Восемь советских истернов

Попу­ляр­ный жанр вестер­на в аме­ри­кан­ском кино поро­дил мно­же­ство под­ра­жа­ний и отве­тов во всём мире. И если ита­льян­цы со сво­им «спа­гет­ти-вестер­ном» смог­ли впи­сать­ся в миро­вой кон­текст и стать клас­си­кой, то, ска­жем, япон­ские («Суки­я­ки Вестерн Джан­го», 2007) или корей­ские («Хоро­ший, пло­хой, дол­ба­ну­тый», 2008) экс­пе­ри­мен­ты извест­ны толь­ко насто­я­щим поклон­ни­кам. Кине­ма­то­граф соци­а­ли­сти­че­ских стран тоже чер­пал вдох­но­ве­ние из вестер­нов, создав аль­тер­на­ти­ву — истер­ны (как про­ти­во­по­став­ле­ние «western» — «запад­ный» и «eastern» — «восточ­ный»).

Чаще все­го вспо­ми­на­ют про восточ­но­гер­ман­ские филь­мы кино­сту­дии DEFA с юго­слав­ско-индей­ским Чин­га­ч­гу­ком — Гой­ко Мити­чем. И прав­да, в ГДР, Румы­нии и Чехо­сло­ва­кии истер­ны при­жи­лись боль­ше, чем в СССР. Но были и совет­ские истер­ны: очень раз­ные и порой совер­шен­но не свя­зан­ные меж­ду собой ни стро­гим жан­ром, ни местом и вре­ме­нем дей­ствия. Боль­шин­ство из них заим­ство­ва­ли у вестер­нов опре­де­лён­ные сце­нар­ные и поста­но­воч­ные кли­ше и атмо­сфе­ру, сами же сюже­ты раз­во­ра­чи­ва­лись при этом в Восточ­ном полу­ша­рии. Так или ина­че, неко­то­рые филь­мы вошли в золо­тую кол­лек­цию совет­ско­го кино. Мы пред­ла­га­ем их вспом­нить и посмотреть.


Красные дьяволята (1923, реж. Иван Перестиани)

«Крас­ные дья­во­ля­та» — это экра­ни­за­ция одно­имён­ной пове­сти Пав­ла Бля­хи­на нача­ла 1920‑х годов о при­клю­че­ни­ях трёх моло­дых бой­цов Пер­вой Кон­ной армии и их борь­бе с мах­нов­щи­ной в годы Граж­дан­ской вой­ны. Бля­хин и сам был опыт­ным боль­ше­ви­ком, участ­ни­ком рево­лю­ци­он­но­го дви­же­ния и Граж­дан­ской вой­ны, и повесть была им напи­са­на «по горя­чим следам».

Фильм был, как нетруд­но дога­дать­ся по дате созда­ния, немым и чёр­но-белым. Что не поме­ша­ло ему стать хитом. Лихой при­клю­чен­че­ский сюжет, пого­ни, пере­стрел­ки, диа­ло­ги (да, в немом филь­ме были инте­рес­ные диа­ло­ги!) род­нят его с ран­ни­ми запад­ны­ми клас­си­че­ски­ми вестер­на­ми. Индей­цев, шери­фов и «охот­ни­ков за голо­ва­ми» по понят­ным при­чи­нам здесь нет, но есть, пред­ставь­те себе, чер­но­ко­жий герой.

Сло­во­со­че­та­ние «крас­ные дья­во­ля­та» нам боль­ше зна­ко­мо по филь­му «Неуло­ви­мые мсти­те­ли», посколь­ку они были сня­ты по моти­вам той же пове­сти Бля­хи­на. В какой-то сте­пе­ни более попу­ляр­ный фильм мож­но счи­тать иде­аль­ным ремей­ком ста­рых «Крас­ных дья­во­лят», посколь­ку в нём мож­но раз­гля­деть цити­ро­ва­ние отдель­ных эле­мен­тов из филь­ма 1923 года.


Тринадцать (1936, реж. Михаил Ромм)

Лока­ции укра­ин­ских сте­пей не были, одна­ко, столь фак­тур­ны, как пусты­ни Сред­ней Азии. Имен­но там раз­вер­ну­лось дей­ствие пер­во­го совет­ско­го «пустын­но­го истер­на». Гово­рят, что Иоси­фу Вис­са­ри­о­но­ви­чу очень понра­вил­ся фильм Джо­на Фор­да «Поте­рян­ный пат­руль» про бри­тан­ских сол­дат в Месо­по­та­мии, в годы Пер­вой миро­вой столк­нув­ших­ся с заса­дой от мест­ных ара­бов. (Сто­ит отме­тить, что «Поте­рян­ный пат­руль» и сам являл­ся ремей­ком бри­тан­ской одно­имён­ной лен­ты.) Ста­лин зака­зал совет­скую вер­сию филь­ма, кото­рую поста­вил моло­дой и пер­спек­тив­ный Миха­ил Ромм.

В истерне «Три­на­дцать» десять демо­би­ли­зо­ван­ных крас­но­ар­мей­цев и трое «граж­дан­ских» стал­ки­ва­ют­ся с бас­ма­ча­ми — одни­ми из глав­ных кине­ма­то­гра­фи­че­ских бан­ди­тов в совет­ском искус­стве — и обо­ро­ня­ют от них коло­дец посре­ди пусты­ни. Бое­вик, соче­та­ю­щий в себе един­ство места и вре­ме­ни и боль­шой актёр­ский состав, и сей­час про­из­во­дит хоро­шее впе­чат­ле­ние. А в то вре­мя он вдох­но­вил не толь­ко совет­ских зри­те­лей, но и аме­ри­кан­ца Золта­на Кор­ду, сняв­ше­го в 1940‑е годы фильм «Саха­ра», где в Север­ной Афри­ке эки­паж аме­ри­кан­ско­го тан­ка обо­ро­нял коло­дец от немец­ко­го бата­льо­на. «Саха­ру» даже номи­ни­ро­ва­ли на «Оскар», а в 1990‑е сня­ли ремейк. Такая вот длин­ная цепоч­ка филь­мов, сре­ди кото­рых нашёл своё место истерн Миха­и­ла Ромма.

О Миха­и­ле Ром­ме читай­те очерк Алек­сандра Вели­год­ско­го «Миха­ил Ромм. Меж­ду чело­ве­ком и идео­ло­ги­ей».


Неуловимые мстители (1966, реж. Эдмонд Кеосаян)

Нуж­но ли вооб­ще пред­став­лять этот фильм? Ино­гда кажет­ся, что в нём пре­крас­но всё: актёр­ский состав, инте­рес­ные герои и зло­деи, поста­нов­ка, нату­раль­ная атмо­сфе­ра гово­ров и диа­лек­тов южных реги­о­нов, коме­дий­ная состав­ля­ю­щая, саунд­трек и, нако­нец, цита­ты. О попу­ляр­но­сти филь­ма луч­ше все­го гово­рит цити­ру­е­мость, когда даже спу­стя пол­ве­ка мы лег­ко можем про­дол­жить фра­зу, вос­про­из­во­дя её голо­сом Саве­лия Кра­ма­ро­ва: «А вдоль доро­ги мёрт­вые с коса­ми сто­ят! И тишина…»

Исто­рия о четы­рёх моло­дых «мсти­те­лях» вре­мён Граж­дан­ки, устро­ив­ших побе­до­нос­ную пар­ти­зан­скую вой­ну про­тив рас­по­я­сав­ших­ся в окрест­но­стях Хер­со­на бан­ди­тов, соби­ра­ла пол­ные залы (про­кат­ная ста­ти­сти­ка зафик­си­ро­ва­ла более 50 мил­ли­о­нов зри­те­лей) и тре­бо­ва­ла продолжения.

Несмот­ря на то, что вто­рой и осо­бен­но тре­тий филь­мы — «Новые при­клю­че­ния неуло­ви­мых» и «Коро­на Рос­сий­ской импе­рии» — уже не отли­ча­лись све­же­стью идеи, про­валь­ны­ми они так­же не ста­ли. И сего­дня три­ло­гия «Неуло­ви­мых» вхо­дит в стан­дарт­ную обой­му кон­тен­та рос­сий­ских теле­ка­на­лов, хотя, каза­лось бы, офи­ци­аль­ная оцен­ка Граж­дан­ской вой­ны с уста­нов­кой «при­ми­рен­че­ских» памят­ни­ков и мемо­ри­аль­ных досок участ­ни­кам Бело­го дви­же­ния всту­па­ет в явное про­ти­во­ре­чие с пафо­сом совет­ской лен­ты. Искус­ство в дан­ном слу­чае ока­зы­ва­ет­ся силь­нее идеологии.


Конец атамана (1970, реж. Шакен Айманов)

Мно­гие истер­ны (как и мно­гие вестер­ны) лишь внешне опи­ра­ют­ся на исто­ри­че­ские собы­тия, исполь­зуя их как фон. На этом фоне дей­ству­ют герои выду­ман­ные, и отто­го порой наде­лён­ные экс­тра­ор­ди­нар­ны­ми чер­та­ми, запо­ми­на­ю­щей­ся внеш­но­стью, выпук­лым харак­те­ром. «Конец ата­ма­на» выби­ва­ет­ся из это­го ряда — фильм пред­став­ля­ет собой экра­ни­за­цию реаль­ной исто­рии лик­ви­да­ции ата­ма­на Дуто­ва в 1921 году. Вид­ный участ­ник Бело­го дви­же­ния Алек­сандр Дутов был сто­рон­ни­ком Кол­ча­ка, под конец Граж­дан­ской вой­ны пере­шёл гра­ни­цу с Кита­ем, где обос­но­вал­ся в при­гра­нич­ном с Рос­си­ей горо­де Суй­дуне. Туда-то и была отправ­ле­на груп­па совет­ских агентов.

Сце­на­ри­сты филь­ма, сре­ди кото­рых был моло­дой Андрей Кон­ча­лов­ский (брат Ники­ты Михал­ко­ва) и даже сам Андрей Тар­ков­ский (не ука­зан­ный в тит­рах), подроб­но­сти спе­цо­пе­ра­ции пере­осмыс­ли­ли, сде­лав глав­ным геро­ем выду­ман­но­го ими чеки­ста Касым­ха­на Чадь­я­ро­ва. Его про­то­ти­пом стал мест­ный татар­ский князь Касым­хан Чаны­шев, руко­во­ди­тель той самой чекист­ской груп­пы. Пусть и частич­но при­ду­ман­ный, пер­со­наж Чадь­я­ро­ва в испол­не­нии казах­ско­го актё­ра Аса­на­ли Аши­мо­ва полю­бил­ся зри­те­лям: 20 с лиш­ним мил­ли­о­нов про­смот­ров в кино­те­ат­рах, Госу­дар­ствен­ная пре­мия Казах­ской ССР за роль разведчика.

Закон­чен­ная исто­рия про лик­ви­да­цию ата­ма­на не закон­чи­лась для Аши­мо­ва, кото­рый вер­нул­ся к обра­зу Чадь­я­ро­ва в филь­ме «Транс­си­бир­ский экс­пресс» — тоже типич­ный истерн 1977 года, сце­на­рий писа­ли Ники­та Михал­ков и Алек­сандр Адаб­а­шьян, в ролях засве­тил­ся Олег Таба­ков. И если «Транс­си­бир­ский экс­пресс» мож­но сове­то­вать к про­смот­ру, то вот даль­ней­шие про­дол­же­ния «фран­ши­зы Чадь­я­ро­ва» («Мань­чжур­ский вари­ант» 1989 года и «Кто вы, гос­по­дин Ка?»/«Волчий след» 2009 года) к жан­ру истер­на име­ют совсем опо­сре­до­ван­ное отношение.


Белое солнце пустыни (1970, реж. Владимир Мотыль)

Ещё один бес­спор­ный хит появил­ся на волне успе­ха истер­на «Неуло­ви­мые мсти­те­ли». Тот же Андрей Кон­ча­лов­ский был одним из раз­ра­бот­чи­ков буду­ще­го филь­ма о бас­ма­чах, хотя ушёл из про­ек­та гораз­до рань­ше, чем тот при­об­рёл зна­ко­мые нам чер­ты фило­соф­ской исто­рии о Восто­ке, кото­рый «дело тон­кое». В ито­ге появ­ле­ние филь­ма — заслу­га сце­на­ри­стов Вален­ти­на Ежо­ва и Руста­ма Ибра­гим­бе­ко­ва, режис­сё­ра Вла­ди­ми­ра Моты­ля и ещё теат­раль­но­го режис­сё­ра Мар­ка Заха­ро­ва, напи­сав­ше­го зна­ме­ни­тые пись­ма Сухо­ва Кате­рине Матвеевне.

Режис­сёр, при­сту­пая к кар­тине, хотел снять имен­но вестерн. Для совет­ско­го кине­ма­то­гра­фи­че­ско­го руко­вод­ства истер­ны напо­до­бие «Неуло­ви­мых мсти­те­лей» были фор­мой исто­ри­ко-рево­лю­ци­он­но­го про­па­ган­дист­ско­го кино. «Белое солн­це пусты­ни» вро­де бы похо­же и на то, и на дру­гое, но при этом эле­мен­ты и дета­ли отли­ча­ют его от любых жан­ро­вых опре­де­ле­ний. Осо­бен­но это каса­ет­ся пер­со­на­жей, кото­рые не похо­жи на кли­ше вестер­нов и исто­ри­ко-рево­лю­ци­он­ных совет­ских драм.

Крас­но­ар­ме­ец Сухов — слов­но былин­ный рус­ский сол­дат, меч­та­ю­щий о мир­ной семей­ной дере­вен­ской жиз­ни с люби­мой супру­гой. Тамо­жен­ник Вере­ща­гин — быв­ший импер­ский унтер-офи­цер, кото­рый на краю циви­ли­за­ции, спи­ва­ясь от безыс­ход­но­сти, рас­суж­да­ет о дер­жа­ве и пат­ри­о­ти­че­ском дол­ге. Гюль­ча­тай, для кото­рой совет­ская про­па­ган­да равен­ства муж­чин и жен­щин, навер­ное, так и оста­лась чуда­че­ством ново­го господина.

Пото­му что Восток — дело тонкое.


Всадник без головы (1973, реж. Владимир Вайншток)

Сюжет «Всад­ни­ка без голо­вы» — это экра­ни­за­ция одно­имён­но­го рома­на Тома­са Май­на Рида. Отсю­да, конеч­но, спо­ры, насколь­ко ори­ги­наль­ным явля­ет­ся сце­на­рий, раз­мыш­ле­ния о том, что «кни­га луч­ше», но фор­маль­но — это тоже истерн, то есть фильм, сня­тый в фор­ме вестер­на в стра­нах соц­б­ло­ка. Кро­ме это­го, «Всад­ник из голо­вы» был весь­ма попу­ляр­ным и вошёл в сот­ню луч­ших по дан­ным про­ка­та совет­ских филь­мов за всю историю.

«Всад­ник» инте­ре­сен сво­ей каче­ствен­ной поста­нов­кой: пей­за­жи, костю­мы и даже актё­ры, часть из кото­рых — заго­ре­лые кубин­цы, вряд ли заро­дят в вас сомне­ние, что про­из­вод­ством лен­ты зани­мал­ся Лен­фильм, создав­ший атмо­сфе­ру Теха­са сере­ди­ны XIX века в Кры­му. При жела­нии, прав­да, мож­но раз­гля­деть в филь­ме Лива­дий­ский дво­рец и Ворон­цов­ский парк в Боль­шой Ялте, а так­же Белую Ска­лу в Бело­гор­ском рай­оне Крыма.


Свой среди чужих, чужой среди своих (1974, реж. Никита Михалков)

Дебют­ный фильм Ники­ты Михал­ко­ва пред­по­ла­гал­ся как чистый ответ спа­гет­ти-вестер­нам Сер­джо Леоне. Не зря одно из чер­но­вых назва­ний — «Пол­мил­ли­о­на золо­том, вплавь, пеш­ком и воло­ком» — чем-то напо­ми­на­ет заго­лов­ки шедев­ров с Клин­том Ист­ву­дом. В ито­ге полу­чи­лась похо­жая, но спе­ци­фи­че­ская исто­рия — герой-оди­ноч­ка, чекист Егор Шилов, хоть и мета­ет­ся меж двух огней, нахо­дя слу­чай­ных попут­чи­ков и вре­мен­ных соучаст­ни­ков сре­ди «чужих», всё же пре­сле­ду­ет цели, далё­кие от пред­став­ле­ний жите­лей Дико­го Запа­да. Он стре­мит­ся к золо­ту (типич­но­му кинош­но­му мак­гаф­фи­ну) не ради обо­га­ще­ния, а что­бы вер­нуть его в совет­скую казну.

Про­из­вод­ство не име­ло боль­шо­го бюд­же­та, поэто­му ограб­ле­ние поез­да сня­то на чёр­но-белую плён­ку. Несмот­ря на режис­сёр­ский дебют, буду­щий «бесо­гон» Михал­ков создал про­стой дина­мич­ный фильм с ярки­ми пер­со­на­жа­ми. Вооб­ще актёр­ский состав — одна из силь­ных сто­рон кар­ти­ны, и даже неболь­шие эпи­зо­ды с Алек­сан­дром Каля­ги­ным и Кон­стан­ти­ном Рай­ки­ным оста­ют­ся в памя­ти как инте­рес­ные при­ме­ры пере­во­пло­ще­ния извест­ных актёров.


Человек с бульвара Капуцинов (1987, реж. Алла Сурикова)

Буль­вар Капу­ци­нок (пра­виль­но гово­рить имен­но так, а не «Капу­ци­нов») — это ули­ца Пари­жа, где бра­тья Люмьер нача­ли пока­зы­вать свои пер­вые филь­мы. Глав­ный герой филь­ма, мистер Джон­ни Фёст (от «first» — «пер­вый») вдох­но­вил­ся новым видом искус­ства и отпра­вил­ся в аме­ри­кан­скую глу­бин­ку, что­бы пока­зы­вать на Диком Запа­де кино.

«Чело­век с буль­ва­ра Капу­ци­нов» — очень доб­рая и весё­лая коме­дия, сня­тая как паро­дия на вестерн. Мно­гие эле­мен­ты вестер­на при­сут­ству­ют в гипер­тро­фи­ро­ван­ном и наме­рен­но несе­рьёз­ном виде. Пере­пал­ки в салуне не дохо­дят до пере­стре­лок и мас­со­вых убийств, а огра­ни­чи­ва­ют­ся смеш­ным мор­до­бо­ем. Роко­вая пуля не уби­ва­ет глав­но­го героя, посколь­ку его спа­са­ет кино: как в самом сюже­те филь­ма, так и путём «спа­се­ния» рука­ми сце­на­ри­стов. Миха­ил Бояр­ский игра­ет анти­ге­роя — Чёр­но­го Дже­ка, кото­рый чем-то похож на клас­си­че­ских «чёр­ных» зло­де­ев из спа­гет­ти-вестер­нов, но при этом в кон­це кон­цов он, как и мистер Фёст, влюб­ля­ет­ся в кино и ста­но­вит­ся хорошим.

Хоте­лось бы, что­бы ста­рые совет­ские истер­ны дела­ли с нами то же самое. При­ят­но­го просмотра!

Поделиться