«А вот что в ней заключается, не имею ни малейшего представления. Было же дело так. Призывает меня государь в каюту-кабинет и говорит: „Вы мне верите, Алексей Алексеевич?“ После моего ответа он прибавил: „Ну, в таком случае подпишите эту бумагу. Вы видите, она подписана мною и германским императором… Он желает, чтобы её скрепил и кто-нибудь из моих министров“» — так описывал обстоятельства подписания Бьёркского договора вице-адмирал Алексей Бирилёв Сергею Витте осенью 1905 года. Возможно, до конца значение документа не осознавал и сам Николай II, ставивший подпись на бумаге фактически во время дружеского застолья. Договор, в случае ратификации, мог уничтожить весь сложившийся баланс сил в Европе, однако вмешательство царских министров остановило этот процесс.
VATNIKSTAN рассказывает, как при монархах-родственниках охладели отношения двух держав, какие события подтолкнули Николая подписать соглашение и почему договор не вступил в силу.
Трудное соседство: Российская и Германская империи
Вилли и Ники — так в личной переписке называли друг друга правители двух сильнейших континентальных стран Европы, Германии и России. Императоры приходились друг другу довольно близкими родственниками: Вильгельм был троюродным дядей русского царя, в то время как Николай — свояком германского монарха: сестра императрицы Александры Фёдоровны была женой брата кайзера — принца Генриха Прусского. Вместе с британским королём Георгом V на рубеже веков Вильгельм и Николай составили родственный триумвират, который, по планам «бабушки Европы» королевы Виктории, оградил бы континент от разрушительных конфликтов.
Реальность оказалась сложнее викторианских надежд. Отношения России и Германии, начиная с объединения последней в 1871 году, развивались весьма своеобразно. Несмотря на заключение «союза трёх императоров» — монархов России, Австро-Венгрии и Германии, — у сторон выявилось множество противоречий. Берлин поддерживал Вену, имевшую интересы на Балканском полуострове. Это вылилось, например, в решения Берлинского конгресса в 1878 году: были серьёзно пересмотрены условия мирного договора между Россией и Османской империей, заключённого после успешной для Санкт-Петербурга войны. Канцлер Бисмарк выполнял роль посредника и вынудил российскую делегацию согласиться с уменьшением территории независимой Болгарии и включить Боснию и Герцеговину в австрийскую сферу влияния.
Русско-германские отношения стремительно охладевали. К началу XX века Германия, Австро-Венгрия и Италия сформировали Тройственный союз, против которого было направлено русско-французское соглашение о взаимопомощи. Европа скатывалась в противостояние блоков. Великобритания до поры занимала выжидательную позицию, хотя назревал конфликт Лондона и Берлина. Экономическое соперничество привёло к гонке морских вооружений.
К власти в Германии пришёл энергичный и амбициозный Вильгельм II, при котором отношения с Россией продолжили ухудшаться. Последние десятилетия XIX века ознаменовались таможенными войнами между странами, закончившиеся подписанием в 1894 году торгового договора. Этот международный акт с течением времени сделал Берлин крупнейшим экономическим партнёром Санкт-Петербурга — товарооборот между странами активно рос. Львиная доля экспорта промышленной продукции в Россию шла из Германии. Однако это не сказывалось на дипломатических отношениях — камнем преткновения оставалась поддержка кайзером устремлений Вены на Балканах.
Монархи-родственники
Среди «родственного триумвирата» Вильгельм сильно выделялся, причём, судя по воспоминаниям современников, не в лучшую сторону. Тщеславный, стремящийся постоянно быть на виду, любящий внешнюю пышность — всё это не находило отклик у Ники и Джорджи, чей характер располагал к более спокойному досугу. В 1896 году российский император записал в дневнике:
«Ели, пили кофе, курили и болтали в столовой поезда Вильгельма; как всегда, когда дамы уходят, все начали рассказывать неприличные анекдоты — больше всего он сам…»
Германский монарх, хоть и питал родственные чувства к племяннику, в мемуарах называл русского самодержца слабым и колеблющимся. Видимо, поэтому он давал племяннику множество советов, посвящённых искусству управления государством. Причины помощи кайзер описывал так:
«По отношению к царю Николаю II я делал всё возможное, чтобы восстановить традиционную дружбу между Германией и Россией, к чему, кроме соображений политического характера, меня побуждало обещание, данное мной моему деду на его смертном одре».
Дипломатический фон Русско-японской войны
В 1904 году на Дальнем Востоке разразилась Русско-японская война. В определённой степени её можно рассматривать в контексте англо-русского антагонизма. «Большая игра» постепенно сходила на нет, но Лондон и Санкт-Петербург всё ещё считали друг друга потенциальными противниками. Положение дел не изменилось даже после заключённого в 1904 году англо-французского соглашения, давшее жизнь «сердечному согласию» — Антанте. Россия присоединилась к ней позднее, в 1907 году, подписав конвенцию с Великобританией, по которой разграничивались сферы влияния в Средней Азии.
Соперничество Лондона и Санкт-Петербурга проявилось и во время восточной войны. Ещё в 1902 году Англия и Япония заключили союз, который фактически развязывал Токио руки в отношении Кореи — можно было действовать, не боясь присоединения к возможной войне с Россией третьих держав. Уже во время конфликта произошёл Гулльский инцидент: эскадра Зиновия Рожественского, переходившая из Балтийского моря на Дальний Восток, по ошибке атаковала британских рыболовов в Северном море, которых приняла за «подозрительные миноносцы». Событие спровоцировало серьёзный дипломатический кризис. До открытого противостояния дело не дошло, но британское общественное мнение было настроено решительно антироссийски и требовало отдельного трибунала для Рожественского.
Фактически Россия оказалась в изоляции. Англия и США поддерживали Японию, союзница-Франция не могла помочь Санкт-Петербургу из-за давления вышеупомянутых держав и удалённости театра военных действий от Европы. Более того, Париж сам сблизился с Лондоном, подписав во время войны конвенцию. Германская империя заняла нейтральную позицию, а общественное мнение внутри страны разделилось. Тем не менее Вильгельм скорее поддерживал племянника, который боролся, по его мнению, против опасной «жёлтой угрозы». Ослабление России в ходе войны и начало революции открыли для германского императора окно возможностей: с одной стороны, в худшем случае, он планировал отторгнуть от России Остзейский край (современные страны Балтии), с другой же — вынашивал идею о создании мощного континентального блока Берлин — Париж — Санкт-Петербург, направленного против Лондона.
В 1904 году Россия и Германия заключили новый торговый договор, Петербургу выдали крупный займ. В то же время императоры обсуждали заключение более серьёзного, политического соглашения. Вильгельм стремился реализовать свой план, прежде всего используя мягкость Николая II. Канцлеру Бернгарду фон Бюлову он писал:
«Его Величество начинает прошибать холодный пот из-за галлов, и он такая тряпка, что даже этот договор не желает заключать без их разрешения, а значит, не желает заключать и против них».
Очевидно, Николай не хотел предпринимать таких решительных шагов, не проинформировав Париж, в то время как Вильгельм рассчитывал поставить Третью республику перед свершившимся фактом.
В 1904 году договор не подписали. Германский император не сдавался и продолжил попытки — в частности, на борту яхты «Полярная звезда» 11 июля 1905 года.
Два дня в Бьёрке
6 июля 1905 года, за месяц до начала мирной конференции в Портсмуте, Николай II получил очередное письмо от немецкого родственника: Вильгельм предложил встретиться. Местом рандеву два монарха выбрали Финский залив — неподалёку от города Бьёрке (современный Приморск Ленинградской области). 10 июля русский император отправился туда на яхте «Полярная звезда», его семья осталась в Петергофе. Николая сопровождали несколько придворных, в том числе вице-адмирал Алексей Бирилёв. Вильгельм II в компании графа Генриха Леонхарда фон Чиршки-унд-Бёгендорфа, сотрудника министерства иностранных дел, отправился на встречу на борту яхты «Гогенцоллерн».
Императоры встретились поздно вечером того же дня и устроили пирушку. 11 июля монархи увиделись вновь, наблюдали за учениями на немецком крейсере «Берлин», слушали музыку и обедали. Примерно в пять часов дня Николай отправился к семье в Петергоф. Казалось бы, состоялась дежурная встреча двух монарших родственников. Однако её последствия, вскрывшиеся позднее, заставили многих российских государственных деятелей изрядно понервничать.
Позднее выяснилось, что во время застолья Вильгельм II завёл речь о возможном договоре, слова он подкрепил уже готовым проектом. Германский монарх поразительно точно подобрал момент: на встречах отсутствовал российский министр иностранных дел Владимир Ламсдорф, сторонник дружеских отношений с Францией. В этих условиях Вильгельм, по всей видимости, легко убедил Николая пойти на такой легкомысленный шаг, как заключение договора. Русский император, задобренный спиртным, подписал предложенный документ, после чего то же самое сделали Чиршки-унд-Бёгендорф и Алексей Бирилёв как самые высокопоставленные присутствующие чиновники. Вице-адмирал при этом, судя по всему, не совсем понимал, что подписывает. Вот как изложил заключение Бьёркского договора в воспоминаниях будущий министр иностранных дел Александр Извольский:
«Старый моряк, совершенно не осведомлённый в вопросах внешней политики, был призван в последний момент и без колебаний приложил свою руку к документу, о содержании которого он не мог даже догадываться; действительно, одно из лиц царской свиты рассказывало мне, что в то время, когда адмирал Бирилёв подписывал своё имя в конце страницы, верхнюю её часть царь закрывал рукой. Когда впоследствии адмирал Бирилёв был спрошен об этом графом Ламсдорфом, он заявил, что, если бы он оказался снова в том же положении, он сделал бы то же самое, считая своим долгом, как морской офицер, повиноваться беспрекословно своему государю».
Договор состоял из четырёх пунктов:
- Оказание помощи друг другу в случае нападения третьей европейской державы;
- Недопустимость заключения сепаратных мирных договоров в случае войны;
- Подписанный договор вступал в силу сразу после урегулирования русско-японских отношений (иными словами — заключения мирного договора в американском Портсмуте). Его длительность не была определена — лишь оговаривалось, что в случае разрыва стороны должны предупредить друг друга за один год до него;
- Николай II по вступлении договора в силу должен был поставить в известность о нём Францию и приложить усилия к присоединению Третьей республики к нему.
Отрезвление
Министр Ламсдорф присутствовал на первой аудиенции с императором после возвращения из Бьёрке. Встреча Николая и Вильгельма не являлась тайной — о ней писала мировая пресса, журналисты предполагали, к чему она может привести. Однако никаких конкретных сведений о том, что произошло на борту «Полярной звезды», не было. Ламсдорф прямо спросил императора, шла ли речь о заключении договора с Германией, на что монарх ответил утвердительно. Конечно, дипломат вряд ли мог даже задуматься о том, что международный акт уже подписан.
Ламсдорф узнал о случившемся у Бьёрке через 15 дней. Известие поставило министра в неприятное положение — как раз в это время обсуждался вопрос о предоставлении Парижем крупного займа. Поворот России в сторону Германии мог перечеркнуть усилия дипломата. В сентябре 1915 года Ламсдорф писал русскому послу во Франции Александру Нелидову:
«Истинные цели Вильгельма — разрушить франко-русский союз и скомпрометировать Россию в Париже и Лондоне. Россия изолированная и зависимая от Германии — мечта Вильгельма».
К переубеждению Николая II министр приступил после возвращения Сергея Витте из США. Политики смогли доказать императору свою точку зрения. 13 ноября 1905 года Николай отправил Вильгельму телеграмму, в которой попросил отредактировать договор. Император сделал упор на то, что союз мог вступить в силу только в случае присоединения к нему Франции, что ставило крест на изначальном плане кайзера.
«Во время твоего пребывания в Бьёрке я не имел при себе подписанных моим отцом документов, которые ясно определяют принципы нашего союза с ней и, конечно, исключают всё, что могло бы привести к столкновению с ней».
Вильгельм в ответных письмах взывал к родственным и дружеским чувствам, пытался всеми силами переубедить племянника:
«Что подписано, то подписано! И Бог был нам свидетелем!»
Однако Николай на этот раз твёрдо стоял на своём.
Результаты встречи в Бьёрке удалось удержать в секрете. Французские политики не узнали, что несколько месяцев 1905 года союз был на грани исчезновения. Приближённые Николая не распространялись насчёт этого казуса. Договор обнародовали уже в августе 1917 года и, по воспоминаниям Александра Извольского, он вызвал определённое возбуждение в странах-союзницах — многие видели в нём попытку «предательства», хотя говорить о событиях, произошедших за 10 лет до Первой мировой войны, в таком контексте довольно странно.
И исследователи, и непосредственные очевидцы событий в Бьёрке оценивали ситуацию по-разному. Вильгельм настаивал на том, что Россия и Германия упустили исторический шанс на создание мощной континентальной антибританской коалиции — а вместе с ней и пройдена «черта невозврата» в отношениях двух стран. Ламсдорф и Витте полагали, что кайзеровская инициатива была направлена на разрыв союза Петербурга и Парижа. Извольский отвергал обвинения против Николая в предательстве. Александр Петрович отмечал, что договор нёс яркий антианглийский характер и императов пошёл на него, дабы выйти из международной изоляции, в которой оказалась Россия из-за неудачной Русско-японской войны.
Спустя более чем 100 лет трудно с полной уверенностью сказать, что же именно представлял из себя Бьёркский договор. Тем не менее его значение в истории российской дипломатии и степень анекдотичности обстоятельств подписания переоценить трудно. За рюмкой коньяка императоры чуть не переиграли весь европейский порядок, складывавшийся на континенте на протяжении многих лет.
Рекомендуемая литература
- Извольский А. Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России. 1905–1916. М., 2022;
- Фейгина Л. Бьоркское соглашение. М., 1928.
Читайте также другие наши материалы о Николае II:
— Гаагские конференции Николая II: спасти мир на краю катастрофы.
— Николай II в народной молве к началу мировой войны.
— Территориальный аппетит: корейская авантюра Александра Безобразова и Николая II.
