Бьёркский договор 1905 года. Неудавшийся русско-германский союз за рюмкой

«А вот что в ней заклю­ча­ет­ся, не имею ни малей­ше­го пред­став­ле­ния. Было же дело так. При­зы­ва­ет меня госу­дарь в каю­ту-каби­нет и гово­рит: „Вы мне вери­те, Алек­сей Алек­се­е­вич?“ После мое­го отве­та он при­ба­вил: „Ну, в таком слу­чае под­пи­ши­те эту бума­гу. Вы види­те, она под­пи­са­на мною и гер­ман­ским импе­ра­то­ром… Он жела­ет, что­бы её скре­пил и кто-нибудь из моих мини­стров“» — так опи­сы­вал обсто­я­тель­ства под­пи­са­ния Бьёрк­ско­го дого­во­ра вице-адми­рал Алек­сей Бири­лёв Сер­гею Вит­те осе­нью 1905 года. Воз­мож­но, до кон­ца зна­че­ние доку­мен­та не осо­зна­вал и сам Нико­лай II, ста­вив­ший под­пись на бума­ге фак­ти­че­ски во вре­мя дру­же­ско­го засто­лья. Дого­вор, в слу­чае рати­фи­ка­ции, мог уни­что­жить весь сло­жив­ший­ся баланс сил в Евро­пе, одна­ко вме­ша­тель­ство цар­ских мини­стров оста­но­ви­ло этот процесс.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, как при монар­хах-род­ствен­ни­ках охла­де­ли отно­ше­ния двух дер­жав, какие собы­тия под­толк­ну­ли Нико­лая под­пи­сать согла­ше­ние и поче­му дого­вор не всту­пил в силу.


Трудное соседство: Российская и Германская империи

Вил­ли и Ники — так в лич­ной пере­пис­ке назы­ва­ли друг дру­га пра­ви­те­ли двух силь­ней­ших кон­ти­нен­таль­ных стран Евро­пы, Гер­ма­нии и Рос­сии. Импе­ра­то­ры при­хо­ди­лись друг дру­гу доволь­но близ­ки­ми род­ствен­ни­ка­ми: Виль­гельм был тро­ю­род­ным дядей рус­ско­го царя, в то вре­мя как Нико­лай — сво­я­ком гер­ман­ско­го монар­ха: сест­ра импе­ра­три­цы Алек­сан­дры Фёдо­ров­ны была женой бра­та кай­зе­ра — прин­ца Ген­ри­ха Прус­ско­го. Вме­сте с бри­тан­ским коро­лём Геор­гом V на рубе­же веков Виль­гельм и Нико­лай соста­ви­ли род­ствен­ный три­ум­ви­рат, кото­рый, по пла­нам «бабуш­ки Евро­пы» коро­ле­вы Вик­то­рии, огра­дил бы кон­ти­нент от раз­ру­ши­тель­ных конфликтов.

Нико­лай II и Георг V. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Реаль­ность ока­за­лась слож­нее вик­то­ри­ан­ских надежд. Отно­ше­ния Рос­сии и Гер­ма­нии, начи­ная с объ­еди­не­ния послед­ней в 1871 году, раз­ви­ва­лись весь­ма свое­об­раз­но. Несмот­ря на заклю­че­ние «сою­за трёх импе­ра­то­ров» — монар­хов Рос­сии, Авст­ро-Вен­грии и Гер­ма­нии, — у сто­рон выяви­лось мно­же­ство про­ти­во­ре­чий. Бер­лин под­дер­жи­вал Вену, имев­шую инте­ре­сы на Бал­кан­ском полу­ост­ро­ве. Это выли­лось, напри­мер, в реше­ния Бер­лин­ско­го кон­грес­са в 1878 году: были серьёз­но пере­смот­ре­ны усло­вия мир­но­го дого­во­ра меж­ду Рос­си­ей и Осман­ской импе­ри­ей, заклю­чён­но­го после успеш­ной для Санкт-Петер­бур­га вой­ны. Канц­лер Бисмарк выпол­нял роль посред­ни­ка и выну­дил рос­сий­скую деле­га­цию согла­сить­ся с умень­ше­ни­ем тер­ри­то­рии неза­ви­си­мой Бол­га­рии и вклю­чить Бос­нию и Гер­це­го­ви­ну в австрий­скую сфе­ру влияния.

Рус­ско-гер­ман­ские отно­ше­ния стре­ми­тель­но охла­де­ва­ли. К нача­лу XX века Гер­ма­ния, Авст­ро-Вен­грия и Ита­лия сфор­ми­ро­ва­ли Трой­ствен­ный союз, про­тив кото­ро­го было направ­ле­но рус­ско-фран­цуз­ское согла­ше­ние о вза­и­мо­по­мо­щи. Евро­па ска­ты­ва­лась в про­ти­во­сто­я­ние бло­ков. Вели­ко­бри­та­ния до поры зани­ма­ла выжи­да­тель­ную пози­цию, хотя назре­вал кон­фликт Лон­до­на и Бер­ли­на. Эко­но­ми­че­ское сопер­ни­че­ство при­вё­ло к гон­ке мор­ских вооружений.

К вла­сти в Гер­ма­нии при­шёл энер­гич­ный и амби­ци­оз­ный Виль­гельм II, при кото­ром отно­ше­ния с Рос­си­ей про­дол­жи­ли ухуд­шать­ся. Послед­ние деся­ти­ле­тия XIX века озна­ме­но­ва­лись тамо­жен­ны­ми вой­на­ми меж­ду стра­на­ми, закон­чив­ши­е­ся под­пи­са­ни­ем в 1894 году тор­го­во­го дого­во­ра. Этот меж­ду­на­род­ный акт с тече­ни­ем вре­ме­ни сде­лал Бер­лин круп­ней­шим эко­но­ми­че­ским парт­нё­ром Санкт-Петер­бур­га — това­ро­обо­рот меж­ду стра­на­ми актив­но рос. Льви­ная доля экс­пор­та про­мыш­лен­ной про­дук­ции в Рос­сию шла из Гер­ма­нии. Одна­ко это не ска­зы­ва­лось на дипло­ма­ти­че­ских отно­ше­ни­ях — кам­нем пре­ткно­ве­ния оста­ва­лась под­держ­ка кай­зе­ром устрем­ле­ний Вены на Балканах.


Монархи-родственники

Сре­ди «род­ствен­но­го три­ум­ви­ра­та» Виль­гельм силь­но выде­лял­ся, при­чём, судя по вос­по­ми­на­ни­ям совре­мен­ни­ков, не в луч­шую сто­ро­ну. Тще­слав­ный, стре­мя­щий­ся посто­ян­но быть на виду, любя­щий внеш­нюю пыш­ность — всё это не нахо­ди­ло отклик у Ники и Джор­джи, чей харак­тер рас­по­ла­гал к более спо­кой­но­му досу­гу. В 1896 году рос­сий­ский импе­ра­тор запи­сал в дневнике:

«Ели, пили кофе, кури­ли и бол­та­ли в сто­ло­вой поез­да Виль­гель­ма; как все­гда, когда дамы ухо­дят, все нача­ли рас­ска­зы­вать непри­лич­ные анек­до­ты — боль­ше все­го он сам…»

Нико­лай II и Виль­гельм II. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Гер­ман­ский монарх, хоть и питал род­ствен­ные чув­ства к пле­мян­ни­ку, в мему­а­рах назы­вал рус­ско­го само­держ­ца сла­бым и колеб­лю­щим­ся. Види­мо, поэто­му он давал пле­мян­ни­ку мно­же­ство сове­тов, посвя­щён­ных искус­ству управ­ле­ния госу­дар­ством. При­чи­ны помо­щи кай­зер опи­сы­вал так:

«По отно­ше­нию к царю Нико­лаю II я делал всё воз­мож­ное, что­бы вос­ста­но­вить тра­ди­ци­он­ную друж­бу меж­ду Гер­ма­ни­ей и Рос­си­ей, к чему, кро­ме сооб­ра­же­ний поли­ти­че­ско­го харак­те­ра, меня побуж­да­ло обе­ща­ние, дан­ное мной мое­му деду на его смерт­ном одре».


Дипломатический фон Русско-японской войны

В 1904 году на Даль­нем Восто­ке раз­ра­зи­лась Рус­ско-япон­ская вой­на. В опре­де­лён­ной сте­пе­ни её мож­но рас­смат­ри­вать в кон­тек­сте англо-рус­ско­го анта­го­низ­ма. «Боль­шая игра» посте­пен­но схо­ди­ла на нет, но Лон­дон и Санкт-Петер­бург всё ещё счи­та­ли друг дру­га потен­ци­аль­ны­ми про­тив­ни­ка­ми. Поло­же­ние дел не изме­ни­лось даже после заклю­чён­но­го в 1904 году англо-фран­цуз­ско­го согла­ше­ния, дав­шее жизнь «сер­деч­но­му согла­сию» — Антан­те. Рос­сия при­со­еди­ни­лась к ней позд­нее, в 1907 году, под­пи­сав кон­вен­цию с Вели­ко­бри­та­ни­ей, по кото­рой раз­гра­ни­чи­ва­лись сфе­ры вли­я­ния в Сред­ней Азии.

Сопер­ни­че­ство Лон­до­на и Санкт-Петер­бур­га про­яви­лось и во вре­мя восточ­ной вой­ны. Ещё в 1902 году Англия и Япо­ния заклю­чи­ли союз, кото­рый фак­ти­че­ски раз­вя­зы­вал Токио руки в отно­ше­нии Кореи — мож­но было дей­ство­вать, не боясь при­со­еди­не­ния к воз­мож­ной войне с Рос­си­ей тре­тьих дер­жав. Уже во вре­мя кон­флик­та про­изо­шёл Гулль­ский инци­дент: эскад­ра Зино­вия Роже­ствен­ско­го, пере­хо­див­шая из Бал­тий­ско­го моря на Даль­ний Восток, по ошиб­ке ата­ко­ва­ла бри­тан­ских рыбо­ло­вов в Север­ном море, кото­рых при­ня­ла за «подо­зри­тель­ные мино­нос­цы». Собы­тие спро­во­ци­ро­ва­ло серьёз­ный дипло­ма­ти­че­ский кри­зис. До откры­то­го про­ти­во­сто­я­ния дело не дошло, но бри­тан­ское обще­ствен­ное мне­ние было настро­е­но реши­тель­но анти­рос­сий­ски и тре­бо­ва­ло отдель­но­го три­бу­на­ла для Рожественского.

Открыт­ка, посвя­щён­ная Гулль­ско­му инци­ден­ту. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Фак­ти­че­ски Рос­сия ока­за­лась в изо­ля­ции. Англия и США под­дер­жи­ва­ли Япо­нию, союз­ни­ца-Фран­ция не мог­ла помочь Санкт-Петер­бур­гу из-за дав­ле­ния выше­упо­мя­ну­тых дер­жав и уда­лён­но­сти теат­ра воен­ных дей­ствий от Евро­пы. Более того, Париж сам сбли­зил­ся с Лон­до­ном, под­пи­сав во вре­мя вой­ны кон­вен­цию. Гер­ман­ская импе­рия заня­ла ней­траль­ную пози­цию, а обще­ствен­ное мне­ние внут­ри стра­ны раз­де­ли­лось. Тем не менее Виль­гельм ско­рее под­дер­жи­вал пле­мян­ни­ка, кото­рый борол­ся, по его мне­нию, про­тив опас­ной «жёл­той угро­зы». Ослаб­ле­ние Рос­сии в ходе вой­ны и нача­ло рево­лю­ции откры­ли для гер­ман­ско­го импе­ра­то­ра окно воз­мож­но­стей: с одной сто­ро­ны, в худ­шем слу­чае, он пла­ни­ро­вал отторг­нуть от Рос­сии Ост­зей­ский край (совре­мен­ные стра­ны Бал­тии), с дру­гой же — вына­ши­вал идею о созда­нии мощ­но­го кон­ти­нен­таль­но­го бло­ка Бер­лин — Париж — Санкт-Петер­бург, направ­лен­но­го про­тив Лондона.

В 1904 году Рос­сия и Гер­ма­ния заклю­чи­ли новый тор­го­вый дого­вор, Петер­бур­гу выда­ли круп­ный займ. В то же вре­мя импе­ра­то­ры обсуж­да­ли заклю­че­ние более серьёз­но­го, поли­ти­че­ско­го согла­ше­ния. Виль­гельм стре­мил­ся реа­ли­зо­вать свой план, преж­де все­го исполь­зуя мяг­кость Нико­лая II. Канц­ле­ру Берн­гар­ду фон Бюло­ву он писал:

«Его Вели­че­ство начи­на­ет про­ши­бать холод­ный пот из-за гал­лов, и он такая тряп­ка, что даже этот дого­вор не жела­ет заклю­чать без их раз­ре­ше­ния, а зна­чит, не жела­ет заклю­чать и про­тив них».

Оче­вид­но, Нико­лай не хотел пред­при­ни­мать таких реши­тель­ных шагов, не про­ин­фор­ми­ро­вав Париж, в то вре­мя как Виль­гельм рас­счи­ты­вал поста­вить Тре­тью рес­пуб­ли­ку перед свер­шив­шим­ся фактом.

Виль­гельм II и Нико­лай II. Источ­ник: commons.wikimedia.org

В 1904 году дого­вор не под­пи­са­ли. Гер­ман­ский импе­ра­тор не сда­вал­ся и про­дол­жил попыт­ки — в част­но­сти, на бор­ту яхты «Поляр­ная звез­да» 11 июля 1905 года.


Два дня в Бьёрке

6 июля 1905 года, за месяц до нача­ла мир­ной кон­фе­рен­ции в Портс­му­те, Нико­лай II полу­чил оче­ред­ное пись­мо от немец­ко­го род­ствен­ни­ка: Виль­гельм пред­ло­жил встре­тить­ся. Местом ран­де­ву два монар­ха выбра­ли Фин­ский залив — непо­да­лё­ку от горо­да Бьёр­ке (совре­мен­ный При­морск Ленин­град­ской обла­сти). 10 июля рус­ский импе­ра­тор отпра­вил­ся туда на яхте «Поляр­ная звез­да», его семья оста­лась в Петер­го­фе. Нико­лая сопро­вож­да­ли несколь­ко при­двор­ных, в том чис­ле вице-адми­рал Алек­сей Бири­лёв. Виль­гельм II в ком­па­нии гра­фа Ген­ри­ха Леон­хар­да фон Чирш­ки-унд-Бёген­дор­фа, сотруд­ни­ка мини­стер­ства ино­стран­ных дел, отпра­вил­ся на встре­чу на бор­ту яхты «Гоген­цол­лерн».

Яхта «Поляр­ная звез­да». Источ­ник: commons.wikimedia.org

Импе­ра­то­ры встре­ти­лись позд­но вече­ром того же дня и устро­и­ли пируш­ку. 11 июля монар­хи уви­де­лись вновь, наблю­да­ли за уче­ни­я­ми на немец­ком крей­се­ре «Бер­лин», слу­ша­ли музы­ку и обе­да­ли. При­мер­но в пять часов дня Нико­лай отпра­вил­ся к семье в Петер­гоф. Каза­лось бы, состо­я­лась дежур­ная встре­ча двух монар­ших род­ствен­ни­ков. Одна­ко её послед­ствия, вскрыв­ши­е­ся позд­нее, заста­ви­ли мно­гих рос­сий­ских госу­дар­ствен­ных дея­те­лей изряд­но понервничать.

Позд­нее выяс­ни­лось, что во вре­мя засто­лья Виль­гельм II завёл речь о воз­мож­ном дого­во­ре, сло­ва он под­кре­пил уже гото­вым про­ек­том. Гер­ман­ский монарх пора­зи­тель­но точ­но подо­брал момент: на встре­чах отсут­ство­вал рос­сий­ский министр ино­стран­ных дел Вла­ди­мир Лам­сдорф, сто­рон­ник дру­же­ских отно­ше­ний с Фран­ци­ей. В этих усло­ви­ях Виль­гельм, по всей види­мо­сти, лег­ко убе­дил Нико­лая пой­ти на такой лег­ко­мыс­лен­ный шаг, как заклю­че­ние дого­во­ра. Рус­ский импе­ра­тор, задоб­рен­ный спирт­ным, под­пи­сал пред­ло­жен­ный доку­мент, после чего то же самое сде­ла­ли Чирш­ки-унд-Бёген­дорф и Алек­сей Бири­лёв как самые высо­ко­по­став­лен­ные при­сут­ству­ю­щие чинов­ни­ки. Вице-адми­рал при этом, судя по все­му, не совсем пони­мал, что под­пи­сы­ва­ет. Вот как изло­жил заклю­че­ние Бьёрк­ско­го дого­во­ра в вос­по­ми­на­ни­ях буду­щий министр ино­стран­ных дел Алек­сандр Извольский:

«Ста­рый моряк, совер­шен­но не осве­дом­лён­ный в вопро­сах внеш­ней поли­ти­ки, был при­зван в послед­ний момент и без коле­ба­ний при­ло­жил свою руку к доку­мен­ту, о содер­жа­нии кото­ро­го он не мог даже дога­ды­вать­ся; дей­стви­тель­но, одно из лиц цар­ской сви­ты рас­ска­зы­ва­ло мне, что в то вре­мя, когда адми­рал Бири­лёв под­пи­сы­вал своё имя в кон­це стра­ни­цы, верх­нюю её часть царь закры­вал рукой. Когда впо­след­ствии адми­рал Бири­лёв был спро­шен об этом гра­фом Лам­сдор­фом, он заявил, что, если бы он ока­зал­ся сно­ва в том же поло­же­нии, он сде­лал бы то же самое, счи­тая сво­им дол­гом, как мор­ской офи­цер, пови­но­вать­ся бес­пре­ко­слов­но сво­е­му государю».

Алек­сей Бири­лёв. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Дого­вор состо­ял из четы­рёх пунктов:

  1. Ока­за­ние помо­щи друг дру­гу в слу­чае напа­де­ния тре­тьей евро­пей­ской державы;
  2. Недо­пу­сти­мость заклю­че­ния сепа­рат­ных мир­ных дого­во­ров в слу­чае войны;
  3. Под­пи­сан­ный дого­вор всту­пал в силу сра­зу после уре­гу­ли­ро­ва­ния рус­ско-япон­ских отно­ше­ний (ины­ми сло­ва­ми — заклю­че­ния мир­но­го дого­во­ра в аме­ри­кан­ском Портс­му­те). Его дли­тель­ность не была опре­де­ле­на — лишь ого­ва­ри­ва­лось, что в слу­чае раз­ры­ва сто­ро­ны долж­ны пре­ду­пре­дить друг дру­га за один год до него;
  4. Нико­лай II по вступ­ле­нии дого­во­ра в силу дол­жен был поста­вить в извест­ность о нём Фран­цию и при­ло­жить уси­лия к при­со­еди­не­нию Тре­тьей рес­пуб­ли­ки к нему.

Отрезвление

Министр Лам­сдорф при­сут­ство­вал на пер­вой ауди­ен­ции с импе­ра­то­ром после воз­вра­ще­ния из Бьёр­ке. Встре­ча Нико­лая и Виль­гель­ма не явля­лась тай­ной — о ней писа­ла миро­вая прес­са, жур­на­ли­сты пред­по­ла­га­ли, к чему она может при­ве­сти. Одна­ко ника­ких кон­крет­ных све­де­ний о том, что про­изо­шло на бор­ту «Поляр­ной звез­ды», не было. Лам­сдорф пря­мо спро­сил импе­ра­то­ра, шла ли речь о заклю­че­нии дого­во­ра с Гер­ма­ни­ей, на что монарх отве­тил утвер­ди­тель­но. Конеч­но, дипло­мат вряд ли мог даже заду­мать­ся о том, что меж­ду­на­род­ный акт уже подписан.

Вла­ди­мир Лам­сдорф. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Лам­сдорф узнал о слу­чив­шем­ся у Бьёр­ке через 15 дней. Изве­стие поста­ви­ло мини­стра в непри­ят­ное поло­же­ние — как раз в это вре­мя обсуж­дал­ся вопрос о предо­став­ле­нии Пари­жем круп­но­го зай­ма. Пово­рот Рос­сии в сто­ро­ну Гер­ма­нии мог пере­черк­нуть уси­лия дипло­ма­та. В сен­тяб­ре 1915 года Лам­сдорф писал рус­ско­му послу во Фран­ции Алек­сан­дру Нелидову:

«Истин­ные цели Виль­гель­ма — раз­ру­шить фран­ко-рус­ский союз и ском­про­ме­ти­ро­вать Рос­сию в Пари­же и Лон­доне. Рос­сия изо­ли­ро­ван­ная и зави­си­мая от Гер­ма­нии — меч­та Вильгельма».

К пере­убеж­де­нию Нико­лая II министр при­сту­пил после воз­вра­ще­ния Сер­гея Вит­те из США. Поли­ти­ки смог­ли дока­зать импе­ра­то­ру свою точ­ку зре­ния. 13 нояб­ря 1905 года Нико­лай отпра­вил Виль­гель­му теле­грам­му, в кото­рой попро­сил отре­дак­ти­ро­вать дого­вор. Импе­ра­тор сде­лал упор на то, что союз мог всту­пить в силу толь­ко в слу­чае при­со­еди­не­ния к нему Фран­ции, что ста­ви­ло крест на изна­чаль­ном плане кайзера.

«Во вре­мя тво­е­го пре­бы­ва­ния в Бьёр­ке я не имел при себе под­пи­сан­ных моим отцом доку­мен­тов, кото­рые ясно опре­де­ля­ют прин­ци­пы наше­го сою­за с ней и, конеч­но, исклю­ча­ют всё, что мог­ло бы при­ве­сти к столк­но­ве­нию с ней».

Виль­гельм в ответ­ных пись­мах взы­вал к род­ствен­ным и дру­же­ским чув­ствам, пытал­ся все­ми сила­ми пере­убе­дить племянника:

«Что под­пи­са­но, то под­пи­са­но! И Бог был нам свидетелем!»

Одна­ко Нико­лай на этот раз твёр­до сто­ял на своём.

Виль­гельм II и Нико­лай II. Источ­ник: commons.wikimedia.org

Резуль­та­ты встре­чи в Бьёр­ке уда­лось удер­жать в сек­ре­те. Фран­цуз­ские поли­ти­ки не узна­ли, что несколь­ко меся­цев 1905 года союз был на гра­ни исчез­но­ве­ния. При­бли­жён­ные Нико­лая не рас­про­стра­ня­лись насчёт это­го казу­са. Дого­вор обна­ро­до­ва­ли уже в авгу­сте 1917 года и, по вос­по­ми­на­ни­ям Алек­сандра Изволь­ско­го, он вызвал опре­де­лён­ное воз­буж­де­ние в стра­нах-союз­ни­цах — мно­гие виде­ли в нём попыт­ку «пре­да­тель­ства», хотя гово­рить о собы­ти­ях, про­изо­шед­ших за 10 лет до Пер­вой миро­вой вой­ны, в таком кон­тек­сте доволь­но странно.


И иссле­до­ва­те­ли, и непо­сред­ствен­ные оче­вид­цы собы­тий в Бьёр­ке оце­ни­ва­ли ситу­а­цию по-раз­но­му. Виль­гельм наста­и­вал на том, что Рос­сия и Гер­ма­ния упу­сти­ли исто­ри­че­ский шанс на созда­ние мощ­ной кон­ти­нен­таль­ной антиб­ри­тан­ской коа­ли­ции — а вме­сте с ней и прой­де­на «чер­та невоз­вра­та» в отно­ше­ни­ях двух стран. Лам­сдорф и Вит­те пола­га­ли, что кай­зе­ров­ская ини­ци­а­ти­ва была направ­ле­на на раз­рыв сою­за Петер­бур­га и Пари­жа. Изволь­ский отвер­гал обви­не­ния про­тив Нико­лая в пре­да­тель­стве. Алек­сандр Пет­ро­вич отме­чал, что дого­вор нёс яркий анти­ан­глий­ский харак­тер и импе­ра­тов пошёл на него, дабы вый­ти из меж­ду­на­род­ной изо­ля­ции, в кото­рой ока­за­лась Рос­сия из-за неудач­ной Рус­ско-япон­ской войны.

Спу­стя более чем 100 лет труд­но с пол­ной уве­рен­но­стью ска­зать, что же имен­но пред­став­лял из себя Бьёрк­ский дого­вор. Тем не менее его зна­че­ние в исто­рии рос­сий­ской дипло­ма­тии и сте­пень анек­до­тич­но­сти обсто­я­тельств под­пи­са­ния пере­оце­нить труд­но. За рюм­кой конья­ка импе­ра­то­ры чуть не пере­иг­ра­ли весь евро­пей­ский поря­док, скла­ды­вав­ший­ся на кон­ти­нен­те на про­тя­же­нии мно­гих лет.


Рекомендуемая литература

  1. Изволь­ский А. Вос­по­ми­на­ния. Министр ино­стран­ных дел о меж­ду­на­род­ных заго­во­рах и поли­ти­че­ских интри­гах нака­нуне свер­же­ния монар­хии в Рос­сии. 1905–1916. М., 2022;
  2. Фей­ги­на Л. Бьорк­ское согла­ше­ние. М., 1928.

Читай­те так­же дру­гие наши мате­ри­а­лы о Нико­лае II:

Гааг­ские кон­фе­рен­ции Нико­лая II: спа­сти мир на краю ката­стро­фы.

Нико­лай II в народ­ной мол­ве к нача­лу миро­вой вой­ны.

Тер­ри­то­ри­аль­ный аппе­тит: корей­ская аван­тю­ра Алек­сандра Без­об­ра­зо­ва и Нико­лая II.

Поделиться