В подкасте «Всё идёт по плану» писатель и режиссёр Владимир Козлов рассказывает о жизни в СССР, развеивает мифы и опровергает фейки.
Сегодня VATNIKSTAN публикует текстовую версию бонусного выпуска о Moscow Music Peace Festival 1989 года в Лужниках — какие коллективы там выступали, легко ли было туда добраться из Могилёва и можно ли считать фестиваль событием, изменившим жизнь его зрителей.
Привет! Это — Владимир Козлов с бонусным эпизодом подкаста «Всё идёт по плану». Сегодня хочу вспомнить о своей поездке на Московский международный фестиваль мира в Лужниках в августе 1989 года.
Это был первый в СССР настоящий «стадионный» музыкальный фестиваль с участием западных групп первого эшелона. До недавнего времени западные исполнители в СССР не гастролировали, Советский Союз был изолирован от уже сформировавшейся глобальной музыкальной индустрии. Редкими исключениями были гастроли Элтона Джона и Boney M. в конце 1970‑х — я упоминаю о них в эпизоде «Мелодии и ритмы».
Ситуация начала меняться благодаря перестройке — реформам, запущенным в середине 1980‑х годов, и сделавшим Советский Союз более открытой страной.
Среди первых западных рок-групп, приехавших на гастроли в СССР, были западногерманские металлисты Scorpions, отыгравшие в апреле 1988 года десять концертов в Ленинграде. Тур был устроен продюсером из тогда ещё социалистической Венгрии, имевшим связи в СССР. Планировались и концерты в Москве, но, по информации, которую я нашёл, они были отменены по личному распоряжению известного ретрограда и консерватора, секретаря ЦК КПСС Егора Лигачёва.
Про то, что в Москве в августе 1989-го должен пройти крупный музыкальный фестиваль с участием иностранных групп, я знал из СМИ. Тем летом я окончил школу и поступил в Могилёвский машиностроительный институт. Друзей, которым нравился хеви-метал или хотя бы рок-музыка в более широком смысле, у меня не было, и о том, чтобы поехать на фестиваль я даже не думал. Хотя по тогдашним ощущениям Москва находилась «близко»: билеты на поезд стоили дешёво, ты садишься в вагон, ложишься спать, и утром ты уже на Белорусском вокзале.
Август был у меня месяцем каникул — после выпускных экзаменов в школе, а потом вступительных в институте, — но заняться было особо нечем. И вот, в начале месяца я увидел в центре города объявление о поездке на Московский международный фестиваль мира, которую организовывал молодёжный центр, кажется, под названием «Улита». В те годы, когда негосударственный бизнес был ещё только частично разрешён, «молодёжные центры» стали одним из немногих легальных предпринимательских форматов.
Эти «молодёжные центры», созданные, как правило, бывшими комсомольскими функционерами, активно занимались, например, организацией концертов, музыкальных фестивалей и прочих подобных мероприятий. Например, в мае того же 1989 года я ездил в Минск на концерт ДДТ, и поездку ту тоже организовывал молодёжный центр — то ли та же «Улита», то ли какой-то другой.
Сколько стоила поездка на «Фестиваль мира» — не помню. В интернете нашёл, что цена входного билета была 15 рублей. Плюс билет на поезд, ночь в гостинице «Юность» рядом со стадионом в Лужниках и какой-то навар молодёжного центра. Всё равно в итоге получались какие-то вменяемые деньги, и я решил, что почему бы и не съездить. Родители без вопросов дали мне денег на поездку и ещё на карманные расходы, и вечером 11 августа я сел на могилёвском вокзале в плацкартный вагон московского поезда.
Рядом со мной на боковом месте оказался Стас, парень с Урала, как-то попавший в Могилёв и тоже ехавший на «Фестиваль мира». Мы разговорились. Стас был на несколько лет старше меня и выглядел, как обычный работяга — он и был работягой на заводе «Химволокно» — но, как выяснилось, он был ещё и страстным «металлистом», и возможность увидеть живьём исполнителей, от которых он «тащился» уже несколько лет, было для него несказанным подарком судьбы.
Организатором фестиваля был Центр Стаса Намина — один из первых негосударственных продюсерских центров в СССР. С конца 1960‑х годов Стас Намин играл в официальном ВИА «Цветы», а потом переквалифицировался в продюсера. В 1987 году он создал первый советский экспортный продюсерский проект — группу «Парк Горького», — которая смогла неплохо капитализироваться на начавшейся в мире моде на всё русско-советское, играя хард-рок с английскими текстами и активно используя попсовую русскую атрибутику — гитары в форме балалаек и тому подобное. Клипы группы попали в ротацию MTV, был выпущен альбом на лейбле Mercury Records.
С американской стороны организацией фестиваля занимался продюсер Док МакГи. По одной из версий, которую сам он впоследствии отрицал, МакГи пришлось сделать борьбу с наркотиками одним из лозунгов фестиваля после того, как он сам оказался замешан в скандале, связанном с наркотиками.
Состав участников фестиваля, некоторым показавшийся странным, был именно таким, потому что продюсеры включили в него прежде всего «свои» группы. Из шести иностранных исполнителей, приехавших в Москву, МакГи был менеджером четырёх: Bon Jovi, Scorpions, Skid Row и Mötley Crüe. Также участвовали Cinderella и Ozzy Osbourne.
Стас Намин включил группы, которые продюсировал его центр. В компанию металлических «банд» более или менее гармонично вписался только «Парк Горького», а экспериментальный «Нюанс» и мейнстримово-роковая «Бригада С» стилистически выпадали. Но, поскольку фанатом «металла» я не был, то как раз их выступления послушал с интересом.
Вообще, с сегодняшних позиций идея ехать в другой город на концерт групп, которые ты в принципе не слушаешь, кажется дикой. Но тогда это было чем-то новым, интересным, и я не пожалел, что попал на «Фестиваль мира».
Одно из воспоминаний о той поездке не связано напрямую с концертом. В перерыве между выступлениями групп я услышал разговор двух парней, стоявших позади меня. Обернуться и рассмотреть их было неудобно, а потом они куда-то ушли. Но разговор их для меня был показателем того, в насколько другой реальности я тогда жил.
Один говорил другому, что после концерта поедет в Центр Стаса Намина — потусоваться. Второй спросил: «А можно — я с тобой?» — «Знаешь, лучше не надо. Ты не будешь знать тех разговоров», — ответил первый. Потом разговор зашёл про их знакомого чувака, лишившегося за короткое время двух курток — джинсовой и кожаной. Для меня, тинейджера с могилёвской окраины, уже само наличие у человека двух этих курток было чем-то нереальным. Джинсовую куртку тот чувак забыл где-то в гостях — и она «ушла с концами», а кожаную он оставил в залог, взяв у кого-то в долг деньги, а «кредитор» потом её продал. Парни сошлись на том, что «кредитор» поступил «неправильно», потому что изначально продажа оставленной в залог куртки не оговаривалась, и потому он должен был бы заплатить должнику «неустойку».
Закрывали первый фестивальный день Scorpions. Уже стемнело, в конце выступления, когда группа играла какой-то классический рок-н-ролл, над стадионом взрывались фейерверки, и общая атмосфера была эйфорической.
В 2019 году, когда отмечалось тридцатилетие этого фестиваля, со мной связалась журналистка BBC, чтобы взять интервью для радиопрограммы. Ничего из моих слов использовано не было, и я понимаю почему: журналистка всё время пыталась подвести разговор к тому, что фестиваль был для меня событием, как-то изменившим жизнь, а я ничего такого говорить не хотел. Поездка на фестиваль была крутым, интересным опытом, но сказать, что она что-то в моей жизни изменила, было бы всё же преувеличением.
Подписывайтесь на «Всё идёт по плану» на «Apple Podcasts», «Яндекс.Музыке» и других платформах, где слушаете подкасты, а также получите доступ к дополнительному контенту на «Патреоне».
Читайте также рецензию на новый роман Владимира Козлова «Внутренняя империя».
