Большую часть сознательной жизни Григорий Котовский был известным криминальным авторитетом и неоднократно сидел в тюрьмах. Однако его жизнь круто изменила революция и последовавшая за ней Гражданская война. В короткий срок он стал известным полевым командиром, занимал ряд высоких должностей, а после смерти в его честь были названы несколько городов и сёл, а также десятки улиц и предприятий.
До сих пор не утихают споры о том, кем же Котовский был на самом деле. Одни видят в нём обычного уголовника, которому крупно повезло, другие уверены, что он был идейным революционером и отстаивал интересы простых людей.
Рассказываем, как Григорий Котовский прошёл путь от уголовника в национальному герою и чем закончилась его история.
Жизнь до революции. Уголовный авторитет
Григорий Иванович Котовский родился в 1881 году в молдавском селе Ганчешты в семье обрусевшего поляка и русской мещанки. Сам Котовский утверждал, что его род когда-то был шляхетским и владел имением, однако его дед разорился, а отец работал механиком на винокуренном заводе.
В пять лет Григорий упал с крыши и с тех пор начал заикаться. В детстве он потерял обоих родителей, и после этого его воспитывали крёстные, которые были местными помещиками. Именно они оплатили обучение Григория в Кишинёвском реальном училище.
Однако самостоятельная жизнь в городе явно не пошла на пользу юноше. Он часто прогуливал занятия и хулиганил, поэтому уже через три месяца его исключили. Однако и на этот раз выручил крёстный: помог Григорию поступить в Кокорозенское агрономическое училище и снова оплатил все расходы.
Здесь Котовский связался с эсерами и увлёкся революционными идеями. В 1902 году крёстный умер, и с этих пор Григорий оказался предоставлен сам себе.
Он неоднократно устраивался помощником управляющего имением к разным помещикам, но нигде надолго не задерживался. Один раз его выгнали, когда узнали о любовной связи с женой помещика, в другой раз — за кражу 200 рублей (средняя зарплата рабочего тогда составляла 21 рубль в месяц). В третий раз, когда Котовского уличили в махинациях, его посадили в тюрьму на четыре месяца. С этих пор с уголовной средой он не расставался.
В 1904 году, когда началась Русско-японская война, Котовскому пришла повестка в армию, но будущий полководец её проигнорировал. Вместо этого, он сделал себе фальшивый паспорт и пустился в бега, зарабатывая на жизнь грабежами.
Спустя несколько месяцев его вновь арестовали за уклонение от военной службы и определили в Костромской пехотный полк, находившийся в Житомире.
Но и там надолго Котовский не задержался. При первой же возможности он дезертировал, сколотил из таких же солдат-дезертиров небольшую банду и принялся грабить помещичьи имения. Иногда — магазины и квартиры. Местные крестьяне, настроенные против помещиков, помогали Котовскому и неоднократно укрывали его от полиции, но спустя несколько месяцев правосудие всё же настигло его.
В январе 1906 года Котовского вновь арестовали и поместили в Кишинёвскую тюрьму. В июне того же года он смог бежать, но уже в сентябре вновь был пойман и приговорён к 12 годам каторги.
Отбывать наказание Котовского отправили в Нерчинск (Забайкальский край). На каторге он сотрудничал с тюремной администрацией, и даже был назначен десятником на строительстве Амурской железной дороги. Очевидно, что Котовский надеялся на амнистию, которую царское правительство объявило в начале 1913 года по случаю празднования 300-летия династии Романовых.
Амнистия последовала, но лишь для тех, кто сидел по более лёгким статьям. Котовского она не коснулась. Поняв, что терять нечего, он вновь решается на побег.
27 февраля 1913 года ему удалось сбежать. Котовский вернулся в Бессарабию, скрывался у сестёр, какое-то время работал грузчиком и чернорабочим, но потом вновь принялся за старое. Он снова собрал банду налётчиков и начал грабить теперь не только помещиков и квартиры, но и банки. Полиция долго пыталась выйти на след, но он был неуловим.
В советское время неоднократно утверждалось, что награбленные деньги Котовский раздавал крестьянам. Был эдаким Робин Гудом. Однако в действительности это не так. Он был склонен к театральности, мог приехать в село, где когда-то ему помогли, и рассыпать перед нищими крестьянами мелочь или дать им несколько рублей. Но этим его «щедрость» ограничивалась.
В сотни раз большие суммы у Котовского уходили на подкуп полицейских, что в основном и объясняло его неуловимость.
Вот как описывала Котовского секретная депеша, полученная уездными исправниками и начальниками сыскных отделений:
«Прекрасно говорит по-русски, румынски и еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем кругу… В разговоре заметно заикается. Одевается прилично и может разыгрывать настоящего джентльмена. Любит хорошо и изысканно питаться…».
Однако в июне 1916 года везение закончилось. Во время одного из налётов Котовского ранили и арестовали вместе с подельниками.
На этот раз суд был менее снисходителен к грабителю-рецидивисту и приговорил его к смертной казни через повешение. Желая во что бы то ни стало избежать смерти, Котовский просился на фронт, писал известным военным и политическим деятелям с просьбой повлиять на ход следствия. Наконец, одно из этих писем, адресованное жене генерала Брусилова, дало результат. Брусилов, командующий Юго-Западным фронтом, распорядился отсрочить смертный приговор. А вскоре грянула Февральская революция.
На фронтах Гражданской войны
После прихода к власти Временного правительства была объявлена всеобщая амнистия, коснувшаяся даже грабителей-рецидивистов вроде Котовского. В мае 1917 года он оказался на свободе.
Очевидно, недавний смертный приговор сильно повлиял на него — вновь приниматься за грабежи он не стал. Он идёт добровольцем в армию и сражается на Румынском фронте. В октябре того же года Котовский был произведён в прапорщики и награждён Георгиевским крестом. Одновременно с этим он завоевал авторитет в солдатской среде, поэтому стал членом полкового комитета.
В январе 1918 года в Одессе провозгласили Одесскую Советскую республику, и Котовский во главе небольшого отряда, не задумываясь, переходит на её сторону. С этого момента вся его дальнейшая жизнь будет связана с большевиками.
Он сражается с румынами и австро-германскими войсками. Когда в марте того же года Одесская республика пала, Котовский с отрядом отступает на Донбасс, потом — далее на восток перед наступающими немцами. В июле он нелегально возвращается в Одессу.
Среди знакомых Котовского в это время были уже Нестор Махно и Мишка Япончик. Махно пытался сделать Котовского своим если не подчинённым, то союзником.
А вот отношения с Япончиком явно не сложились. И хотя они неоднократно сражались с белогвардейцами и петлюровцами по одну сторону фронта, причина вражды до сих пор не ясна. Как бы там ни было, а закончилось всё летом 1919 года, когда кавалерийские отряды Котовского перебили состоявший из одесских уголовников полк Япончика. Самого Япончика расстреляли во время бегства.
Далее Котовский воюет с белыми и многочисленными «зелёными» атаманами. Он смог разбить банду атамана Тютюнника, а вот от банды Маруси Никифоровой потерпел поражение.
Летом 1919 года его кавалерийская бригада действует в тылу войск генерала Деникина, а осенью, когда Деникин потерпел ряд поражений, бригада Котовского вместе с другими войсками перебрасывается под Петроград действовать против Юденича. Однако к тому моменту, когда она прибыла под Петроград, Юденича отбросили от города.
К этому времени бригада Котовского была небоеспособна. Из-за отсутствия зимней формы многие заболели. В конце 1919 года и сам Котовский на несколько недель слёг с воспалением лёгких.
Нужно заметить, что отряд Котовского во время активных боевых действий лишь по названию считался «бригадой». В действительности его численность колебалась от 250 до 700 бойцов, то есть больше соответствовала размеру батальона. Таким образом, когда Котовского некоторые историки из пропагандистских соображений ставят в один ряд с Тухачевским и Фрунзе, командовавшими десятками тысяч солдат — это большое преувеличение.
В апреле 1920 года Котовский, наконец, вступает в партию большевиков. После этого некоторое время он пробыл на польском фронте, но ничем там не отличился. Примерно в это же время Котовский близко подружился с крупным полководцем Михаилом Фрунзе, который начинает продвигать его по службе. Так, с декабря 1920 года Котовский — уже командир дивизии.
Весной-летом 1921 года Котовский ещё раз отличился. Его кавалерийские отряды в числе других войск отправились подавлять восстание в Тамбове. Котовский обманом заманил отряд повстанцев в село Кобыленка (ныне — село Котовское Тамбовской области), где располагалась его бригада, и почти полностью перебил его в ходе ожесточённой схватки. Сам Котовский получил ранение в руку и грудь. На этом его участие в Гражданской войне фактически завершилось.
Подводя итог военной деятельности Котовского, можно сделать вывод, что крупным полководцем он не был. В его активе лишь победы над крестьянскими повстанцами и уголовниками из полка Мишки Япончика. Крупных побед над немцами, интервентами Антанты, поляками или белогвардейцами практически не было. Конечно, в первую очередь это объясняется небольшой численностью отряда Котовского и плохим снабжением, и уже во вторую очередь — отсутствием военных дарований у командира.
Последние годы и загадочное убийство
Уже после войны, в октябре 1922 года, Котовского назначают командиром кавалерийского корпуса. Корпус базировался в Умани, где Котовский стал полноправным хозяином.
Частичное возвращение к рыночной экономике во времена нэпа открыло перед ним новые возможности. Используя служебное положение, он занялся бизнесом, причём в крупных масштабах. Котовский арендовал несколько сахарных заводов, приносивших хорошую прибыль. Солдаты его корпуса шили одежду и сапоги, которые Котовский потом продавал. Помимо этого, он построил мельницы и несколько пивоваренных заводов небольших размеров.
Благодаря всему этому, вскоре Котовский разбогател и уже мало чем отличался от тех самых «буржуев», которых ещё несколько лет назад грабил.
Вместе с доходами росли и амбиции Котовского. Он задумывается о политической карьере. В это же время из Украинской ССР была выделена Молдавская Автономная Республика, и Котовский рассчитывал занять видное место в её руководстве. Он уже был членом ЦИК, а летом 1925 года покровитель Котовского — военный нарком Фрунзе — собирался сделать его своим заместителем.
Однако назначение так и не состоялось. 6 августа 1925 года Котовского убили при невыясненных обстоятельствах на даче в 30 километрах от Одессы. Жена Котовского так вспоминала момент убийства:
«…Котовский с неохотой пошёл, так как не любил таких вечеров и был утомлён: он рассказывал пионерам о ликвидации банды Антонова, а это для него всегда значило вновь пережить большое нервное напряжение. Вечер, как говорится, не клеился. Были громкие речи и тосты, но Котовский был безучастен и необычайно скучен. Часа через три стали расходиться. Котовского задержал только что приехавший к нему старший бухгалтер Центрального управления военно-промышленного хозяйства. Я вернулась домой одна и готовила постель. Вдруг слышу короткие револьверные выстрелы — один, второй, а затем — мёртвая тишина… Я побежала на выстрелы… У угла главного корпуса отдыхающих вижу распластанное тело Котовского вниз лицом. Бросаюсь к пульсу — пульса нет».
Предполагаемый убийца — Мейер Зайдер — был знаком с Котовским ещё с дореволюционных времён. Тогда Зайдер, как и Котовский, промышлял грабежами, и однажды выручил его, укрыв на своём чердаке от полиции. В начале 1920‑х годов Зайдер остался безработным и отправился просить помощи у Котовского, напомнив о давней услуге. Котовский Зайдера хорошо помнил и устроил его начальником охраны на одном из сахарных заводов.
Как видим, убивать работодателя, который ему крупно помог, Зайдеру было явно невыгодно. Есть версия, что якобы Зайдер мстил за убийство Мишки Япончика, у которого в 1919 году был адъютантом. Согласно другой версии, озвученной самим Зайдером, убийство произошло по неосторожности. Якобы в тот вечер на даче Котовского проходило крупное застолье и, выпив лишнего, Котовский полез в драку с одним из своих гостей. Зайдер бросился их разнимать, и в пылу случайно нажал на курок, пытаясь вырвать у Котовского револьвер.
Последняя версия выглядит очень правдоподобно, учитывая то, что за это убийство Зайдер был осуждён к десяти годам тюрьмы, но уже через два года вышел на свободу. В 1930 году друзья Котовского найдут его и задушат. И избегут наказания.
Очень странным во всех этих событиях, которые на первый взгляд кажутся чистой случайностью, выглядит то, что спустя всего неполных три месяца после убийства Котовского во время несложной и заурядной операции умер главный его покровитель Михаил Фрунзе, нарком по военным и морским делам.
Фрунзе был самостоятельным, очень влиятельным и ни от кого не зависел. После его смерти пост наркома по военным и морским делам достался Клименту Ворошилову — человеку, безоговорочно преданному Сталину. Конечно, всё это теоретически может быть случайностью, но, как однажды заметил сам Сталин, «если случайность имеет политические последствия, то это не случайность». Материалы дела об убийстве Котовского до сих пор засекречены — а значит, всё же есть что скрывать.
Читайте также «Новочеркасский расстрел: «кровавое воскресенье» по-советски».
