«Лесная война». Карельские партизаны в Великую Отечественную войну

По под­счё­там исто­ри­ков, в годы Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны в пар­ти­зан­ском дви­же­нии участ­во­ва­ло око­ло мил­ли­о­на чело­век, кото­рые были объ­еди­не­ны в 6200 отря­дов и дру­гих соеди­не­ний. Пар­ти­зан­ские под­раз­де­ле­ния дей­ство­ва­ли на всех фрон­тах с пер­вых меся­цев вой­ны. В Каре­лии под­поль­ное сопро­тив­ле­ние нахо­ди­лось в весь­ма необыч­ных усло­ви­ях, кото­рые созда­ва­ли труд­но­сти в борь­бе с фин­ской армией.

Об осо­бен­но­стях пар­ти­зан­ской вой­ны в Каре­лии, про­бле­мах истре­би­тель­ных отря­дов, вкла­де пар­ти­зан в осво­бож­де­ние рес­пуб­ли­ки и спо­рах о воен­ных пре­ступ­ле­ни­ях спу­стя деся­ти­ле­тия — в мате­ри­а­ле Кли­ма Шаврикова.

Кто становился партизаном

C Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 года тео­рия пар­ти­зан­ской борь­бы пред­по­ла­га­ла, что отря­ды могут созда­вать­ся дву­мя путя­ми: сти­хий­ным, когда недо­воль­ные жите­ли окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии берут­ся за ору­жие, и управ­ля­е­мым, когда госу­дар­ство спе­ци­аль­но фор­ми­ру­ет под­раз­де­ле­ния из воен­ных или граж­дан­ских кад­ров, ото­бран­ных для зада­ний за лини­ей фрон­та. В Вели­кую Оте­че­ствен­ную вой­ну появил­ся и тре­тий путь, когда госу­дар­ство бра­ло под кон­троль сти­хий­но создан­ные отря­ды и дава­ло им указания.

В июне 1941 года в Каре­ло-Фин­ской ССР начи­на­ют созда­вать истре­би­тель­ные отря­ды для борь­бы с воз­мож­ны­ми высад­ка­ми пара­шю­ти­стов и заброс­кой дивер­сан­тов в совет­ский тыл. В под­раз­де­ле­ния наби­ра­ли ком­со­моль­ских акти­ви­стов, пар­тий­ных слу­жа­щих и рабо­чих, кото­рые по состо­я­нию здо­ро­вья или дру­гим при­чи­нам не попа­ли в Крас­ную армию. Пар­ти­за­на­ми в Каре­лии ста­но­ви­лись муж­чи­ны и жен­щи­ны — под­рост­ков, в отли­чие от отря­дов в дру­гих частях СССР, не брали.

К кон­цу лета 1941 года ситу­а­ция в Каре­лии была близ­ка к ката­стро­фе: фин­ские вой­ска окку­пи­ро­ва­ли доста­точ­но боль­шую тер­ри­то­рию и рва­лись к сто­ли­це рес­пуб­ли­ки. Про­мыш­лен­ные пред­при­я­тия гото­ви­лись к эва­ку­а­ции. Ста­ло оче­вид­но, что истре­би­тель­ные отря­ды ско­ро столк­нут­ся не с неболь­ши­ми дивер­си­он­ны­ми под­раз­де­ле­ни­я­ми, а со всей фин­ской воен­ной маши­ной. Более того, осе­нью 1941 года, в наи­бо­лее кри­ти­че­ские момен­ты фин­ско­го наступ­ле­ния, истре­би­тель­ные отря­ды ино­гда исполь­зо­ва­ли для под­держ­ки регу­ляр­ной армии.

К нача­лу осе­ни было сфор­ми­ро­ва­но 15 отря­дов общей чис­лен­но­стью 1771 чело­век. Каж­дым под­раз­де­ле­ни­ем руко­во­дил коман­дир из чис­ла кад­ро­вых воен­ных, так­же в управ­ле­нии отря­дом участ­во­вал комиссар.

Снабжение отрядов

Изна­чаль­но пар­ти­зан­ские фор­ми­ро­ва­ния под­чи­ня­лись орга­нам НКВД рес­пуб­ли­ки. В нача­ле лета 1942 года, когда в Москве при Став­ке сфор­ми­ро­ва­ли Цен­траль­ный штаб пар­ти­зан­ско­го дви­же­ния, под­раз­де­ле­ния это­го орга­на созда­ли на каж­дом фронте.

Центр управ­ле­ния пар­ти­зан­ски­ми опе­ра­ци­я­ми Карель­ско­го фрон­та раз­ме­стил­ся в горо­де Бело­мор­ске, куда из Пет­ро­за­вод­ска эва­ку­и­ро­ва­ли все орга­ны граж­дан­ской и воен­ной вла­сти. На долж­ность началь­ни­ка шта­ба пар­ти­зан­ско­го дви­же­ния в Каре­лии назна­чи­ли гене­ра­ла Сер­гея Вершинина.

Вер­ши­нин с 1935 года слу­жил на команд­ных долж­но­стях в погра­нич­ной охране. Во вре­мя Боль­шо­го тер­ро­ра вхо­дил в одну из чекист­ских тро­ек. После карье­ра сде­ла­ла рез­кий пово­рот: Вер­ши­нин был назна­чен началь­ни­ком пожар­ной охра­ны НКВД, а потом пора­бо­тал началь­ни­ком двух север­ных лагерей.

Чтоб под­го­то­вить рей­ды за линию фрон­та, а так­же помочь ране­ным или боль­ным бой­цам, под­чи­нён­ные Вер­ши­ни­на созда­ли несколь­ко пар­ти­зан­ских баз на неок­ку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии Каре­лии. Основ­ная база рас­по­ло­жи­лась в деревне Хай­ко­ля, в сос­но­вом бору на бере­гу лес­но­го озе­ра. На базе выко­па­ли жилые зем­лян­ки, постро­и­ли склад, амбу­ла­то­рию, мастер­ские, баню и поме­ще­ние для куль­тур­ных меро­при­я­тий. Для обу­че­ния ново­бран­цев созда­ли импро­ви­зи­ро­ван­ный поли­гон. Для отды­ха бой­цов рас­чи­сти­ли неболь­шой лес­ной «ста­ди­он», где игра­ли в фут­бол и городки.

Пар­ти­зан­ские отря­ды не име­ли тяжё­ло­го воору­же­ния, спе­ци­фи­ка опе­ра­ций в тылу вра­га не поз­во­ля­ла брать с собой ниче­го лиш­не­го. Осно­вой огне­вой мощи отря­дов были вин­тов­ки Моси­на, само­за­ряд­ные вин­тов­ки, неболь­шое коли­че­ство писто­ле­тов-пуле­мё­тов, в том чис­ле тро­фей­ных фин­ских Suomi. В неко­то­рых отря­дах были руч­ные пуле­мё­ты. Пар­ти­зан ста­ра­лись по мере воз­мож­но­стей снаб­жать руч­ны­ми гра­на­та­ми и бутыл­ка­ми с горю­чей сме­сью. Име­лось в отря­дах и спе­ци­аль­ное ору­жие для дивер­си­он­ных опе­ра­ций — маг­нит­ные мины и глу­ши­те­ли для вин­то­вок и револь­ве­ров систе­мы «Бра­Мит» (пер­вые совет­ские глу­ши­те­ли для оружия).

Ост­рее все­го сто­я­ла про­бле­ма снаб­же­ния отря­дов про­до­воль­стви­ем и меди­ка­мен­та­ми. Когда осе­нью 1941 года из несколь­ких отря­дов была сфор­ми­ро­ва­на 1‑я пар­ти­зан­ская бри­га­да, на 708 бой­цов был толь­ко один врач. В каж­дом отря­де нахо­дил­ся меди­цин­ский работ­ник, обыч­но фельд­шер или сан­ин­струк­тор. В нача­ле вой­ны ска­зал­ся кад­ро­вый голод, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные вра­чи либо слу­жи­ли в армии, либо зани­ма­ли кри­ти­че­ски важ­ные долж­но­сти в тылу.

Во вре­мя глу­бо­ко­го рей­да воз­мож­но­сти ока­зать помощь были весь­ма огра­ни­че­ны, часто тяже­ло­ра­не­ных бой­цов отправ­ля­ли в тыл с сопро­вож­де­ни­ем. Извест­ны слу­чаи, когда бой­цы с тяже­лей­ши­ми ране­ни­я­ми про­хо­ди­ли по 50–100 кило­мет­ров и оста­ва­лись живы. Так, напри­мер, о сво­ём ране­нии вспо­ми­нал Борис Воронов:

«Кило­мет­ров пять шёл сам. Кровь из сапо­га вылью и иду даль­ше. Потом упал и даль­ше идти не смог. Что там было даль­ше — не пом­ню. Ока­зы­ва­ет­ся, они меня иска­ли. Ари­стов меня искал, отправ­лял на поис­ки ребят. Нашли меня Колес­ник и Вася Мака­ри­хин, при­нес­ли в штаб. Врач бри­га­ды Ека­те­ри­на Алек­сан­дров­на Пету­хо­ва, сама ране­ная в грудь, пере­вя­за­ла. Они с мед­сест­рой Ната­шей Игна­то­вой какие-то наклей­ки мне сде­ла­ли, и я даль­ше сам пошёл. И ещё сут­ки сам шёл».

Как толь­ко ране­ные пере­се­ка­ли линию фрон­та и ока­зы­ва­лись на «сво­ей» зем­ле, неред­ко помощь им ока­зы­ва­ла сани­тар­ная авиация.

Недружелюбные карельские леса

Пар­ти­зан­ская борь­ба в Каре­лии име­ла осо­бен­но­сти, кото­рые силь­но выде­ля­ют её от сопро­тив­ле­ния в дру­гих реги­о­нах СССР. В при­выч­ном для нас смыс­ле пар­ти­зан дей­ству­ет все­гда на окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии, отря­ды пря­чут­ся в лесу, снаб­жа­ют­ся по воз­ду­ху или с помо­щью мест­ных жите­лей, име­ют закон­спи­ри­ро­ван­ные базы на тер­ри­то­рии, заня­той про­тив­ни­ком. В Каре­лии всё было совсем не так.

Пар­ти­зан­ское дви­же­ние на Карель­ском фрон­те изна­чаль­но созда­ва­лось для глу­бо­ких дивер­си­он­ных рей­дов в тыл вра­га со сво­ей тер­ри­то­рии. Отря­ды отды­ха­ли и попол­ня­ли запа­сы на базах, нахо­див­ших­ся на неок­ку­пи­ро­ван­ной части рес­пуб­ли­ки. Такой харак­тер пар­ти­зан­ско­го дви­же­ния облег­чал выпол­не­ние задач, но имел и ряд доста­точ­но серьёз­ных недостатков.

Основ­ные про­бле­мы отря­дов были логи­сти­че­ски­ми. За лини­ей фрон­та пар­ти­за­нам прак­ти­че­ски не мог­ли попол­нить запа­сы про­до­воль­ствия и бое­при­па­сов, что неред­ко при­во­ди­ло к голо­ду и смер­тям. Каж­дый отряд прак­ти­че­ски без отды­ха про­хо­дил по 200–400 кило­мет­ров за один рейд, пере­но­ся всё сна­ря­же­ние на себе. Рей­ды мог­ли длить­ся до двух меся­цев. Часто от голо­да спа­са­ли толь­ко яго­ды и гри­бы. Пётр Куз­не­цов вспоминал:

«Вижу пере­вер­ну­тую бурей сос­ну. Корень у неё, покры­тый дёр­ном и лес­ным мхом, всплош­ную усы­пан чёр­но-крас­ной яго­дой. Как буд­то ковёр! При­ва­лил­ся к кор­ню, беру при­горш­ней спе­лые яго­ды и без оста­нов­ки ем, ем, ем… Сколь­ко про­шло вре­ме­ни, не знаю».

Транс­порт прак­ти­че­ски не исполь­зо­ва­ли — это мог­ло демас­ки­ро­вать отряд на тер­ри­то­рии вра­га, кото­рая к тому же была очень силь­но забо­ло­че­на. В боль­шин­стве слу­ча­ев дви­гать­ся при­хо­ди­лось пешком.

Что предпринимал противник

Пар­ти­за­ны про­во­ди­ли рей­ды в первую оче­редь для того, чтоб уни­что­жить ком­му­ни­ка­ции и разо­рвать логи­сти­че­ские цепоч­ки про­тив­ни­ка в Каре­лии. Успеш­ные вылаз­ки нано­си­ли фин­ской армии ощу­ти­мый урон и в живой силе, и в мате­ри­аль­ных сред­ствах. Напри­мер, толь­ко за несколь­ко меся­цев вой­ны пар­ти­за­ны пусти­ли под откос семь эше­ло­нов (пять паро­во­зов и 128 ваго­нов), уни­что­жи­ли 59 машин, взо­рва­ли 18 мостов и 10 скла­дов, раз­гро­ми­ли девять фин­ских гар­ни­зо­нов в насе­лён­ных пунктах.

Пар­ти­зан­ские опе­ра­ции бес­по­ко­и­ли фин­ское коман­до­ва­ние и сол­дат. Так, в одном пись­ме о истре­би­тель­ных отря­дах ото­звал­ся капрал:

«Послед­ние две неде­ли мы всё вре­мя были в тре­во­ге. Узна­ли, что ива­ны нахо­дят­ся в дви­же­нии. При­шлось за ними гонять­ся. Фин­ская армия ни к чёр­ту не год­на. Она не спо­соб­на защи­щать даже мир­ное насе­ле­ние. Рус­ские хозяй­ни­ча­ют на нашей тер­ри­то­рии как им заблагорассудится».

Ито­ги дея­тель­но­сти пар­ти­зан быст­ро дошли до фин­ско­го коман­до­ва­ния. Фин­ны, изна­чаль­но не ожи­дав­шие тако­го сопро­тив­ле­ния, раз­ра­бо­та­ли контр­пар­ти­зан­ские меры. Фин­ская армия собра­ла лету­чие отря­ды лыж­ни­ков для борь­бы с про­тив­ни­ком, устра­и­ва­ла заса­ды, отправ­ля­ла неболь­шие под­раз­де­ле­ния даль­ней разведки.

Фин­ны остав­ля­ли в важ­ных пунк­тах малень­кие гар­ни­зо­ны с тяжё­лым воору­же­ни­ем. Желез­ные доро­ги непре­рыв­но пат­ру­ли­ро­ва­ли — про­ве­ря­ли, не зало­же­ны ли мины и дру­гая взрыв­чат­ка. Желез­но­до­рож­ное дви­же­ние огра­ни­чи­ли свет­лым вре­ме­нем суток. Фин­ская авиа­ция даже выде­ли­ла спе­ци­аль­ный само­лёт для пат­ру­ли­ро­ва­ния желез­ных дорог.

Похо­жие меры пред­при­ни­ма­ли на важ­ных авто­мо­биль­ных доро­гах. Фин­ны вве­ли запрет на пере­дви­же­ние оди­ноч­ных машин, все гру­зы пере­во­зи­ли толь­ко в колон­нах и стро­го днём. На доро­гах рас­ста­ви­ли мно­же­ство постов с часо­вы­ми — на неко­то­рых направ­ле­ни­ях воен­ные сто­я­ли на каж­дом кило­мет­ре. Для борь­бы с заса­да­ми выру­би­ли весь лес и кустар­ник на рас­сто­я­нии 100–200 мет­ров от обо­чин. В неко­то­рых рай­о­нах для пат­ру­ли­ро­ва­ния при­вле­ка­лась бронетехника.

Контр­ме­ры суще­ствен­но услож­ни­ли пар­ти­зан­ские опе­ра­ции. Вете­ран отря­да «Крас­ный оне­жец» Миха­ил Заха­ров писал:

«В 1943 году без того непро­стая зада­ча захва­та плен­ных сол­дат про­тив­ни­ка серьёз­но ослож­ни­лась при­ня­ты­ми фин­ским коман­до­ва­ни­ем мера­ми. Если преж­де дви­же­ние воен­ных колонн и обо­зов по при­фрон­то­вым доро­гам осу­ществ­ля­лось и днём, и ночью, то теперь толь­ко ночью. Если рань­ше дви­га­лись без охра­ны, то теперь каж­дую колон­ну авто­ма­шин сопро­вож­дал гру­зо­вик с сол­да­та­ми, еже­се­кунд­но гото­вых спрыг­нуть на зем­лю и завя­зать бой. Ста­рую (до 1939 года) госу­дар­ствен­ную гра­ни­цу преж­де мы запро­сто пере­хо­ди­ли прак­ти­че­ски в любом месте. С 1943 года это ста­ло серьёз­ной про­бле­мой. Гра­ни­цу ста­ли охра­нять погра­нич­ни­ки, отря­ды шюц­ко­ра с соба­ка­ми. Было нема­ло слу­ча­ев, когда пар­ти­за­нам так и не уда­ва­лось пере­сечь линию фрон­та и вый­ти в глу­бо­кий тыл финнов».

Результаты партизанской войны в Карелии

Мас­штаб­ные пар­ти­зан­ские опе­ра­ции внес­ли ощу­ти­мый вклад в дело осво­бож­де­ния Каре­лии от фин­ских окку­пан­тов. За 1941–1944 годы пар­ти­за­ны уни­что­жи­ли свы­ше 13 тысяч сол­дат и офи­це­ров про­тив­ни­ка, пусти­ли под откос 31 воен­ный эше­лон, выве­ли из строя три сот­ни машин, несколь­ко еди­ниц бро­не­тех­ни­ки, раз­гро­ми­ли гар­ни­зо­ны в 53 насе­лён­ных пунк­тах, уни­что­жи­ли 66 казарм и более 70 скла­дов с про­до­воль­стви­ем и бое­при­па­са­ми. За вой­ну пар­ти­за­ны уни­что­жи­ли семь само­лё­тов. Летом 1944 года, когда Крас­ная армия при­сту­пи­ла к осво­бож­де­нию Каре­лии, бой­цы пар­ти­зан­ских соеди­не­ний само­сто­я­тель­но деок­ку­пи­ро­ва­ли 11 сёл и дере­вень и удер­жи­ва­ли их до под­хо­да регу­ляр­ных войск.

Поте­ри в пар­ти­зан­ских отря­дах были доста­точ­но боль­ши­ми. Все­го за годы вой­ны через пар­ти­зан­скую вой­ну про­шли око­ло пяти тысяч бой­цов, из них око­ло 1700 погиб­ли. Точ­ных дан­ных о поте­рях сре­ди пар­ти­зан до сих пор не суще­ству­ет. Под­счё­ты затруд­ня­ет закры­тость мно­гих источников.

«Дело Эркилля и Мартикайнен»

В 1942–1944 годах пар­ти­за­ны неред­ко про­во­ди­ли опе­ра­ции не толь­ко на окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии, но и в при­гра­нич­ных обла­стях Фин­лян­дии. Отря­ды напа­да­ли на скла­ды, гар­ни­зо­ны, радио­стан­ции, устра­и­ва­ли заса­ды и уни­что­жа­ли воен­ные авто­мо­би­ли. К сожа­ле­нию, во вре­мя этих опе­ра­ций под огонь ино­гда попа­да­ли и мест­ные жители.

Спу­стя 30 лет после окон­ча­ния вой­ны в Фин­лян­дии нача­лись пер­вые роб­кие раз­го­во­ры о том, что совет­ские пар­ти­за­ны совер­ши­ли на тер­ри­то­рии стра­ны ряд воен­ных пре­ступ­ле­ний. Ника­ких офи­ци­аль­ных пре­тен­зий фин­ская сто­ро­на не предъявляла.

В нача­ле 1990‑х годов писа­тель­ни­ца Тююне Мар­ти­кай­нен созда­ла обще­ствен­ную орга­ни­за­цию «Граж­дан­ское насе­ле­ние — вете­ра­ны Вой­ны про­дол­же­ния». Мар­ти­кай­нен заяв­ля­ла, что жерт­ва­ми пар­ти­зан ста­ли 176 мир­ных граж­дан Фин­лян­дии. Иссле­до­ва­тель Вей­ко Эрк­ки­ля ука­зал, что в ходе рей­дов было уби­то 147 граж­дан­ских лиц. Дан­ные они полу­чи­ли из мест­ных архи­вов и бесед с выжившими.

Актив­ная рабо­та обще­ствен­ни­ков, в том чис­ле поезд­ки в Рос­сию и бесе­ды с вете­ра­на­ми пар­ти­зан­ско­го дви­же­ния, при­ве­ли к тому, что про­бле­му пред­по­ла­га­е­мых воен­ных пре­ступ­ле­ний нача­ли актив­но обсуж­дать в Фин­лян­дии. В ито­ге в 1999 году фин­ские обще­ствен­ни­ки даже отпра­ви­ли запрос в Про­ку­ра­ту­ру РФ о выда­че воен­ных пре­ступ­ни­ков, не назы­вая кон­крет­ных имён. Запрос остал­ся без отве­та. Быв­ший в то вре­мя губер­на­то­ром Каре­лии Сер­гей Ката­нан­дов попро­сил вете­ра­нов не бес­по­ко­ить­ся и заве­рил, что «нико­гда их нико­му не выдаст».

Фин­ский пар­ла­мент по пред­ло­же­нию пра­ви­тель­ства при­нял закон о выпла­те ком­пен­са­ции постра­дав­шим от дея­тель­но­сти совет­ских пар­ти­зан. Про­бле­ма живо обсуж­да­лась до сере­ди­ны 2000‑х годов, была даже орга­ни­зо­ва­на сов­мест­ная кон­фе­рен­ция в Пет­ро­за­вод­ске, где фин­ские и рос­сий­ские иссле­до­ва­те­ли поде­ли­лись мне­ни­ем о насто­я­щих и мни­мых воен­ных пре­ступ­ле­ни­ях обе­их сто­рон. Рос­сий­ская сто­ро­на наста­и­ва­ла на том, что коли­че­ство жертв со сто­ро­ны Фин­лян­дии не идёт ни в какое срав­не­ние с коли­че­ством уби­тых граж­дан СССР. Накал спал, хотя орга­ни­за­ция Мар­ти­кай­нен суще­ству­ет до сих пор.

Читай­те так­же «Три года „Вели­кой Фин­лян­дии“. Фин­ская окку­па­ция Каре­лии».