Три года «Великой Финляндии». Финская оккупация Карелии

Во вре­мя Вто­рой миро­вой вой­ны Фин­лян­дия была союз­ни­ком Тре­тье­го рей­ха. Фин­ские вой­ска напа­ли на СССР 28 июня 1941 года и при под­держ­ке нем­цев насту­па­ли на севе­ро-запад­ные реги­о­ны стра­ны. В нача­ле июля фин­ны вторг­лись в Каре­ло-Фин­скую ССР. За несколь­ко меся­цев армия Фин­лян­дии заня­ла обшир­ную тер­ри­то­рию Каре­лии, в том чис­ле и сто­ли­цу рес­пуб­ли­ки — Петрозаводск.

Фин­ские воен­ные вла­сти уста­но­ви­ли окку­па­ци­он­ную адми­ни­стра­цию, а так­же про­во­ди­ли наци­о­наль­ную, куль­тур­ную и эко­но­ми­че­скую поли­ти­ку. Карл Густав Ман­нер­гейм стро­ил «Вели­кую Фин­лян­дию» от Скан­ди­на­вии до Ура­ла, и Каре­лия долж­на была стать её частью. Корен­ное насе­ле­ние Каре­ло-Фин­ской ССР — каре­лов — при­зна­ли «близ­ким наро­дом». Пред­ста­ви­те­ли дру­гих наци­о­наль­но­стей и каре­лы, под­дер­жи­вав­шие совет­скую власть, ощу­ти­ли на себе весь ужас воен­ной окку­па­ции с голо­дом, лаге­ря­ми и казнями.

Эвакуация и отступление

С июля 1941 года фин­ские под­раз­де­ле­ния быст­ро про­дви­га­лись вглубь Каре­ло-Фин­ской ССР. Руко­вод­ство Совет­ско­го Сою­за пору­чи­ло мест­ным вла­стям эва­ку­и­ро­вать жите­лей, про­мыш­лен­ные пред­при­я­тия, архи­вы и науч­ные учре­жде­ния. Крас­ная армия боро­лась с вра­гом, но каж­дый день остав­ля­ла один насе­лён­ный пункт за дру­гим. К авгу­сту 1941 года над сто­ли­цей рес­пуб­ли­ки навис­ла угро­за оккупации.
Фин­ны собра­ли мощ­ную удар­ную груп­пи­ров­ку, кото­рая в несколь­ко раз пре­вы­ша­ла коли­че­ство защит­ни­ков горо­да. К кон­цу сен­тяб­ря поло­же­ние Совет­ской армии ста­ло ката­стро­фи­че­ским. Боль­шин­ство дорог из горо­да к тому момен­ту ока­за­лось перерезано.

В нача­ле октяб­ря коман­до­ва­ние Крас­ной армии при­ка­за­ло оста­вить город и отсту­пать. В Пет­ро­за­водск вошли под­раз­де­ле­ния фин­нов. Госу­дар­ствен­ные орга­ны СССР эва­ку­и­ро­ва­лись в севе­ро-восточ­ные карель­ские горо­да Кемь и Беломорск.

К нача­лу зимы 1941 года фронт уста­но­вил­ся при­мер­но по линии Кестень­га — Мед­ве­жье­горск. Под фин­скую окку­па­цию попа­ло чуть боль­ше поло­ви­ны тер­ри­то­рии рес­пуб­ли­ки. Фин­ны захва­ти­ли самую эко­но­ми­че­ски раз­ви­тую часть рес­пуб­ли­ки, в их руках ока­за­лись все круп­ные горо­да. Несмот­ря на мас­со­вую эва­ку­а­цию, 85 тысяч чело­век оста­лись под оккупацией.

Финский план «Ост»

План «Ост» — это соби­ра­тель­ное назва­ние нацист­ской про­грам­мы рабо­ты на окку­пи­ро­ван­ных зем­лях СССР. Фин­ское коман­до­ва­ние соста­ви­ло свой план — менее кро­во­жад­ный, но всё же доста­точ­но зло­ве­щий. Он назы­вал­ся «Пла­ны неко­то­рых меро­при­я­тий в Восточ­ной Каре­лии» и был при­нят ещё в сере­дине июня 1941 года, до нача­ла бое­вых действий.

Фин­ские эли­ты рас­смат­ри­ва­ли Каре­лию как часть сво­ей исто­ри­че­ской зем­ли. В при­ка­зе о наступ­ле­нии Карл Густав Ман­нер­гейм объ­яс­нил его необ­хо­ди­мость так:

«В ходе осво­бо­ди­тель­ной вой­ны 1918 года я ска­зал каре­лам Фин­лян­дии и Бело­мор­ской Каре­лии, что не вло­жу меч в нож­ны до тех пор, пока Фин­лян­дия и Восточ­ная Каре­лия не ста­нут сво­бод­ны­ми… Сол­да­ты! Эта зем­ля, на кото­рую вы сту­пи­те, оро­ше­на кро­вью наших сопле­мен­ни­ков и про­пи­та­на стра­да­ни­ем, это свя­тая зем­ля. Ваша побе­да осво­бо­дит Каре­лию, ваши дела созда­дут для Фин­лян­дии боль­шое счаст­ли­вое будущее».

Тер­ри­то­рию Каре­ло-Фин­ской ССР фин­ны назы­ва­ли Восточ­ной Каре­ли­ей. Для орга­ни­за­ции новой вла­сти они сфор­ми­ро­ва­ли Воен­ное управ­ле­ние Восточ­ной Каре­лии (ВУВК) во гла­ве с пол­ков­ни­ком Вяй­но Коти­лай­не­ном, в 1943‑м его сме­нил Олли Палохеймо.

Штаб управ­ле­ния рас­по­ло­жил­ся в Пет­ро­за­вод­ске. Все­ми дела­ми заве­до­ва­ли воен­ные, граж­дан­ских чинов­ни­ков к рабо­те не допус­ка­ли. Окку­пи­ро­ван­ную тер­ри­то­рию раз­де­ли­ли на четы­ре рай­о­на. Фин­ны пола­га­ли, что эти зем­ли все­гда будут при­над­ле­жать им, и заме­ни­ли рус­ские топо­ни­мы фин­ски­ми. Пет­ро­за­водск назва­ли Яани­с­лин­на, Оло­нец — Аунуслинна.

«Родственное» и «ненациональное» население

Окку­па­ци­он­ные вла­сти уста­но­ви­ли стро­гие пра­ви­ла для мест­но­го насе­ле­ния. Жите­лям рес­пуб­ли­ки под стра­хом смер­ти запре­ща­лось хра­нить ору­жие и радио­ап­па­ра­ту­ру, выхо­дить из дома по ночам, гово­рить о поло­же­нии на фрон­те, иметь и рас­про­стра­нять поли­ти­че­скую литературу.

Всё насе­ле­ние Восточ­ной Каре­лии, око­ло 85 тысяч чело­век, раз­де­ли­ли на две кате­го­рии по этни­че­ско­му при­зна­ку. Пер­вая кате­го­рия — «род­ствен­ные наро­ды». Тако­вы­ми при­зна­ли всех фин­но-угров: каре­лов, фин­нов, эстон­цев, веп­сов, морд­ву. В кате­го­рию вошло при­мер­но 49% насе­ле­ния. Вто­рая кате­го­рия — «нена­ци­о­наль­ные»: рус­ские, бело­ру­сы, укра­ин­цы и пред­ста­ви­те­ли дру­гих наро­дов, не вхо­дя­щих в фин­но-угор­скую группу.

Этни­че­скую при­над­леж­ность уста­нав­ли­ва­ли сотруд­ни­ки ВУВК по про­ис­хож­де­нию роди­те­лей и язы­ку, на кото­ром гово­рил чело­век. Пред­ста­ви­те­ли «род­ствен­ных наро­дов» мог­ли рабо­тать в граж­дан­ских орга­нах адми­ни­стра­ции, полу­ча­ли зар­пла­ту, про­до­воль­ствен­ные пай­ки и меди­цин­скую помощь, учи­лись в спе­ци­аль­ных наци­о­наль­ных шко­лах. «Нена­ци­о­на­лы» ока­за­лись суще­ствен­но огра­ни­че­ны в правах.

Экономика Восточной Карелии

На окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии про­дол­жа­ли суще­ство­вать кол­хо­зы, рабо­та­ли неко­то­рые пред­при­я­тия. Фин­ская адми­ни­стра­ция веле­ла стро­го нака­зы­вать за хище­ния, а ранее заня­тых на сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­тах при­ну­ди­ла остать­ся на сво­их местах. Всех жите­лей обя­за­ли предо­ста­вить сотруд­ни­кам управ­ле­ния пол­ную опись имущества.

Види­мо, желая рас­по­ло­жить к себе насе­ле­ние, Воен­ное управ­ле­ние осе­нью 1941 года выпу­сти­ло указ о пре­кра­ще­нии дея­тель­но­сти кол­хо­зов и их лик­ви­да­ции. Жите­лям объ­яви­ли, что будет про­ве­де­на земель­ная рефор­ма и кол­хоз­ная зем­ля под­ле­жит пере­да­че в част­ные руки. На деле это­го не про­изо­шло: вче­раш­ние кол­хоз­ни­ки про­дол­жа­ли рабо­тать там же, толь­ко теперь не в кол­лек­тив­ных хозяй­ствах, а в обще­ствен­ных или госу­дар­ствен­ных. К 1944 году в Каре­лии дей­ство­ва­ло 541 хозяй­ство, до вой­ны в рес­пуб­ли­ке рабо­та­ло 897 колхозов.

Снаб­же­ние про­до­воль­стви­ем дер­жа­лось на двух стол­пах — рабо­те госу­дар­ствен­ных хозяйств и постав­ках из Фин­лян­дии по рыноч­ным ценам. На окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии созда­ли ком­па­нию Vako Oy, кото­рая полу­чи­ла моно­поль­ное пра­во на роз­нич­ную и опто­вую тор­гов­лю в Восточ­ной Карелии.

К 1944 году Vako Oy вла­де­ла 94 мага­зи­на­ми про­до­воль­ствен­ных и про­мыш­лен­ных това­ров в Пет­ро­за­вод­ске и дру­гих насе­лён­ных пунк­тах Каре­лии. Под тор­го­вой мар­кой рабо­та­ли 54 ресто­ра­на, кафе, пекар­ни, мель­ни­цы и даже цех про­хла­ди­тель­ных напит­ков. В ком­па­нии рабо­та­ли как фин­ны, так и мест­ные из «род­ствен­ных наро­дов». На долж­но­стях под­соб­ных рабо­чих тру­ди­лись око­ло трёх­сот «нена­ци­о­на­лов». В 1942 году ком­па­ния запу­сти­ла хлебозавод.

Тор­го­вая ком­па­ния полу­ча­ла сырьё в основ­ном из Фин­лян­дии, при этом про­дук­ты сель­ско­го хозяй­ства заку­па­ла у мест­ных жите­лей по госу­дар­ствен­ным ценам. Фин­ская адми­ни­стра­ция поощ­ря­ла рыб­ную лов­лю, сбор гри­бов и ягод, а рыба­ки и сбор­щи­ки мог­ли про­да­вать про­дук­ты тор­го­вой ком­па­нии. Все рас­чё­ты за про­дук­цию и рабо­ту про­из­во­ди­лись в фин­ских марках.

Труд опла­чи­ва­ли по слож­ной систе­ме, осно­ван­ной на этни­че­ском раз­де­ле­нии. Луч­ше все­го снаб­жа­ли фин­нов, осо­бен­но при­е­хав­ших на рабо­ту из Фин­лян­дии. Рус­ских часто застав­ля­ли стро­ить обо­ро­ни­тель­ные соору­же­ния. Один из рабо­чих, карел Нико­лай Три­фо­нов, описывал:

«Меня, ста­ри­ка, взя­ли со всем тру­до­спо­соб­ным насе­ле­ни­ем села на рабо­ту по воз­ве­де­нию укреп­ле­ний по реке Свирь и про­дер­жа­ли там боль­ше года. Кор­ми­ли нас очень пло­хо, дава­ли на тяжё­лых рабо­тах толь­ко по 400 грам­мов хле­ба в день и боль­ше ниче­го. А рус­ским, нахо­див­шим­ся с нами на воз­ве­де­нии укреп­ле­ний, дава­ли хле­ба ещё мень­ше — по 250 грам­мов в день. Рус­ских фин­ны осо­бен­но силь­но нена­ви­де­ли. Всю зло­бу свою они выме­ща­ли на рус­ских, назы­ва­ли их собаками.

На нашем участ­ке в 4 кило­мет­ра рабо­та­ло 800 чело­век. Зимой в бумаж­ных бара­ках, где мы жили, было гряз­но, ску­чен­но, боль­ные и здо­ро­вые спа­ли вме­сте. Нахо­ди­лись мы всё вре­мя под охра­ной сол­дат, кото­рые обра­ща­лись с нами хуже, чем с каторжниками.

За малей­шие про­ступ­ки или, как фин­ны назы­ва­ли, „сла­бую рабо­ту“ нас не толь­ко изби­ва­ли, но и сажа­ли в кар­цер до 10 дней. Про­си­дев в кар­це­ре несколь­ко дней, чело­век обес­си­ле­вал и валил­ся с ног, а его опять гна­ли на работу».

«Род­ствен­ное» насе­ле­ние полу­ча­ло про­дук­то­вый паёк — 300 грамм муки в день и 400 грамм саха­ра в месяц. Осталь­ные про­дук­ты поку­па­ли в мага­зи­нах Vako Oy либо на чёр­ном рын­ке. «Нена­ци­о­на­лы» полу­ча­ли уре­зан­ный паёк — 200 грамм муки в день и 250 грамм саха­ра в месяц. Вне зави­си­мо­сти от наци­о­наль­но­сти всем рабо­чим и слу­жа­щим выда­ва­ли допол­ни­тель­но 150 грамм хле­ба в день. В 1942 году нор­мы про­до­воль­ствия уве­ли­чи­ли: люди нача­ли полу­чать от 5 до 15 кило­грамм зер­на, а так­же горох, цико­рий, табак, мыло и даже мармелад.

При этом фин­ские воен­ные пери­о­ди­че­ски гра­би­ли мест­ных. Ино­гда кар­точ­ки, полу­чен­ные на рабо­те, невоз­мож­но было ото­ва­рить — всё зави­се­ло от воли кон­крет­но­го чинов­ни­ка. Нико­лай Три­фо­нов вспоминал:

«С при­хо­дом фин­ских бан­ди­тов на нашу совет­скую зем­лю нас застав­ля­ли обра­ба­ты­вать поля и сеять хлеб. Во вре­мя обмо­ло­та хле­ба фин­ны его заби­ра­ли до еди­но­го зер­на. За него они нам ниче­го не пла­ти­ли. Нам выда­ва­ли кар­точ­ку на полу­че­ние 7,5 кило­грам­ма хле­ба в месяц, но фак­ти­че­ски ниче­го не дава­ли, кар­точ­ки оста­ва­лись не ото­ва­рен­ны­ми. За вре­мя окку­па­ции фин­ны не выда­ли нам ни одно­го мет­ра ману­фак­ту­ры или пром­то­ва­ров, хотя кар­точ­ки и выдавали».

Образование, здравоохранение и культура

Одной из глав­ных задач для фин­ской адми­ни­стра­ции ста­ло фор­ми­ро­ва­ние новой иден­тич­но­сти у «род­ствен­но­го» насе­ле­ния. Фин­лян­дия, как они пола­га­ли, здесь навсе­гда, а зна­чит, необ­хо­ди­мо создать из вче­раш­них совет­ских кол­хоз­ни­ков и рабо­чих граж­дан «Вели­кой Фин­лян­дии» . С этой целью мест­ных жите­лей при­вле­ка­ли к служ­бе в дере­вен­ских и город­ских адми­ни­стра­ци­ях, поли­ции, куль­тур­ных учреждениях.

Фин­ны раз­вер­ну­ли мас­штаб­ную про­па­ган­дист­скую кам­па­нию. В Пет­ро­за­вод­ске печа­та­ли газе­ту на фин­ском язы­ке Vapaa Karjala, то есть «Сво­бод­ная Каре­лия». В ней пуб­ли­ко­ва­ли све­жие ново­сти реги­о­на, све­де­ния об успе­хах новой адми­ни­стра­ции, свод­ки с фрон­та, а так­же важ­ные ука­зы окку­па­ци­он­ных властей.

Кро­ме прес­сы, фин­ны актив­но исполь­зо­ва­ли радио. К 1941 году радио­ве­ща­ние покры­ва­ло все круп­ные насе­лён­ные пунк­ты Карелии.

В авгу­сте 1941 года в Олон­це откры­ли радио­стан­цию Aunus Radio. Когда фин­ские вой­ска заня­ли Пет­ро­за­водск, стан­ция пере­бра­лась в сто­ли­цу. Веща­ние велось еже­днев­но око­ло 15 часов в сут­ки. Основ­ным язы­ком был фин­ский, но неко­то­рые пере­да­чи шли на карель­ском и веп­с­ском. На радио транс­ли­ро­ва­ли музы­ку: 50 пла­сти­нок пода­ри­ла фин­ская стан­ция Yle. В сту­дию при­гла­ша­ли мест­ных пев­цов, музы­кан­тов, юмо­ри­стов, часто бра­ли интер­вью у фин­ских сол­дат. Радио пере­да­ва­ло свод­ки с фрон­та и выступ­ле­ния фин­ских госу­дар­ствен­ных деятелей.

Поми­мо пере­име­но­ва­ния горо­дов, фин­ская адми­ни­стра­ция дала новые назва­ния и ули­цам. Так, про­спект Кар­ла Марк­са в Пет­ро­за­вод­ске стал Глав­ной ули­цей, ули­ца Дзер­жин­ско­го — ули­цей Вяй­не­мёй­не­на (глав­ный герой каре­ло-фин­ско­го эпо­са «Кале­ва­ла»), а ули­ца Горь­ко­го — ули­цей Вои­нов-сопле­мен­ни­ков (в честь карель­ских добровольцев).

Окку­пан­ты успе­ли занять­ся мону­мен­таль­ной про­па­ган­дой: памят­ник Лени­ну на одной из цен­траль­ных пло­ща­дей Пет­ро­за­вод­ска демон­ти­ро­ва­ли. При­ме­ча­тель­но, что его не уни­что­жи­ли, а акку­рат­но сло­жи­ли во дво­ре уни­вер­си­те­та. Вме­сто Лени­на на тот же поста­мент водру­зи­ли пуш­ку, направ­лен­ную на восток. Во вре­мя празд­ни­ков мимо этой пуш­ки по пло­ща­ди про­хо­ди­ли парад­ные расчёты.

Чтоб заво­е­вать умы ново­го поко­ле­ния, фин­ские вла­сти актив­но зани­ма­лись обра­зо­ва­ни­ем. С 1941 по 1944 год в Восточ­ной Каре­лии орга­ни­зо­ва­ли 112 народ­ных школ, где учи­лись 8390 детей из «род­ствен­ных». Обу­че­ние велось на фин­ском язы­ке, в про­грам­ме были исто­рия, гео­гра­фия, фин­ский язык и религия.

В народ­ных шко­лах рабо­та­ли учи­те­ля из Фин­лян­дии. В Хель­син­ки на базе уни­вер­си­те­та орга­ни­зо­ва­ли кур­сы для пре­по­да­ва­те­лей, жела­ю­щих рабо­тать в Карелии.

Выпуск­ни­ки школ име­ли пра­во в буду­щем посту­пать в уни­вер­си­те­ты Фин­лян­дии. Все­го за пери­од окку­па­ции в этих шко­лах обу­ча­лось чуть более вось­ми тысяч уче­ни­ков из фин­нов и карел.

В 1943 году фин­ны нача­ли созда­вать шко­лы для рус­ских и дру­гих «нена­ци­о­на­лов». За год откры­ли 15 таких заве­де­ний, где учи­лись почти четы­ре тыся­чи чело­век. Учи­те­ля­ми рабо­та­ли педа­го­ги, остав­ши­е­ся на окку­пи­ро­ван­ной территории.

В нача­ле фин­ско­го прав­ле­ния ост­ро вста­ла про­бле­ма здра­во­охра­не­ния. В пер­вые меся­цы роль граж­дан­ских боль­ниц выпол­ня­ли воен­ные гос­пи­та­ли и мед­пунк­ты. Через месяц после захва­та Пет­ро­за­вод­ска Воен­ное управ­ле­ние откры­ло боль­ни­цу для пред­ста­ви­те­лей «род­ствен­ных» наро­дов на день­ги Крас­но­го Кре­ста. В нояб­ре созда­ли меди­цин­ский пункт для рус­ских. Позд­нее появил­ся и тубер­ку­лёз­ный диспансер.
Зда­ний, вра­чей и меди­ка­мен­тов не хва­та­ло — осо­бен­но для «рус­ских» меди­цин­ских пунк­тов. Это при­ве­ло к росту инфек­ци­он­ных забо­ле­ва­ний и чуть не спро­во­ци­ро­ва­ло эпидемии.

Концентрационные лагеря

Самая чёр­ная стра­ни­ца исто­рии фин­ской окку­па­ции Каре­лии — кон­цен­тра­ци­он­ные лаге­ря для «нена­ци­о­наль­но­го» населения.

Пер­вые «лаге­ря для пере­ме­щён­ных лиц» появи­лись уже в октяб­ре 1941 года в Пет­ро­за­вод­ске, позд­нее — по всей Восточ­ной Каре­лии. По утвер­жде­ни­ям фин­ско­го воен­но­го коман­до­ва­ния, лаге­ря созда­ва­лись для недо­пу­ще­ния пар­ти­зан­ской вой­ны. Сна­ча­ла туда отправ­ля­ли толь­ко ком­му­ни­стов, совет­ских акти­ви­стов и людей, кото­рые укры­ва­ли ране­ных или каким-либо обра­зом про­ти­во­дей­ство­ва­ли фин­ским вла­стям. Одна­ко со вре­ме­нем в лаге­ря ста­ли отправ­лять исклю­чи­тель­но по наци­о­наль­но­му при­зна­ку, в том чис­ле детей.

Все­го в Каре­лии дей­ство­ва­ло девять кон­цен­тра­ци­он­ных лаге­рей, через кото­рые про­шли око­ло 24 тысяч чело­век, то есть почти 30% насе­ле­ния окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии. 96% заклю­чён­ных были рус­ски­ми. Узни­ков исполь­зо­ва­ли для тяжё­ло­го тру­да: раз­би­ра­ли зава­лы, стро­и­ли укреп­ле­ния. Боль­шин­ство рабо­та­ли на лесо­за­го­тов­ках, карель­ский лес выво­зи­ли в Фин­лян­дию. Восем­на­дца­ти­лет­ний юно­ша Сте­пан Медик в днев­ни­ке опи­сы­вал жизнь в лагере:

«Сидим голод­ные. 22 нояб­ря кор­ми­ли один раз в сут­ки и ска­за­ли, что будут кор­мить 23-го чис­ла и 24-го тоже один раз в сут­ки. Еже­ли так кор­мить будут всё вре­мя, про­жить мно­го невоз­мож­но будет. С голо­ду умрём и не дождём­ся, когда вой­на кон­чит­ся, и не при­дёт­ся уви­деть­ся с род­ны­ми сво­и­ми, и не уви­жу новой жиз­ни, кото­рая будет впереди».

В лаге­рях дей­ство­ва­ла систе­ма санк­ций. Про­ви­нив­ших­ся узни­ков под­вер­га­ли пуб­лич­ным телес­ным нака­за­ни­ям, за побег или под­го­тов­ку мяте­жа — рас­стрел. Меди­цин­скую помощь ока­зы­ва­ли такие же заклю­чён­ные, лекарств не хва­та­ло. Про­до­воль­стви­ем лаге­ря снаб­жа­лись плохо.

Голод, болез­ни и тяжё­лая рабо­та при­ве­ли к тому, что за вре­мя окку­па­ции в фин­ских лаге­рях погиб­ло от четы­рёх до семи тысяч человек.

Кро­ме конц­ла­ге­рей, для граж­дан­ских в Каре­лии рас­по­ла­га­лось 13 тюрем и 35 лаге­рей для воен­но­плен­ных, где усло­вия были ещё тяжелее.

Освобождение Карелии и наказание военных преступников

Фин­ский фронт в Каре­лии обру­шил­ся во вре­мя лет­не­го контр­на­ступ­ле­ния Крас­ной армии 1944 года. 27 июня фин­ские вой­ска вывез­ли прак­ти­че­ски все цен­но­сти, зами­ни­ро­ва­ли город и поки­ну­ли Пет­ро­за­водск. На сле­ду­ю­щий день в сто­ли­цу Каре­лии вошли пере­до­вые части. В нача­ле авгу­ста рес­пуб­ли­ку освободили.

В сен­тяб­ре 1944 года СССР и Фин­лян­дия под­пи­са­ли пере­ми­рие. В дого­во­ре не про­пи­са­ли усло­вия выда­чи пре­ступ­ни­ков, кото­рые орга­ни­зо­ва­ли убий­ства мир­ных жите­лей. В октяб­ре совет­ское пра­ви­тель­ство обра­ти­лось к Фин­лян­дии по это­му вопро­су и предо­ста­ви­ло спи­сок из 61 подо­зре­ва­е­мо­го. Фин­ны выда­ли 45 чело­век, толь­ко 15 из них было нака­за­но: 14 полу­чи­ло тюрем­ные сро­ки, один выпла­тил штраф.

Читай­те так­же дру­гие мате­ри­а­лы Кли­ма Шав­ри­ко­ва о Карелии: 

— Как крас­ные фин­ны стро­и­ли Совет­скую Каре­лию. 

— Крас­ный Той­во. Жизнь и смерть Той­во Анти­кай­не­на. 

— «Заго­вор фин­ско­го ген­шта­ба» и Боль­шой тер­рор в Каре­лии.