Тема коррупции в сталинскую эпоху исследована мало, несмотря на то что с тех времён прошло более 70 лет. Особенно слабо в научных работах отражён период 1930‑х годов. Тем не менее имеющейся информации достаточно, чтобы на конкретных примерах опровергнуть мнение о том, что «при Сталине не воровали».
О коррупционерах в номенклатурной элите, органах правопорядка, на производстве и в торговле рассказывает Андрей Сарматов.
Заблуждение о том, что в годы правления Иосифа Сталина в СССР вообще не было коррупции, бытует не только среди обывателей. Ему подвержены известные публицисты и ангажированные историки, чьи работы неоднократно критиковали профильные специалисты.
Так, экономист по образованию Николай Стариков в статье «Как Сталин победил коррупцию» утверждает, что проблему решили очень быстро:
«На закате НЭПа и после войны в стране царила разруха. Чем с удовольствием пользовались нечистые на руку дельцы. Но победить их удалось довольно быстро…»
В подтверждение Стариков приводит три раскрытых дела и на их основании делает далеко идущий вывод: «Сталин победил коррупцию». Однако раскрыть три дела совсем не означает истребить коррупцию. Подобных инцидентов по всей стране были тысячи, и далеко не всегда виновных наказывали.
Другой миф гласит, что всех пойманных коррупционеров при Сталине расстреливали, а потому коррупция ограничивалась единичными случаями. Не брали взяток и не воровали, потому что боялись. Подобное утверждение встречается в материалах III межвузовской научно-практической конференции 2011 года в Казани:
«При Сталине коррупции не было вообще — злоупотребить служебным положением для любого чиновника было слишком опасно».
Сам термин «коррупция» употреблялся только по отношению к царскому прошлому или другим странам. Факты коррупции внутри страны в официальных документах именовали как «взяточничество», «злоупотребление служебным положением», «расхищение госсобственности» и так далее. В законодательстве не существовало отдельной статьи о коррупции, но предусматривались статьи за перечисленные выше преступления.
Взяточничество и злоупотребления служебным положением рассматривались как прегрешения отдельных людей, а не как системное явление на всех уровнях. Взяточничество по Уголовному кодексу РСФСР наказывалось заключением на срок до пяти лет. Злоупотребление служебным положением в корыстных целях наказывалось лишением свободы от одного года. Вынесение судьёй незаконного приговора — лишением свободы от трёх лет. За хищение должностным лицом денег или ценностей — срок от одного года с увольнением. За внесение в официальные документы ложных сведений или выдачу ложных документов — тоже от одного года с увольнением.
Самыми жестокими были наказания за хищения социалистической собственности. По закону от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», который стал более известен как «закон о пяти колосках», за кражу зерна с колхозного поля крестьянин мог получить 10 лет лишения свободы и даже расстрел.
Коррупция среди чиновников низшего и среднего звена
О масштабах злоупотреблений чиновников свидетельствует тот факт, что только лишь с июля 1945 года по май 1946-го, то есть за неполный год, в СССР привлекли к ответственности 4980 партийных работников и руководителей организаций. Большинство из них отделались выговорами, понижением в должности, увольнением, исключением из партии и другими подобными наказаниями. Большие тюремные сроки за коррупцию среди них были единичными. Как правило, в тюрьму попадали мелкие расхитители и те, у кого не было влиятельных покровителей.
Частыми были хищения среди членов партии. Нарком снабжения Анастас Микоян признавал:
«Воруют все вплоть до коммунистов. Коммунисту легче воровать, чем другому. Он забронирован партбилетом, на него меньше подозрений».
За 1945–1951 годы 180 тысяч человек исключили из партии за хищения и злоупотребление служебным положением.
Что касается рядовых граждан, например колхозников и работников предприятий, то им везло меньше: чаще всего даже за мелкую кражу продуктов они получали тюремные сроки. Так, в 1947 году, когда страну накрыл голод и участились случаи воровства продуктов, за хищения госсобственности осудили 454 тысячи человек. Для сравнения, в 1940 году, когда не было ни голода, ни послевоенной разрухи, по этой статье осудили 47 тысяч человек, то есть в 10 раз меньше. Средний срок приговоров составлял восемь лет.
Коррупцию при Сталине подробно изучали историки из Петербурга, например Игорь Говоров. Начнём рассмотрение конкретных примеров с этого региона.
Более других злоупотребляли служебным положением директора предприятий и председатели колхозов. Заведующая городским отделом соцобеспечения Е. Никитина в 1942–1948 годах выплачивала сотрудникам своего отдела деньги, которые должны были пойти на пособия инвалидам войны. Между работниками она распределяла и путёвки, предназначавшиеся инвалидам. Только за 1947 год таких путёвок было 10 на общую сумму 10,5 тысячи рублей. Ткани, предназначенные для пошива одежды инвалидам, шли на костюмы всё тех же сотрудников отдела. В 1948 году эти факты узнало начальство Никитиной. Коррупционерку перевели на другую должность с понижением, но и там её уличили в хищениях.
В 1949 году в Капшинском районе Ленинградской области председатели и члены правления колхозов похитили 507 килограммов зерна, 10,5 килограмма масла, 87 килограммов мяса, 27 пудов сена и четыре тысячи рублей, принадлежащих колхозам.
В 1945–1946 годах директор ленинградского треста столовых Леговой дал указание обвешивать покупателей. Только за июнь 1946 года его подчинённые расхитили продуктов на 50 тысяч рублей. Если директора столовой уличали в краже, Леговой переводил его на другую должность. У него были влиятельные друзья в райкоме партии, поэтому никакой ответственности Леговой не понёс. Отсутствие наказания за подобные преступления объяснялось просто: вышестоящие руководители не хотели огласки, ведь в этом случае вопросы могли возникнуть к ним самим.
Честные сотрудники, не желавшие участвовать в воровстве, иногда пытались жаловаться на начальников, но в большинстве случаев безрезультатно. Так, Елену Фёдорову, работавшую в совхозе «Пискарёвка», после жалобы на воровство начальства выселили из дома и пригрозили тюрьмой за «антисоветскую агитацию и клевету на честных коммунистов» (А. Родионов «При Сталине не было коррупции»).
Воровали и на многих других предприятиях. Доктор исторических наук Игорь Говоров в работе «Коррупция в условиях послевоенного сталинизма (на материалах Ленинграда и Ленинградской области)» пишет:
«На торфопредприятии, расположенном в Шувалово, в течение января-июня 1946 г. на банкеты, угощения проверяющих, самоснабжение было разбазарено 778,5 кг хлеба, 336,2 кг крупы, 55,9 кг сахара, 29,4 кг мяса, которые были списаны, как выделенные на дополнительное питание рабочим. На эти же цели было израсходовано 135 литров водки, предназначенной для поддержки грузчиков торфа во время сильных морозов (100 г на человека в сутки). Директор торфопредприятия Махов и главный инженер Аганин выкупили из подсобного хозяйства две коровы по цене в 10 раз ниже балансовой».
Главным экономистом на предприятии Махов назначил жену, живущую в Ленинграде. Она не приезжала на работу даже за зарплатой, которую ей привозили по месту жительства. Трёх рабочих Махов использовал как домашнюю прислугу.
О масштабах воровства чиновников свидетельствуют письма граждан, адресованные органам власти. Жительница Казани Зайченко в 1940 году писала в Наркомат торговли:
«Почему наши депутаты молчат, каким образом выполняется план торговли в магазинах, когда до потребителя… ничего не доходит, всё расхищается на базах, а в магазинах это расхищение только завершается? Почему не обратят внимания на сильное истощение детей-дошкольников и школьников, которые не имеют ни сладкого, ни жиров? Почему молчат, что в колхозах не желают работать, бегут в город, посевы остались не убранными в 39 г. и не вся земля засевается в 40 г.? Почему у нас страшный голод и истощение? Почему говорят о достижениях и всеми силами скрывают, что у нас творится?»
Похожее положение дел царило и в судах, что в докладах начальству признавали даже высшие чиновники. Генпрокурор СССР Григорий Сафонов (занимал должность в 1948–1953 годах) докладывал руководству страны о масштабах коррупции в судах:
«За последнее время Прокуратурой СССР вскрыты многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы».
Сафонов провёл расследование, в результате которого к концу 1949 года арестовали 249 сотрудников суда — от судей до уборщиц, которые выступали посредниками при передаче взяток.
Не прекращалась коррупция в судах и в военные годы. Один из многих ставших известными случаев связан с деятельностью секретаря военного трибунала Москвы О. В. Спримон. На протяжении 1943–1944 годов она фальсифицировала документы, занижая сроки приговоров, и получала за это взятки деньгами, продуктами и ценными вещами с осуждённых и их родственников. За 18 месяцев сумма взяток составила более 200 тысяч рублей.
Однако в целом уголовные дела за взяточничество возбуждались редко. В 1952 году начальник Следственного управления Прокуратуры СССР Александров докладывал, что редкое возбуждение дел объясняется не тем, что мало берут взяток, а тем, что борьба с этим явлением явно неудовлетворительна. При этом часто злоупотребляют положением те органы, которые должны бороться с коррупцией.
Не избежали массовой коррупции милиция и ГАИ. В большинстве случаев инициатива исходила от начальников, которые требовали с подчинённых «подношений» и «подарков» деньгами, продуктами, одеждой. Они фактически принуждали сотрудников брать взятки, и те шли на преступление, чтобы не потерять работу.
Начальник Московской ГАИ Максимов требовал от подчинённых регулярно дарить ему «подарки», в противном случае грозил увольнением. Один инспектор снабжал его овощами, другой — мясом, третий — одеждой и так далее.
Масштабными были хищения в сфере торговли. За первое полугодие 1940 года по всему СССР ущерб от воровства в этой сфере достиг 200 миллионов рублей.
В предвоенные годы официально директора крупных магазинов зарабатывали несколько сотен рублей. В то же время они могли владеть дорогими автомобилями и дачами, стоимость которых оценивалась в 100 тысяч рублей. Это подтверждается и в докладах сотрудников НКВД:
«Если проанализировать положение в торговой сети г. Москвы, нетрудно доказать, что большое количество торговых работников занимается систематическими организованными хищениями и не только не наказывается, а, наоборот, считается почётными людьми. Их пример заразителен для многих других, и постепенно хищения входят в традицию, в быт, как нечто неотъемлемое от торгового работника. Большинство окружающих склонно смотреть как на „нормальное“ явление, что торговые работники обязательно должны быть крупными ворами, кутилами, что они должны иметь ценности, постоянно их приобретать, строить себе дачи, иметь любовниц и так далее».
Коррупция верхушки партии и высших чиновников
Ошибочно считать, что злоупотребления при Сталине встречались лишь среди мелких и средних чиновников, в судах и милиции. Наоборот, чем выше была должность чиновника, тем больше он ощущал безнаказанность и всесилие. Мелкие чиновники крали десятки тысяч рублей (при средней зарплате в то время в 600–700 рублей), высокопоставленные должностные лица могли воровать миллионами.
Пожалуй, главный коррупционер сталинской эпохи — Генрих Ягода, всесильный глава НКВД, нарком связи, кавалер многих орденов, один из организаторов массовых репрессий. Только за первые девять месяцев 1936 года Ягода растратил на свои нужды 3 718 500 рублей (то есть 14 874 зарплат учителя, которая в тот год составляла 250 рублей). Он жил в богатом особняке и часто устраивал дорогие банкеты для друзей.
В 1937 году Ягоду арестовали, а в следующем году расстреляли. Однако причиной была не коррупция, а «антигосударственные и уголовные преступления» и связи с Троцким. Его обвинили в организации троцкистского заговора, шпионаже, подготовке переворота и интервенции. То есть Ягоду расстреляли не за колоссальные растраты, а потому, что сочли политически неблагонадёжным.
Про роскошную загородную резиденцию, которую Генрих Ягода построил для себя, мы рассказывали в материале «Коммунарка: термидор большевистской революции».
Другой коррупционер сталинской эпохи — Мир Джафар Багиров, глава Азербайджанской ССР в 1933–1953 годах. Он обладал огромной властью и влиянием, за что исследователи прозвали его «азербайджанским Сталиным» и «азербайджанским Берией». В 1930‑е годы — главный организатор массовых репрессий в Азербайджане. Историк Георгий Мирский писал о нём:
«Волевой и решительный, он был абсолютным хозяином в своей республике. Он даже в чём-то перещеголял Сталина: тот репрессировал большинство делегатов XVII съезда, многие из которых голосовали против него на выборах Политбюро (тайным голосованием), а Багиров у себя в республике в аналогичной ситуации пересажал вообще всех делегатов своего азербайджанского съезда — чтобы уж знать наверняка, что не остался никто из бросивших ему „чёрный шар“».
Личная охрана Багирова состояла из 41 человека, на их содержание ежегодно тратилось свыше миллиона рублей. Сам же Багиров с семьёй жил в роскошном особняке де Бура в Баку.
Подчинённые Багирову высшие чиновники также злоупотребляли служебным положением для обогащения. В 1948 году о массовости подобных фактов стало известно в Москве. В Азербайджан с проверкой выехала комиссия из министерства государственного контроля. Чем это закончилось, рассказывает историк Олег Хлевнюк:
«Они приехали в республику и действительно там много чего накопали. Там, условно говоря, высшие чиновники обзаводились огромными особняками, открывали там собственные хозяйства, потом продавали эту продукцию на рынках — в общем, много чего нашли. Но всё закончилось тем, что к этим проверяющим приставили женщин определённого поведения, сфотографировали всё это и представили информацию в Москву, но, в принципе, Сталин ещё до этого дал приказ всё это прекратить, и эту проверку свернули».
Всесилие Багирова длилось пока у власти были его покровители — Сталин и Берия. Вскоре после расстрела Берии новое руководство взялось и за Багирова. В 1954 году его арестовали, на суде припомнили массовые репрессии в республике и в 1956 году расстреляли.
Примечательно, что Багирова, как и Ягоду, на суде не обвиняли в коррупции.
Интересен также эпизод, связанный с директором Челябинского Кировского завода Исааком Зальцманом. В годы войны он внёс весомый вклад в организацию советского танкостроения, за что получил награды, звания и должности: генерал-майор, депутат Верховного совета СССР, лауреат Сталинской премии, кавалер орденов Суворова, Кутузова, Красной Звезды, трёх орденов Ленина и двух — Красного Знамени, а также Герой Социалистического Труда. Его считали одним из самых могущественных руководителей на Южном Урале.
Ещё с 1942 года власти получали донесения о его злоупотреблениях. Прокурорская проверка показала, что рабочие завода недоедали потому, что их постоянно обкрадывало собственное начальство:
«В первом полугодии 1942 года работники УРСа Кировского завода в г. Челябинске разбазарили нормированные продовольственные фонды: мяса-рыбы — 75133 кг, жиров — 13824 кг, крупы — 3007 кг, сахара — 2098 кг, сыра — 1539 кг и др. Незаконное расходование этих продуктов производилось на спецснабжение (спецпайки) и питание командного состава завода, без вырезки талонов из продовольственных карточек. По произвольным нормам, утверждённым бывшим директором завода т. Зальцманом, несколько сот человек командного состава завода получали в столовой и со склада УРСа каждый месяц по 15 кг мяса, 4 кг масла, 5 кг рыбы и икры, 20 шт. яиц и другие продукты».
Сотни килограмм продуктов присваивал сам Зальцман. Дальнейшую проверку органы прекратили, в июле 1942 года Сталин назначил Зальцмана наркомом танковой промышленности СССР.
В 1944 году Зальцман построил себе две дачи, потратив на них 531 480 рублей. Одну из них передал первому секретарю Челябинского обкома ВКП(б) Н. С. Патоличеву, во второй жил сам.
В 1949 году после доноса одного из подчинённых началась очередная проверка Зальцмана. Комиссия обнаружила многочисленные злоупотребления. Его сняли с должности директора завода и исключили из партии. Звание генерал-майора, все награды и даже пост депутата он сохранил, а спустя всего несколько лет был восстановлен и в партии. Он занимал высокие должности вплоть до выхода на пенсию в 1986 году.
В годы правления Сталина коррупция была распространена среди чиновников всех уровней. Часто злоупотреблявшие служебным положением должностные лица отделывались лёгкими наказаниями. Если у них были влиятельные покровители, могли и вовсе избежать ответственности. Борьбу с коррупцией в то время можно охарактеризовать как выборочную и редко касавшуюся высших чиновников, то есть тех, кто воровал значительно больше остальных.
Коррупцию припоминали на судах тем, кто вышел из доверия или стал политически неблагонадёжным. Это подтверждает в мемуарах разведчик Павел Судоплатов:
«ЦК не всегда принимает меры по фактам взяточничества, „разложения“ и т. п. по докладам Комиссии партийного контроля и органов безопасности. Сталин и Маленков предпочитали не наказывать преданных высокопоставленных чиновников. Если же они причислялись к соперникам, то этот компромат сразу же использовался для их увольнения или репрессий».
Факты массовой коррупции тогда не освещались в СМИ. Со стороны властей заявлялось, что взяточничество и расхищения — пережиток буржуазного прошлого, недопустимый в социалистическом государстве. В совокупности с молчанием прессы это породило существующий до сих пор миф о том, что «при Сталине не воровали». Однако коррупция не была секретом ни для партийного руководства, ни для чиновников, ни для граждан.
Дополнительная литература
- Джеймс Хайнцен. Искусство взятки. Коррупция при Сталине 1943–1953.
- Игорь Говоров. Коррупция в условиях послевоенного сталинизма (на материалах Ленинграда и Ленинградской области).
- Николай Михалев, Андрей Сушков. «„Что хочу, то и делаю“ стало стилем руководства товарища Зальцмана»: коррупционные действия директора челябинского кировского завода в 1940‑е гг.
- А. Родионов. При Сталине коррупции не было.
- Евгений Жирнов. Дело об обмане покупателей.
- Константин Котельников. Ещё как брали! Взяточничество при Сталине.
Читайте также «Тоталитарный беспорядок: бандитизм в последние годы правления Сталина».
