Меньшевики под репрессиями и в эмиграции

К нача­лу 1917 года мень­ше­ви­ки — вли­я­тель­ная поли­ти­че­ская сила. Вме­сте с эсе­ра­ми они фор­ми­ро­ва­ли Испол­ком Пет­ро­град­ско­го сове­та рабо­чих и сол­дат­ских депу­та­тов, а сра­зу пять уме­рен­ных соци­ал-демо­кра­тов вхо­ди­ли во Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство. Мат­вей Ско­бе­лев стал мини­стром тру­да во вто­ром и тре­тьем соста­вах, Ирак­лий Цере­те­ли — мини­стром внут­рен­них дел, Кузь­ма Гвоз­дев — мини­стром тру­да с сен­тяб­ря 1917 года, Алек­сей Ники­тин — мини­стром почт и теле­гра­фов, Павел Малян­то­вич — мини­стром юсти­ции и вер­хов­ным прокурором.

Октябрь­скую рево­лю­цию мень­ше­ви­ки не при­ня­ли, объ­явив её «наси­ли­ем над волей демо­кра­тии и узур­па­ци­ей прав наро­да». Весь­ма попу­ляр­ные сре­ди рабо­чих, они сле­ду­ю­щие несколь­ко лет пыта­лись бороть­ся с боль­ше­ви­ка­ми «закон­ны­ми мето­да­ми» — напри­мер, участ­во­ва­ли в выбо­рах. Одна­ко после смер­ти Лени­на и окон­ча­ния Граж­дан­ской вой­ны соци­ал-демо­кра­там не оста­лось места в новом государстве.

Павел Аксель­род, Юлий Мар­тов, Алек­сандр Мар­ты­нов. 16 мая 1917 года

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, как мень­ше­ви­ки про­иг­ра­ли в поли­ти­че­ской борь­бе и ока­за­лись в изгна­нии и под репрес­си­я­ми от быв­ших сорат­ни­ков, а так­же поче­му забо­та о без­опас­но­сти навре­ди­ла им.


Во время Гражданской войны

Мень­ше­ви­ки болез­нен­но отнес­лись к тому, что боль­ше­ви­ки захва­ти­ли власть, одна­ко не счи­та­ли борь­бу про­иг­ран­ной. 25 октяб­ря 1917 года ЦК РСДРП(о) при­нял резо­лю­цию, в кото­рой осу­ди­ли дей­ствия большевиков:

«ЦК не при­зна­ёт ново­го пра­ви­тель­ства, обра­зо­ван­но­го боль­ше­ви­ка­ми при помо­щи воен­но­го заго­во­ра, и орга­ни­зу­ет борь­бу с ним. ЦК при­зна­ёт необ­хо­ди­мым вос­ста­нов­ле­ние вла­сти Вре­мен­но­го Пра­ви­тель­ства как един­ствен­но воз­мож­ной в насто­я­щий момент обще­на­ци­о­наль­ной вла­сти, спо­соб­ной созвать Учре­ди­тель­ное собрание».

31 октяб­ря пар­тия поста­но­ви­ла «при­нять уча­стие в попыт­ке орга­ни­зо­вать одно­род­ную власть, вклю­ча­ю­щую в себя соци­а­ли­сти­че­ские пар­тии от народ­ных соци­а­ли­стов до боль­ше­ви­ков». Это неод­но­знач­ное реше­ние повлек­ло за собой рас­кол уже внут­ри меньшевиков.

В пар­тии сфор­ми­ро­ва­лась так назы­ва­е­мая «мар­тов­ская линия», или так­ти­ка «рефор­мист­ской оппо­зи­ции», — отказ от воору­жён­но­го свер­же­ния вла­сти, готов­ность дей­ство­вать в рам­ках совет­ской кон­сти­ту­ции и сотруд­ни­чать с совет­ским стро­ем, что­бы рефор­ми­ро­вать его изнут­ри, добить­ся демо­кра­ти­за­ции. Этой линии при­дер­жи­ва­лись Юлий Мар­тов, рабо­тав­ший в 1919–1920 годах депу­та­том Мос­со­ве­та, и Фёдор Дан. Воз­мож­ность сотруд­ни­че­ства не озна­ча­ла, что Мар­тов во всём согла­шал­ся с боль­ше­ви­ка­ми: так, он откры­то осу­дил убий­ство цар­ской семьи и рас­стрел четы­рёх вели­ких кня­зей в Пет­ро­пав­лов­ской крепости.

Фёдор Дан и Юлий Мар­тов. Зима 1917–1918 гг.

«Рефор­ми­стам» про­ти­во­сто­я­ли «пра­вые мень­ше­ви­ки» во гла­ве с Ирак­ли­ем Цере­те­ли, счи­тав­шие, что в отно­ше­нии боль­ше­вист­ско­го режи­ма пози­ция долж­на быть такой же непри­ми­ри­мой, как пози­ция соци­ал-демо­кра­тии по отно­ше­нию ко вся­ко­му бур­жу­аз­но-поме­щи­чье­му единству:

«До тех пор пока захват­чи­ки (читай боль­ше­ви­ки) опи­ра­ют­ся на силу шты­ков, согла­ше­ние с ними невозможно».

На прак­ти­ке это озна­ча­ло, что «пра­вые мень­ше­ви­ки» отстра­ни­лись от поли­ти­че­ской борьбы.

Ирак­лий Цере­те­ли. 1917 год

Боль­ше­ви­ки дей­ство­ва­ли быст­ро, опе­ре­жая оппо­нен­тов на несколь­ко шагов. В янва­ре они поста­ви­ли крест на Учре­ди­тель­ном собра­нии, что ста­ло болез­нен­ным уда­ром для мень­ше­ви­ков. В экс­трен­ной ситу­а­ции, когда остат­ки вла­сти уте­ка­ли сквозь паль­цы, необ­хо­ди­мо было реа­ги­ро­вать быст­ро и без­оши­боч­но. Они реши­ли уйти в пол­но­цен­ную оппо­зи­цию и рез­ко высту­пи­ли про­тив Брест­ско­го мира, так отзы­ва­ясь о большевиках:

«…вынуж­ден­ные во что бы то ни ста­ло реа­ли­зо­вать свои обе­ща­ния о мире, дан­ные ими сол­дат­ским мас­сам, всту­пи­ли, в обход про­ле­тар­ской демо­кра­тии всех вою­ю­щих стран, в сепа­рат­ные пере­го­во­ры с пред­ста­ви­те­ля­ми гер­ман­ско­го импе­ри­а­лиз­ма <…> заклю­чи­ли сепа­рат­ное пере­ми­рие <…> на усло­ви­ях тяж­ко­го кабаль­но­го мира для рево­лю­ци­он­ной России».

Боль­ше­ви­ки тем вре­ме­нем нача­ли закру­чи­вать гай­ки. Они обви­ни­ли мень­ше­ви­ков и эсе­ров «в орга­ни­за­ции воору­жён­ных выступ­ле­ний про­тив рабо­чих и кре­стьян в сою­зе с явны­ми контр­ре­во­лю­ци­о­не­ра­ми». Пред­ста­ви­те­лей РСДРП изго­ня­ли из Сове­тов. Хотя пар­тий­ные лиде­ры пыта­лись нала­дить кон­такт с боль­ше­ви­ка­ми, ниче­го не полу­чи­лось. Уже вес­ной 1918 года нача­лись аре­сты и каз­ни: в Рыбин­ске рас­стре­ля­ли весь состав мест­но­го коми­те­та РСДРП во гла­ве с пред­се­да­те­лем Соко­ло­вым, отдель­ных мень­ши­ков рас­стре­ля­ли в Сест­ро­рец­ке, Там­бо­ве и на Урале.

Несмот­ря на гоне­ния и бла­го­да­ря силь­но­му вли­я­нию в проф­со­ю­зах, мень­ше­ви­ки успеш­но пока­за­ли себя на выбо­рах в Сове­ты в 1920 году. Одна­ко это при­ве­ло не к три­ум­фу, а к уси­ле­нию репрес­сий. Аре­сто­ва­ли всех пред­ста­ви­те­лей Харь­ков­ской орга­ни­за­ции. Проф­со­юз печат­ни­ков раз­гро­ми­ли, а боль­шин­ство его чле­нов аре­сто­ва­ли. Под раз­ны­ми пред­ло­га­ми соци­ал-демо­кра­тов исклю­ча­ли из Сове­тов в Таш­кен­те, Росто­ве-на-Дону, Нико­ла­е­ве. В Кие­ве, Туле, Сама­ре, Ека­те­рин­бур­ге и Сим­бир­ске над аре­сто­ван­ны­ми соци­ал-демо­кра­ти­че­ски­ми депу­та­та­ми про­ве­ли пока­за­тель­ные процессы.

Обыс­ки не обхо­ди­ли нико­го — само­го Мар­то­ва обыс­ки­ва­ли ещё в июле 1918-го. В мае 1920 года боль­ше­ви­ки запре­ти­ли мень­ше­вист­скую печать. Меся­цем поз­же ВЧК полу­чи­ла пору­че­ние «раз­ра­бо­тать план рас­се­ле­ния мень­ше­вист­ских поли­ти­че­ских вождей для их поли­ти­че­ско­го обезвреживания».

Мар­тов уста­но­вил кон­так­ты с Неза­ви­си­мой соци­ал-демо­кра­ти­че­ской пар­ти­ей Гер­ма­нии, кото­рая вес­ной 1920 года при­гла­си­ла его и Абра­мо­ви­ча на пар­тий­ный съезд в Гал­ле. Сов­нар­ком пытал­ся запре­тить поезд­ку, одна­ко по насто­я­нию Вла­ди­ми­ра Лени­на загран­пас­пор­та им всё же выда­ли. Бюро­кра­тия и аре­сты мень­ше­ви­ков задер­жа­ли Мар­то­ва в стране до сен­тяб­ря — ему было важ­но убе­дить­ся, что боль­ше­ви­ки не соби­ра­ют­ся немед­лен­но устра­и­вать про­цесс про­тив РСДРП.

Всю эту рабо­ту Мар­тов про­во­дил вопре­ки подо­рван­но­му здо­ро­вью. До рево­лю­ции Юлий Оси­по­вич несколь­ко лет про­вёл в тюрь­мах и ссыл­ках. Когда имен­но он забо­лел тубер­ку­лё­зом, точ­но неиз­вест­но, одна­ко совре­мен­ни­ки отме­ча­ли его «тяжё­лый кашель» уже в 1890‑е годы. Осе­нью 1920 года Мар­тов всё же уехал в Гер­ма­нию, осно­вал «Соци­а­ли­сти­че­ский вест­ник» (о нём поз­же), а потом почти сра­зу поте­рял воз­мож­ность гово­рить. Речь «Про­бле­мы Интер­на­ци­о­на­ла и рус­ская рево­лю­ция» с острой кри­ти­кой боль­ше­ви­ков он так и не смог про­из­не­сти — её текст опубликовали.

Юлий Мар­тов

В общей слож­но­сти Мар­тов напи­сал 45 мате­ри­а­лов. В ста­тьях и замет­ках Юлий Оси­по­вич рас­суж­дал о сущ­но­сти боль­ше­виз­ма, назы­вая его «потре­би­тель­ским ком­му­низ­мом». Цен­траль­ной мыс­лью всех мате­ри­а­лов Мар­то­ва было осуж­де­ние поли­ти­че­ских оппо­нен­тов, кото­рые выбра­ли не тот путь.

15 авгу­ста 1921 года Дзер­жин­ский выдал рас­по­ря­же­ние об розыс­ке и аре­сте Мар­то­ва. В том же году Мар­тов, Абра­мо­вич и Брой­до орга­ни­зо­ва­ли Загра­нич­ную деле­га­цию РСДРП. Послед­ние два года жиз­ни Юлий Оси­по­вич про­вёл в попыт­ках повли­ять на ситу­а­цию в Рос­сии и защи­тить сорат­ни­ков от репрес­сий: напри­мер, вме­сте с Мак­си­мом Горь­ким он хотел предот­вра­тить рас­пра­ву над пра­вы­ми эсе­ра­ми в Рос­сии — без­успеш­но. 49-лет­ний Мар­тов скон­чал­ся 4 апре­ля 1923 года.

Но мы ушли дале­ко впе­рёд, вер­нём­ся к 1921 году. Вме­сте с Мар­то­вым в Гер­ма­нию при­ез­жа­ют Дан и дру­гие мень­ше­ви­ки. Они нача­ли рабо­тать в Загра­нич­ной деле­га­ции, кото­рая фак­ти­че­ски ста­ла глав­ной орга­ни­за­ци­ей мень­ше­ви­ков. Они изда­ва­ли соб­ствен­ный жур­нал, сотруд­ни­ча­ли с мест­ны­ми соци­ал-демо­кра­та­ми, но не мог­ли повли­ять на ситу­а­цию в Рос­сии и защи­тить одно­пар­тий­цев, остав­ших­ся в стране.

В декаб­ре 1921 года боль­ше­ви­ки при­ня­ли поста­нов­ле­ние «О мень­ше­ви­ках», кото­рое ста­ви­ло крест на пар­тии как поли­ти­че­ском игро­ке и пря­мым тек­стом предписывало:

«…поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти их не допус­кать, обра­тив сугу­бое вни­ма­ние на иско­ре­не­ние их вли­я­ния в про­мыш­лен­ных цен­трах. Самых актив­ных высы­лать в адми­ни­стра­тив­ном поряд­ке в непро­ле­тар­ские цен­тры, лишив их пра­ва зани­мать выбор­ные долж­но­сти, вооб­ще долж­но­сти, свя­зан­ные с обще­ни­ем с широ­ки­ми массами».

В фев­ра­ле 1922 года в Москве аре­сто­ва­ли чле­нов моло­дёж­но­го кры­ла РСДРП — Рос­сий­ско­го соци­ал-демо­кра­ти­че­ско­го сою­за рабо­чей моло­дё­жи (РСДСРМ). РСДРП пере­ста­ла суще­ство­вать как еди­ная пар­тия и пере­шла в кон­спи­ра­тив­ное подполье.

У мень­ше­ви­ков было три пути: остать­ся в Совет­ской Рос­сии (и отка­зать­ся от сво­их взгля­дов), отпра­вить­ся в Евро­пу (про­дол­жив там пар­тий­ную дея­тель­ность в надеж­де на чудо) и пере­брать­ся в Гру­зин­скую демо­кра­ти­че­скую рес­пуб­ли­ку (пар­тия мень­ше­ви­ков там поль­зо­ва­лась боль­шой популярностью).


Меньшевики в Грузии

В 1918 году гру­зин­ские мень­ше­ви­ки отде­ли­лись от РСДРП и обра­зо­ва­ли Гру­зин­скую соци­ал-демо­кра­ти­че­скую пар­тию. Чис­ло участ­ни­ков пар­тии летом это­го года достиг­ло 70 тысяч чело­век, они были зна­чи­тель­ной поли­ти­че­ской силой — к при­ме­ру, на выбо­рах в Учре­ди­тель­ное собра­ние в 1919 году гру­зин­ские соци­ал-демо­кра­ты 81,5 % голо­сов и забра­ли 109 ман­да­тов из 130. Лиде­ром пар­тии был Ной Жордания.

Часть мень­ше­ви­ков из Рос­сии при­е­ха­ли в Гру­зию, наи­боль­шую роль в гру­зин­ском пра­ви­тель­стве игра­ли Нико­лай Чхе­ид­зе и Ирак­лий Церетели.

Нико­лай Чхе­ид­зе. 1917 год

Одна­ко попу­ляр­ность не помог­ла соци­ал-демо­кра­там закре­пить­ся у вла­сти — сно­ва их сопер­ни­ка­ми ока­за­лись боль­ше­ви­ки. В фев­ра­ле 1921 года Крас­ная армия пере­шла южную гра­ни­цу Гру­зии. Боль­ше­ви­ки насту­па­ли быст­ро и, несмот­ря на жёст­кое сопро­тив­ле­ние и нема­лые поте­ри, в счи­тан­ные дни созда­ли орга­ны совет­ской вла­сти. Гру­зин­ская сто­ро­на поте­ря­ла не менее трёх тысяч чело­век уби­ты­ми и плен­ны­ми (а так­же до пяти тысяч погиб­ших мест­ных жите­лей), совет­ская — око­ло 5,5 тыся­чи уби­ты­ми и 2,5 тыся­чи пленными.

Мень­ше­ви­кам ниче­го не оста­ва­лось, кро­ме как сно­ва уез­жать. Жор­да­ния, Чхе­ид­зе и Цере­те­ли вме­сте с еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми пере­бра­лись во Фран­цию, а Ной Нико­ла­е­вич встал во гла­ве гру­зин­ско­го пра­ви­тель­ства в изгна­нии. Они объ­еди­ни­лись с несколь­ки­ми анти­со­вет­ски­ми орга­ни­за­ци­я­ми для под­го­тов­ки воору­жён­но­го мяте­жа в Гру­зии. В 1924 году про­изо­шло Авгу­стов­ское вос­ста­ние, одна­ко оно провалилось.


Репрессии против меньшевиков в СССР

Остав­шим­ся на родине мень­ше­ви­кам повез­ло мень­ше всех: их систе­ма­ти­че­ски обыс­ки­ва­ли, аре­сто­вы­ва­ли, отправ­ля­ли в ссыл­ки и расстреливали.

В 1927 году Ева Львов­на Брой­до, един­ствен­ная жен­щи­на в Загра­нич­ной деле­га­ции, вер­ну­лась в СССР для рабо­ты в под­по­лье. Её пой­ма­ли, след Брой­до поте­рял­ся в совет­ских лагерях.

Вес­ной 1931 года в Москве начал­ся пока­за­тель­ный про­цесс «Союз­но­го бюро мень­ше­ви­ков». Дело было направ­ле­но во мно­гом про­тив пред­ста­ви­те­лей эко­но­ми­че­ской и ста­ти­сти­че­ской нау­ки, а глав­ное, пол­но­стью сфаб­ри­ко­ва­но — ника­ко­го бюро мень­ше­ви­ков к 1931 году не существовало.

Судеб­ный про­цесс над мень­ше­ви­ка­ми в Колон­ном зале Дома Сою­зов. 1931 год. Фото Бори­са Кудо­я­ро­ва. Источ­ник: russiainphoto.ru

Фор­маль­ный пред­лог — контр­ре­во­лю­ци­он­ная дея­тель­ность и сотруд­ни­че­ство с ино­стран­ны­ми госу­дар­ства­ми. Име­на под­су­ди­мых мало извест­ны широ­кой пуб­ли­ке: это, к при­ме­ру, эко­но­ми­сты Борис Бер­лац­кий (мень­ше­вик с 1904 года), Абрам Гин­збург (в РСДРП с 1902 года) и Лазарь Зал­кинд (в РСДРП с 1903 года, до 1917-го был боль­ше­ви­ком, затем — мень­ше­ви­ком). Чудом выжив­ший Миха­ил Яку­бо­вич, ещё один обви­ня­е­мый, рас­ска­зы­вал, что под­след­ствен­ных пыта­ли: лиша­ли сна, дер­жа­ли в холод­ных и горя­чих кар­це­рах, изби­ва­ли, что­бы заста­вить «при­знать­ся». Обви­ня­е­мые полу­чи­ли от трёх до деся­ти лет, но не все вер­ну­лись из лаге­рей — упо­мя­ну­тый Бер­лац­кий умер в 1937 году (по офи­ци­аль­ным дан­ным), Гин­збур­га в том же 1937‑м расстреляли.

В годы Боль­шо­го тер­ро­ра каз­ни­ли быв­ших участ­ни­ков Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства: Мат­вея Ско­бе­ле­ва, Алек­сея Ники­ти­на и Пав­ла Малян­то­ви­ча. Их сорат­ник Кузь­ма Гвоз­дев был под аре­стом с 1930 года, после чего его отпра­ви­ли на спец­по­се­ле­ние в Крас­но­яр­ский край. На сво­бо­де Гвоз­дев ока­зал­ся толь­ко через 26 лет — 30 апре­ля 1956 года — и вско­ре умер. Из всех мень­ше­ви­ков, вхо­див­ших в состав Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, репрес­сий избе­жал толь­ко эми­гри­ро­вав­ший Ирак­лий Церетели.

Были и мень­ше­ви­ки, сумев­шие най­ти место под солн­цем внут­ри СССР. Навер­ное, самый яркий при­мер — гене­раль­ный про­ку­рор Андрей Вышин­ский. О том, что буду­щий министр ино­стран­ных дел и кан­ди­дат в чле­ны Пре­зи­ди­у­ма ЦК КПСС был свя­зан с РСДРП, пред­по­чли забыть. Дипло­мат Вален­тин Береж­ков писал о нём:

«Види­мо, из-за сво­е­го мень­ше­вист­ско­го про­шло­го Вышин­ский осо­бен­но боял­ся Берии и Дека­но­зо­ва, послед­ний даже при людях назы­вал его не ина­че как „этот меньшевик“».

Нашёл себя при Сове­тах и один из лиде­ров мень­ше­ви­ков — Алек­сандр Мар­ты­нов. Он был при­нят в пар­тию, рабо­тал в Комин­терне, умер в 1935 году в воз­расте 69 лет.

Эти при­ме­ры — исклю­че­ние из пра­вил. Судь­ба подав­ля­ю­щей части мень­ше­ви­ков, решив­ших остать­ся в СССР, крайне печальна.


Заграничная делегация

Пожа­луй, бла­го­при­ят­нее все­го сло­жи­лись судь­бы мень­ше­ви­ков, уехав­ших или насиль­но выслан­ных в Евро­пу, в част­но­сти в Гер­ма­нию. Они рабо­та­ли в Загра­нич­ной деле­га­ции, изда­ва­ли «Соци­а­ли­сти­че­ский вест­ник» и кри­ти­ко­ва­ли Совет­ский Союз из отно­си­тель­но без­опас­но­го пространства.

Напри­мер, в Гер­ма­нию вме­сте с Мар­то­вым при­был и его бли­жай­ший сорат­ник — Павел Бори­со­вич Аксель­род. Ради­каль­ный во взгля­дах, он рез­ко кри­ти­ко­вал совет­ский строй и даже при­зы­вал к «интер­на­ци­о­наль­ной соци­а­ли­сти­че­ской интер­вен­ции про­тив совет­ской вла­сти в поль­зу вос­ста­нов­ле­ния поли­ти­че­ских заво­е­ва­ний фев­раль­ско-мар­тов­ской рево­лю­ции». Одна­ко подав­ля­ю­щей части мень­ше­ви­ков было оче­вид­но, что этот план невоз­мож­но реализовать.

Основ­ным заня­ти­ем мень­ше­ви­ков в Гер­ма­нии ста­ло изда­ние «Соци­а­ли­сти­че­ско­го вест­ни­ка» — жур­на­ла, про­су­ще­ство­вав­ше­го с 1921 по 1965 год. Пер­вое вре­мя «Вест­ник» выхо­дил еже­не­дель­но, откры­вал­ся редак­ци­он­ной колон­кой о наи­бо­лее важ­ных собы­ти­ях в СССР или за рубе­жом, за ней сле­до­ва­ли несколь­ко дис­кус­си­он­ных ста­тей и заме­ток. Рас­суж­де­ния были дале­ки от реаль­ной поли­ти­ки: так, в пер­вой поло­вине 1920‑х годов мень­ше­ви­ки при­вет­ство­ва­ли НЭП и высту­па­ли за мак­си­маль­ное его рас­ши­ре­ние, пред­ла­га­ли отка­зать­ся от прин­ци­па все­объ­ем­лю­щей наци­о­на­ли­за­ции и вме­ша­тель­ства госу­дар­ства в эко­но­ми­ку. Невоз­мож­ность как-либо повли­ять на обста­нов­ку в СССР и сой­тись с боль­ше­ви­ка­ми в насто­я­щей поли­ти­че­ской борь­бе, к при­ме­ру на выбо­рах, пре­вра­ща­ла мень­ше­ви­ков из попу­ляр­ных прак­ти­ков в невли­я­тель­ных тео­ре­ти­ков. Кон­крет­ной про­грам­мы дей­ствий у них не было — и не мог­ло быть.

Из «Соци­а­ли­сти­че­ско­го вест­ни­ка». 1936 год

Силь­ным уда­ром для мень­ше­ви­ков ока­за­лась смерть Мар­то­ва: после него уже не нашлось дру­го­го лиде­ра, чей авто­ри­тет мог бы объ­еди­нять пар­тию. К тому же «мар­тов­ская линия» — то есть воз­мож­ность борь­бы с боль­ше­ви­ка­ми в легаль­ном поле — утра­ти­ла вся­кие перспективы.

Впро­чем, ино­гда мень­ше­ви­кам уда­ва­лось помочь сорат­ни­кам, остав­шим­ся в СССР. Бори­са Мои­се­е­ви­ча Сапи­ра, лиде­ра Рос­сий­ско­го соци­ал-демо­кра­ти­че­ско­го сою­за рабо­чей моло­дё­жи, в 1923 году отпра­ви­ли на Солов­ки, отку­да он бежал в 1925 году. Бюро ЦК помог­ло Сапи­ру неле­галь­но перей­ти гра­ни­цу, при­е­хать в Гер­ма­нию и при­со­еди­нить­ся к Загра­нич­ной делегации.

Како­му-либо росту пар­тии за рубе­жом меша­ла забо­та о физи­че­ской без­опас­но­сти. Небез­осно­ва­тель­но опа­са­ясь аген­тов НКВД, мень­ше­ви­ки рез­ко огра­ни­чи­ли при­ём новых чле­нов: при­со­еди­нить­ся к загра­нич­ной деле­га­ции мог толь­ко быв­ший член РСДРП или РСДСРМ, если за него пору­чит­ся кто-либо из дей­ству­ю­щих участ­ни­ков орга­ни­за­ции. Рост и уси­ле­ние за счёт новых людей с соци­ал-демо­кра­ти­че­ски­ми взгля­да­ми ста­ли невозможны.

После при­хо­да Гит­ле­ра к вла­сти уже и Гер­ма­ния ста­но­вит­ся небез­опас­ной для мень­ше­ви­ков. Боль­шин­ство из них уеха­ли сна­ча­ла в Париж, затем — в США. 31 авгу­ста 1939 года соци­ал-демо­кра­ты пре­ду­пре­жда­ли мир об угро­зе новой гло­баль­ной войны:

«Евро­па и весь мир сно­ва сто­ят на поро­ге ужас­ной вой­ны, и наша пар­тия вновь обра­ща­ет­ся к про­ле­та­ри­а­ту Совет­ско­го Сою­за и все­го мира с при­зы­вом: все­ми сила­ми содей­ство­вать пора­же­нию глав­но­го и непо­сред­ствен­но­го винов­ни­ка чудо­вищ­ной ката­стро­фы — меж­ду­на­род­но­го и, осо­бен­но, гер­ман­ско­го фашизма».

В 1941 году Рафа­ил Абра­мо­вич, один из осно­ва­те­лей и редак­тор жур­на­ла «Соци­а­ли­сти­че­ский вест­ник», кри­ти­ко­вал Гер­ма­нию из-за напа­де­ния на Совет­ский Союз:

«Наша пар­тия, вот уже более 20 лет сто­я­щая в непри­ми­ри­мой оппо­зи­ции к царя­щей в Рос­сии тер­ро­ри­сти­че­ской дик­та­ту­ре ком­пар­тии и ни на мину­ту не меня­ю­щая и сей­час сво­е­го отно­ше­ния к ста­лин­ско­му режи­му, тем не менее, как рус­ские и интер­на­ци­о­наль­ные соци­а­ли­сты и демо­кра­ты, ста­но­вит­ся на поч­ву необ­хо­ди­мо­сти защи­ты нашей стра­ны от гит­ле­ров­ско­го напа­де­ния и опас­ней­ше­го вра­га чело­ве­че­ской циви­ли­за­ции, под­чи­няя борь­бу за лик­ви­да­цию ста­лин­ской дес­по­тии вер­хов­ным инте­ре­сам войны».

В этот пери­од Фёдор Дан, оста­вав­ший­ся по сути един­ствен­ным сто­рон­ни­ком «мар­тов­ской линии», начал изда­вать жур­нал «Новый путь» — спе­ци­аль­но для одно­пар­тий­цев-эми­гран­тов. Боль­шин­ство из них, одна­ко, не раз­де­ля­ло его под­ход. В 1947 году Дан скон­чал­ся от рака лёгких.

Поми­мо печа­ти у мень­ше­ви­ков было и дру­гое направ­ле­ние рабо­ты — уча­стие во Вто­ром Интер­на­ци­о­на­ле и Социн­терне. Идеи Загра­нич­ной деле­га­ции во мно­гом повли­я­ли на миро­вую соци­ал-демо­кра­тию. Мень­ше­ви­ки так­же поучаст­во­ва­ли в под­го­тов­ке Франк­фурт­ской декла­ра­ции прин­ци­пов Социн­тер­на, в кото­рой, сре­ди про­че­го, говорится:

«В то вре­мя, как соци­а­лизм достиг впе­чат­ля­ю­щих дости­же­ний в мире, новые силы созда­ют угро­зу дви­же­нию к сво­бо­де и соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти. После Октябрь­ской рево­лю­ции в Рос­сии ком­му­ни­сты рас­ко­ло­ли меж­ду­на­род­ное рабо­чее дви­же­ние и ста­ли на деся­ти­ле­тия пре­пят­стви­ем для раз­ви­тия соци­а­лиз­ма во мно­гих странах.
Ком­му­ни­сты лгут, отно­ся себя к соци­а­ли­сти­че­ской тра­ди­ции. На самом же деле они иска­жа­ют эту тра­ди­цию до неузна­ва­е­мо­сти. Они созда­ли жёст­кую дог­ма­ти­че­скую систе­му, кото­рая несов­ме­сти­ма с кри­ти­че­ским харак­те­ром марксизма».

Одна­ко из-за мно­же­ства внут­рен­них про­ти­во­ре­чий и отсут­ствия пер­спек­тив в реаль­ной поли­ти­ке, в 1951 году Загра­нич­ная деле­га­ция пре­кра­ти­ла дея­тель­ность. Мно­гие чле­ны РДСРП про­дол­жи­ли рабо­ту в соста­ве «Бун­да», кото­рый во мно­гом помог фор­ми­ро­ва­нию соци­а­ли­сти­че­ских пар­тий в Израиле.

Из «Соци­а­ли­сти­че­ско­го вест­ни­ка». 1956 год

В нача­ле 1920‑х годов мень­ше­ви­ков сна­ча­ла вытес­ни­ли из поли­ти­че­ской борь­бы, а затем — из стра­ны. Мно­гих из тех, кто остал­ся в СССР, устра­ни­ли физи­че­ски. Утра­тив­шие воз­мож­ность бороть­ся за власть мень­ше­ви­ки всё же деся­ти­ле­ти­я­ми сохра­ня­ли свои инсти­ту­ты и печать. Они выска­зы­ва­лись по всем ост­рым вопро­сам — от репрес­сий до Вто­рой миро­вой вой­ны — но чаще все­го их мне­ния не рас­про­стра­ня­лись даль­ше огра­ни­чен­но­го кру­га сто­рон­ни­ков. Забо­та о без­опас­но­сти фаталь­но огра­ни­чи­ла рост пар­тии — в эми­гра­ции у мень­ше­ви­ков так и не появи­лось новых ярких пред­ста­ви­те­лей. Одна­ко тру­ды мень­ше­ви­ков не рас­тво­ри­лись в исто­рии бес­след­но: во мно­гом их идеи сохра­ня­ет и раз­ви­ва­ет евро­пей­ская социал-демократия.


Читай­те так­же «Анар­хи­сты в рево­лю­ци­ях 1917 года».

Поделиться