Павел Гроховский: инженер-конструктор, опередивший время

Павел Игна­тье­вич начал воен­ную карье­ру при совет­ской вла­сти, прой­дя суро­вую шко­лу Граж­дан­ской вой­ны. Одна­ко в исто­рии он остал­ся преж­де все­го как талант­ли­вый изоб­ре­та­тель-раци­о­на­ли­за­тор. Глав­ным дети­щем Гро­хов­ско­го ста­ли Воен­но-воз­душ­ные силы Совет­ско­го Сою­за, в кото­рых он заслу­жен­но видел боль­шой потен­ци­ал для гря­ду­щих войн.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет о непро­стой судь­бе кон­струк­то­ра, про­сла­вив­ше­го­ся амби­ци­оз­ны­ми инже­нер­ны­ми про­ек­та­ми, ока­зав­ше­го­ся у исто­ков рос­сий­ских ВДВ и отме­чен­но­го покро­ви­тель­ством само­го Тухачевского.

Через тернии — к звёздам

Павел Игна­тье­вич Гро­хов­ский родил­ся в 1899 году в Вязь­ме. Вско­ре семья пере­бра­лась в Тверь, где он окон­чил началь­ную шко­лу, а затем стал сту­ден­том реаль­но­го учи­ли­ща. Собы­тия 1917 года Павел Игна­тье­вич вос­при­нял с вооду­шев­ле­ни­ем и при­мкнул к Крас­но­му дви­же­нию. Он побы­вал в сра­же­ни­ях про­тив армий Кол­ча­ка, Дени­ки­на и Врангеля.

А затем Гро­хов­ский ока­зал­ся на Бал­ти­ке. Его коман­ди­ром стал пред­се­да­тель Цен­траль­но­го коми­те­та Бал­тий­ско­го фло­та Павел Ефи­мо­вич Дыбен­ко. И тот заме­тил, что моло­дой Гро­хов­ский выде­лял­ся сре­ди сослу­жив­цев, демон­стри­руя ост­рый ум, сооб­ра­зи­тель­ность и даль­но­вид­ность. Дыбен­ко часто инте­ре­со­вал­ся мне­ни­ем ново­го под­чи­нён­но­го по раз­ным вопро­сам. В знак бла­го­дар­но­сти коман­дир как-то пре­под­нёс ему пода­рок — мау­зер с над­пи­сью на руко­ят­ке: «Пав­лу Гро­хов­ско­му от Пав­ла Дыбен­ко».

В кон­це 1920 года Гро­хов­ский, бла­го­да­ря про­тек­ции Дыбен­ко, сде­лал шаг по карьер­ной лест­ни­це. Он стал комис­са­ром Чер­но­мор­ско­го и Азов­ско­го побе­ре­жий. Новая долж­ность пред­по­ла­га­ла частые коман­ди­ров­ки. А посколь­ку Граж­дан­ская вой­на ещё не закон­чи­лась, поезд­ки пред­став­ля­ли собой опас­ное предприятие.

Так, одна­жды Гро­хов­ский чуть не погиб, когда на поезд напа­ла бан­да ата­ма­на Никанд­ра. Ата­ка про­изо­шла ночью, пока комис­сар спал, и его суме­ли взять без боя. После допро­са и мно­го­чис­лен­ных изби­е­ний, Никандр при­ка­зал каз­нить Гро­хов­ско­го. Рано утром ране­но­го Пав­ла Игна­тье­ви­ча обна­ру­жи­ли работ­ни­ки желез­ной доро­ги и доста­ви­ли его в бли­жай­ший гос­пи­таль. Комис­са­ру силь­но повез­ло: две пули про­шли в сан­ти­мет­ре от серд­ца, что и спас­ло ему жизнь.

После гос­пи­та­ля Гро­хов­ский решил сме­нить сфе­ру дея­тель­но­сти и реа­ли­зо­вать дет­скую меч­ту — стать лёт­чи­ком. Дыбен­ко мешать не стал, хотя ему было тяже­ло отпус­кать под­чи­нён­но­го, став­ше­го для него насто­я­щим дру­гом. Павел Игна­тье­вич начал жизнь с чисто­го листа, посту­пив в шко­лу авиа­ци­он­ных мото­ри­стов. А затем окон­чил и авиа­ци­он­ное училище.

Павел Игна­тье­вич решил­ся на кар­ди­наль­ные пере­ме­ны в сво­ей жиз­ни и не ошиб­ся. Здесь он был на сво­ём месте. Вско­ре Гро­хов­ский не про­сто занял долж­ность коман­ди­ра авиа­ци­он­но­го зве­на в Ново­чер­кас­ске, но и стал пило­том-инструк­то­ром. Он обу­чал моло­дых лёт­чи­ков стрель­бе в воз­ду­хе, бом­бо­ме­та­нию и выс­ше­му пилотажу.

Тогда же вскры­лась про­бле­ма — бомб для уче­ний ката­стро­фи­че­ски не хва­та­ло, посколь­ку их изго­тов­ля­ли из дефи­цит­но­го по тем вре­ме­нам цемен­та. Гро­хов­ский пред­ло­жил коман­до­ва­нию заме­нить доро­го­сто­я­щий цемент на дешё­вую гли­ну. Бом­бы из неё мож­но было напол­нять цвет­ным мелом и пес­ком, а каж­дый цвет закреп­лять за опре­де­лён­ным лёт­чи­ком. Тогда на уче­ни­ях будет сра­зу понят­но, кто и как отбомбился.

Мед­лен­но и лени­во зара­бо­та­ла бюро­кра­ти­че­ская маши­на. Гро­хов­ский пони­мал, что на рас­смот­ре­ние его пред­ло­же­ния может уйти несколь­ко меся­цев, поэто­му решил изго­тов­лять гли­ня­ные бом­бы пря­мо на аэро­дро­ме, не дожи­да­ясь отве­та. Он нанял гон­ча­ра, и сам достав­лял ему гли­ну. Пер­вые уче­ния пока­за­ли, что рац­пред­ло­же­ние Пав­ла Игна­тье­ви­ча рабо­та­ет. Новые бом­бы полу­чи­ли назва­ние «сили­кат­ная Гроховского».

Началь­ство не было в вос­тор­ге от само­управ­ства Гро­хов­ско­го. Но он ока­зал­ся прав, и пото­му его, как полез­но­го спе­ци­а­ли­ста, вско­ре пере­ве­ли в Моск­ву. Началь­ник Воен­но-воз­душ­ных сил РККА Пётр Ионо­вич Бара­нов назна­чил Пав­ла Игна­тье­ви­ча на долж­ность лёт­чи­ка-испы­та­те­ля в науч­но-иссле­до­ва­тель­ском инсти­ту­те ВВС.

Удивительные изобретения и рождение десантных войск

Ока­зав­шись на новом месте, Павел Игна­тье­вич про­дол­жал изоб­ре­тать. Мно­го сил он посвя­тил раз­ра­бот­ке средств спа­се­ния пило­тов при ава­рий­ной ситу­а­ции в воздухе.
Ещё в кон­це 1920‑х годов в Совет­ском Сою­зе пара­шю­ты не про­из­во­ди­ли. Их при­хо­ди­лось заку­пать за гра­ни­цей и тра­тить на это очень боль­шие день­ги. А зна­чит, о мас­со­во­сти не мог­ло быть и речи. К тому же боль­шин­ство гене­ра­лов «ста­рой шко­лы» с недо­ве­ри­ем отно­си­лись к «тряп­ке», счи­тая, что она никак не помо­жет лёт­чи­ку. В 1927 году появи­лось рас­по­ря­же­ние об испы­та­нии оте­че­ствен­ных пара­шю­тов, но оно так и оста­лось на бумаге.

26 июля 1930 года Лео­нид Минов на уче­ни­ях ВВС Мос­ков­ско­го воен­но­го окру­га нако­нец смог нагляд­но про­де­мон­стри­ро­вать воен­ным зна­чи­мость пара­шю­та. А 2 авгу­ста уже несколь­ко лёт­чи­ков совер­ши­ли учеб­ные прыж­ки на тер­ри­то­рии услов­но­го «про­тив­ни­ка». Имен­но с это­го дня отсчи­ты­ва­ют рож­де­ние оте­че­ствен­ных Воз­душ­но-десант­ных войск.

Совер­шил пры­жок с аме­ри­кан­ским пара­шю­том «Ирвин» и Гро­хов­ский. И при этом чуть не погиб. Когда само­лёт «Фок­кер С‑4» под­нял­ся на нуж­ную высо­ту, кон­струк­тор вылез на кры­ло. Одной рукой он взял­ся за вер­ти­каль­ную стой­ку, дру­гой — за вытяж­ное коль­цо пара­шю­та. Когда пилот дал отмаш­ку, Павел Игна­тье­вич раз­жал руку, дер­жав­шую его на кры­ле, и ока­зал­ся в сво­бод­ном полё­те. Но как толь­ко он потя­нул за коль­цо, подул рез­кий ветер. Купол пара­шю­та заце­пил­ся за опо­ру фюзе­ля­жа, и само­лёт несколь­ко секунд тащил за собой Гро­хов­ско­го. Затем шёл­ко­вая ткань порва­лась, и Павел Игна­тье­вич начал мед­лен­но опус­кать­ся на землю.

Инже­нер при­зем­лил­ся на окра­ине Моск­вы без каких-либо послед­ствий, но рядом нахо­дил­ся табор цыган. Пока подо­спе­ла помощь, те быст­ро рас­та­щи­ли пара­шют по клоч­кам. Гро­хов­ский никак не смог им поме­шать. Ущерб соста­вил одну тыся­чу валют­ных руб­лей — столь­ко СССР пла­тил США за каж­дый «Ирвин».

После испы­та­ний Павел Игна­тье­вич стал искать аль­тер­на­ти­ву доро­го­му япон­ско­му шёл­ку, из кото­ро­го изго­тов­ля­ли «Ирви­ны». Толь­ко про­дукт из дешё­во­го мате­ри­а­ла мог стать по-насто­я­ще­му мас­со­вым. Но ткань, про­из­во­ди­мая в Совет­ском Сою­зе, не подходила.

Пока шли экс­пе­ри­мен­ты с мате­ри­ей для пара­шю­тов, кото­рую уда­ва­лось раз­до­быть, Гро­хов­ский увлёк­ся новым про­ек­том. Ему не дава­ла покоя мысль о десан­ти­ро­ва­нии. Он при­ду­мал люль­ки, кото­рые мож­но было бы под­ве­ши­вать под кры­лья­ми само­лё­тов. Пило­ты тут же окре­сти­ли их «гро­би­ка­ми».

По фак­ту, от исти­ны это было неда­ле­ко, хотя сам кон­струк­тор назвал своё дети­ще «авто­ма­ти­че­ским выбра­сы­ва­те­лем крас­но­ар­мей­цев». В люль­ку ложил­ся сол­дат с пара­шю­том, а когда само­лёт наби­рал нуж­ную высо­ту, тот дёр­гал руч­ку и «гро­бик» пере­во­ра­чи­вал­ся. Боец, есте­ствен­но, выва­ли­вал­ся, а пара­шют откры­вал­ся при помо­щи вытяж­но­го шнура.

Испы­та­ния «выбра­сы­ва­те­лей» про­шли успеш­но. Но в армию они не пошли: сол­да­ты отка­зы­ва­лись ложить­ся в «гро­бы». Про­ект офи­ци­аль­но закрыли.

К тому вре­ме­ни инже­не­ру стал актив­но покро­ви­тель­ство­вать сам мар­шал Туха­чев­ский. Он видел в Гро­хов­ском талант­ли­во­го изоб­ре­та­те­ля, спо­соб­но­го на свер­ше­ния, и назна­чил его началь­ни­ком и глав­ным кон­струк­то­ром Осо­бо­го кон­струк­тор­ско-про­из­вод­ствен­но­го бюро.

В нача­ле 1930‑х, поль­зу­ясь под­держ­кой Туха­чев­ско­го и дру­гих воен­ных, Гро­хов­ский рабо­тал сра­зу над несколь­ки­ми про­ек­та­ми. Но ни один из них так и не нашёл при­ме­не­ния в армии.

Напри­мер, Павел Игна­тье­вич создал «лета­ю­щий авто­мо­биль». Он взял Ford 40, при­де­лал к нему два кры­ла, а под них поме­стил авиа­ци­он­ные дви­га­те­ли. Ни фюзе­ля­жа, ни ста­би­ли­за­то­ра на аэро­мо­би­ле не было. Есте­ствен­но, даль­ше опыт­но­го образ­ца дело не пошло.

То же самое каса­ет­ся и «авиа­бу­са» — воз­душ­но-десант­ной тех­ни­ки. Это был, по фак­ту, обыч­ный авто­бус с парой перед­них колёс, пара­шю­том на кры­ше, хво­стом и спе­ци­аль­ны­ми устрой­ства­ми по бокам, снаб­жён­ны­ми ост­ры­ми ножа­ми. По задум­ке созда­те­ля, при при­зем­ле­нии эти ножи долж­ны были вре­зать­ся в зем­лю. Гро­хов­ский счи­тал, что его изоб­ре­те­ние поз­во­лит десан­ти­ро­вать как людей, так и воен­ную технику.

Были даже про­ве­де­ны испы­та­ния, кото­рые закон­чи­лись успеш­но. «Авиа­бус» дей­стви­тель­но годил­ся для реше­ния воен­ных задач. Но комис­сия одоб­ри­ла лишь при­ду­ман­ный им «метод сры­ва». Посколь­ку купол пара­шю­та не выдер­жи­вал дина­ми­че­ско­го рыв­ка гру­за, Павел Игна­тье­вич решил, что необ­хо­ди­мо рывок устра­нить. Гро­хов­ский пред­по­ло­жил, что в такой ситу­а­ции нуж­но сна­ча­ла выпус­кать пара­шют, а потом уже на рас­крыв­ший­ся купол опу­стить груз. И это сработало.

Поми­мо это­го, Гро­хов­ский рабо­тал над пара­шю­том-пла­нё­ром, надув­ным пла­нё­ром, под­вод­ной лод­кой-малют­кой (пред­по­ла­га­лось, что её мож­но было сбра­сы­вать с пара­шю­том), лета­ю­щим тан­ком и дру­ги­ми про­ек­та­ми. А ещё он при­нял уча­стие в созда­нии само­лё­та-гиган­та «Мак­сим Горький».

Почти все мас­штаб­ные про­ек­ты Гро­хов­ско­го не ста­но­ви­лись мас­со­вы­ми. Часть из них была откро­вен­но фан­та­сти­че­ской, часть — доро­гой или нежиз­не­спо­соб­ной. Но всё же свой след в Воен­но-десант­ных вой­сках Павел Игна­тье­вич оста­вил. 12 сен­тяб­ря 1935 года под Кие­вом про­шли мас­штаб­ные уче­ния Крас­ной Армии, на кото­рые были при­гла­ше­ны ино­стран­ные дипло­ма­ты. «Гвоз­дём» про­грам­мы ста­ло одно­вре­мен­ное десан­ти­ро­ва­ние 1200 крас­но­ар­мей­цев и раз­лич­ной воен­ной тех­ни­ки в «тыл противника».

Гости были впе­чат­ле­ны: ни у одной стра­ны мира десант­ные вой­ска не были раз­ви­ты на том уровне, как в СССР.

Прерванный полёт Гроховского

В 1937 года нача­лись мас­со­вые репрес­сии сре­ди воен­ных. Был аре­сто­ван и рас­стре­лян мар­шал Туха­чев­ский. Тучи нача­ли сгу­щать­ся и над его «любим­чи­ком» Гро­хов­ским. Осо­бое кон­струк­тор­ско-про­из­вод­ствен­ное бюро лик­ви­ди­ро­ва­ли, а Пав­ла Игна­тье­ви­ча пере­ве­ли на скуч­ную для него долж­ность началь­ни­ка хозяй­ствен­но­го управ­ле­ния Цен­траль­но­го сове­та Осо­авиа­хи­ма. В 1938 году был репрес­си­ро­ван и Павел Ефи­мо­вич Дыбен­ко. Само­го Гро­хов­ско­го пока не тро­га­ли, но все его про­ек­ты были опе­ра­тив­но «замо­ро­же­ны», а о десан­ти­ро­ва­нии вовсе «забы­ли».

Когда нача­лась Вели­кая Оте­че­ствен­ная вой­на, Павел Игна­тье­вич попро­сил раз­ре­ше­ния воз­об­но­вить экс­пе­ри­мен­ты в обла­сти десан­ти­ро­ва­ния людей и тех­ни­ки. Ему отка­за­ли. А 5 нояб­ря 1942 года кон­струк­то­ра аре­сто­ва­ли. Сле­дом «воро­нок» при­е­хал и за его женой Лиди­ей Алек­се­ев­ной. Она была вто­рой в СССР жен­щи­ной-пара­шю­тист­кой и пер­вой женщиной-десантницей.

По офи­ци­аль­ной вер­сии, Гро­хов­ский умер через четы­ре года в тюрь­ме от тубер­ку­лё­за лёг­ких. Прав­да вскры­лась позд­нее. Ока­за­лось, что кон­струк­то­ра рас­стре­ля­ли 29 мая 1943 года. Лишь после смер­ти Ста­ли­на, в 1957 году Павел Игна­тье­вич был пол­но­стью реа­би­ли­ти­ро­ван. Реа­би­ли­ти­ро­ва­ли и его жену, кото­рая несколь­ко лет про­ве­ла в лагерях.

Читай­те так­же «Илья Ива­нов: книж­ный док­тор Моро в реаль­ной жиз­ни».