«Николай Карамзин считал женщин проводником идей Просвещения»

Про­дол­жа­ем серию интер­вью с попу­ля­ри­за­то­ра­ми исто­рии в медиа. На этот раз пооб­ща­лись с Мари­ей Несте­рен­ко, авто­ром интер­нет-изда­ния «Горь­кий», иссле­до­ва­тель­ни­цей жен­ской лите­ра­ту­ры в Рос­сии пер­вой поло­ви­ны XIX века, а так­же созда­те­лем теле­грам-кана­ла «Роза Цет­кин». В ходе бесе­ды Мария рас­ска­за­ла, каких поэтесс хва­лил Пуш­кин, в чем состо­я­ла феми­ни­за­ция лите­ра­ту­ры нача­ла XIX века и что из себя пред­став­ля­ли пер­вые жен­ские журналы.

— Недав­но вышел состав­лен­ный тобой сбор­ник «Авто­ри­цы и поэт­ки. Жен­ская кри­ти­ка: 1830−1870». Нали­чие кри­ти­ки гово­рит о глу­бо­ком вовле­че­нии жен­щин в лите­ра­тур­ный про­цесс. Когда же в Рос­сии появи­лись женщины-литераторы?

— Если мы откро­ем «Сло­варь рус­ских писа­те­лей XVIII века», то най­дем там несколь­ко десят­ков жен­ских имён, пере­вод­чиц и поэтесс. Мож­но вспом­нить поэтесс Ека­те­ри­ну Княж­ни­ну и Ели­за­ве­ту Херас­ко­ву, кото­рые пер­вы­ми ста­ли печа­тать свои про­из­ве­де­ния; Ека­те­ри­ну Уру­со­ву; писа­тель­ни­цу Алек­сан­дру Хво­сто­ву — её сочи­не­ния поль­зо­ва­лись боль­шим успе­хом у совре­мен­ни­ков, позд­нее она уда­ри­лась в мисти­ку. Речь идёт толь­ко о жен­щи­нах дво­рян­ско­го про­ис­хож­де­ния: все упо­мя­ну­тые писа­тель­ни­цы при­над­ле­жа­ли к куль­тур­ным семьям, полу­чи­ли хоро­шее обра­зо­ва­ние. Неко­то­рые попа­да­ли в лите­ра­тур­ную жизнь с чёр­но­го вхо­да — в каче­стве пере­вод­чиц с ино­стран­ных язы­ков, преж­де все­го, французского.

— Дво­рян­ки в XVIII веке уже полу­ча­ли хоро­шее образование?

— Не все и не все­гда. На это вли­я­ли несколь­ко фак­то­ров: сто­лич­ное ли дво­рян­ство или про­вин­ци­аль­ное, какой доста­ток был в семье, насколь­ко в семье вооб­ще при­вет­ство­ва­лось каче­ствен­ное жен­ское обра­зо­ва­ние. Я очень люб­лю цити­ро­вать один фраг­мент из мему­а­ров Ека­те­ри­ны Сабанеевой:

«Пра­дед… за порок счи­тал, чтоб рус­ские дво­рян­ки, его доче­ри, учи­лись ино­стран­ным язы­кам. „Мои доче­ри не пой­дут в гувер­нант­ки, — гово­рил Алек­сей Ионо­вич. — Они не бес­при­дан­ни­цы; при­дёт вре­мя, пове­зу их в Моск­ву, най­дут­ся жени­хи для них“».

Кро­ме того, в цар­ство­ва­ние Ека­те­ри­ны II появ­ля­ют­ся жен­ские учеб­ные заве­де­ния: част­ные пан­си­о­ны, и тогда же начи­на­ла фор­ми­ро­вать­ся госу­дар­ствен­ная систе­ма обра­зо­ва­ния. Об этом мож­но почи­тать, напри­мер, в «Бесе­дах о рус­ской куль­ту­ре» Лотмана.

При­сут­ствие жен­щин на троне тоже ока­за­ло свое вли­я­ние. Ека­те­ри­на II — не толь­ко пра­ви­тель и фило­соф на троне, но и лите­ра­тор (см. об этом недав­нюю кни­гу Веры Проску­ри­ной «Импе­рия пера Ека­те­ри­ны II»). Конеч­но, это не зна­чит, что все дамы бро­си­лись марать бума­гу, но неко­то­рый эффект был. У Ека­те­ри­ны Уру­со­вой есть поэ­ма «Поли­он, или Про­све­тив­ший­ся нелю­дим» (1774). Поэ­ма начи­на­ет­ся с объ­яс­не­ния, поче­му поэтес­са берёт­ся за перо, какие при­чи­ны её побуж­да­ют. С одной сто­ро­ны, это такое общее место нор­ма­тив­ной поэ­ти­ки, с дру­гой, Уру­со­ва обра­ща­ет­ся к при­ме­ру Ека­те­ри­ны II и свя­зы­ва­ет с ней рас­цвет Про­све­ще­ния в Рос­сии — тоже, в общем, общее место. Но даль­ше она пишет:

В крат­чай­ши вре­ме­на Рос­сия процвела,
Раси­нов, Пин­да­ров она произвела,
ЕКАТЕРИНЫ век те ныне воспевают,
Пре­муд­рыя дела в без­смер­тие включают.

Жен­ское сочи­ни­тель­ство в кон­тек­сте это­го вступ­ле­ния полу­ча­ет­ся вро­де бла­го­дар­но­сти императрице:

И что­бы окру­жать свя­щен­ных муз престол,
То начал вос­пе­вать и жен­ский пол,
Они ко неж­но­стям во пес­нях прибегают,
И доб­ро­де­те­лям вен­цы приготовляют,
С при­ят­но­стью они весё­ло­сти поют.

В нача­ле XIX века начи­на­ет­ся так назы­ва­е­мая «феми­ни­за­ция лите­ра­ту­ры», кото­рая свя­за­на, преж­де все­го, с дея­тель­но­стью Нико­лая Карам­зи­на. Он счи­тал жен­щи­ну про­вод­ни­ком идей Про­све­ще­ния, отсю­да осо­бый акцент на «вос­пи­та­тель­ных» функ­ци­ях жен­ско­го пола. Он пони­мал, наря­ду с выда­ю­щим­ся обще­ствен­ным дея­те­лем и изда­те­лем Нико­ла­ем Нови­ко­вым, что жен­щи­ны — отдель­ная чита­тель­ская ауди­то­рия, кото­рую нуж­но вовлечь в куль­тур­ную экономику.

Пер­вым изда­те­лем жен­ских жур­на­лов был имен­но Нови­ков в 1770‑е годы. Карам­зин в сво­ём «Вест­ни­ке Евро­пы» не акцен­ти­ро­вал вни­ма­ние на «жен­ской» теме, но поме­щал мате­ри­а­лы, кото­рые мог­ли быть инте­рес­ны и чита­тель­ни­цам, а неко­то­рые даже были рас­счи­та­ны имен­но на них. Неко­то­рые сен­ти­мен­та­ли­сты (Мака­ров, Шали­ков) тоже изда­ва­ли жен­ские журналы.

Важ­ную роль сыг­ра­ло и лите­ра­тур­ное обще­ство «Бесе­да люби­те­лей рус­ско­го сло­ва» адми­ра­ла Шиш­ко­ва, кото­рое и по сей день мно­ги­ми вос­при­ни­ма­ет­ся как квинт­эс­сен­ция кон­сер­ва­тив­ных идей. Обще­ство обра­зо­ва­лось в 1811 году, и жен­щи­ны в нём впер­вые ста­ли пол­но­прав­ны­ми участ­ни­ка­ми подоб­но­го объ­еди­не­ния. Это были Анна Буни­на, Анна Вол­ко­ва и Ека­те­ри­на Уру­со­ва. Их про­из­ве­де­ния чита­лись и обсуждались.

— Было ли какое-то про­ти­во­дей­ствие феми­ни­за­ции литературы?

— Феми­ни­за­ция была свя­за­на с рас­про­стра­не­ни­ем карам­зин­ских идей (их вос­при­я­тие в обще­стве того вре­ме­ни — отдель­ная слож­ная тема). Речь шла преж­де все­го об обра­ще­нии к жен­ской чита­тель­ской ауди­то­рии, о попыт­ке выра­бо­тать язык, понят­ный новым чита­те­лям. Актив­ное чте­ние повлек­ло за собой рост чис­ла пишу­щих женщин.

В дей­стви­тель­но­сти, в пер­вой чет­вер­ти XIX века, несмот­ря на оби­лие пишу­щих жен­щин, была одна очень яркая поэтес­са — Анна Буни­на, кото­рая не толь­ко была хоро­шим авто­ром, но и пыта­лась осмыс­лить своё поло­же­ние в лите­ра­тур­ном мире.

В 1820–1830‑е годы про­ис­хо­дит про­фес­си­о­на­ли­за­ция лите­ра­ту­ры, из дво­рян­ско­го хоб­би она пре­вра­ща­ет­ся в источ­ник зара­бот­ка. Начи­на­ют дей­ство­вать иные меха­низ­мы. В 1830‑е годы боль­ше жен­щин при­хо­дит в лите­ра­ту­ру, и их рефлек­сия выхо­дит на новый уровень.

— В 1830‑е годы сло­жи­лось сооб­ще­ство, в кото­рое вхо­ди­ли раз­ные писательницы?

— Нет, сооб­ще­ства не было. Они все были оди­ноч­ка­ми, хотя, без­услов­но, чита­ли друг друга.

— Мож­но ли ска­зать, что 1850‑е годы ста­ли пово­рот­ной точ­кой для жен­ской лите­ра­ту­ры. Так ли это?

— Нет, все же 1830‑е. 1850‑е годы — важ­ное вре­мя с точ­ки зре­ния ожи­да­ния Вели­ких реформ. Жен­ская повест­ка ста­ла вос­при­ни­мать­ся как состав­ля­ю­щая все­го осво­бо­ди­тель­но­го движения.

— Какие писа­тель­ни­цы-про­за­и­ки были наи­бо­лее вли­я­тель­ны­ми в XIX веке?

— Без­услов­но, это Еле­на Ган, она нача­ла писать в 1830‑е, о ней поло­жи­тель­но отзы­ва­лись кри­ти­ки. Затем сто­ит отме­тить Марию Жуко­ву, родив­шу­ю­ся в семье про­вин­ци­аль­но­го чинов­ни­ка — для неё лите­ра­ту­ра в силу раз­ных обсто­я­тельств ста­ла источ­ни­ком для заработка.

— Ты чита­ла лек­цию о поэтес­сах Анне Буни­ной, Каро­лине Пав­ло­вой и Евдо­кии Ростоп­чи­ной, писав­ших в раз­ное вре­мя. Мож­но ли как-то оха­рак­те­ри­зо­вать их твор­че­ство в целом? Что у них было обще­го? Чем они раз­ни­лись? Насколь­ко уро­вень их лите­ра­тур­но­го мастер­ства был сопо­ста­вим с совре­мен­ной им муж­ской поэзией?

— Конеч­но, три­а­ды Бунина–Ростопчина–Павлова не суще­ство­ва­ло. Вооб­ще в вос­при­я­тии отдель­ных жен­щин-лите­ра­то­ров доволь­но важ­ную роль, как ни стран­но, сыг­рал Пуш­кин. Буни­ну, напри­мер, он при­пе­ча­тал вме­сте с Хво­сто­вым в «Посла­нии цен­зо­ру» как «бесед­чи­цу» и графоманку:

Люд­ской бес­смыс­ли­цы при­сяж­ный толкователь,
Хво­сто­ва, Буни­ной един­ствен­ный читатель,
Ты веч­но раз­би­рать обя­зан за грехи
То про­зу глу­пую, то глу­пые стихи.

Лите­ра­тур­ная репу­та­ция все­гда скла­ды­ва­ет­ся из мно­же­ства фак­то­ров. То, что Буни­на отно­си­лась к «Бесе­де», дей­стви­тель­но важ­но, пото­му что «Бесе­да» мно­ги­ми поко­ле­ни­я­ми вос­при­ни­ма­ет­ся как нечто реак­ци­он­ное, отжив­шее, хотя есть рабо­ты заме­ча­тель­ных фило­ло­гов М. Г. Альт­шул­ле­ра, Е. Э. Лями­ной, не гово­ря уж о зна­ме­ни­той рабо­те Тыня­но­ва, кото­рые пока­зы­ва­ют, насколь­ко обще­ство, создан­ное Шиш­ко­вым, было инте­рес­ным и доволь­но слож­ным явле­ни­ем. Ну и потом, воз­вра­ща­ясь к Буни­ной — сколь­ко писа­тель­ниц и поэтесс XIX века назо­вёт сред­не­ста­ти­сти­че­ский читатель?

Ростоп­чи­на и Пав­ло­ва — это уже дру­гой язык, дру­гое вре­мя. Они понят­нее совре­мен­но­му чита­те­лю и, кро­ме того, заслу­жи­ли бла­го­склон­ные отзы­вы Пуш­ки­на. Это тоже важ­но. Я думаю, что имен­но пуш­кин­ская опти­ка повли­я­ла на то, что Вале­рий Брю­сов издал сочи­не­ния Каро­ли­ны Пав­ло­вой. Потом она изда­ва­лась и в совет­ские годы.

К Ростоп­чи­ной тоже был инте­рес. Тут неко­то­рую роль сыг­рал и Хода­се­вич. В сво­ей ста­тье «Жен­ские сти­хи» он заяв­лял, что самый яркий автор этих самых жен­ских сти­хов — Евдо­кия Ростоп­чи­на. Имен­но там, по его мне­нию, появ­ля­ет­ся всё то, что потом будет при­ня­то при­пи­сы­вать «жен­ской поэ­зии». А музу Пав­ло­вой Хода­се­вич назы­ва­ет муже­ствен­ной. Он пишет, что муза Пав­ло­вой — умна, но не оба­я­тель­на. А вот Буни­на была ему не интересна.

— Жен­ские жур­на­лы были рас­про­стра­не­ны на про­тя­же­нии все­го XIX века. Мно­го ли было у них чита­тель­ниц, какие из жур­на­лов кажут­ся вам наи­бо­лее интересными? 

— Жур­на­лов было мно­го. Но нуж­но раз­де­лять жен­ские жур­на­лы в совре­мен­ном пони­ма­нии, с мода­ми и домо­вод­ством, и лите­ра­тур­ные, кото­рые ста­ви­ли перед собой цель про­све­щать чита­тель­ниц. Были и раз­ные курьё­зы, вро­де «Жур­на­ла для милых». Его изда­ва­ли совсем моло­дые люди, изда­ние было скан­даль­но закры­то за печа­та­ние непри­стой­ных пове­стей. Зате­ял это всё начи­на­ю­щий в то вре­мя лите­ра­тор Миха­ил Макаров.

Дру­гой любо­пыт­ный жур­нал — «Аглая». Этот жур­нал делал Пётр Шали­ков, вер­ный после­до­ва­тель Карам­зи­на, кото­ро­го за слиш­ком рья­ное сле­до­ва­ние сен­ти­мен­та­лист­ским запо­ве­дям назы­ва­ли «кон­ди­те­ром лите­ра­ту­ры». Шали­ков взял назва­ние карам­зин­ско­го аль­ма­на­ха «Аглая», кото­рый тот выпус­кал ещё в кон­це XVIII века. Он делал лите­ра­тур­ный жур­нал для дам с милы­ми стиш­ка­ми, пере­во­да­ми и кри­ти­кой. А затем в 1820‑е годы Шали­ков изда­вал «Дам­ский жур­нал», кото­рый вполне соот­вет­ство­вал сво­е­му назва­нию. Часто там и жен­щи­ны высту­па­ли в каче­стве сотруд­ниц, были мате­ри­а­лы жен­ской тема­ти­ки. Упо­мя­ну­тый выше Миха­ил Мака­ров, напри­мер, опуб­ли­ко­вал там серию очер­ков по исто­рии жен­ской лите­ра­ту­ры. Были в этом жур­на­ле и цвет­ные вклад­ки с модами.

— А какой был круг чте­ния у гра­мот­ных меща­нок и крестьянок?

— О кре­стьян­ках и мещан­ках, об их чита­тель­ских прак­ти­ках я почти ниче­го не знаю, это всё-таки дру­гая область. Думаю, тут нуж­но смот­реть Ан-ского[simple_tooltip content=‘С. Ан-ский или Семён Ан-ский – псев­до­ним писа­те­ля и этно­гра­фа Соло­мо­на Рап­по­пор­та (1863–1920)’]*[/simple_tooltip], Руба­ки­на, зани­мав­ших­ся народ­ным чте­ни­ем. Мещан­ка мещан­ке (уточ­ним, речь идёт о город­ских житель­ни­цах нед­во­рян­ско­го про­ис­хож­де­ния) рознь. Одна мог­ла читать Жорж Санд и Кар­ла Марк­са, дру­гая — жур­нал «Нива».

— Какие кни­ги по жен­ской исто­рии в Рос­сии вы мог­ли бы посоветовать?

— В первую оче­редь сто­ит обра­тить вни­ма­ние на рабо­ты Ната­льи Львов­ны Пуш­ка­рё­вой, на её кни­ги по исто­рии жен­щин Древ­ней Руси. Есть заме­ча­тель­ная кни­га А. В. Бело­вой «Четы­ре воз­рас­та жен­щи­ны. Повсе­днев­ная жизнь рус­ской про­вин­ци­аль­ной дво­рян­ки XVIII — сере­ди­ны XIX в.»; инте­рес­ней­шее иссле­до­ва­ние Мишель Ламарш Мар­ре­зе «Бабье цар­ство: Дво­рян­ки и вла­де­ние иму­ще­ством в Рос­сии (1700−1861)». Конеч­но же, «Жен­ское осво­бо­ди­тель­ное дви­же­ние в Рос­сии. Феми­низм, ниги­лизм и боль­ше­визм» Ричар­да Стайт­са. Вооб­ще я как-то даже дела­ла крат­кий гид по феми­нист­ской лите­ра­ту­ре для «Горь­ко­го». Там пере­чис­ле­ны клю­че­вые, на мой взгляд, кни­ги по теме.