«Оскар» по-русски: самые яркие номинанты на премию «Ника-2022»

14 мар­та Совет Ака­де­мии кине­ма­то­гра­фи­че­ских искусств заявил, что пере­но­сит цере­мо­нию вру­че­ния пре­мии «Ника» с апре­ля на осень. «Точ­ную дату сооб­щим позд­нее», — напи­са­ли орга­ни­за­то­ры на офи­ци­аль­ном сайте.

В этом году «Ника» отме­ча­ет зна­ме­на­тель­ное собы­тие: пред­сто­я­щая цере­мо­ния награж­де­ния ста­нет 35‑й. Как подо­ба­ет, номи­нан­ты под стать кра­си­вой дате — за глав­ные при­зы будут бороть­ся все самые яркие и уни­каль­ные филь­мы, вышед­шие в 2020–2021 годах.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет об основ­ных номи­на­ци­ях и пыта­ет­ся преду­га­дать, на какие кар­ти­ны падёт выбор жюри.


Лучший игровой фильм

— «Иван Дени­со­вич», режис­сёр: Глеб Панфилов;
— «Капи­тан Вол­ко­но­гов бежал», режис­сё­ры: Ната­ша Мер­ку­ло­ва и Алек­сей Чупов;
— «Купе номер 6», режис­сёр: Юхо Куосманен;
— «Медея», режис­сёр: Алек­сандр Зельдович;
— «Раз­жи­мая кула­ки», режис­сёр: Кира Коваленко;
— «Уро­ки фар­си», режис­сёр: Вадим Перельман.

И зару­беж­ное, и оте­че­ствен­ное кино в этом году не ина­че как уди­ви­тель­ное: вот толь­ко недав­но мы наблю­да­ли за насто­я­щей бит­вой за глав­ную награ­ду на «Оска­ре», а теперь точ­но такую же интри­гу созда­ёт «Ника». Здесь и без­мер­но талант­ли­во сня­тая «Медея» Зель­до­ви­ча, и облас­кан­ные в Кан­нах кар­ти­ны «Раз­жи­мая кула­ки» и «Купе номер 6», и уже став­ший миро­вым хитом «Капи­тан Вол­ко­но­гов бежал», и скан­даль­ный «Иван Дени­со­вич», кото­рый храб­ро сра­жал­ся на «Золо­том орле» за целых семь при­зов. Одни толь­ко «Уро­ки фар­си» Перель­ма­на никак не отме­ти­лись на фести­ва­лях и кон­кур­сах. Но начи­нать нико­гда не поздно.

Кадр из филь­ма «Уро­ки фарси»

Что­бы нагляд­нее про­ил­лю­стри­ро­вать досто­ин­ства «Уро­ков фар­си», пред­ла­га­ем вме­сте посчи­тать выда­ю­щи­е­ся филь­мы на тему Холо­ко­ста. Пер­вый — спил­бер­гов­ский «Спи­сок Шиндле­ра», по всем пара­мет­рам гени­аль­ная исто­рия про нем­ца, спас­ше­го око­ло 1200 евре­ев во вре­мя вой­ны. Вто­рой — «Жизнь пре­крас­на» от все­гда улы­ба­ю­ще­го­ся Бени­ньи, в кото­рой он сме­шал несме­ши­ва­е­мое: рас­стре­лы и смех, наси­лие и игры, муки и сча­стье. Тре­тий — шедевр Рома­на Полан­ски «Пиа­нист», рас­ска­зы­ва­ю­щий о жиз­ни зна­ме­ни­то­го поль­ско­го музы­кан­та Вла­ди­сла­ва Шпиль­ма­на. Разу­ме­ет­ся, это толь­ко пер­вое, что при­хо­дит в голо­ву. В ужа­сы гено­ци­да зри­тель погру­жал­ся ещё в сот­нях кар­тин: от «Послед­не­го эта­па» (1948) до мульт­филь­ма «Где Анна Франк?» (2021).

Не нуж­но быть эру­ди­том в мире кино, что­бы пони­мать, что про Холо­кост сни­ма­ли мно­го и часто. Конеч­но, сей­час слож­но оста­вать­ся ори­ги­наль­ным при созда­нии филь­мов на эту тему, пото­му что кино­де­лы со все­го све­та на про­тя­же­нии 75 лет пере­но­си­ли хаос лаге­рей смер­ти на экран. Тем не менее у Вади­ма Перель­ма­на такой уди­ви­тель­ный трюк удался.

«Уро­ки фар­си» не кажут­ся глу­пым и бес­чув­ствен­ным повто­ром извест­ных лент про Холо­кост и не осно­вы­ва­ют­ся на про­ве­рен­ной вели­ки­ми кине­ма­то­гра­фи­ста­ми дра­ма­ти­че­ской моде­ли, а пред­ла­га­ют новый и уни­каль­ный взгляд на эту тра­ге­дию. Взгляд чело­ве­ка, кото­ро­му посчаст­ли­ви­лось лгать пре­ступ­ни­ку, что­бы не умереть.

В цен­тре сюже­та, осно­ван­но­го на рас­ска­зе Вольф­ган­га Коль­ха­а­зе «Пер­сид­ский для капо», слу­чай неба­наль­ный: моло­дой еврей Жиль, пыта­ясь выжить, выда­ёт себя за пер­са. Как раз перс и нужен был гаупт­штурм­фю­ре­ру Коху, кото­рый решил в конц­ла­ге­ре изу­чать фар­си. Пока осталь­ные заклю­чён­ные рабо­та­ют дня­ми и ноча­ми с кир­ка­ми и пита­ют­ся кусоч­ком хле­ба, Жиль пре­по­да­ёт немец­ко­му офи­це­ру выду­ман­ную тара­бар­щи­ну, сыт­но ест и со скор­бью смот­рит на осталь­ных евреев.

Кадр из филь­ма «Уро­ки фарси»

Как может унтер­менш про­ти­во­сто­ять убер­мен­шу? Что луч­ше: ложью обес­пе­чи­вать себе бла­го­по­лу­чие или делить кош­ма­ры со все­ми несчаст­ны­ми? Насколь­ко дол­го чело­век спо­со­бен смот­реть на убий­ства, живя бок о бок с убий­цей? На все эти вопро­сы Перель­ман отве­ча­ет над­рыв­но и неза­у­ряд­но. Режис­сёр доно­сит важ­ную для каж­до­го наро­да и акту­аль­ную для любой эпо­хи мысль: «Толь­ко любовь к людям может оста­но­вить бес­ко­неч­ный мара­фон войн и убийств».


Лучший анимационный фильм

— «Жизнь — пас­ку­да», режис­сёр: Варя Яковлева;
— «О, НЕе­еТ», режис­сёр: Иван Максимов;
— «Огур­цы», режис­сёр: Лео­нид Шмельков;
— «Песоч­ни­ца», режис­сёр: Гар­ри Бардин.

Что делать, когда про­ез­жа­ю­щая мимо маши­на с ног до голо­вы обрыз­га­ла гря­зью, а брю­ки очень некста­ти разо­шлись по швам? Извест­ный муль­ти­пли­ка­тор Иван Мак­си­мов пред­ла­га­ет про­сто жалоб­но про­тя­нуть фра­зу «О, нее­ет». И не поспо­ришь: имен­но это меж­до­ме­тие в первую оче­редь при­хо­дит в голо­ву при неболь­ших неприятностях.

Кадр из филь­ма «О, НЕееТ»

По мне­нию режис­сё­ра, вся наша — да и не наша тоже — жизнь состо­ит из таких «О, нееет»-ов. Не важ­но, сиди­те ли вы где-нибудь на кухне и с доса­дой наблю­да­е­те за сбе­жав­шим тестом или отды­ха­е­те в соб­ствен­ной квар­ти­ре и слы­ши­те оче­ред­ное надо­ед­ли­вое полу­пе­ние-полу­ры­ча­ние вашей музы­каль­ной сосед­ки — эмо­ции одни и те же.

Этот мульт­фильм, по сло­вам само­го Ива­на Мак­си­мо­ва, «устро­ен как бусы»: мини-исто­рии в кар­тине — или, луч­ше ска­зать, анек­до­ты — длят­ся при­мер­но по 10 секунд, но каж­дая из них отли­ча­ет­ся уни­каль­ной рисов­кой и исклю­чи­тель­ным сюже­том. Все при­вык­ли, что ани­ма­ци­он­ные филь­мы рас­ска­зы­ва­ют не о посто­ян­ных «О, нее­ет», а о сча­стье и яркой сто­роне жиз­ни. За вся­ки­ми стра­да­ни­я­ми иди­те к Бала­ба­но­ву и Звя­гин­це­ву, а муль­тик дол­жен быть весё­лым. Но Мак­си­мов счи­та­ет ина­че и пред­по­чи­та­ет пока­зы­вать в сво­их тво­ре­ни­ях не самые радуж­ные вещи. Повод попла­кать и погру­стить? Конеч­но, нет. Пяти­ми­нут­ной демон­стра­ци­ей раз­ных несча­стий режис­сёр гово­рит зри­те­лям, что у всех слу­ча­ют­ся малень­кие напа­сти и их нуж­но все­го-навсе­го принять.


Лучший неигровой фильм

— «Кто тебя побе­дил никто», режис­сёр: Любовь Аркус;
— «Нас дру­гих не будет», режис­сёр: Пётр Шепотинник;
— «Рас­тор­гу­ев», режис­сёр: Евге­ния Останина.

Собы­тие года для фана­тов Сер­гея Бод­ро­ва-млад­ше­го и Алек­сея Бала­ба­но­ва и по сов­ме­сти­тель­ству самая искрен­няя и душев­ная кар­ти­на во всём спис­ке номи­нан­тов. Для цени­те­лей твор­че­ства двух усоп­ших кине­ма­то­гра­фи­стов лен­та «Нас дру­гих не будет» — оче­ред­ная при­чи­на пустить сле­зу при про­смот­ре уни­каль­ных кад­ров с улы­ба­ю­щим­ся Бод­ро­вым и шутя­щим Бала­ба­но­вым. Для тех, кто не видел рабо­ты ни пер­во­го, ни вто­ро­го, фильм Шепо­тин­ни­ка — отлич­ный повод заве­сти новое знакомство.

Как извест­но, Сер­гей Бод­ров, став­ший миро­вой звез­дой бла­го­да­ря испол­не­нию роли Дани­лы Баг­ро­ва в «Бра­те», про­бо­вал себя и в режис­су­ре. В 2001 году на экра­ны вышел его дебют­ный фильм «Сёст­ры», и прак­ти­че­ски сра­зу после пре­мье­ры лен­ты Сер­гей начал рабо­тать над печаль­но извест­ным «Связ­ным». Съём­ки вто­рой кар­ти­ны Бод­ров про­во­дил в Север­ной Осе­тии, в Кар­ма­дон­ском уще­лье. Имен­но там 20 сен­тяб­ря 2002 года сошёл лед­ник Кол­ка и унёс жиз­ни все­го твор­че­ско­го кол­лек­ти­ва и ещё более ста человек.

Постер филь­ма «Нас дру­гих не будет»

Пер­вый кадр в филь­ме «Нас дру­гих не будет» — чет­ве­ро­сти­шие Иоси­фа Брод­ско­го, напи­сан­ное белы­ми бук­ва­ми на чёр­ном фоне:

«…Нас дру­гих не будет! Ни
Здесь, ни там, где все равны.
Отто­го-то наши дни
В этом месте сочтены».

Зву­чит как эпи­та­фия, кото­рую Шепо­тин­ник решил выгра­ви­ро­вать на моги­лах и Бод­ро­ва, и Бала­ба­но­ва. Тем не менее режис­сёр не спе­шит лить слё­зы и зада­ёт собе­сед­ни­кам один вол­ну­ю­щий его вопрос: «Мож­но ли снять про Бод­ро­ва опти­ми­стич­но?» Сре­ди интер­вью­и­ру­е­мых — кине­ма­то­гра­фи­сты, участ­во­вав­шие в созда­нии дило­гии «Брат»: про­дю­сер Сер­гей Селья­нов, вдо­ва Алек­сея Бала­ба­но­ва и худож­ни­ца по костю­мам Надеж­да Васи­лье­ва, ком­по­зи­тор Вяче­слав Буту­сов, опе­ра­тор Сер­гей Аста­хов. Вряд ли есть смысл гово­рить, что на этот вопрос они все отве­ти­ли с раз­ны­ми эмо­ци­я­ми: кто-то с дро­жа­щим голо­сом при­нял­ся рас­суж­дать, а кто-то с улыб­кой момен­таль­но про­из­нёс «конеч­но».

«Нас дру­гих не будет» — это до слёз убе­ди­тель­ное под­твер­жде­ние мыс­ли о том, что один доку­мен­таль­ный фильм силь­нее десят­ка игро­вых. Смерть Дже­ка в «Тита­ни­ке» или казнь Коф­фи в «Зелё­ной миле» ещё мож­но пере­тер­петь, а вот неволь­ную дрожь по телу после услы­шан­но­го вновь сме­ха Бод­ро­ва сдер­жать слож­но. Не гово­ря уже о кад­рах с места его гибе­ли, кото­рым этой осе­нью испол­нит­ся 20 лет. Тем не менее Шепо­тин­ник в кар­ти­ну вло­жил и долю опти­миз­ма: таких, как Бод­ров и Бала­ба­нов, в живых уже нет и не будет, но всё рав­но на них все­гда мож­но смот­реть и слу­шать их раз­го­во­ры. И не важ­но, что толь­ко в кино.

Сер­гей Бод­ров и Алек­сей Бала­ба­нов в пере­ры­ве меж­ду съём­ка­ми филь­ма «Брат 2»

Лучший фильм стран СНГ и Грузии

— «Вод­ный маль­чик», режис­сёр: Фай­зул­ло Фай­зов (Таджи­ки­стан);
— «Доро­га в Эдем», режис­сё­ры: Бакыт Мукул и Дастан Жапар уулу (Кыр­гыз­стан);
— «Зула­ли», режис­сёр: Айк Ордян (Арме­ния);
— «Кол­лек­тив­ный имму­ни­тет», режис­сёр: Адиль­хан Ержа­нов (Казах­стан).

Мож­но любить «Нику», мож­но её кри­ти­ко­вать, но вряд ли кто-то ста­нет отри­цать, что орга­ни­за­то­ры пре­мии про­сто заме­ча­тель­но при­ду­ма­ли с созда­ни­ем отдель­ной номи­на­ции для мало­из­вест­ных филь­мов стран СНГ и Гру­зии. Бла­го­да­ря это­му реше­нию не самые иску­шён­ные зри­те­ли каж­дый год узна­ют о суще­ство­ва­нии насто­я­щих кине­ма­то­гра­фи­че­ских жем­чу­жин. В нынеш­нем наград­ном сезоне глав­ной жем­чу­жи­ной СНГ, по наше­му мне­нию, ста­ла кыр­гыз­ская «Доро­га в Эдем».

Как это часто быва­ет с раз­го­вор­ным кино, при про­смот­ре силь­нее заин­те­ре­со­вы­ва­ет не содер­жа­ние, а спо­соб­ность кар­ти­ны натал­ки­вать зри­те­ля на раз­мыш­ле­ния. Поэто­му и о досто­ин­ствах «Доро­ги в Эдем» рас­ска­зать в пол­ной мере не полу­чит­ся — для каж­до­го чело­ве­ка это будет раз­ный фильм, кото­рый вызо­вет раз­ные эмо­ции. Рав­но как и в слу­чае с «Андре­ем Руб­лё­вым» Тар­ков­ско­го или, напри­мер, оска­ро­нос­ной «Зем­лёй кочев­ни­ков» Хлои Чжао. Эти лен­ты не огра­ни­чи­ва­ют­ся лишь сюже­том, а гово­рят о чём-то боль­шем, духов­ном, поэто­му они и насы­ще­ны без­молв­ны­ми сце­на­ми и бес­ко­неч­ным пото­ком мыс­лей. «Доро­га в Эдем» — кино по сво­ей сути абсо­лют­но такое же.

Кадр из филь­ма «Доро­га в Эдем»

Смыс­ла мно­го гово­рить о сюже­те прак­ти­че­ски нет, поэто­му несколь­ких пред­ло­же­ний вполне хва­тит. Оди­но­кий пожи­лой писа­тель Кубат Али­ев про­да­ёт квар­ти­ру, что­бы помочь уми­ра­ю­ще­му дру­гу Сапа­ру с лече­ни­ем. В это же вре­мя пле­мян­ни­ка глав­но­го героя изби­ва­ют кол­лек­то­ры и дают ему три дня на то, что­бы най­ти день­ги. Али­ев вста­ёт перед выбо­ром: он может спа­сти либо близ­ко­го дру­га, либо родственника.

В «Доро­ге в Эдем» нет ниче­го пре­уве­ли­чен­но­го, искус­ствен­но­го и наиг­ран­но­го — это про­стой и искрен­ний рас­сказ о чело­ве­ке, весь мир кото­ро­го стал серым, что и под­чёр­ки­ва­ет­ся бла­го­да­ря моно­хро­му. Но соб­ствен­ная нера­дуж­ная жизнь никак не обес­цве­чи­ва­ет суще­ство­ва­ние окру­жа­ю­щих: если уже нет воз­мож­но­сти напол­нить крас­ка­ми свой день, сто­ит поэкс­пе­ри­мен­ти­ро­вать на ком-то дру­гом. «Доро­га в Эдем» — мелан­хо­лич­ная исто­рия, кото­рая тем не менее не вос­пе­ва­ет безыс­ход­ность и не гово­рит зри­те­лю, что рано или позд­но каж­дый из нас уви­дит мир в чёр­но-белых тонах. Этот фильм — попыт­ка открыть гла­за на то, что в жиз­ни по-насто­я­ще­му важ­но. Одна­ко, может быть, у вас появят­ся дру­гие мыс­ли после про­смот­ра — и в этом заклю­ча­ет­ся глав­ное досто­ин­ство картины.

Кадр из филь­ма «Доро­га в Эдем»

Лучшая режиссёрская работа

— Алек­сандр Зель­до­вич за рабо­ту над филь­мом «Медея»;
— Ната­ша Мер­ку­ло­ва и Алек­сей Чупов за рабо­ту над филь­мом «Капи­тан Вол­ко­но­гов бежал»;
— Кира Кова­лен­ко за рабо­ту над филь­мом «Раз­жи­мая кулаки»;
— Вадим Перель­ман за рабо­ту над филь­мом «Уро­ки фарси».

В послед­нее вре­мя всё чаще кажет­ся, что Соку­ров — какой-то маг-кудес­ник, а его мастер­ская в Наль­чи­ке — место, где он вол­шеб­ным обра­зом созда­ёт рав­ных себе по талан­ту твор­цов. Даже если вы не силь­но сле­ди­те за жиз­нью рос­сий­ско­го кине­ма­то­гра­фа, про­шло­год­ний бес­ко­неч­ный поток ново­стей о том, что соку­ров­скую уче­ни­цу Киру Кова­лен­ко хва­лят все евро­пей­ские кри­ти­ки и ака­де­ми­ки, вряд ли поз­во­лил вам про­пу­стить её кар­ти­ну «Раз­жи­мая кулаки».

Этот фильм — кино чисто фести­валь­ное. Все пони­ма­ют, что зна­чит выра­же­ние «фести­валь­ное кино», но не все могут объ­яс­нить, в чём заклю­ча­ет­ся его смысл. Не будем нуд­но и по-сно­бист­ски рас­тол­ко­вы­вать фено­мен арт­ха­у­са: таким кар­ти­нам как раз луч­ше все­го под­хо­дит эпи­тет «необъ­яс­ни­мые». Вот и «Раз­жи­мая кула­ки» — тоже лен­та необъ­яс­ни­мая. Каза­лось бы, рабо­та Киры Кова­лен­ко про­сто рас­ска­зы­ва­ет о взрос­ле­нии одной севе­ро­осе­тин­ской девуш­ки и её жела­нии сбе­жать подаль­ше от гипе­ро­пе­ки отца — ниче­го свер­ху­ни­каль­но­го и неожи­дан­но­го. Тем не менее поче­му-то эта исто­рия о чужой куль­ту­ре и чужих людях с каж­дой мину­той ста­но­вит­ся всё более уди­ви­тель­но близ­кой и родной.

Кира Кова­лен­ко на съём­ках филь­ма «Раз­жи­мая кулаки»

Ещё одно свой­ство фести­валь­но­го кино — о нём слож­но напи­сать без сот­ни мета­фор и эпи­те­тов, поз­во­ля­ю­щих хотя бы частич­но пере­не­сти кино­твор­че­ство на бума­гу. Кар­ти­на уче­ни­цы Соку­ро­ва не исклю­че­ние: пожа­луй, ска­жем, что Кова­лен­ко слов­но уда­лось зафик­си­ро­вать какой-то отдель­ный миг жиз­ни и с осо­бой поэ­тич­но­стью заклю­чить его в полу­то­ра­ча­со­вую лен­ту. Гово­рить о не самых при­ят­ных вещах настоль­ко оба­я­тель­но, что хочет­ся пере­мо­тать фильм на пару минут назад, что­бы ещё раз «послу­шать» уни­каль­ный кино­язык, — это, конеч­но, талант. И всё про­чее в этой кар­тине сде­ла­но с талан­том. Да и нет смыс­ла ску­пить­ся на сло­ва: Кира Кова­лен­ко по сво­ей при­ро­де — тоже талант непревзойдённый.

Подроб­нее о филь­ме «Раз­жи­мая кула­ки» читай­те в нашем мате­ри­а­ле «„Раз­жи­мая кула­ки“ Киры Кова­лен­ко как прось­ба отпу­стить».


Лучшая операторская работа

— Миха­ил Агра­но­вич и Миха­ил Хасая за рабо­ту над филь­мом «Иван Денисович»;
— Алек­сандр Иль­хов­ский за рабо­ту над филь­мом «Медея»;
— Вла­ди­слав Опе­льянц за рабо­ту над филь­мом «Пет­ро­вы в гриппе».

Когда режис­сёр сни­ма­ет пол­ные мет­ры раз в 10 лет, его немно­го­чис­лен­ные рабо­ты про­сто обя­за­ны быть изящ­ны­ми. Не каж­дый счи­та­ет филь­мы Алек­сандра Зель­до­ви­ча имен­но таки­ми, но вряд ли кто-то будет спо­рить с тем, что кар­ти­ны это­го кине­ма­то­гра­фи­ста отли­ча­ют­ся осо­бен­ным визу­а­лом. Разу­ме­ет­ся, фили­гран­ной съём­кой режис­сёр обя­зан вер­но­му напар­ни­ку Алек­сан­дру Иль­хов­ско­му, кото­рый для Зель­до­ви­ча как док­тор Ват­сон для Шер­ло­ка или Сан­чо Пан­са для Дон Кихо­та — врозь их пред­ста­вить уже сложно.

Кадр из филь­ма «Медея»

На про­тя­же­нии всей лен­ты «Медея» зри­тель наблю­да­ет за про­фес­си­о­наль­но выстро­ен­ной ком­по­зи­ци­ей кад­ра, иде­аль­ным цен­три­ро­ва­ни­ем и совер­шен­но мастер­ской игрой со све­том. Визу­аль­ные при­ё­мы иску­ша­ют и соблаз­ня­ют на даль­ней­ший про­смотр этой жут­кой и кро­во­жад­ной исто­рии. С одной сто­ро­ны, ино­гда хочет­ся отве­сти гла­за после оче­ред­но­го мрач­но-отвра­ти­тель­но­го эпи­зо­да в филь­ме, с дру­гой — гени­аль­ные опе­ра­тор­ские реше­ния не поз­во­ля­ют про­пу­стить даже малень­кую сце­ну, ведь и она сня­та на высо­чай­шем уровне.

10 лет назад, на 25‑й цере­мо­нии награж­де­ния пре­мии «Ника», Иль­хов­ский не полу­чил приз за рабо­ту над про­шлой лен­той Зель­до­ви­ча «Мишень», усту­пив Миха­и­лу Крич­ма­ну и его утон­чён­но­сти и прон­зи­тель­но­сти в «Елене» Звя­гин­це­ва. По наше­му мне­нию, «Меде­ей» Иль­хов­ский вполне убе­ди­тель­но дока­зал, что досто­ин зва­ния «Луч­ший опе­ра­тор», как никто другой.

Подроб­нее о филь­ме чита­тей в нашем мате­ри­а­ле «„Медея“ Алек­сандра Зель­до­ви­ча: кино­миф о соза­ви­си­мых отно­ше­ни­ях».


Лучшая мужская роль

— Юра Бори­сов за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Капи­тан Вол­ко­но­гов бежал»;
— Павел Дере­вян­ко за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Подель­ни­ки»;
— Мераб Нинид­зе за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Дело»;
— Филипп Янков­ский за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Иван Денисович».

Филипп Янков­ский, сын вели­ко­го Оле­га и отец уже звёзд­но­го Ива­на, за испол­не­ние роли Ива­на Дени­со­ви­ча в одно­имён­ном скан­даль­ном филь­ме Пан­фи­ло­ва полу­чил и «Золо­то­го орла», и приз кино­кри­ти­ков в Локар­но. Вряд ли его рабо­ту обой­дут сто­ро­ной на «Нике», пото­му что пере­во­пло­ще­ние арти­ста в героя сол­же­ни­цын­ско­го рас­ска­за полу­чи­лось по-насто­я­ще­му блистательным.

Кадр из филь­ма «Иван Денисович»

Не люби­те Сол­же­ни­цы­на? Фильм Пан­фи­ло­ва создан толь­ко по моти­вам про­из­ве­де­ния Алек­сандра Иса­е­ви­ча, так что хму­рить­ся рань­ше вре­ме­ни не сто­ит: режис­сёр всё же сде­лал мно­гое на свой лад. Люби­те Сол­же­ни­цы­на? Зна­чит, кар­ти­на в любом слу­чае при­дёт­ся вам по душе. Мож­но дол­го назы­вать Алек­сандра Иса­е­ви­ча лже­цом, рас­сказ об Иване Дени­со­ви­че — выдум­ка­ми, а Пан­фи­ло­ва — горе-твор­цом. Может, это так, а может, и нет — сей­час о дру­гом. Игра Янков­ско­го вне зави­си­мо­сти от зри­тель­ско­го отно­ше­ния к пер­во­ис­точ­ни­ку выгля­дит как пер­во­класс­ное пре­вра­ще­ние в чело­ве­ка, постра­дав­ше­го от неспра­вед­ли­во­сти, но не поте­ряв­ше­го опти­миз­ма и люб­ви к жизни.

В пер­вом акте филь­ма Иван Дени­со­вич Шухов — храб­рый артил­ле­рист, вдох­нов­лён­ный на подви­ги после уча­стия в пара­де на Крас­ной пло­ща­ди. Вот он выби­ра­ет место для заса­ды, стре­ля­ет из ору­дия по немец­ко­му тан­ку, а вот уже взрыв вра­же­ско­го сна­ря­да, кон­ту­зия, плен, побег, воз­вра­ще­ние к сво­им, обви­не­ние в шпи­о­на­же, лагерь. Щел­чок паль­цев — и на ушан­ке воен­но­слу­жа­ще­го Шухо­ва вме­сто крас­ной звез­ды уже кра­су­ет­ся лич­ный номер «Щ‑854».

Кадр из филь­ма «Иван Денисович»

Основ­ные собы­тия в филь­ме про­ис­хо­дят спу­стя 10 лет после того вооду­шев­ля­ю­ще­го пара­да в Москве. Шухов до лаге­ря и Шухов в лаге­ре — прак­ти­че­ски раз­ные люди, и Янков­ский искус­но пере­дал эту пси­хо­ло­ги­че­скую транс­фор­ма­цию в сво­ей игре. Стат­ность и само­ува­же­ние героя заме­ни­лись на суту­лость и — в пря­мом и пере­нос­ном смыс­ле — пол­за­ние перед началь­ни­ка­ми. Жела­ние при­бли­зить день побе­ды над наци­ста­ми выли­лось в стрем­ле­ние при­бли­зить день осво­бож­де­ния из лагеря.

Янков­ский игра­ет двух пер­со­на­жей сра­зу: того, зате­ряв­ше­го­ся где-то в про­шлом сол­да­та, раду­ю­ще­го­ся про­би­тию вра­же­ско­го тан­ка, и это­го, жал­ко­го аре­стан­та, бью­ще­го себя по рукам в кар­це­ре, что­бы не замёрз­нуть до смер­ти. Но, разу­ме­ет­ся, жесто­кость систе­мы не смог­ла уни­что­жить в Иване Дени­со­ви­че всё хоро­шее: в нём, как и 10 лет назад, сия­ют искрен­ность и жиз­не­ра­дост­ность. Янков­ско­му уда­лось пере­дать это без слов — в гла­зах и так всё сказано.

Кадр из филь­ма «Иван Денисович»

Лучшая женская роль

— Мила­на Агу­за­ро­ва за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Раз­жи­мая кулаки»;
— Тина­тин Дала­ки­шви­ли за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Медея»;
— Ксе­ния Рап­по­порт за испол­не­ние глав­ной роли в филь­ме «Мама, я дома».

Как бы ни был пре­кра­сен Янков­ский, он бы точ­но усту­пил Тина­тин Дала­ки­шви­ли в кон­кур­се талан­тов, если бы орга­ни­за­то­ры «Ники» не созда­ли отдель­ные номи­на­ции для муж­чин и жен­щин. Гру­зин­ская актри­са сыг­ра­ла роль Медеи в одно­имён­ном филь­ме настоль­ко вир­ту­оз­но, что оста­ёт­ся толь­ко гадать, как это она до сих пор не ста­ла извест­ной на весь мир. «Ника» — это хоро­шо, но Дала­ки­шви­ли вполне может состя­зать­ся и за вся­кие паль­мо­вые вет­ви с «Оска­ра­ми». Пока что, прав­да, при­хо­дит­ся огра­ни­чи­вать­ся толь­ко «Никой», одна­ко побе­да здесь — ещё один твёр­дый шаг на пути к славе.

Весь твор­че­ский кол­лек­тив очень уж поста­рал­ся сде­лать «Медею» похо­жей на кош­мар: опе­ра­тор Иль­хов­ский наво­дит пани­ку рез­ки­ми дви­же­ни­я­ми каме­ры, ком­по­зи­тор Ретин­ский сочи­ня­ет музы­ку, от кото­рой мороз по коже, режис­сёр Зель­до­вич нисколь­ко не убав­ля­ет в филь­ме кро­во­жад­ность пер­во­ис­точ­ни­ка. Но, конеч­но, вишен­ка на тор­те — над­рыв­но кри­ча­щая, звер­ски мсти­тель­ная и непред­ска­зу­е­мая Медея. После подоб­ной само­от­да­чи и вжи­ва­ния в роль, кажет­ся, мож­но по-насто­я­ще­му сой­ти с ума. Наде­ем­ся толь­ко, что с Дала­ки­шви­ли сей­час всё хорошо.

Кадр из филь­ма «Медея»

Игру актри­сы мож­но опи­сать одним сло­вом — безу­мие. Всё она здесь дела­ет безум­но: и по полу исте­ри­че­ски сту­чит, и со всхли­пы­ва­ни­я­ми гово­рит, что ей «ноль лет», свер­нув­шись на диване в заро­ды­ша, и нерв­но дышит в любой напря­жён­ной ситу­а­ции. Дала­ки­шви­ли может с лёг­ко­стью убе­дить зри­те­ля в том, что её геро­и­ня — любя­щая мать и вер­ная жена, а потом рез­ко вызвать отвра­ще­ние и эффект «луч­ше бы я это­го не видел». Хоть и Зель­до­вич создал более совре­мен­ное про­чте­ние мифа о Медее, актри­се уда­лось вло­жить в геро­и­ню и что-то антич­ное, иду­щее пря­ми­ком из тра­ге­дии Еври­пи­да. Пер­со­наж — древ­ний и мно­гим извест­ный, пере­во­пло­ще­ние Дала­ки­шви­ли в него — совер­шен­но ори­ги­наль­ное и неви­дан­ное ранее.

Подроб­нее о филь­ме читай­те в нашем мате­ри­а­ле «„Медея“ Алек­сандра Зель­до­ви­ча: кино­миф о соза­ви­си­мых отно­ше­ни­ях».


Лучшая сценарная работа

— Лидия Кана­шо­ва и Алек­сей Федор­чен­ко за рабо­ту над филь­мом «Послед­няя „Милая Болгария“»;
— Ната­ша Мер­ку­ло­ва и Алек­сей Чупов при уча­стии Мар­та Тани­э­ля за рабо­ту над филь­мом «Капи­тан Вол­ко­но­гов бежал»;
— Илья Цофин за рабо­ту над филь­мом «Уро­ки фарси»;
— Вла­ди­мир Котт за рабо­ту над филь­мом «Конец фильма»;
— Алек­сандр Мин­дад­зе за рабо­ту над филь­мом «Пар­кет».

20 лет в раз­ду­мьях и три года за рабо­чим сто­лом — имен­но столь­ко вре­ме­ни потре­бо­ва­лось Алек­сею Федор­чен­ко для созда­ния сце­на­рия к филь­му «Послед­няя „Милая Бол­га­рия“». В каче­стве помощ­ни­ка для тако­го серьёз­но­го пред­при­я­тия он выбрал не кине­ма­то­гра­фи­ста-вир­туо­за, а дебю­тант­ку Лидию Кана­шо­ву. Впро­чем, режис­сёр не ошиб­ся: конеч­ный вари­ант кар­ти­ны оправ­дал десят­ки лет работы.

Кадр из филь­ма «Послед­няя „Милая Болгария“»

«Послед­няя „Милая Бол­га­рия“», сня­тая по моти­вам пове­сти Зощен­ко «Перед вос­хо­дом солн­ца», — абсо­лют­но лите­ра­тур­ное кино. После завяз­ки созда­ёт­ся впе­чат­ле­ние, что это и не кино вовсе, а про­сто слу­чай­ные обра­зы, появ­ля­ю­щи­е­ся в голо­ве во вре­мя про­чте­ния кни­ги. Но подоб­ные ощу­ще­ния быст­ро про­хо­дят: всё в филь­ме не хао­тич­но, а иде­аль­но струк­ту­ри­ро­ва­но. Каж­дый эпи­зод обя­за­тель­но риф­му­ет­ся со сле­ду­ю­щим: если чело­век в кад­ре пьёт, то — даже не нуж­но гадать — в сле­ду­ю­щей сцене будут пью­щие люди.

В цен­тре сюже­та две исто­рии — жизнь пло­до­во­да Лёни Еца, чей отец вывел новый вид яблонь под назва­ни­ем «Милая Бол­га­рия», и вос­по­ми­на­ния о про­шлом писа­те­ля Семё­на Куроч­ки­на, совер­шив­ше­го само­убий­ство. Лёня по косточ­ке спа­са­ет пре­крас­ные фрук­ты, прак­ти­че­ски не уце­лев­шие при пожа­ре, и одно­вре­мен­но пыта­ет­ся понять при­чи­ны суи­ци­да извест­но­го литератора.

При­мер­но так одно­бо­ко и вяло мож­но рас­ска­зать об этом филь­ме, что­бы точ­но нико­го не заин­те­ре­со­вать. «Послед­няя „Милая Бол­га­рия“» опи­са­нию не под­да­ёт­ся — на такое луч­ше посмот­реть сво­и­ми гла­за­ми и не читать синоп­си­сы на раз­ных сай­тах. Толь­ко визу­аль­но и никак ина­че мож­но наи­бо­лее впе­чат­ля­ю­ще про­де­мон­стри­ро­вать сме­ше­ние снов, вос­по­ми­на­ний и фан­тас­ма­го­ри­че­ской реаль­но­сти, кото­рые в этой кар­тине ста­но­вят­ся часты­ми гостями.

Кадр из филь­ма «Послед­няя „Милая Болгария“»

Помни­те прон­зи­тель­ную япон­скую трёх­ча­со­вую лен­ту «Сядь за руль моей маши­ны», кото­рая недав­но полу­чи­ла «Оскар» в номи­на­ции «Луч­ший фильм на ино­стран­ном язы­ке»? Весь кино­мир вос­тор­гал­ся тем, как Рюсукэ Хама­гу­ти и Така­ма­са Оэ насы­ти­ли сце­на­рий чехов­ским ружьём: каж­дое сло­во и каж­дая эмо­ция там были не слу­чай­ны. Федор­чен­ко и Кана­шо­ва зашли ещё даль­ше: ника­ко­го ружья в «Послед­ней „Милой Бол­га­рии“» нет, зато есть насто­я­щий чехов­ский пуле­мёт. Всё в этом био­гра­фи­че­ском полу­де­тек­ти­ве-полу­с­каз­ке сде­ла­но не про­сто так, а с осо­бым вни­ма­ни­ем к дета­лям, любо­вью к кино и жиз­ни в целом.


К сожа­ле­нию, ни один фильм из Яку­тии не стал номи­нан­том на пре­мию «Ника» в этом году, хотя якут­ский кине­ма­то­граф послед­них лет отли­ча­ет­ся осо­бен­ной эсте­ти­кой. Читай­те о наи­бо­лее при­ме­ча­тель­ных кар­ти­нах, сня­тых жите­ля­ми рес­пуб­ли­ки Саха, в мате­ри­а­ле «Топ-10 якут­ских филь­мов от кино­ве­да из Яку­тии».

Поделиться