Образ Григория Распутина будоражит умы уже более сотни лет. Благодаря массовой культуре он приобрёл поистине всемирную известность. Подобно Сталину, Распутин является одним из наиболее узнаваемых персонажей русской истории. В самой России интерес к «старцу» также не угасает: только за последние годы ему было посвящено два полнометражных художественных фильма и сериал.
Ещё при жизни Распутина вокруг него возникло такое количество слухов, домыслов и легенд, что по прошествии времени отделить их от реальности стало уже невозможно. Оценки его личности в исследовательской литературе в лучшем случае скептичны по своей сути. Наряду с обвинителями Распутина, считающими его ловким проходимцем, существует не меньшее количество апологетов «царского друга», для которых он был и остаётся мучеником за династию и Россию.
Как ни странно, наиболее взвешенный подход к Распутину и его деятельности проявился сразу после его гибели. Как писал в 1917 году журналист Михаил Василевский, было как бы два Распутина — один «пьяный, пляшущий, распускающийся и говорящий слишком много и даже то, чего ему не следовало», и другой, «трезвый, воздерживающийся говорить о своих отношениях ко дворцу и видимо понимающий всю ложность своего положения». Как вспоминал Феликс Юсупов, один из будущих убийц Распутина, «он казался непринуждённым в своих движениях, и вместе с тем во всей его фигуре чувствовалась какая-то опаска, что-то подозрительное, трусливое, выслеживающее».
Как представляется, в Распутине действительно уживались два человека. Попавший, как тогда говорили, «в случай», он ни в чём себе не отказывал. Полуграмотному крестьянину из далёкого сибирского села было лестно, что теперь его дружбы искали столичные аристократы. Эта сторона личности сочеталась в Распутине с мессианскими представлениями о собственной неповторимости, которые возникли у него после монастырского паломничества и укрепились в нём в ходе общения со странствующими проповедниками. В наши дни он бы стал самым настоящим гуру, за которым следуют в поисках просветления. Быстро войдя в образ, Распутин даже выпускал для своих обожателей что-то вроде цитатников, наполненных банальностями наподобие фразы «тяжелы скорби без привычки».
При этом, что немаловажно, Распутин продолжал оставаться самим собой. То, что пытались объяснить хитростью и коварством, на самом деле было «простодушной наглостью». Если в знаменитом советском фильме «Агония» Распутин показан расчётливым дельцом, то, по свидетельствам очевидцев, платили за него всегда его многочисленные «друзья», они же делали ему богатые подарки. Расследования о принадлежности Распутина к движению хлыстов были призваны обнаружить в его действиях какой-то религиозный подтекст. Однако каждый раз следователи заходили в тупик, так как сам обвиняемый, не таясь, признавался в полиции, что «грех был».
Говоря о феномене Распутина, следует отметить, что он лежит сразу в нескольких плоскостях. Россия времён Серебряного века была охвачена духовными исканиями, где традиционное православие соседствовало с оккультными течениями и эзотерическими практиками. Интеллигенция рассуждала о преобладании восточной мудрости над западным рационализмом, а выходцы из народа рассматривались как носители древней первозданной истины и силы.
Не осталась в стороне от этого тренда и императорская фамилия. Когда Распутин в 1903 году впервые прибыл в Петербург, там уже действовало множество духовных учителей и целителей на любой вкус. Долгое время сибирский странник был среди многих других, с кем общалась монаршая чета. О причинах резкого возрастания его роли в 1907/1908 годах до сих пор ведутся дискуссии. Уже после гибели Распутина злые языки утверждали, что они на пару с близкой подругой императрицы, фрейлиной Вырубовой, систематически травили наследника, подсыпая яд в его еду. Как только появлялся Распутин, доза уменьшалась, и болезнь чудодейственным образом отступала.
С другой стороны, указанное время характеризовалось стремительной десакрализацией монархии, которая становилась особенно рельефной во время социальных потрясений. Попытки официальной пропаганды реанимировать образ «божьих помазанников» порой приводили к прямо противоположным результатам. Как отмечает петербургский историк Борис Колоницкий, близость Распутина к августейшей семье ассоциировалась в массовом сознании с бойким слугой, который в отсутствие господина проявляет интерес к его супруге. Наличие подобного «третьего лишнего», которым всё чаще становился сам царь, неподдельно волновало сторонников монархии.
Свою роль здесь сыграло и несовершенство государственного управления. Неповоротливая имперская бюрократия не могла оперативно реагировать на происходящее в стране, особенно в военное время. Кулуарные интриги и другие неформальные способы коммуникации нередко заменяли официальную процедуру согласования. Наличие прямого канала связи с государем в виде Распутина было настоящим подарком для коррупционеров и аферистов. Наличие записки или даже случайно брошенной фразы царского фаворита было достаточно для легитимации любой сделки. Ещё в 1912 году, выступая в Думе, Александр Гучков указывал, что за Распутиным стоит «целая банда». Пресса изображала Распутина настоящим «серым кардиналом», без участия которого не принималось ни одного сколько-нибудь важного решения.
Каково было реальное влияние Распутина? Этот вопрос, вероятно, является наиболее сложным и дискуссионным в данном контексте. По словам современников, нахождение при царской семье уже делало из него политическую фигуру. Другой вопрос, осознавал ли это сам Распутин. В любом случае, речь здесь шла скорее о его взаимоотношениях с императрицей. Царь относился к новоявленному «пророку» с осторожностью и даже санкционировал расследование для подтверждения его вероятного хлыстовства в 1908 году. Известно, что в 1914–1915 годах Николай встречался с Распутиным в среднем пару раз в месяц, а в 1916‑м — и того реже.
После того как в августе 1915 года Николай принял на себя верховное главнокомандование армией, Александра Фёдоровна осталась в столице одна. Очевидно, она ожидала от Распутина, которому безгранично доверяла, каких-то советов и указаний к действию. Здесь опять же возникает вопрос, как на это реагировал «старец». Непонятно, говорил ли он что-то от себя, в силу своего разумения, или озвучивал то, что от него хотели слышать. Содержание своих разговоров с «Другом» императрица затем сообщала Николаю в переписке.
Насколько можно судить, Распутин в принципе не стремился извлекать личную выгоду из своего положения. Так, в первые десять лет пребывания в Петербурге у него даже не было своего жилья — каждый раз он ночевал по знакомым. В свою первую квартиру в доме № 3 по Английскому проспекту он въехал осенью 1913 года. Там же была сделана его известная фотография в кругу почитателей.
Через полгода, в мае 1914-го, Распутин переехал в более центровое место, на Гороховую улицу, № 64. В этом доме, который является самым известным распутинским адресом в Петербурге, он вместе с дочерями и прислугой занял пятикомнатную квартиру на третьем этаже окнами во внутренний двор.
Очевидно, место было выбрано неслучайно. Гороховая представляет собой прямую магистраль, ведущую к Зимнему дворцу. С другой стороны, дом располагается буквально в нескольких шагах от Царскосельского (сейчас — Витебского) вокзала, связывавшего столицу с царской резиденцией. Именно из этой квартиры Распутин отправился в свою последнюю поездку 16 декабря 1916 года.
Антираспутинский заговор зрел давно, и его воплощением стали три главные фигуры: Феликс Юсупов (оскорблённая аристократия), депутат Думы Владимир Пуришкевич (Распутин очевидным образом дискредитировал право-монархическую идею) и великий князь Дмитрий Павлович (символически представлял часть династии, настроенной против Распутина). Помимо этого, здесь действовали и личные мотивы некоторых заговорщиков. Так, Распутин расстроил помолвку Дмитрия Павловича со старшей царской дочерью, великой княжной Ольгой Николаевной, и распускал о неудавшемся женихе различные слухи.
План заговорщиков был таков. Князь Юсупов под благовидным предлогом должен был заманить Распутина к себе во дворец на набережной Мойки. Рассуждая о возможном способе устранения, участники заговора сошлись на идее отравления цианидом. Помочь в изготовлении смертельных пирожных должны были привлечённые Пуришкевичем сотрудники его санитарного отряда — доктор Станислав Лазоверт и поручик Сергей Сухотин. Для приёма гостя под кабинет хозяина дома был спешно задрапирован угольный склад в полуподвальном помещении.
Опасения не были напрасными: окна в окна с дворцом Юсуповых, на той стороне Мойки, располагалась полицейская часть. В условиях военного времени в городе были усилены патрули. Находились они и с двух сторон дворца — на углу улицы Глинки справа и на углу Прачечного переулка слева. Ликвидировать Распутина, таким образом, предполагалось по возможности тихо. Для заметания следов заранее было выбрано безлюдное место на Малой Невке, в районе Крестовского острова, с тем расчётом, что труп сразу унесёт в залив. Перевозить тело планировалось на «Роллс-Ройсе» князя Юсупова, оборудованном большим и легко открывавшимся багажником. Одновременно с этим Сухотину, по комплекции напоминавшему Распутина, следовало отвлекать внимание вероятных свидетелей.
Всё пошло не так с самого начала. Хотя Юсупов стремился сохранить инкогнито, его заметили и узнали домашние Распутина, которые потом сообщили об этом полиции. Автомобиль заехал не в главные ворота, а во двор рядом, чтобы можно было скрытно воспользоваться маленькой боковой дверью. Там визитёров заметил дворник соседнего дома, он же впоследствии подтвердит, что видел тело мёртвого Распутина во дворе. Пока Юсупов съездил туда и обратно (сейчас этот путь занимает не больше 20 минут, а тогда его ждали чуть ли не час), сахар в пирожных нейтрализовал цианид. Хозяин дома периодически бегал наверх к сообщникам и затем возвращался к Распутину, усиливая его подозрения.
Когда ситуация начала становиться нелепой, Юсупов собрался с духом и выстрелил в Распутина из карманного пистолета. Однако и на этом всё не закончилось. После того как Лазоверта и Сухотина отправили уничтожить часть улик, остальные спустились обратно и обнаружили, что боковая дверь распахнута, а Распутин быстро шагает к воротам. Пуришкевич, никогда реально не имевший дело с оружием, начинает палить ему вслед, однако в темноте пули не достигают цели. В этот момент, очевидно, появляется великий князь Дмитрий Павлович, гвардейский офицер и превосходный стрелок. Первым же выстрелом он сбивает Распутина с ног, затем подбегает к нему и для верности стреляет в лоб.
В мемуарах и Юсупов, и Пуришкевич брали вину на себя, выгораживая Дмитрия Павловича, чтобы тень убийства не пала на весь императорский дом. По их утверждениям, великий князь отправился вместе с Лазовертом и Сухотиным и якобы вернулся обратно, когда Распутин был уже мёртв. Излишнее доверие к мемуарным свидетельствам, из которых может создаться впечатление о пассивности Дмитрия Павловича, даёт почву для разнообразных спекуляций, связанных с убийством.
Несмотря на старания заговорщиков, о ночном происшествии моментально становится известно императрице: уже днём 17 декабря она сообщает Николаю об опасениях за жизнь Распутина. Ещё через день тело «старца» было обнаружено в районе Большого Петровского моста. Изначальный расчёт заговорщиков не оправдался: на Малой Невке уже встал лёд, и труп пришлось бросать в прорубь, в результате чего он заледенел и не уплыл далеко.
Извлечённое из реки тело Распутина доставили в Чесменскую богадельню (сейчас это район станции метро «Московская»). Вскрытие, которое проводил авторитетный судмедэксперт Дмитрий Косоротов, показало, что каждая из трёх ран была смертельной. Оригинальный протокол 1916 года был утерян ещё до войны, из-за чего впоследствии появилось множество фальшивок. В частности, в них утверждалось, что в реальности ран было больше, а на теле присутствовали следы пыток, или что Распутин был ещё жив, когда его сбрасывали с моста. Тем не менее настоящие результаты вскрытия были опубликованы в прессе ещё в 1917 году. Их сличение с имеющимся материалами следствия демонстрирует их подлинность.
После Февральской революции дело об убийстве Распутина было прекращено, а его захоронение в Царском селе вскрыто. Гроб с телом доставили в Петроград и 11 марта 1917 года кремировали в котельной Политехнического института. О месте захоронения останков до сих пор идут споры — называются Лесное, Пискарёвка и другие места — хотя, скорее всего, прах просто разбросали в институтском парке. При этом периодически возникают новые версии, которые дополняются появлением мемориалов в память Распутина, а Петербург и его окрестности остаются ключевым городом в жизни и судьбе «царского друга».
Читайте также фрагмент из книги историка Юрия Бахурина о слухах и сплетнях вокруг Григория Распутина в годы Первой мировой.