«Я живу на улице Ленина…». О топонимике и нейминге в СССР

В под­ка­сте «Всё идёт по пла­ну» писа­тель и режис­сёр Вла­ди­мир Коз­лов рас­ска­зы­ва­ет о жиз­ни в СССР, раз­ве­и­ва­ет мифы и опро­вер­га­ет фейки.

Сего­дня VATNIKSTAN пуб­ли­ку­ет тек­сто­вую вер­сию выпус­ка о совет­ских гео­гра­фи­че­ских и про­чих назва­ни­ях — как в раз­ные годы хоте­ли пере­име­но­вать Моск­ву, как Мак­сим Горь­кий объ­яс­нял про­ис­хож­де­ние попу­ляр­но­го наиме­но­ва­ния «Дина­мо» и какой совет­ский авто­мо­биль пер­вым полу­чил ори­ги­наль­ное название.

Трол­лей­бус №2 марш­ру­та «Вок­зал — пло­щадь Ста­ли­на» пово­ра­чи­ва­ет на Кре­ща­тик с ули­цы Лени­на. 1940–1950‑е гг.

При­вет! Это — Вла­ди­мир Коз­лов с новым эпи­зо­дом под­ка­ста «Всё идёт по плану».

Сего­дня я хочу пого­во­рить о назва­ни­ях совет­ских вре­мен — от назва­ний улиц, пло­ща­дей и горо­дов до марок авто­мо­би­лей и про­чих брен­дов совет­ской эпохи.

На пер­вый взгляд, это мел­кие дета­ли, но они во мно­гом харак­те­ри­зу­ют то время.

Несмот­ря на огром­ную тер­ри­то­рию, мно­гие эле­мен­ты жиз­ни в Совет­ском Сою­зе были мак­си­маль­но уни­фи­ци­ро­ва­ны. В каж­дом горо­де от Бре­ста до Вла­ди­во­сто­ка были Ленин­ские, Совет­ские и Ком­му­ни­сти­че­ские ули­цы, люди пили «Жигу­лёв­ское» и «Мар­тов­ское» пиво, слу­ша­ли музы­ку на маг­ни­то­фо­нах «Вес­на», сни­ма­ли на фото­ап­па­ра­ты «Зенит»…

В назва­ни­ях совет­ских вре­мён мно­го сим­во­лич­но­го: и все­об­щая уни­фи­ка­ция, и убо­гость совет­ских това­ров, при­кры­ва­е­мая кра­си­вы­ми, но бес­смыс­лен­ны­ми сло­ва­ми, и ком­му­ни­сти­че­ская мифо­ло­гия — к кон­цу совет­ской эпо­хи став­шая совер­шен­но фальшивой.

Нач­ну с топо­ни­ми­ки — назва­ний улиц, пло­ща­дей, пере­ул­ков и даже целых пере­име­но­ван­ных городов.

А пере­име­но­ва­ния нача­лись сра­зу же после боль­ше­вист­ской рево­лю­ции 1917 года. Преж­де все­го, руко­вод­ству­ясь иде­ей «раз­ру­ше­ния ста­ро­го мира», боль­ше­ви­ки изба­ви­лись от назва­ний насе­лён­ных пунк­тов, свя­зан­ных с само­дер­жа­ви­ем — напри­мер, вклю­ча­ю­щих в себя импе­ра­тор­скую фами­лию или име­на кон­крет­ных царей. Уже в 1917 году Рома­нов-на-Муро­ме был пере­име­но­ван в Мур­манск, а Пав­ловск стал Слуц­ком в честь боль­ше­вич­ки Веры Слуц­кой. В бли­жай­шие годы Ека­те­ри­но­дар стал Крас­но­да­ром, Ека­те­рин­бург — Сверд­лов­ском, а Ново-Нико­ла­евск — Новосибирском.

Гат­чи­на в 1923 году была пере­име­но­ва­на в Троцк — в честь тогда ещё живо­го и здрав­ству­ю­ще­го Льва Троц­ко­го, на тот момент пред­се­да­те­ля Рево­лю­ци­он­но­го воен­но­го сове­та РСФСР. В 1928 году Ста­лин обви­нил Троц­ко­го в контр­ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти, тот был снят со всех постов и отправ­лен в ссыл­ку. Годом поз­же Троцк пере­име­но­ва­ли в Крас­но­гвар­дейск, а в 1944 году Гат­чине — как, кста­ти, и Пав­лов­ску, вер­ну­ли исто­ри­че­ские имена.

Круп­ная вол­на пере­име­но­ва­ний про­шла по СССР после смер­ти вождя боль­ше­ви­ков Лени­на в 1924 году. Пет­ро­град стал Ленин­гра­дом, а так­же име­нем Лени­на были назва­ны десят­ки насе­лён­ных пунк­тов в раз­ных частях Совет­ско­го Сою­за, не гово­ря уже об ули­цах, пло­ща­дях, заво­дах, фаб­ри­ках и библиотеках.

Ком­му­ни­сти­че­ским вождям явно нра­ви­лась идея уве­ко­ве­чи­ва­ния сво­их имён в назва­ни­ях горо­дов — при­чём не толь­ко после смер­ти, но и при жиз­ни. В том же 1924 году Юзов­ка (сей­час это — Донецк) была пере­име­но­ва­на в Ста­лин, в 1929‑м — в Ста­ли­но (с «о» на кон­це). В кон­це 1920‑х — нача­ле 1930‑х годов Цхин­вал стал назы­вать­ся Ста­ли­ни­ри (или Ста­ли­нир), Душан­бе пре­вра­ти­лось в Ста­ли­на­бад, а Ново­куз­нецк — в Сталинск.

Имя Ста­ли­на из всех этих назва­ний убра­ли в 1961 году.

Рас­смат­ри­ва­лись и вари­ан­ты пере­име­но­ва­ния Моск­вы — сна­ча­ла, после смер­ти Лени­на, в «Ильич», потом, на волне куль­та лич­но­сти Ста­ли­на — в Ста­ли­но­дар. После его смер­ти в 1953 году шла речь не толь­ко о пере­име­но­ва­нии Моск­вы в Ста­ли­но­дар или Ста­лин, но даже и Гру­зии — в Ста­лин­скую ССР, а все­го Совет­ско­го Сою­за — в Союз Соци­а­ли­сти­че­ских Ста­лин­ских Рес­пуб­лик. К сча­стью, ни одна из этих абсурд­ных идей не была реализована.

А в 1957 году, вско­ре после ХХ съез­да Ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии, на кото­ром был раз­вен­чан культ лич­но­сти Ста­ли­на, вышел Указ Пре­зи­ди­у­ма Вер­хов­но­го Сове­та СССР «Об упо­ря­до­че­нии дела при­сво­е­ния имён госу­дар­ствен­ных и обще­ствен­ных дея­те­лей адми­ни­стра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ным еди­ни­цам, насе­лён­ным пунк­там, пред­при­я­ти­ям, учре­жде­ни­ям, орга­ни­за­ци­ям и дру­гим объ­ек­там». В соот­вет­ствии с этим ука­зом при­сво­е­ние горо­дам и дру­гим объ­ек­там имён обще­ствен­ных и поли­ти­че­ских дея­те­лей раз­ре­ша­лось толь­ко посмерт­но «для уве­ко­ве­чи­ва­ния памяти».

Кста­ти, таких посмерт­ных пере­име­но­ва­ний было не так уж мно­го: этой чести удо­сто­и­лись умер­шие в 1980‑е годы, один за дру­гим, три гене­раль­ных сек­ре­та­ря КПСС, Лео­нид Бреж­нев (в честь него в 1982 году Набе­реж­ные Чел­ны пере­име­но­ва­ли в Бреж­нев), Юрий Андро­пов (в 1984‑м Рыбинск стал Андро­по­вым) и Кон­стан­тин Чер­нен­ко (в 1985 году город Шары­по­во Крас­но­яр­ско­го края стал назы­вать­ся Чер­нен­ко). Так­же в честь мини­стра обо­ро­ны СССР Усти­но­ва в 1984 году Ижевск был пере­име­но­ван в Усти­нов. Но эти назва­ния дол­го не про­дер­жа­лись. Уже в 1987–1989 годах, на волне пере­стро­еч­ных реформ этим горо­дам вер­ну­ли исто­ри­че­ские назва­ния. Кста­ти, Рыбинск с 1946 по 1957 год назы­вал­ся Щер­ба­ков — в честь мало­из­вест­но­го ком­му­ни­сти­че­ско­го дея­те­ля Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча Щербакова.

Пока меня­ю­ща­я­ся поли­ти­че­ская конъ­юнк­ту­ра при­во­ди­ла то к пере­име­но­ва­ни­ям насе­лён­ных пунк­тов в честь ком­му­ни­сти­че­ских вождей, то к воз­вра­ще­нию исто­ри­че­ских назва­ний, имя Лени­на в совет­ской топо­ни­ми­ке оста­ва­лось незыб­ле­мым все шесть с поло­ви­ной деся­ти­ле­тий меж­ду его смер­тью и кру­ше­ни­ем ком­му­ни­сти­че­ской системы.

Глав­ной пло­ща­дью каж­до­го горо­да СССР была пло­щадь Лени­на — за немно­ги­ми исклю­че­ни­я­ми, и то отно­си­тель­ны­ми. Да, глав­ная пло­щадь Моск­вы и всей стра­ны — Крас­ная пло­щадь, но, посколь­ку на ней сто­ит мав­зо­лей Лени­на, то она как бы и пло­щадь Лени­на тоже. Точ­но так же было и в Ленин­гра­де, хоть пло­щадь Лени­на у Фин­лянд­ско­го вок­за­ла не была глав­ной, глав­ная — Двор­цо­вая — всё рав­но ассо­ци­и­ро­ва­лась с Лени­ным и Октябрь­ской революцией.

Пло­щадь име­ни Лени­на в Став­ро­по­ле. 1970‑е гг. Фото И. Пано­ва. Источ­ник: pastvu.com/p/205191

В Моги­лё­ве, где про­шло моё дет­ство, всё было мак­си­маль­но стан­дарт­но: пло­щадь Лени­на с памят­ни­ком вождю перед мас­сив­ным зда­ни­ем обл­ис­пол­ко­ма, постро­ен­ным перед Вто­рой миро­вой вой­ной. В совет­ское вре­мя зда­ние назы­ва­лось Домом сове­тов. Оно похо­же на Дом пра­ви­тель­ства в Мин­ске: его сде­ла­ли таким спе­ци­аль­но, в кон­це 1930‑х годов, до пак­та Моло­то­ва-Риббен­тро­па, рас­смат­ри­вал­ся вари­ант пере­но­са сто­ли­цы БССР из Мин­ска в Моги­лёв, и тогда в Доме сове­тов рас­по­ло­жи­лось бы руко­вод­ство республики.

С пло­ща­дью пере­се­ка­ет­ся цен­траль­ная ули­ца горо­да — Пер­во­май­ская (быв­ший Дне­пров­ский буль­вар), парал­лель­но ей идут Ленин­ская (быв­шая Боль­шая Садо­вая) и Пио­нер­ская (быв­шая Малая Садо­вая). Это — при­мер того, как в годы, после­до­вав­шие за боль­ше­вист­ской рево­лю­ци­ей, в топо­ни­ми­ку быв­шей цар­ской Рос­сии при­шла «рево­лю­ци­он­ная» тема. В горо­дах и посёл­ках появи­лись Ком­му­ни­сти­че­ские, Ком­со­моль­ские, Пио­нер­ские, Интер­на­ци­о­наль­ные ули­цы, а так­же назван­ные в честь Лени­на, Марк­са, Энгель­са и все­воз­мож­ных совет­ских ком­му­ни­сти­че­ских функционеров.

Ули­цы, назван­ные в честь наи­бо­лее «ней­траль­ных» из них — напри­мер, Сер­го Орджо­ни­кид­зе, 1‑го Народ­но­го комис­са­ра тяжё­лой про­мыш­лен­но­сти СССР, или Вале­ри­а­на Куй­бы­ше­ва, чьей послед­ней долж­но­стью была Пред­се­да­тель Комис­сии совет­ско­го кон­тро­ля при Сове­те народ­ных комис­са­ров СССР, сохра­ни­лись до сих пор.
Посте­пен­но ком­му­ни­сти­че­ская мифо­ло­гия обо­га­ща­лась новы­ми геро­я­ми, в честь кото­рых так­же назы­ва­ли ули­цы и проспекты.

Я вырос на ули­це Челюс­кин­цев — назван­ной в честь чле­нов экс­пе­ди­ции раз­дав­лен­но­го льда­ми в 1934 году ледо­ко­ла «Челюс­кин» (в свою оче­редь, кста­ти, назван­но­го в честь рус­ско­го море­пла­ва­те­ля XVIII века Семё­на Челюс­ки­на). Два меся­ца участ­ни­ки экс­пе­ди­ции оста­ва­лись на дрей­фу­ю­щей льдине, а потом были эва­ку­и­ро­ва­ны на само­лё­тах. Вско­ре во мно­гих совет­ских горо­дах появи­лись ули­цы Челюс­кин­цев, а в Мин­ске, напри­мер, даже Парк Челюс­кин­цев. Кста­ти, руко­во­ди­тель арк­ти­че­ской экс­пе­ди­ции на «Челюс­кине» про­фес­сор Отто Шмидт родил­ся в Моги­лё­ве и учил­ся в мест­ной муж­ской гим­на­зии. В честь него назван про­спект, а в раз­го­вор­ной речи и весь при­ле­га­ю­щий рай­он назы­ва­ли «Шмид­та».

Сле­ду­ю­щий боль­шой пласт совет­ской топо­ни­ми­ки свя­зан с Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ной: появи­лись ули­цы и пло­ща­ди Побе­ды, а так­же назван­ные в честь Зои Кос­мо­де­мьян­ской, моло­до­гвар­дей­цев и дру­гих геро­ев войны.

Ули­ца Зои и Алек­сандра Кос­мо­де­мьян­ских в Москве. 1988 год. Фото С. Ерма­ко­ва. Источ­ник: pastvu.com/p/25272

С нача­ла 1960‑х годов раз­ви­ва­лась ещё одна тема не толь­ко топо­ни­ми­ки, но и в целом совет­ско­го ней­мин­га (упо­треб­лю здесь этот совре­мен­ный тер­мин за неиме­ни­ем луч­ше­го): кос­ми­че­ская. В раз­лич­ных назва­ни­ях актив­но при­сут­ству­ют раке­ты, спут­ни­ки, кос­мос, а так­же фами­лия пер­во­го кос­мо­нав­та Юрия Гага­ри­на. По все­му Совет­ско­му Сою­зу появ­ля­ют­ся ули­цы, про­спек­ты, буль­ва­ры и пло­ща­ди Гага­ри­на, кино­те­ат­ры «Кос­мос» и «Спут­ник», начи­на­ет­ся выпуск пыле­со­сов «Раке­та».

В резуль­та­те к вось­ми­де­ся­тым годам про­шло­го века топо­ни­ми­ка типич­но­го совет­ско­го горо­да пред­став­ля­ла собой микс из «ком­му­ни­сти­че­ской», «воен­ной» и «кос­ми­че­ской» тем, а так­же «инду­стри­аль­ной»: ули­цы и пере­ул­ки Маши­но­стро­и­те­лей, Мотор­ные, Рабо­чие, Инду­стри­аль­ные и тому подобные.

«Инду­стри­аль­ная» тема актив­но при­сут­ство­ва­ла в назва­ни­ях улиц на Рабо­чем посел­ке, где я жил: Авто­мо­биль­ная ули­ца, Трак­тор­ная, Мотор­ная, Завод­ская, Тек­стиль­ный и 2‑й Тек­стиль­ный пере­ул­ки. В этом какая-то логи­ка, навер­но, была: непо­да­ле­ку нахо­дил­ся мото­ро­ре­монт­ный завод и ещё несколь­ко пред­при­я­тий, и мно­гие жите­ли посёл­ка на них работали.

Но най­ти логи­ку в том, поче­му осталь­ные ули­цы рай­о­на назы­ва­лись име­нем тех или иных людей, уже невозможно.

Здесь обра­зу­ет­ся какой-то безум­ный вине­грет, в кото­ром и про­ле­тар­ский писа­тель Мак­сим Горь­кий (ули­ца его име­ни про­хо­ди­ла рядом со шко­лой, где я учил­ся), и лёт­чик-герой Нико­лай Гастел­ло, и Олег Коше­вой, пар­ти­зан-ком­со­мо­лец, участ­ник уве­ко­ве­чен­ной в одно­имён­ном романе Алек­сандра Фаде­е­ва «Моло­дой гвар­дии», и укра­ин­ский писа­тель и дея­тель соци­а­ли­сти­че­ско­го дви­же­ния Иван Фран­ко, и совер­шен­но мне не извест­ные люди с фами­ли­я­ми Жбан­ков и Успенский.

Подоб­ный топо­ни­ми­че­ский вине­грет при­сут­ство­вал и в дру­гих рай­о­нах горо­да: непо­да­ле­ку друг от дру­га ули­цы Стро­и­те­лей, Кос­мо­нав­тов, Кон­стан­ти­на Засло­но­ва (бело­рус­ский герой-пар­ти­зан), Лаза­рен­ко (не пом­ню, кто это и гуг­лить на стал), пере­улок Сак­ко и Ван­цет­ти (участ­ни­ки дви­же­ния за пра­ва рабо­чих, рабо­чие-анар­хи­сты, выход­цы из Ита­лии, про­жи­вав­шие и каз­нён­ные в США в 1927 году).

Или ещё один рай­он, Зад­не­про­вье: Пуш­кин­ский про­спект (Пуш­кин вро­де бы когда-то про­ез­жал через город, и там сто­ит памят­ник ему), ули­ца Габров­ская (Бол­гар­ское Габро­во — побра­тим Моги­лё­ва), ули­цы Мов­чан­ско­го, Фати­на и Залуц­ко­го (нико­гда не знал, кто это такие).

Все эти назва­ния сохра­ни­лись до сих пор. Точ­но так же сохра­ни­лась эта ком­му­ни­сти­че­ская топо­ни­ми­ка во мно­гих дру­гих насе­лён­ных пунк­тах Рос­сии и Беларуси.

Не изба­вив­шись от назва­ний улиц и пло­ща­дей ком­му­ни­сти­че­ской эры, не убрав памят­ни­ки Лени­ну, мы живём в какой-то фаль­ши. Идею о том, что это — часть нашей исто­рии и пото­му долж­на сохра­нять­ся, я не при­ни­маю. Пом­нить исто­рию мож­но и нуж­но, но зачем в сего­дняш­ней реаль­но­сти нам вся­кие Ком­му­ни­сти­че­ские и Ком­со­моль­ские ули­цы и памят­ни­ки ком­му­ни­сти­че­ско­му вождю, кото­ро­го боль­шая часть тех, кто родил­ся после рас­па­да СССР, вооб­ще не знает?

Кста­ти, ком­му­ни­сти­че­ская тема охва­ты­ва­ла не толь­ко про­спек­ты и ули­цы, но, напри­мер, и кино­те­ат­ры. Поче­му-то люби­ли назы­вать их «Октябрь». Так назы­вал­ся круп­ней­ший кино­те­атр Моги­лё­ва, откры­тый в 1969 году — с пан­но в корич­не­во-беже­вых тонах на тему октябрь­ской рево­лю­ции на фаса­де. Так же назы­ва­ет­ся один из круп­ней­ших кино­те­ат­ров Моск­вы на Новом Арба­те и один из глав­ных кино­те­ат­ров Минска.

Кино­те­атр «Октябрь» в Яро­слав­ле. 1976–1978 гг. Фото Ю. А. Пичу­ги­на, А. С. Сквор­цо­ва, Ю. Г. Сла­сти­ни­на. Источ­ник: pastvu.com/p/217672

В назва­ни­ях моги­лёв­ских гости­ниц фан­та­зии не про­яви­ли. Круп­ней­шая гости­ни­ца — открыв­ша­я­ся в 1972 году — назы­ва­ет­ся «Моги­лёв», а вто­рая по зна­че­нию на сере­ди­ну вось­ми­де­ся­тых, уже не суще­ству­ю­щая, — «Днепр». Отдель­ных ресто­ра­нов в Моги­лё­ве дол­гое вре­мя не было, толь­ко при гости­ни­цах, и назы­ва­лись они так же, как и сами гости­ни­цы. В 1985 году была постро­е­на гости­ни­ца «Турист» с ресто­ра­ном под назва­ни­ем… не пом­ню, воз­мож­но, он был про­сто ресто­ра­ном без назва­ния, при гостинице.

Кста­ти, гости­ниц с назва­ни­ем «Турист» в СССР были десят­ки, и никто тогда не вос­при­ни­мал такое назы­ва­ние как слиш­ком уж банальное.

Во вто­рой поло­вине вось­ми­де­ся­тых в Моги­лё­ве появил­ся пер­вый отдель­но сто­я­щий — и доволь­но боль­шой — ресто­ран под назва­ни­ем «Ясень». Поче­му он был назван так — для меня загадка.

Инте­рес­но, что в ней­мин­ге совет­ских вре­мён очень часто исполь­зо­ва­лись назва­ния рек. Гости­ни­цу «Днепр» и одно­имён­ный ресто­ран я уже упо­мя­нул. В Мин­ске в 1980–1990‑е годы была гости­ни­ца «Свис­лочь» с одно­имён­ным ресто­ра­ном — назван­ная в честь про­те­ка­ю­щей в горо­де реки.

В честь рек поче­му-то часто назы­ва­ли и фут­боль­ные коман­ды. При­чем, посколь­ку одна река про­те­ка­ла через несколь­ко горо­дов, часто раз­ные коман­ды назы­ва­лись в честь одной реки. Моги­лёв­ский «Днепр» скром­но играл во вто­рой лиге чем­пи­о­на­та СССР, тогда как его дне­про­пет­ров­ский тёз­ка в 1980‑е годы был одной из силь­ней­ших команд выс­шей лиги и два­жды ста­но­вил­ся чем­пи­о­ном страны.

В совет­ское вре­мя были так­же рас­про­стра­не­ны коман­ды «спор­тив­ных обществ» — «Спар­так», «Дина­мо», «Локо­мо­тив», «Тор­пе­до», «Кры­лья Советов».
«Локо­мо­тив» — назва­ние доб­ро­воль­но­го спор­тив­но­го обще­ства проф­со­ю­за рабо­чих желез­но­до­рож­но­го транс­пор­та СССР, осно­ван­но­го в 1922 году — пожа­луй, самое очевидное.

Как, впро­чем, и назва­ние спор­тив­но­го обще­ства проф­со­ю­за работ­ни­ков авиа­про­мыш­лен­но­сти — «Кры­лья Советов».

Создан­ное в 1923 году спор­тив­ное обще­ство Госу­дар­ствен­но­го поли­ти­че­ско­го управ­ле­ния (ГПУ) при НКВД РСФСР было назва­но «Дина­мо». Связь с орга­на­ми внут­рен­них из назва­ния одно­знач­но не выте­ка­ет. По леген­де назва­ние пред­ло­жил Лео­нид Недо­лей-Гон­ча­рен­ко, началь­ник полит­от­де­ла ГПУ, когда-то рабо­тав­ший на заво­де элек­тро­ге­не­ра­то­ров «Дина­мо».

А потом писа­тель Мак­сим Горь­кий, избран­ный почёт­ным дина­мов­цем, все кра­си­во объяснил:

«Гре­че­ское сло­во „дина“ зна­чит сила, „дина­ми­ка“ — дви­же­ние, а „дина­мит“ — взрыв­ча­тое веще­ство. „Дина­мо“ — это сила в дви­же­нии, при­зван­ная взо­рвать и раз­ру­шить в прах и пыль всё ста­рое, гни­лое, все, что затруд­ня­ет рост ново­го, разум­но­го, чисто­го и свет­ло­го — рост про­ле­тар­ской соци­а­ли­сти­че­ской культуры».

Спор­тив­ное обще­ство пром­ко­опе­ра­ции «Спар­так», как счи­та­ет­ся, назва­но в честь рим­ско­го гла­ди­а­то­ра и лиде­ра повстан­цев Спар­та­ка. Хотя есть и дру­гие вер­сии про­ис­хож­де­ния назва­ния, вклю­чая чеш­ский спор­тив­ный клуб «Спар­та», суще­ству­ю­щий с 1893 года, и «Союз Спар­та­ка», марк­сист­ской орга­ни­за­ция в Гер­ма­нии нача­ла XX века, из кото­рой вышли буду­щие ком­му­ни­сти­че­ские лиде­ры Карл Либ­к­нехт и Роза Люксембург.

Спор­тив­ное обще­ство «Тор­пе­до» изна­чаль­но было свя­за­но с авто­мо­биль­ной про­мыш­лен­но­стью, а назва­ние — рас­про­стра­нён­ный тогда тип авто­мо­биль­но­го кузова.

От назва­ний спор­тив­ных команд перей­ду к дру­гим, с кото­ры­ми часто при­хо­ди­лось стал­ки­вать­ся в совет­ское вре­мя. Напри­мер, мага­зи­ны. Про­до­воль­ствен­ные, как пра­ви­ло, не назы­ва­ли — доста­точ­но было номе­ра: «Мага­зин № 5» или, напри­мер, «№ 62».

В отли­чие от про­до­воль­ствен­ных, книж­ные мага­зи­ны обя­за­тель­но как-то назы­ва­лись. При­чём, вспо­ми­ная моги­лёв­ские книж­ные, связь меж­ду назва­ни­ем и про­фи­лем мага­зи­на дале­ко не все­гда про­сле­жи­ва­лась. «Мысль» — окей, где кни­ги, там и мысль. «Асве­та» (по-бело­рус­ски — «про­све­ще­ние») — тоже понят­но. А вот, напри­мер, «Ранi­ца» («утро») или «Маяк» — где здесь связь с кни­га­ми и литературой?

Мага­зин «Кни­ги» в цен­тре Реуто­ва. 1957 год. Источ­ник: pastvu.com/p/466471

Поня­тия мар­ке­тинг в СССР не суще­ство­ва­ло, и, соот­вет­ствен­но, ни о каком ней­мин­ге как важ­ном ком­по­нен­те мар­ке­тин­га никто не знал. Но назва­ния това­рам, выпус­ка­е­мым соци­а­ли­сти­че­ской эко­но­ми­кой, давать было нуж­но. Такое впе­чат­ле­ние, что назва­ния эти дава­ли «от бал­ды», осо­бо не замо­ра­чи­ва­ясь — так в послед­ние деся­ти­ле­тия СССР в прин­ци­пе рабо­та­ла совет­ская экономика.

В резуль­та­те мно­гие назва­ния брен­дов совет­ских вре­мён зву­чат сего­дня хал­тур­но, как взя­тые «с потол­ка», ран­дом­ные — гово­ря совре­мен­ным языком.

Взять, напри­мер, назва­ния маг­ни­то­фо­нов. «Олимп», «Нота», «Аст­ра», «Юпи­тер», «Коме­та», «Вес­на», «Илеть» (это такая река), «Ростов», «Бела­русь».

Или назва­ния фото­ап­па­ра­тов. Такой же вине­грет: ФЭД («Феликс Эдмун­до­вич Дзер­жин­ский»), «Киев», «Зенит» (сло­во, может, как-то мож­но при­вя­зать к опти­ке, хотя и с боль­шой натяж­кой), «Зор­кий», «Сме­на».

Теле­ви­зо­ры «Рекорд», «Рубин» или «Гори­зонт». Радио­при­ем­ни­ки «Атмо­сфе­ра» или «Оке­ан» (послед­ний выпус­кал­ся на мин­ском заво­де «Гори­зонт», рас­по­ло­жен­ном дале­ко от всех океанов).

Вооб­ще, такое боль­шое коли­че­ство раз­ных марок, как у маг­ни­то­фо­нов и радио­при­ём­ни­ков, было ско­рее нети­пич­ным. При пла­но­вой эко­но­ми­ке и кон­тро­ле госу­дар­ства над все­ми сфе­ра­ми нор­мой был ско­рее «мини­ма­лизм» — но мини­ма­лизм нега­тив­ный, гра­ни­ча­щий с убо­го­стью и дефицитом.

Кол­ба­са — док­тор­ская, люби­тель­ская и чай­ная. Док­тор­ская, выпус­кав­ша­я­ся с 1936 года, пред­на­зна­ча­лась «боль­ным, подо­рвав­шим здо­ро­вье в резуль­та­те Граж­дан­ской вой­ны и цар­ско­го дес­по­тиз­ма». А вот чай­ная — несколь­ко стран­ное назва­ние для кол­ба­сы, не прав­да ли? — если верить инфор­ма­ции, най­ден­ной в интер­не­те, вооб­ще появи­лась еще в XIX веке и назы­ва­лась так из-за добав­ле­ния в неё… чай­ной пыли.

Точ­но так же, напри­мер, и брен­дов алко­го­ля в СССР было крайне мало. В моги­лев­ских мага­зи­нах, пом­ню, я видел толь­ко два сор­та пива — жигу­лёв­ское (свет­лое) и мар­тов­ское (тём­ное). Назва­ние «Жигу­лёв­ско­го» (по име­ни пив­за­во­да в Сама­ре) при­ду­мал, как счи­та­ет­ся, сам Ана­стас Мико­ян — в то вре­мя народ­ный комис­сар пище­вой про­мыш­лен­но­сти СССР. Про­из­вод­ство это­го пива нача­лось в 1938 году. «Мар­тов­ское», как я узнал, вооб­ще не совет­ское назва­ние, а пере­вод с немец­ко­го: Märzenbier — так в Гер­ма­нии и в Австрии назы­ва­ли пиво, полу­чен­ное в резуль­та­те бро­же­ния дрож­жей ран­ней вес­ной, а в СССР в 1935 году раз­ра­бо­та­ли свою вер­сию тако­го пива.

minvoda.jpg

Осо­бо­го раз­но­об­ра­зия брен­дов вод­ки тоже не было: пом­ню пше­нич­ную, мос­ков­скую, рус­скую и сто­лич­ную. Шам­пан­ское было все­го одно — «совет­ское». Из вин пом­ню неза­тей­ли­во назван­ное «пло­до­во-ягод­ное», в оби­хо­де извест­ное как «чер­ни­ло», делав­ше­е­ся пона­ча­лу дей­стви­тель­но из пло­дов и ягод, а потом, уже в пост­со­вет­ское вре­мя, из спир­та, воды и сиро­па, а так­же азер­бай­джан­ский порт­вейн «Агдам» — назван­ный в честь одно­имён­но­го горо­да, кото­рый, как я узнал, погуг­лив, с 1993 года нахо­дил­ся под кон­тро­лем Нагор­но-Кара­бах­ской Рес­пуб­ли­ки, а в нояб­ре 2020 года, по ито­гам воору­жён­но­го кон­флик­та, был пере­дан Азербайджану.

Брен­дов авто­мо­би­лей в Совет­ском Сою­зе тоже было не слиш­ком мно­го. В пер­вые совет­ские деся­ти­ле­тия назва­ний у авто­мо­би­лей, выпус­кав­ших­ся в СССР, не было вооб­ще — толь­ко аббре­ви­а­ту­ра заво­да и номер моде­ли, напри­мер, ЗИС-101 (мос­ков­ский завод име­ни Ста­ли­на, поз­же пере­име­но­ван­ный в завод име­ни Лиха­чё­ва, соот­вет­ствен­но, поме­ня­лась и аббре­ви­а­ту­ра — ЗИЛ).

Пер­вым совет­ским лег­ко­вым авто­мо­би­лем, имев­шем назва­ние, ста­ла «Побе­да», с 1946 года выпус­кав­ша­я­ся на заво­де име­ни Моло­то­ва (позд­нее — Горь­ков­ский авто­мо­биль­ный завод, ГАЗ) и назван­ная так в честь побе­ды Совет­ско­го Сою­за в Вели­кой Оте­че­ствен­ной войне. Вооб­ще, ГАЗ ока­зал­ся самым «кре­а­тив­ным» в смыс­ле назва­ний моде­лей для сво­их лег­ко­вых автомобилей.

ГАЗ М‑20В «Побе­да». 1955 год

«Побе­ду» сме­ни­ла в 1956 году «Вол­га», ГАЗ-21. Назва­ние «Вол­га» воз­ник­ло доста­точ­но есте­ствен­но — город Горь­кий (поз­же ему вер­ну­ли исто­ри­че­ское назва­ние Ниж­ний Нов­го­род) сто­ит на этой реке. А что каса­ет­ся «Чай­ки», маши­ны «пред­ста­ви­тель­ско­го клас­са», то суще­ство­ва­ло два вари­ан­та назва­ния — «Чай­ка» и «Стре­ла», — и кон­струк­то­ры в ито­ге выбра­ли первый.

Кста­ти, назва­ние это не было исклю­чи­тель­но «авто­мо­биль­ным». Под этой мар­кой выпус­ка­лись и дру­гие това­ры, не имев­шие отно­ше­ния к Горь­ков­ско­му авто­за­во­ду — напри­мер, швей­ная маши­на и радиола.

На Мос­ков­ском и Запо­рож­ском авто­за­во­дах с назва­ни­я­ми осо­бо не замо­ра­чи­ва­лись. Мос­ков­ский завод мало­лит­раж­ных авто­мо­би­лей (МЗМА, позд­нее — АЗЛК, авто­за­вод име­ни Ленин­ско­го ком­со­мо­ла) назвал свой авто­мо­биль, постав­лен­ный на кон­вей­ер в 1947 году, «Моск­ви­чом», а начав­ший выпус­кать­ся в Запо­ро­жье в нача­ле 1960‑х годов буду­щий «позор совет­ско­го авто­про­ма» был назван «Запо­рож­цем».

Несколь­ко более слож­ным был про­цесс выбо­ра назва­ния для седа­на ВАЗ-2101, раз­ра­бо­тан­но­го на базе ита­льян­ско­го Фиа­та-124 и про­зван­но­го в наро­де «копей­кой» — его выпуск начал­ся в 1970 году на толь­ко что постро­ен­ном Волж­ском авто­мо­биль­ном заво­де в Тольятти.

Жур­нал «За рулём» объ­явил все­со­юз­ный кон­курс на луч­шее назва­ние авто­мо­би­ля. Из почти двух тысяч пред­ло­жен­ных вари­ан­тов в шорт-лист вошли «Вол­жа­нин», «Меч­та», «Друж­ба», «Жигу­ли» и «Лада». Редак­ция «За рулём» была про­тив гео­гра­фи­че­ских назва­ний, но руко­во­ди­те­ли Мини­стер­ства авто­мо­биль­ной про­мыш­лен­но­сти и Волж­ско­го авто­за­во­да выбра­ли имен­но «Жигу­ли» — так назы­ва­ет­ся воз­вы­шен­ность на пра­вом бере­гу Вол­ги. А назва­ние «Лада» была одоб­ре­но в каче­стве экспортного.

Инте­рес­но, что «Лада» ока­за­лась сре­ди тех немно­гих совет­ских брен­дов, кото­рые пере­жи­ли рас­пад СССР. Это доста­точ­но ней­траль­ное назва­ние, с нега­ти­вом совет­ской эпо­хи явно не ассо­ци­и­ру­ю­ще­е­ся, да и чего-то фор­маль­но-хал­тур­но­го, ран­дом­но­го в нём тоже нет.


Под­пи­сы­вай­тесь на «Всё идёт по пла­ну» на «Apple Podcasts»«Яндекс.Музыке» и дру­гих плат­фор­мах, где слу­ша­е­те под­ка­сты, а так­же полу­чи­те доступ к допол­ни­тель­ной инфор­ма­ции на «Патре­оне».


Читай­те так­же «„К морю и солн­цу!“. О лет­нем отды­хе в СССР». 

Поделиться