Русская православная церковь во время Первой мировой войны

Вызо­вы, с кото­ры­ми столк­ну­лась стра­на во вре­мя Пер­вой миро­вой вой­ны, ока­за­лись намно­го серьёз­нее испы­та­ний Рус­ско-япон­ской. Чис­ло погиб­ших и ране­ных было несо­по­ста­ви­мо боль­ше: если в япон­скую кам­па­нию Рос­сия поте­ря­ла око­ло 50 тысяч чело­век, то в Вели­кую вой­ну толь­ко на фрон­тах умер­ло свы­ше двух мил­ли­о­нов сол­дат. В 1914–1918 годах про­тив­ник занял часть тер­ри­то­рий Рос­сий­ской импе­рии: При­бал­ти­ку, часть Бела­ру­си и Укра­и­ны, рос­сий­скую часть Поль­ши. С окку­пи­ро­ван­ных земель вглубь стра­ны напра­вил­ся поток бежен­цев. В таких усло­ви­ях соци­аль­ная и рели­ги­оз­ная дея­тель­ность церк­ви ста­ла более масштабной.

VATNIKSTAN про­дол­жа­ет цикл мате­ри­а­лов об исто­рии Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви в нача­ле ХХ века. Ранее мы рас­ска­зы­ва­ли, что РПЦ дела­ла во вре­мя Пер­вой рус­ской рево­лю­ции и Рус­ско-япон­ской вой­ны. Сего­дня в цен­тре вни­ма­ния — собы­тия вре­мён Пер­вой мировой.

Объяснение причин войны и благословение на борьбу

В посла­нии по слу­чаю нача­ла вой­ны Свя­щен­ный синод обра­тил­ся к армии с обе­ща­ни­ем, что «свя­тая Цер­ковь Хри­сто­ва непре­стан­но будет молить­ся ко Гос­по­ду, да сохра­нит Он вас невре­ди­мы­ми под кро­вом сво­им и да дару­ет венец веч­но­го цар­ствия тем, коим суж­де­но будет пасть в слав­ном бою». Посла­ние напо­ми­на­ло, что вои­нам пред­сто­ит сра­жать­ся не толь­ко за «бра­тьев по вере», но и за сла­ву царя, честь и вели­чие Роди­ны. Духо­вен­ству пред­пи­сы­ва­лось читать еже­днев­ные — «все­днев­ные» — молит­вы о побе­де в войне. На волне анти­не­мец­ких настро­е­ний в обще­стве Синод запре­тил при­хо­жа­нам на Рож­де­ство ста­вить в домах ёлки — эта тра­ди­ция при­шла в Рос­сию из Германии.

Как и во вре­мя Рус­ско-япон­ской вой­ны, духо­вен­ство объ­яс­ня­ло моти­вы враж­ды боже­ствен­ным нака­за­ни­ем за гре­хи. Тоболь­ский епи­скоп Вар­на­ва при­чи­на­ми «страш­но­го пожа­ра» вой­ны счи­тал не толь­ко нераз­ре­ши­мые про­ти­во­ре­чия меж­ду дер­жа­ва­ми, но и пре­ступ­ность, без­ве­рие и эго­изм. По мне­нию епи­ско­па, уго­жде­ние пло­ти, пьян­ство, куре­ние таба­ка, раз­врат, ложь, кле­ве­та и нена­висть, неже­ла­ние слу­шать сове­ты духо­вен­ства вызва­ли помра­че­ние в умах. Оно и ста­ло одной из при­чин Вели­кой вой­ны — так совре­мен­ни­ки назы­ва­ли Первую миро­вую. Вой­на, по мыс­ли епи­ско­па, долж­на была про­бу­дить в рус­ском чело­ве­ке рели­ги­оз­ное созна­ние. Он был уве­рен, что толь­ко вер­нув­шись к пра­во­сла­вию, Рос­сия побе­дит вра­га. «Тоболь­ские епар­хи­аль­ные ведо­мо­сти» разъ­яс­ня­ли чита­те­лям, что идёт про­ти­во­сто­я­ние не толь­ко меж­ду Рос­си­ей и Гер­ма­ни­ей, но меж­ду рус­ским пра­во­слав­ным и чуж­дым ему англо­сак­сон­ским миром.

Помощь солдатам и их семьям

Синод при­зы­вал мона­хов, свя­щен­ни­ков и при­хо­жан помо­гать ране­ным и армии в целом, а так­же семьям тех, кто ушёл на вой­ну. Свя­щен­но­слу­жи­те­ли пред­ло­жи­ли не огра­ни­чи­вать­ся отдель­ны­ми пожерт­во­ва­ни­я­ми Крас­но­му Кре­сту и дру­гим бла­го­тво­ри­тель­ным орга­ни­за­ци­ям, а сде­лать эту помощь постоянной.

Рек­тор Мос­ков­ской духов­ной ака­де­мии епи­скоп Ямбург­ский Афа­на­сий (Алек­сан­дров) 12 авгу­ста 1914 года обра­тил­ся в Синод с пред­став­ле­ни­ем об откры­тии спе­ци­аль­но­го коми­те­та Крас­но­го Кре­ста в цер­ков­ных учеб­ных заве­де­ни­ях для опе­ки боль­ных и ране­ных вои­нов. Синод удо­вле­тво­рил хода­тай­ство и учре­дил коми­тет опре­де­ле­ни­ем от 18 авгу­ста 1914 года. Его воз­гла­вил архи­епи­скоп Фин­лянд­ский Сер­гий (Стра­го­род­ский), буду­щий патриарх.

Цер­ков­ное руко­вод­ство не оста­лось в сто­роне от рабо­ты «для фрон­та и побе­ды». 29 июля 1914 года Синод при­нял опре­де­ле­ние № 6712, соглас­но кото­ро­му «всё полу­ча­е­мое по долж­но­сти чле­нов или при­сут­ству­ю­щих в Свя­тей­шем Сино­де жало­ва­нье» направ­ля­лось на откры­тый Сино­дом гос­пи­таль для боль­ных и ране­ных вои­нов. Тогда же чле­ны духов­ной кол­ле­гии обя­за­лись пере­чис­лять два про­цен­та от сво­е­го содер­жа­ния на воен­ные нужды.

Все при­год­ные поме­ще­ния в мона­сты­рях и дру­гих цер­ков­ных учре­жде­ни­ях пере­обо­ру­до­ва­ли под гос­пи­та­ли. Цер­ковь подо­бра­ла пер­со­нал для ухо­да за боль­ны­ми и ране­ны­ми и при­об­ре­ла всё необ­хо­ди­мое. В лаза­ре­тах при жен­ских мона­сты­рях сёст­ра­ми мило­сер­дия рабо­та­ли, как пра­ви­ло, сами мона­хи­ни. В Мин­ской духов­ной семи­на­рии орга­ни­зо­ва­ли этап­ный лаза­рет име­ни пре­по­доб­но­го Сера­фи­ма Саров­ско­го. При нём была откры­та биб­лио­те­ка, кото­рую учеб­ный коми­тет Сино­да снаб­жал про­све­ти­тель­ской лите­ра­ту­рой. Боль­ни­ца рабо­та­ла всю вой­ну, в ней про­хо­ди­ли лече­ние тыся­чи раненых.

На Кав­каз­ском фрон­те тоже дей­ство­вал мобиль­ный гос­пи­таль, нахо­див­ший­ся на попе­че­нии духов­ных учеб­ных заве­де­ний. 1 сен­тяб­ря 1914 года лаза­рет на 50 коек был открыт даже в ведом­ствен­ном доме обер-про­ку­ро­ра Сино­да. Мед­пункт назва­ли в честь цеса­ре­ви­ча Алек­сея. Ещё один воен­ный гос­пи­таль в Петер­бур­ге появил­ся при Иоан­нов­ском жен­ском мона­сты­ре и полу­чил имя Иоан­на Кронштадтского.

Цер­ковь не толь­ко откры­ва­ла меди­цин­ские учре­жде­ния, но и выде­ля­ла сти­пен­дии на раз­вёр­ты­ва­ние допол­ни­тель­ных коек в лаза­ре­тах Крас­но­го Кре­ста, город­ских и зем­ских боль­ни­цах. Нахо­див­ши­е­ся в гос­пи­та­лях боль­ные и ране­ные обу­ча­лись гра­мо­те, счё­ту, ремёс­лам. Выздо­ро­вев­шие воен­но­слу­жа­щие полу­ча­ли от церк­ви одеж­ду, обувь и день­ги. В каж­дом хра­ме сто­я­ла круж­ка для пожерт­во­ва­ний Крас­но­му Кресту.

Свя­щен­но­слу­жи­те­ли при­зы­ва­ли паст­ву спло­тить­ся во имя побе­ды в войне, забыв о раз­но­гла­си­ях. 20 июля 1914 года Синод при­нял поста­нов­ле­ние № 6503 «Об орга­ни­за­ции во всех пра­во­слав­ных при­хо­дах помо­щи семьям лиц, нахо­дя­щих­ся в вой­сках». В боль­шин­стве при­хо­дов, горо­дах и сёлах были обра­зо­ва­ны осо­бые попе­чи­тель­ские сове­ты. Они соби­ра­ли и пере­да­ва­ли семьям сол­дат день­ги, про­дук­ты, вещи, дро­ва, уголь и зер­но. При­ход­ские сове­ты так­же ремон­ти­ро­ва­ли дома и хозяй­ствен­ные построй­ки, помо­га­ли семьям сол­дат, ушед­ших на фронт, в сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­тах, в посев­ной и убор­ке уро­жая. Для детей были откры­ты ясли и дет­ские сады.

Свя­щен­ни­ки участ­во­ва­ли в поис­ках бежен­цев, писа­ли пись­ма за негра­мот­ных, выда­ва­ли справ­ки, состав­ля­ли спис­ки нуж­да­ю­щих­ся в помо­щи. Цер­ковь соби­ра­ла сред­ства не толь­ко для воен­но­слу­жа­щих и их семей, но так­же для бежен­цев и голо­да­ю­щих на окку­пи­ро­ван­ных тер­ри­то­ри­ях. Мно­гие пере­се­лен­цы нашли при­ют в монастырях.

Соци­аль­ной рабо­той зани­ма­лись и жёны свя­щен­ни­ков. Они созда­ва­ли соб­ствен­ные орга­ни­за­ции, куда всту­па­ли и прихожанки.

Поми­мо одеж­ды, обу­ви, про­дук­тов и меди­ка­мен­тов, на фронт в боль­шом коли­че­стве цер­ков­ные бла­го­тво­ри­тель­ные орга­ни­за­ции отправ­ля­ли лите­ра­ту­ру. В первую оче­редь духов­ную — рели­ги­оз­ные лист­ки и бро­шю­ры изда­ва­лись мил­ли­он­ны­ми тира­жа­ми. Неко­то­рые бла­го­тво­ри­те­ли жерт­во­ва­ли на нуж­ды фрон­та целые биб­лио­те­ки. Так­же цер­ковь соби­ра­ла подар­ки для сол­дат на Пас­ху и Рождество.

Поддержка сухого закона

В кон­це июля 1914 года Синод вновь высту­пил с посла­ни­ем, в кото­ром при­зы­вал при­хо­жан к пока­я­нию и подви­гу во имя люб­ви к Оте­че­ству, а так­же под­дер­жал при­каз пра­ви­тель­ства от 17 июля 1914 года о вве­де­нии сухо­го зако­на на вре­мя моби­ли­за­ции — пол­ном запре­те про­да­жи алко­го­ля. В посла­нии речь шла о похо­де «на домаш­не­го злей­ше­го вра­га, кото­ро­го народ назы­ва­ет зелё­ным змием».

29 авгу­ста 1914 года по слу­чаю все­рос­сий­ско­го празд­ни­ка трез­во­сти во всех хра­мах про­шли молеб­ны за успех борь­бы с пьян­ством. 22 авгу­ста Нико­лай II запре­тил про­да­жу спирт­но­го до кон­ца вой­ны. Неко­то­рые кли­ри­ки, в част­но­сти депу­тат IV Госу­дар­ствен­ной думы свя­щен­ник Фёдор Адри­а­нов­ский, наста­и­ва­ли, что­бы «и по окон­ча­нии вой­ны не допус­кать в Рос­сии ни под каким видом про­да­жи не толь­ко креп­ких спирт­ных напит­ков, но и вино­град­ных вин и пива, видя в этой мере залог буду­ще­го воз­рож­де­ния Рус­ско­го государства».

Священники на фронте

С сере­ди­ны 1914 года зна­чи­тель­но вырос­ло чис­ло воен­ных свя­щен­ни­ков. Если до Пер­вой миро­вой ведом­ство про­то­пре­сви­те­ра состав­ля­ло 730 чело­век, то за весь пери­од бое­вых дей­ствий на фрон­тах побы­ва­ло более пяти тысяч капел­ла­нов. Во вре­мя вой­ны мно­гие иеро­мо­на­хи ста­ли воен­ны­ми свя­щен­ни­ка­ми, мно­гие мона­ше­ству­ю­щие слу­жи­ли в сани­тар­ных отря­дах. Зача­стую послуш­ни­ки отправ­ля­лись в армию по при­зы­ву, не успев при­нять постриг.

Для воен­но­го духо­вен­ства была раз­ра­бо­та­на спе­ци­аль­ная инструк­ция, одоб­рен­ная цер­ков­ным руко­вод­ством всех воен­ных окру­гов. Там было чёт­ко опре­де­ле­но, где свя­щен­ник дол­жен нахо­дить­ся во вре­мя воен­ных дей­ствий, о чём и как про­по­ве­до­вать. Инструк­ция пред­пи­сы­ва­ла капел­ла­нам быть не толь­ко в поле­вых гос­пи­та­лях и лаге­рях, но и идти в око­пы, а если нуж­но, и дальше.

Но даже без ука­за­ний руко­вод­ства, как и во вре­мя Рус­ско-япон­ской вой­ны, пас­ты­ри под­дер­жи­ва­ли бое­вой дух сол­дат и мат­ро­сов, неред­ко выхо­ди­ли вме­сте с ними на пере­до­вую, вдох­нов­ляя лич­ным при­ме­ром на подви­ги. Напри­мер, когда 9‑й Казан­ский дра­гун­ский полк не решил­ся идти в ата­ку на австрий­цев, свя­щен­ник Васи­лий Шпи­чек с кри­ком: «За мной, ребя­та!» поска­кал впе­рёд. За ним помча­лись несколь­ко офи­це­ров, а затем и весь полк. Враг был обра­щён в бег­ство. Ста­рец — иеро­мо­нах Евти­хий (Тулу­пов) в клю­че­вой момент сра­же­ния с кре­стом в руках пошёл впе­ре­ди сол­дат и погиб, но бит­ва была выиг­ра­на. Свя­щен­ник пехот­но­го пол­ка отец Т., когда сол­да­ты, не выдер­жав силь­но­го обстре­ла, соби­ра­лись отсту­пить, пошёл к ним навстре­чу так­же с кре­стом в руках и уго­во­рил вер­нуть­ся на пози­ции. Капел­лан артил­ле­рий­ской бри­га­ды отец Кон­стан­тин под непри­я­тель­ским огнём отпра­вил­ся чинить повре­ждён­ную теле­фон­ную линию. За ним после­до­вал теле­фо­нист, вме­сте они вос­ста­но­ви­ли связь. Слу­жив­ший на кораб­ле «Прут» иеро­мо­нах Анто­ний (Смир­нов) во вре­мя кру­ше­ния 6 октяб­ря 1914 года осе­нял кре­стом на палу­бе спа­сав­ших­ся моря­ков. Затем Анто­ний отка­зал­ся занять место в шлюп­ке и уто­нул вме­сте с кораблём.

За всё уча­стие Рос­сии в войне на фрон­тах погиб­ли 30 свя­щен­ни­ков, а более 400 полу­чи­ли ранения.

Забо­ти­лись свя­щен­ни­ки и о воен­но­плен­ных. Такая рабо­та была не менее опас­на, чем на поле боя. Нем­цы и австрий­цы подо­зре­ва­ли цер­ков­но­слу­жи­те­лей в шпи­о­на­же, поэто­му допус­ка­ли их к плен­ным толь­ко в сопро­вож­де­нии кон­воя и пере­вод­чи­ка. Им запре­ща­ли вести с плен­ны­ми духов­ные бесе­ды, поми­нать в молит­вах рос­сий­ско­го импе­ра­то­ра, а так­же глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го рус­ской арми­ей вели­ко­го кня­зя Нико­лая Николаевича.

21 мар­та 1916 года пред­се­да­тель Чрез­вы­чай­ной след­ствен­ной комис­сии обра­тил­ся к Свя­щен­но­му сино­ду с прось­бой бла­го­сло­вить огла­ше­ние в церк­вах отчё­та комис­сии о жесто­ко­стях нем­цев и их звер­ском обра­ще­нии с рус­ски­ми воен­но­плен­ны­ми. Бла­го­сло­ве­ние было получено.

Пра­во­слав­ная цер­ковь ока­зы­ва­ла духов­ную и мате­ри­аль­ную под­держ­ку не толь­ко попав­шим в плен сооте­че­ствен­ни­кам, но и еди­но­вер­цам из дру­гих стран, в част­но­сти сер­бам. Для духов­но­го окорм­ле­ния воен­но­плен­ных Синод 20 янва­ря 1916 года учре­дил спе­ци­аль­ную комис­сию. Она отправ­ля­ла свя­щен­ни­ков в Гер­ма­нию и Авст­ро-Вен­грию, снаб­жая всем необ­хо­ди­мым для про­ве­де­ния бого­слу­же­ний. Пас­ты­ри так­же при­во­зи­ли рус­ским плен­ным лите­ра­ту­ру — как цер­ков­ную, так и худо­же­ствен­ную и науч­но-попу­ляр­ную. Более 100 капел­ла­нов сами попа­ли в плен, где так­же испол­ня­ли пас­тыр­ские обязанности.

Несмот­ря на попу­ляр­ность анти­цер­ков­ных настро­е­ний, мно­гие сол­да­ты и офи­це­ры во вре­мя вой­ны ста­но­ви­лись глу­бо­ко веру­ю­щи­ми людь­ми. Чаще дру­гих уте­ше­ния в рели­гии иска­ли ране­ные или побы­вав­шие в плену.

Воен­ное коман­до­ва­ние и импе­ра­тор высо­ко оце­ни­ли роль Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви во вре­мя вой­ны. Гла­ва воен­но­го духо­вен­ства про­то­пре­сви­тер Геор­гий Шавель­ский поль­зо­вал­ся боль­шим авто­ри­те­том в Став­ке. К его мне­нию при­слу­ши­ва­лись и вели­кий князь Нико­лай Нико­ла­е­вич, и сме­нив­ший его в 1915 году на посту глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го арми­ей Нико­лай II. За вре­мя вой­ны 1072 свя­щен­ни­ка были награж­де­ны орде­на­ми и меда­ля­ми, в том чис­ле таки­ми почёт­ны­ми, как Геор­ги­ев­ские крест, золо­той наперс­ный крест на Геор­ги­ев­ской лен­те, свя­той Анны и свя­то­го Вла­ди­ми­ра. В 1915 году вели­кий князь Нико­лай Нико­ла­е­вич ска­зал в при­сут­ствии шта­ба, что «мы в ноги долж­ны покло­нить­ся воен­но­му духо­вен­ству за его вели­кую рабо­ту в армии».

Во вре­мя Пер­вой миро­вой вой­ны Рус­ская пра­во­слав­ная цер­ковь зани­ма­лась и мис­си­о­нер­ской рабо­той в отво­ё­ван­ной у Авст­ро-Вен­грии Гали­ции ─ запад­ной части Укра­и­ны. Боль­шин­ство насе­ле­ния там при­над­ле­жа­ло к Гре­ко-като­ли­че­ской (уни­ат­ской) церк­ви. В кон­це 1916 года око­ло 50 пра­во­слав­ных свя­щен­ни­ков слу­жи­ли в галиц­ких гре­ко-като­ли­че­ских хра­мах. Сле­ду­ет заме­тить, что про­то­пре­сви­тер не наста­и­вал на ско­рей­шем пере­хо­де уни­а­тов в пра­во­сла­вие. Шавель­ский пони­мал, что в слу­чае отступ­ле­ния рус­ской армии ново­об­ра­щён­ные мог­ли под­верг­нуть­ся репрес­си­ям со сто­ро­ны австрий­ско­го пра­ви­тель­ства. Впо­след­ствии все дости­же­ния на мис­си­о­нер­ском попри­ще све­ла на нет Фев­раль­ская революция.

Несмот­ря на само­от­вер­жен­ную рабо­ту и геро­изм воен­но­го духо­вен­ства, рус­скую армию не уда­лось спа­сти от раз­ло­же­ния. Дезер­тир­ство и бра­та­ния с про­тив­ни­ком ста­ли в ней мас­со­вым явле­ни­ем уже во вто­рой поло­вине 1916 года. Шавель­ский писал о про­па­ган­де «шпи­о­нов-аги­та­то­ров» на фрон­те, а так­же «пора­жен­че­ско­го лаге­ря наших поли­ти­ков» и сек­тан­тов (в тылу). Но дело было не толь­ко в этом.

Конеч­но, боль­шое зна­че­ние имел тот факт, что мно­гие пре­дан­ные монар­ху и веру­ю­щие воен­но­слу­жа­щие к тому вре­ме­ни погиб­ли, были демо­би­ли­зо­ва­ны из-за ране­ний либо попа­ли в плен. На их место в нача­ле 1917 года при­шло попол­не­ние, зара­жён­ное анти­во­ен­ной, анти­мо­нар­хи­че­ской и анти­цер­ков­ной про­па­ган­дой. Ново­бран­цы не пони­ма­ли, для чего эта вой­на, и вери­ли, что мож­но заклю­чить мир с врагом.

Осо­бен­но слож­ной ситу­а­ция была в запас­ных пол­ках, коли­че­ство кото­рых силь­но воз­рос­ло в 1916 году. Сол­да­ты этих под­раз­де­ле­ний не хоте­ли ехать на фронт. Ещё до Фев­ра­ля 1917 года име­ли место слу­чаи убий­ства свя­щен­ни­ков мат­ро­са­ми и солдатами.

С дру­гой сто­ро­ны, обще­ство уста­ло от вой­ны, было мно­го про­блем в эко­но­ми­ке. Часть офи­цер­ства мораль­но раз­ло­жи­лась, нажив­шись на тро­фе­ях и при­вык­нув пре­да­вать­ся удо­воль­стви­ям, в част­но­сти азарт­ным играм.

Есте­ствен­но, жаж­да нажи­вы пере­да­ва­лась и рядо­вым. Об этом вспо­ми­нал барон Пётр Врангель:

«Нра­вы огру­бе­ли. Чув­ство закон­но­сти было в зна­чи­тель­ной мере уте­ря­но. Посто­ян­ные рек­ви­зи­ции — неиз­беж­ное след­ствие каж­дой вой­ны — поко­ле­ба­ли поня­тие о соб­ствен­но­сти. Всё это созда­ва­ло бла­го­при­ят­ную поч­ву для раз­жи­га­ния в мас­сах низ­мен­ных стра­стей, но необ­хо­ди­мо было, что­бы искра, зажёг­шая пожар, была бы бро­ше­на извне».

Этой искрой и ста­ли фев­раль­ские собы­тия в Пет­ро­гра­де, после кото­рых армия и флот пол­но­стью вышли из пови­но­ве­ния. И всё же бла­го­да­ря подви­гам свя­щен­но­слу­жи­те­лей и при­хо­жан как на фрон­тах, так и в тылу, Рус­ская пра­во­слав­ная цер­ковь впи­са­ла свои геро­и­че­ские стра­ни­цы в исто­рию России.

Рекомендуемая литература

• Еле­на Бор­щу­ко­ва. Пат­ри­о­ти­че­ская дея­тель­ность пра­во­слав­ной церк­ви в годы Пер­вой Миро­вой вой­ны.
• Гор­дей Щег­лов. Цер­ковь и Пер­вая Миро­вая вой­на. Жур­нал «Сту­пе­ни», № 1 (17), 2005 год.
• Рус­ская цер­ковь в годы Пер­вой миро­вой вой­ны.

Читай­те так­же «Рус­ское госу­дар­ство баро­на Вран­ге­ля, или Аль­тер­на­ти­ва Совет­ской Рос­сии».