«Книга о вкусной и здоровой пище» — первая большая поваренная книга в Советском Союзе, которая выходила с 1939 года и пережила множество переизданий. Главную задачу составители определяли так:
«Помочь домашней хозяйке, при наименьшей затрате труда и времени, приготовить для семьи вкусную и здоровую пищу, используя для этого, в первую очередь, разнообразный и богатый ассортимент пищевых продуктов, вырабатываемых пищевой промышленностью».
Хотя в названии авторы заявляли, что речь будет идти о «вкусной и здоровой пище», книга начиналась не с рецептов, а с цитаты Сталина:
«Характерная особенность нашей революции состоит в том, что она дала народу не только свободу, но и материальные блага, но и возможность зажиточной и культурной жизни».
Хозяйке нужно было пролистать семь вступительных текстов, подготовленных опытными кулинарами и учёными. В статьях говорилось о преимуществе устройства пищевой промышленности в СССР перед капиталистическими странами, об основах «рационального питания», сервировке стола, правильном устройстве кухни, посуде, порядке приготовления и выборе блюд на завтрак, обед и ужин.
В первой статье под названием «К изобилию» авторы уделяли большое внимание положению домохозяйки. Они подводили читателя к мысли о том, что развитие пищевой промышленности необходимо для освобождения женщин из кухонного рабства.
В книге было представлено множество рецептов с использованием полуфабрикатов и консервированных продуктов. Ведь именно производимые на заводах пельмени, сосиски, замороженные овощи, готовые сухие завтраки из зерна могут сделать приготовление еды быстрым и простым. Благодаря этому женщина сможет наравне с мужчиной посвящать себя труду на благо коммунистического будущего.
Нарком Анастас Микоян, курировавший выпуск издания, утверждал, что необходима «революционная настойчивость» в воспитании новых вкусовых привычек. Поэтому составители, заботясь о здоровье советских граждан, стремились увеличить потребление фруктов и овощей среди населения, популяризировать томатный сок, побудить людей заменять водку вином или пивом.
VATNIKSTAN публикует подборку иллюстраций из переиздания «Книги о вкусной и здоровой пище» 1952 года с изображениями блюд и продуктов, которые можно было увидеть на столе любого советского гражданина.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
VATNIKSTAN готовит к публикации книгу «То, что не попало в печать» Станислава Максимилиановича Проппера — одного из ведущих деятелей отечественной прессы конца XIX — начала XX веков, издателя популярной газеты «Биржевые ведомости». На протяжении более чем сорока лет (1875–1917) Проппер находился в гуще политических и общественных событий, происходивших в России, и был лично знаком с ключевыми фигурами эпохи. Станислав Максимилианович составил портреты государственных деятелей, рассказал о работе прессы того времени, описал ход Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, убийство Александра II, коронацию Николая II, давку на Ходынском поле и другие важные моменты русской истории.
Оригинальное издание вышло в 1929 году в Германии. Воспоминания Станислава Проппера впервые публикуются в русском переводе. Написанные живым языком, мемуары будут одинаково интересны специалистами и широкому кругу читателей.
В ближайшее время «То, что не попало в печать» можно будет приобрести в нашем онлайн-магазине, а также в других книжных и маркетплейсах.
Независимое издательство Alpaca выпустило графический роман «Егор и Яна. Печаль моя светла» о лидере группы «Гражданская оборона» Егоре Летове, певице и поэтессе Янке Дягилевой, их отношениях и творческих поисках. В комиксе показаны события конца 1980‑х — начала 1990‑х годов: от дебюта «Обороны» в новосибирском ДК имени Чкалова до смерти Дягилевой при невыясненных обстоятельствах.
Иллюстрации «Егора и Янки» принадлежат художнице Ольге Лаврентьевой, известной по графическому роману о блокаде Ленинграда «Сурвило». Авторы сценария — главный редактор издательства Alpaca и комиксист Дмитрий Чинов и редактор панк-вестника SADWAVE Владимир Наумов.
В работе над романом участвовали близкая подруга Дягилевой Анна Волкова, бас-гитаристка «ГО» и вдова Летова Наталья Чумакова, а также музыкальный журналист Сергей Гурьев.
Третья российская экранизация «Мастера и Маргариты» уже собрала в прокате полтора миллиарда рублей, став первым фильмом-миллиардером с рейтингом «18+». Сама по себе узнаваемость романа не гарантировала такого успеха. Режиссёр Михаил Локшин показал умение работать с ретроматериалом ещё в предыдущем проекте — рождественской сказке «Серебряные коньки», которая стала первым российским фильмом в линейке Netflix Originals. Вероятно, при других обстоятельствах его новая работа тоже появилась бы на западном стриминге.
Елена Кушнир вспоминает другие важные экранизации Булгакова, которого умеют интересно ставить не только в России.
«Морфий» (2008)
В 1917 году молодой врач Поляков (Леонид Бичевин) приезжает в покрытую снегом глухомань, где его встречает мудрый фельдшер (прекрасный Андрей Панин) и акушерка с немецким акцентом (Ингеборга Дапкунайте). Дальше все они начинают разбивать нам сердце. Поляков, всего два раза неудачно уколовшись, становится морфинистом и увлекает за собой сердобольную медсестру, которая имела неосторожность начать с ним спать. Панин просто скоро умрёт, поэтому его в любом случае жалко, кого бы он ни играл. В России что-то происходит, но мы всё это уже видели: в «Жмурках», «Уродах» и «Брате». Для Алексея Балабанова любые события в России — это не история, а современность.
«Морфий», снятый Балабановым по сценарию Сергея Бодрова-младшего, — достаточно эстетичное кино, чтобы мы воспринимали его как ретродраму из разряда тех, которые сегодня заполонили федеральные каналы, пусть и со свойственным режиссёру повышенным уровнем натурализма. Тут много красивых женщин в чулках, Россию покрывает не особенно противный снег, у артиста Бичевина кубики на животе. В то же время это несомненный Балабанов, во всей своей мрачности.
После Балабанова не было попыток снимать, как Балабанов, кроме, может быть, фильма Алексея Мизгирёва «Кремень» про дембеля из провинции, который попытался покорить Москву и обломался. О чём нам это говорит? Скорее всего, о том, что никто в кино больше не видел Россию по Балабанову: шовинистскую, антисемитскую, омертвелую державу, замаринованную в едином моменте времени, как муха в янтаре. Здесь никогда ничего не изменится, и по какой-то причине Балабанов этому рад, любовно препарируя родную кунсткамеру.
Булгаков, скорее всего, прыгал бы от этого фильма до потолка: настолько хорошо, глубоко и по-своему красиво в нём воссозданы мучения в русской глубинке. С другой стороны, если эта мертворождённая страна никогда не вернётся на экраны, стоит порадоваться. Это метафизическое пространство уродства, в котором все обречены.
«Всего несколько слов в честь господина де Мольера» (1973)
Работу над байопиком «Жизнь господина де Мольера» Булгаков, вероятнее всего, закончил в 1933 году. Очень жаль, что пьеса, которая сначала называлась просто «Мольер», а затем стала известна зрителям как «Кабала святош», была завершена раньше — в романе писатель продвинулся дальше в исследовании сложных взаимоотношений художника и власти. Если бы историю Мольера ставили по роману, то главный герой не беспомощно кричал в лицо сильным мира сего, как в пьесе, а сидел бы под липами на Патриарших, иронично улыбался и временами плевал бы в воду. Этот Мольер уже бы знал, что Людовик XIV — это политический деятель времён появления театра «Комеди Франсез», а все критики Латунские, которых он вывез на своих плечах в вечность, — не стоящие его внимания ничтожества.
Но как бы то ни было, «Кабала святош» появилась раньше романа, ориентировочно в 1929 году. Пьесу продолжают ставить на подмостках по сей день, но самой яркой постановкой остаётся телеспектакль великого Анатолия Эфроса с редчайшим появлением на экране Юрия Любимова, который сыграл Мольера, ещё одного замученного булгаковского мастера. Леонид Броневой репетирует тут Мюллера из «Семнадцати мгновений весны» — его снисходительно-надменный король глядит на вас поверх бокала с вином именно таким всезнающим взглядом.
«Пилат и другие» (1971)
Первая экранизация «Мастера и Маргариты» появилась на Западе — в ФРГ, хотя поставил её режиссер из соцлагеря — поляк Анджей Вайда. Пускай деньги на фильм дали в ФРГ, показали его всего лишь по телевидению, и кто его смотрел? Вайда кричал в сторону Запада, но говорил с Востоком. Это один из самых антисоветских, снятых с неприкрытой ненавистью к социализму фильмов на свете. Даже если вы очень любите СССР, посмотрите картину, прежде чем возмущаться.
Вайда взял лишь библейские события «Мастера и Маргариты», а мог бы просто использовать сюжеты Евангелия и перевести их на современный язык: персонажи ходят в джинсах, Иуда предаёт Иешуа (любимец Вайды, грандиозный актёр Войцех Пшоняк) по телефону, Левий Матвей — журналист, Понтий Пилат — Брежнев, за молодыми бунтарями ходят мужчины в чёрном из органов. Получился обогнавший своё время авангард про хиппарей (очень скоро в том же стиле снимут рок-мюзикл «Иисус Христос — суперзвезда»), визуализирующий булгаковскую мысль, как ни в одной другой постановке. Иешуа везут по современному Берлину в сопровождении полицейского кордона, перед равнодушными взглядами толпы. Так когда его распинают? Вот именно — до сих пор не перестали.
«Собачье сердце» (1988)
— Мы к вам, профессор, вот по какому делу!
— Вы не сочувствуете детям Германии?
— Не читайте до обеда советских газет.
— Кто на ком стоял?
Почему фильмы становятся культовыми? Можно предположить, что какие-то картины настолько отвечают духу времени, что если они достаточно умны, чтобы удовлетворить интеллигенцию, достаточно остроумны, чтобы запомниться народу, а также достаточно сильны, чтобы пинать всех по яйцам (роковым, разумеется), то у них есть шанс говорить за всю страну.
Мы всё это знали, понимали и думали, просто так сказать не могли, особенно такими хорошо поставленными голосами. Поэтому мы позволяем ребятам с экрана за нас всё выразить. В перестроечную эру мы позволили сделать это Владимиру Бортко и его команде.
Оказалось, что писатель Михаил Булгаков много лет ждал нашего понимания во взглядах на советскую власть и дождался. Мы, наконец, сроднились. Возьмёмся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке, потому что у нас суровые годы уходят в борьбе за свободу страны, за ними другие приходят — они будут тоже трудны. Опять. Мать их.
«Мастер и Маргарита» (1994)
Юрий Кара снял первый советский фильм о криминальных авторитетах «Воры в законе» (1988), в котором Валентин Гафт, по сути, сыграл Воланда: харизматичное зло, которое совершает больше добра, чем от него ожидаешь. Его фам-фатальную спутницу, которую сыграла красавица Анна Самохина, звали Маргаритой. Если рассматривать кадры фильма, не зная подоплёки, легко представить, что это экранизация Булгакова и есть. К тому же в «Ворах» появлялся Виктор Стеклов, позже сыгравший демонического Азазелло, и частый гость перестроечных фильмов иллюзионист Амаяк Акопян, которому в «Мастере» отрывают голову в варьете.
Из-за разногласий с продюсерами и проблем с авторскими правами экранизация появилась в прокате только в 2011 году, зверски урезанная на полтора часа. Сегодня можно посмотреть полную версию — к сожалению, купированные фрагменты очень плохого качества.
Какие бы претензии ни предъявляли Каре (слишком много голых женщин, все кривляются, Гармаш в роли Бездомного неубедительно орёт), за три с половиной часа ни минуты не будет скучно. Даже в крошечных появлениях задействованы советские звёзды от Игоря Кваши до Спартака Мишулина. Инфернальный Гафт, пожалуй, до сих пор остаётся лучшим экранным Воландом: смех у него потусторонний и древний, глаза мудрые и усталые, осанка королевская. А бал сатаны под «Болеро» Равеля с приглашёнными не по роману Сталиным и Гитлером — неотразимое сочетание китча и мистической эпичности, которое было возможно только в отвязных 1990‑х. Николай Бурляев, который сыграл Иешуа, сегодня требует запретить фильм Локшина за сатанизм. Так и слышишь хохот дьявола на этом месте.
«Театральный роман» (2003)
Ныне покойный работник газеты Максудов (Игорь Ларин) написал роман, оплёванный его так называемыми друзьями. Максудов, лёжа на полу, собирается стреляться, когда под звуки оперы «Фауст» из соседней квартиры появляется гражданин, оказывающийся не совсем дьяволом, но близко — издателем Рудольфи (Николай Чиндяйкин), который каким-то образом узнал о романе и берётся его напечатать. Гонорар получен, после чего издатель загадочно дематериализуется.
Максудов собирается сделать из романа пьесу. И вновь, как по волшебству, об этом кто-то узнаёт. Начинающего драматурга приглашают в известный театр, но, когда пьеса написана, ею недоволен режиссёр (Максим Суханов, который играет тут две роли, обе зловещие, особенно пародия на Станиславского). Весь мир против автора.
Олег Бабицкий и Юрий Голдин ухитрились сделать из булгаковской сатиры на типичных творческих 1930‑х более яркую фантасмагорию, чем другие делают из «Мастера и Маргариты», а юмор писателя вообще никогда не получал лучшего воплощения на экране. Перед нами слепок реальности, которая, кажется, не превращается в чистый балаган только потому, что об этом не было постановления пленума ЦК КПСС. На каких подпорках держится эта странная действительность? Травля, жестокость, безденежье — это страшно, но, наверное, даже хуже, когда ты не понимаешь, как этот бред вокруг тебя ещё не кончился какой-то безумной формой апокалипсиса.
Все артисты великолепны, но Ларин лучше всех. Он даже ходит по советскому театру абсурда как-то по-особому — опасливо, слегка пригнувшись, как будто на него сверху непрестанно что-то валится. Да, у него полноразмерная человеческая трагедия, но это всё равно очень смешно.
«Иван Васильевич меняет профессию» (1973)
Комедия Леонида Гайдая по пьесе Булгакова не нуждается в представлениях. Мы это кино не просто знаем — мы им разговариваем. Цензура покромсала фильм, иначе самой любимой из цитат стала бы та, которая в картину не попала:
— За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
— Народ, народ, батюшка.
Сегодняшний российский кинематограф копирует застойный: на экранах сказки с их эзоповым языком, драмы о рефлексирующей интеллигенции, полёты во сне и наяву, даже советские ковры всё чаще развешаны по стенам, например в магическом реализме Антона Ермолина «Ниша». Неудивительно, что царь с Шуриком тоже перезагрузились и появились в новогоднем ситкоме ТНТ «Иван Васильевич меняет всё». На праздники, под оливье, очень даже хорошо пошло. Реплики про народ из комедии не убрали по причине их отсутствия — вырезали Киркорова и ещё нескольких участников «голой» вечеринки. Традиции чтим.
«Записки юного врача» (2012)
Накануне революции только что окончивший мединститут молодой врач (Дэниел Рэдклифф) приезжает в глухую деревню. В больнице его встречает фельдшер-идиот (Адам Годли) и две героические медсестры. Пациенты — неграмотные крестьяне. 24 часа в сутки и, кажется, 12 месяцев в году буря мглою небо кроет. Ничего, кроме снега, тоски и страха облажаться. В 1934 году в Москве того же самого врача (Джон Хэмм) обыскивает НКВД, но это не эпизод Большого террора — он много лет выписывал себе морфий на имя давно умерших людей из своего прошлого. Взрослый врач пытается предупредить молодого, но тот, конечно же, не послушает.
Мини-сериал со звездой «Гарри Поттера», который успешно избавился от образа юного волшебника, полон чернейшего юмора и абсурда, а сюрреалистичен по одному только сеттингу: гнилой и кривой домишко, нарисованный посреди белой мглы, символизирует не столько матушку Россию со всеми её мытарствами, сколько экзистенциальную тоску, от которой неоперившийся юнец бежит в наркотические грёзы. Юмор не булгаковский, а элегантный британский, цинизм — уровня «Доктора Хауса», кровь и кишки — как в боди-хорроре. Если Балабанов снимал отечественную хтонь, то эта нарочитая клюква с «Калинкой-малинкой» за кадром — трагифарс с интернациональным духом.
— Перебираетесь куда-то получше?
— А в Грачёвке лучше?
— О да, эти яркие огни Грачёвки!
— Правда?
— Нет. Кроме дома почтмейстера, везде хочется повеситься.
«Бег» (1970)
Первая советская экранизация Булгакова прошла все препятствия, положенные фильму, выходящему за рамки темы «наши успехи». Пьеса «Бег» считалась контрреволюционной — произведение показывало события Гражданской войны глазами белых, у которых в фильме слишком человеческие лица (кроме Евстигнеева, который просто сволочь, и карикатурного Врангеля). Авторы старались показать красных ещё лучше — и во главе у них благородный красавец Фрунзе, обещающий прощение врагам (это исторический факт), и в бой с ними идёт спасённый ребенок, то есть само будущее.
Но большевики — это мифические богатыри, о которых мы в фильме ничего не знаем. Какое нам дело до этих железных Феликсов и бронзовых памятников самим себе? Гвозди бы делать из этих людей, но мы-то не гвозди. Соцреализм создал кумира, с которым никто не мог тягаться, поэтому идеальные красные были далеки зрителю, а несовершенные, неуверенные белые — близки.
В журнале «Сеанс» писали про запрещённый фильм Алова и Наумова «Скверный анекдот», ставший первым «полочным» фильмом брежневского застоя: «Визуально-смысловая выразительность сконцентрирована в каждом отдельно взятом кадре». «Бег» — ещё более утонченное произведение, насыщенное смыслами, но в первую очередь красивое. Присмотритесь к этой Гражданской войне с эстетскими зимними пейзажами и сверкающим дворцовым мрамором, снятым с идеальной кубриковской симметрией кадра оператором Леваном Пааташвили. Что уж говорить об актёрах: иконописном Олялине, туманно-акварельной Савельевой, Баталове, с помощью которого можно впарить пьющего слесаря-сексиста как женское счастье.
Душевно истерзанный Хлудов (марсианин Дворжецкий в первой кинороли) — моральный центр картины, сакрализирующей русское страдание, неизбывное по факту рождения. И без родины плохо и на родине, и жернова истории у нас не останавливаются, всё мелют и мелют. Перемелется — не мука будет, а трагедия эмиграции, актуальная сегодня тема, очень жёстко поданная Булгаковым. Остаются водка и карты, молодцеватый азарт, разыгранный трагикомическим дуэтом Ульянова и Евстигнеева как единственный действенный акт сопротивления судьбе.
«Я богат, но мне отчего-то грустно. Мне никогда не было так грустно, даже когда меня расстреливали».
Поддержите авторов и редакцию — подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Михаил Булгаков был женат три раза. С первой супругой писатель начал творческий путь, вторая оставила лучшие мемуары о нём, а третья стала прототипом Маргариты и любовью, которая была с ним до самой смерти. Жёны вдохновляли Булгакова, оберегали от пагубных пристрастий, запечатлели в воспоминаниях разные периоды жизни Михаила Афанасьевича и боролись за публикации его произведений.
В День всех влюблённых разбираемся, кого любил Булгаков и как жёны повлияли на жизнь, творчество и наследие писателя.
Татьяна Лаппа
«Анна К. стала моей тайной женой. Иначе быть не могло никак. Мы заключены на необитаемый остров» [1] — так начинается описание любви героев рассказа «Морфий». Произведение носит автобиографический характер: повествование частично состоит из воспоминаний Булгакова, который в начале Первой мировой войны работал врачом около линии фронта. Прототипом возлюбленной главного героя является Татьяна Николаевна Лаппа — первая жена писателя.
Булгаков женился рано, в 21 год. Дворянская семья Татьяны Николаевны была против брака с бедным выпускником медицинского факультета Киевского университета. Проблемы с деньгами постоянно сопровождали молодожёнов: супруги зарабатывали с трудом, часто просили помощи у отца Лаппы, что приводило к конфликтам. В то же время Булгаков любил роскошь: ездил на такси, покупал дорогой алкоголь — приходилось закладывать в ломбард украшения Татьяны Николаевны. С 1917 года начались серьёзные траты на морфий, который Михаил Афанасьевич принимал регулярно, что и послужило источником вдохновения для рассказа.
В 1925 году супруги развелись. Несмотря на то что расставание казалось неизбежным с самого начала, Булгаков прожил с Лаппой 13 лет — больше, чем с кем-либо потом.
Татьяна Николаевна была первой музой Михаила Афанасьевича — с ней начался путь Булгакова как литератора. Он постепенно ушёл из медицины, писал фельетоны для газет, знакомился с авторами и вступил в Союз писателей, где встретил новую любовь — Любовь Белозерскую.
Любовь Белозерская
Любовь Евгеньевна Белозерская окончила женскую гимназию и занималась балетом, в Первую мировую войну ухаживала за ранеными в госпитале. В 1917 году Любовь Евгеньевна уехала из революционного Петрограда в Киев, потом — через Одессу в Константинополь, Марсель и, наконец, Париж.
Согласно воспоминаниям Белозерской, она познакомилась с Булгаковым в 1924 году в особняке в Денежном переулке. Любовь Евгеньевна только вернулась в Москву. Булгаков, можно сказать, помогал Белозерской принять новую советскую действительность.
Любовь Евгеньевна рассказывала о первой встрече с Булгаковым:
«Одет он был в глухую чёрную толстовку без пояса, „распашонкой“. Я не привыкла к такому мужскому силуэту; он показался мне слегка комичным, так же как и лакированные ботинки с ярко-жёлтым верхом, которые я сразу окрестила „цыплячьими“ и посмеялась. Когда мы познакомились ближе, он сказал мне не без горечи:
— Если бы нарядная и надушенная дама знала, с каким трудом достались мне эти ботинки, она бы не смеялась…» [2]
Распространено мнение, что этот брак имел светский характер: отношения начались на публичном мероприятии на глазах у знакомых и коллег, когда Булгаков ещё был женат на Татьяне Лаппе. Белозерская рассказывала писателю о жизни в Париже, давая новый импульс для творчества. Тема эмиграции прошла через произведения Булгакова: «Бег», «Белую гвардию», «Собачье сердце».
Под диктовку мужа Любовь Евгеньевна записывала пьесы «Кабала святош» и «Адам и Ева», а также страницы романа «Консультант с копытом», переработанная версия которого превратилась в «Мастера и Маргариту». Жизнь Белозерской с Булгаковым легла в основу мемуаров, заглавием для которых послужила строчка Сергея Есенина — «О, мёд воспоминаний». После развода Любовь Евгеньевна устроилась в редакцию «ЖЗЛ» и почти всю жизнь проработала в разных издательствах.
Мемуары Любови Евгеньевны заканчиваются словами, которые, кажется, могут приоткрыть завесу тайны души Булгакова:
«Мы часто опаздывали и всегда торопились. Иногда бежали за транспортом. Но Михаил Афанасьевич неизменно приговаривал: „Главное — не терять достоинства“. Перебирая в памяти прожитые с ним годы, можно сказать, что эта фраза, произносимая иногда по шутливому поводу, и была кредо всей жизни писателя Булгакова» [3] .
Елена Шиловская
Елена Сергеевна Шиловская — последняя любовь Булгакова, с которой он прожил с 1932 года до самой смерти в 1940‑м. Всё это время писатель работал над главным произведением — романом «Мастер и Маргарита», в котором отразились разнообразные черты жизни Михаила Афанасьевича с Еленой Сергеевной.
Булгаков и Шиловская познакомились в 1930 году. Оба состояли в браке: Булгаков шесть лет женат на Белозерской, а Елена Сергеевна девятый год замужем за генерал-лейтенантом. Евгений Александрович Шиловский заметил интерес жены к Булгакову и запретил им видеться, угрожал забрать детей.
На протяжении двух лет Елена Сергеевна терпела постоянные скандалы и упрёки. В 1932 году Шиловская и Булгаков, не в силах терпеть разлуку, увиделись в ресторане «Метрополь». Вместе они написали письмо Шиловскому, в котором просили Евгения Александровича дать развод. Шиловский согласился.
«Мастер и Маргарита», несомненно, пронизан автобиографическими мотивами. Известно, что в модель образов «Мастер — Маргарита» и «Иешуа — Марк Левий» усматривается параллель со взаимоотношениями Булгакова и Елены Сергеевны.
В романе Маргарита, благодаря Воланду, спасает жизнь и творчество Мастера. Дьявол исполняет желание девушки в благодарность за одну услугу — Маргарита должна прийти обнажённой на бал Сатаны:
«— Я приглашаю вас к иностранцу совершенно безопасному. И ни одна душа не будет знать об этом посещении. Вот уж за это я вам ручаюсь.
— А зачем я ему понадобилась? — вкрадчиво спросила Маргарита.
— Вы об этом узнаете позже.
— Понимаю… Я должна ему отдаться, — сказала Маргарита задумчиво» [4] .
Фрагмент романа во все времена вызывал вопросы, споры, восхищение и негодование. В этой сюжетной особенности усматривается аллегория на предполагаемую работу Елены Сергеевны на ОГПУ (позже — НКВД). Согласно гипотезе, жене Булгакова пообещали дать сравнительную свободу и покой для мужа, если она будет доносить на него. Якобы Булгаков знал об этом и понимал, что такова цена нормальной жизни, и даже был благодарен Елене Сергеевне. Но чувства и переживания, восприятие ситуации нашли отражения в таком символе — обнажённой Маргарите, которая идёт на сделку с дьяволом, чтобы спасти возлюбленного.
Тем не менее отношения Михаила Афанасьевича и Елены Сергеевны часто называют примером настоящей и самоотверженной любви. Шиловская боролась со вспышками наркотической зависимости Булгакова. Страсть к морфию привела к заболеванию почек, от которого 10 марта 1940 года писатель умер.
Елена Сергеевна сохранила литературное наследие Булгакова. Перед смертью мужа она пообещала, что добьётся публикации всех произведений Михаила Афанасьевича. Многие десятилетия ушли на то, чтобы выполнить обещание. Практически через 30 лет после создания «Мастера и Маргариты», в 1967 году, благодаря усилиям Елены Сергеевны роман удалось опубликовать. В 1970 году вдова Булгакова умерла.
Примечания
Булгаков М. А. Морфий. Глава четвёртая.
Белозерская-Булгакова Л. Е. О, мёд воспоминаний. Глава «Знакомство».
Белозерская-Булгакова Л. Е. О, мёд воспоминаний. Глава «Последнее гнездо».
Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Глава девятнадцатая.
Что почитать по теме
Белозерская-Булгакова Л. Е. О, мёд воспоминаний.
Белозерская-Булгакова Л. Е. Воспоминания.
Булгакова Е. С., Ляндрес С. А. Воспоминания о Михаиле Булгакове.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
В интернете так много контента, что потеряться среди него вполне нормально. Новые статьи, посты, видео выходят каждый день, а времени на них больше точно не становится. Рекомендательные алгоритмы должны решать эту проблему и показывать нам лучшее, но на практике они не различают «хорошее» и «популярное», прячут интересное и несколько раз показывают одно и то же. Выход — брать дело в свои руки и подписываться на правильные источники.
VATNIKSTAN рассказывает, за какими сообществами музеев во ВКонтакте стоит следить, если хочется узнавать новое, а ходить на экскурсии нет времени.
Русский музей не то чтобы нуждается в представлении. Основанный в 1895 году, он уверенно чувствует себя не только в многочисленных корпусах в центре Петербурга, но и в Сети. На сообщество музея подписаны более 300 тысяч пользователей, посты выходят ежедневно.
Чаще всего в группе рассказывают о новых выставках, экспонатах и интересных исторических фактах. Эсэмэмщики музея предпочитают строгую академическую подачу, не любят шутить и не публикуют мемы, но для государственного музея, кажется, это не худший вариант. Любителям экспериментов рекомендуем оценить раздел с подкастами и послушать 13 хип-хоп-треков о русском авангарде — специально для музея их записал поэт и музыкант Михаил Феничев.
Одно из самых душевных сообществ из нашего списка посвящено наличникам — узнаваемому элементу русского деревянного зодчества. В группе более пяти тысяч фотографий и несколько десятков видео.
Подписчики присылают в комментарии снимки наличников из своих городов. Основатель музея Иван Хафизов часто делится личными мыслями, что приятно украшает группу и избавляет от формальности, характерной для государственных музеев.
В группе можно заказать сборные модели наличников, календари, футболки и другой мерч.
Один из старейших мировых музеев науки и технологий основан в 1872 году. В сообществе много пишут о новостях музея (что не так интересно), а также рассказывают об изобретениях, учёных и загадках (что более интересно). В разделе «Видео» опубликованы больше сотни познавательных лекций, а в «Клипах» — до обидного мало забавных роликов с экспозиций.
Очень молодой музей, открыт в ноябре 2012 года. Здесь работает постоянная экспозиция, посвящённая истории еврейского народа, а также временные выставки.
Во ВКонтакте музей публикует преимущественно анонсы мероприятий. Познавательных и развлекательных постов не много, однако в группе можно найти сотни записей лекций и видеоэкскурсий, большинство в отличном качестве. В разделе «Фотографии» размещены снимки всех экспозиций, которые когда-либо проводились в музее.
Один из старейших музеев столицы работает с 1896 года. Сообщество в ВК довольно стандартное: анонсы мероприятий, посты об экспонатах и просто красивые фотографии. Из интересного — аудиогиды (которые можно слушать как гуляя по улицам Москвы, так и дома), записи лекций и проектных сессий.
В вологодском музее под открытым небом «Семёнково» представлены крестьянские дома, хозяйственные и культовые постройки. Администраторам сообщества удаётся передавать атмосферу музея онлайн: здесь мало формальностей, зато много шуток, добрых пожеланий, загадок и нетоксичного общения в комментариях. В группе не ограничиваются анонсами мероприятий, а регулярно публикуют познавательные посты.
Государственный музей истории космонавтики имени К. Э. Циолковского работает с 1961 года. В сообществе выкладывают познавательные и просто забавные посты о космосе и космонавтах — рассказывают как про историю, так и про современность. В группе много красивых фотографий и приятная неформальная манера общения. В разделе «Видео» можно найти записи лекций, но их не так много, как хотелось бы.
Подписаться на сообщество выборгского «Парка Монрепо» стоит хотя бы ради фотографий. Почти ежедневно здесь выкладывают снимки природы и архитектуры парка, а в разделе «Фотографии» можно найти альбомы за прошлые годы и увидеть, как меняется ландшафт парка в разные времена года. А ещё иногда в сообществе публикуют познавательные посты, в основном об эпохе Российской империи.
Музей мировой погребальной культуры или Музей смерти
Один из крупнейших музеев смерти в мире и единственный в России. Физически находится в Новосибирске рядом с крематорием, а онлайн — ведёт стильное и весьма популярное сообщество.
В группе выкладывают жуткие истории и познавательные тексты. В разделе «Фотографии» опубликованы снимки большинства экспонатов и экспозиций за прошлые годы (не всегда в хорошем качестве, но посмотреть в любом случае интересно). В разделе «Статьи» — три десятка коротких заметок на самые разные темы, так или иначе связанных со смертью.
Строго говоря, это не музей, но все его функции сообщество выполняет: образовывает, удивляет и развлекает. Группа посвящена разнообразным удивительным вещам со всего мира, которые здесь не продают, а только показывают. Преимущественно это керамические фигурки, игрушки, устаревшая техника, а также странные предметы, предназначение которых трудно установить. Большинство фотографий сопровождаются познавательными и смешными текстами, а комментаторы остроумно дополняют их.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Криминальные передачи — одна из главных составляющих телевидения 1990‑х годов. В то время у людей ещё не было круглосуточно доступной новостной ленты, поэтому все вести приходилось получать по расписанию из телевизора. Программы в жанре тру-крайм были незатратными в производстве, имели высокий рейтинг и помогали каналам зарабатывать деньги на рекламе.
1990‑е годы — время свободы, в том числе телевизионной. Можно было: не опасаясь наказания, критиковать деятельность власти, чья халатность приводила к росту преступности; показывать завораживающие документальные кадры с жертвами убийств и изнасилований; не выбирать слова и освещать любые социальные проблемы — от наркомании до проституции. Тру-крайм-передачи находили отклик у зрителей, потому что многие люди страдали от криминального беспредела.
Некоторые телепрограммы просуществовали не одно десятилетие, однако былой запал многих погасила цензура. В 2000‑е годы были особенно успешны передачи, рассказывающие о преступлениях времён СССР. Программы играли на чувстве ностальгии взрослых людей и были наиболее безопасным вариантом тру-крайм-жанра с точки зрения цензуры.
VATNIKSTAN предлагает вспомнить легендарные криминальные передачи, которые наводили ужас на телезрителей 1990‑х и 2000‑х.
«Человек и закон»
Программа «Человек и закон» начала выходить в 1970 году, и новые выпуски снимаются до сих пор. Передача стала одной из первых, в которой рассказывали о политических и социальных проблемах, несовершенстве работы государственных органов. Особенно сложно это удавалось в первые годы выхода программы. Тогда не было принято говорить во всеуслышание, что, оказывается, на советских улицах происходят убийства, встречаются бомжи и наркоманы. Всё это сильно било по вере в непогрешимость режима. Один из первых ведущих, Юрий Краузе, рассказывал:
«С гордостью вспоминается, что удавалось „протаскивать“ в передаче такие выражения, как „презумпция невиновности“, показывать, что нельзя преступника до суда называть преступником, утверждать, что даже в нашей стране существуют мафия и коррупция».
В отличие от криминальных программ, реконструирующих преступления прошлого, передача «Человек и закон» рассказывала о современных злодеяниях. Актуальные сюжеты влияли на высокие рейтинги.
По всей стране знали о неотступных корреспондентах передачи. Горожане охотно давали интервью журналистам «Человека и закона». Представители администрации, напротив, боялись репортёров. Чиновники старались не показываться на телевидении в невыгодном свете.
Самые резонансные выпуски программы пришлись на 1990‑е и 2000‑е годы. Тогда вышли передачи о затонувшей подлодке «Курск», о событиях октября 1993 года, о терактах в Беслане и театральном центре на Дубровке.
Нынешняя программа «Человек и закон» из прогрессивной и резонансной превратилась в довольно посредственную, консервативную передачу, затерявшуюся среди похожих. Ведущий Алексей Пиманов ушёл от освещения актуальных уголовных дел к более безопасным сюжетам о мошенничестве фитнес-тренеров или об антисанитарии в придорожных забегаловках. С выпусками 1985 года о последствиях антиалкогольной кампании новые передачи, конечно, не могут сравниться.
«Создатели сериала напоминают: „Никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда и в соответствии с Законом“. УПК РФ ст. 14» — такой текст предварял каждый выпуск одной из самых жутких отечественных телепередач. «Криминальная Россия» — документальный проект, рассказывающий об изощрённых преступлениях, происходивших в СССР и России.
Программа появилась на экранах в 1995 году. Многих зрителей поражала жестокость передачи. Некоторые выпуски предварял специальный дисклеймер, напоминавший, что программа не для детей и слабонервных.
«Криминальная Россия», в отличие от других подобных передач, в основном состояла именно из документальных кадров. В начале каждого выпуска шла минутная заставка: на экране показывали жестокие сцены поимки преступников и фотографии убитых жертв. На фоне звучал мрачный саундтрек композитора Игоря Назарука. Музыка, похожая на похоронный марш с мужским хоровым пением и колокольным звоном, прерывалась жуткими криками и плачем.
В современную эру подцензурного телевидения, когда даже курение в кадре запрещено, сложно представить, как в вечернем прайм-тайме показывали архивные съёмки с изуродованными телами, окровавленными орудиями убийства. Часто в эфир попадали допросы убийц. Как рассказывал в интервью продюсер «Криминальной России» Дэвид Гамбург, прокуратура охотно предоставляла материалы:
«С самого начала мы основательно сотрудничаем с генеральной прокуратурой, и, надо отдать должное, нам там все эти годы шли навстречу и давали соответствующие указания региональным прокуратурам, а также предлагали те или иные дела».
«Дорожный патруль»
Феномен успеха «Дорожного патруля» для многих остаётся загадкой. В передаче нет ни захватывающего расследования, ни аналитических комментариев, ни популярных ведущих. Программа начала выходить в 1995 году. Каждый выпуск начинался с воя сирены, призывавшего зрителей к экрану.
В передаче закадровый голос за восемь минут рассказывал о дорожно-транспортных происшествиях, случившихся в Москве за последние сутки. В середине выпуска появлялась статистика о статусе преступлений: сколько убийств, разбоев и грабежей раскрыто и сколько находятся в разработке.
Редакторы «Дорожного патруля» делали упор на зрелищность. В программу всегда попадали кадры со страшными последствиями аварий: смятыми автомобилями, пострадавшими и трупами. Вероятно, в этом и состоял успех передачи: кровь и страх внутренне отталкивали, но любопытство брало верх.
«Дорожный патруль» сотрудничал с городскими службами, стараясь также приносить пользу телезрителям. Так, в эфире часто показывали объявления с перечнем отличительных примет людей, находившихся в розыске или пропавших без вести.
«Дикое поле»
«Дикое поле» — документальные репортажи Александра Невзорова(признан иноагентом) о социальных уродствах и вырождении власти в культурной столице России. Или, как писали в начале каждой передачи, «Санкт-Петербургские сцены».
Каждый выпуск представлял собой короткий репортаж о происшествиях середины 1990‑х годов. Невзоров вместе с командой выезжал на место события, чтоб запечатлеть ужас и несправедливость на улицах Петербурга.
В «Диком поле» всё соответствовало криминальной журналистике того времени: абсолютно «чернушные» сюжеты о людоедах, интервью с убийцами, документальные кадры с трупами. Одним из самых запоминающихся выпусков считается «Повар» — сюжет о с виду приличном человеке, который в своей квартире убивал людей, а потом готовил из них суп и другие блюда. В этой передаче особенно много натуралистических подробностей: Невзоров показал зрителям и сам суп, и отрезанную голову, которую нашли в мусорном баке, и расчленённые куски тела, замаринованные с луком.
Однако программа не ограничивалась только лишь изображением кошмаров Петербурга. В каждом выпуске Невзоров подводил зрителя к мысли, что ничего ужасного бы не случилось, если бы не халатность и бездействие властей. Например, в том же выпуске «Повар» ведущий, показывая в кадре обглоданные кости, обращался к телезрителям:
«Не надо отворачиваться! Это Санкт-Петербург, желающий проводить всемирные Олимпийские игры. Это Санкт-Петербург и его абсолютно подлинная изнанка. Город, где ежедневно проводятся презентации, бездельничает власть, убивают и едят людей».
Невзоров нередко подвергался опасности во время съёмок, когда записывал интервью с маньяками и убийцами. Самый рискованный поступок ведущий совершил в выпуске «Права человека». Тогда доведённый до крайности несправедливым отношением властей петербургский житель выехал на Невский проспект в заминированном автомобиле. Невзоров не только познакомился с водителем, но и сел на пассажирское сиденье в машину, чтобы потенциальный смертник согласился отъехать подальше от центральной улицы.
В подлинность некоторых историй сложно поверить. Можно заподозрить команду Невзорова в постановочных сюжетах, но проверить это сейчас нереально.
Также нельзя с уверенностью сказать о том, что двигало журналистом: искреннее желание помочь милиции или возможность заполучить эксклюзивные кадры. Но именно за эту журналистскую безбашенность зрители любили Невзорова.
«Независимое расследование»
«Независимое расследование» — это детективное ток-шоу, бессменным ведущим которого был тележурналист Николай Николаев. Передача представляла собой реконструкцию актуальных и резонансных уголовных дел в режиме реального времени. По ходу программы ведущий давал слово участникам событий, очевидцам, психологам, сотрудникам МВД и ФСБ.
Согласно задумке, «расследование», проводимое в телеэфире, должно было выявить новую версию событий и тем самым помочь следствию. Однако если во время программы удавалось выяснить что-то новое, то это было скорее прецедентом, чем обыкновенной практикой. Например, в одном из интервью Николаев утверждал: на шоу о катастрофе авиалайнера Ту-134 под Петрозаводском диспетчер впервые рассказал о трагической халатности руководства службы поискового аварийно-спасательного обеспечения полётов.
Однако обычно ведущий лишь компилировал уже известные подробности и давал новую жизнь избитым дискуссиям. Часто темами передачи становились «висяки» — уголовные дела, по которым следствие шло несколько лет. Например, когда ток-шоу перешло с НТВ на ОРТ (2001), премьерным выпуском стала передача, посвящённая убийству депутата Госдумы Галины Старовойтовой (1998).
Шоу часто обвиняли в бестактности и жестокости по отношению к приглашённым очевидцам. Большой резонанс и критику вызвал выпуск о затонувшей подлодке «Курск», когда ведущий попросил родственников погибших прочитать вслух предсмертные письма близких.
Несмотря на все изъяны, передача имела благородную цель — рассказать зрителям без прикрас и пропаганды о том, как было на самом деле. Николай Николаев никогда не предавал «независимую» репутацию передачи и всегда сам участвовал в разработке темы, в поиске экспертов, написании сценария. Именно из-за принципиальности Николаев не смог работать на Первом канале, где ему предложили просто произносить в кадре текст по бумажке:
«Я устал противостоять их заказам — темам, которые они выбирают. Мои пожелания во внимание не принимались. Я приходил на канал журналистом, а меня пытаются превратить в официанта».
«Следствие вели…»
«Следствие вели…» с Леонидом Каневским — документальная передача о самых громких уголовных делах СССР. Программа довольно современная — выходит с 2006 года, — однако это не мешает ей точно передавать антураж жизни советских людей.
Каждая передача представляла собой реконструкцию преступления, которую скрупулёзно подготавливали редакторы. В программе было два пласта: первый — художественный, в нём приглашённые актёры разыгрывали историю преступления; второй — документальный, в него входили интервью с участниками и очевидцами событий, мнения следователей и экспертов, архивные материалы уголовных дел, милицейские отчёты. Иногда редакторы даже проверяли версии следствия методом эксперимента.
Связующим звеном выступал актёр Леонид Каневский. Он комментировал происходящие на экране события, пояснял для молодых зрителей особенности советского быта, давал исторические справки. Каневский не раз подчёркивал, что «Следствие вели…» — во многом авторская программа. Он не только голос-комментатор, но и эксперт с точкой зрения:
«Кто-то был осуждён, кто-то ещё от чего-то пострадал, кто-то был невиновен — наша программа выдвигает свою версию происшедшего, и в этом очень важно моё восприятие тех событий. Меня же зритель воспринимает как автора, рассказчика, исследователя, который сам покопался в архивах».
Старшему поколению передача давала чувство ностальгии по ушедшим временам, а молодёжи демонстрировала мир советского человека.
Особое место в программе занимали скетчи, в которых Леонид Каневский рассказывал о предметах советского быта, впоследствии мастерски связывая описание с темой выпуска. Вот, например, как ведущему удалось перейти от магнитофона «Маяк 205» к Виктору Цою в выпуске о гибели музыканта:
«Катушечный магнитофон „Маяк 205“. Увесистый ящик, три скорости, четыре дорожки. Госцена — 299 рублей. Люди копили на него деньги по полгода, а то и дольше. Если любящие родители покупали ребёнку такую дорогую игрушку, то обязательно предупреждали его: „Береги магнитофон — следующий купишь сам, когда вырастешь“. Именно на таком аппарате Виктор Цой записывал свои первые песни».
Общественная оценка передачи была не просто неоднозначной, но и во многом абсурдной. Программа заполучила критиков и со стороны поклонников советского времени, и от его противников. Первые усматривали в изображении быта СССР намерение опорочить советскую власть. Каневский нередко говорил о проблемах дефицита, несвободы, коррупции тех времён. Например, в одном из скетчей ведущий удивлялся «деликатесам», которые его приятель нёс в авоське:
«В советские годы человек с изобилием продуктов в руках вызывал неподдельный интерес: „Это в каком же гастрономе выбросили столько дефицита?“ Обладателей деликатесов на улицах провожали завистливые взгляды».
Вторых возмущало восхваление милицейской доблести, храбрости оперативников, ловивших преступников. Мол, зачем поэтизировать надёжность и безопасность советской жизни, если в то время происходили такие ужасные преступления.
Несмотря на критику, шоу любят разные поколения зрителей. Леонид Каневский, благодаря остроумным высказываниям в передаче, переодически становится героем интернет-мемов. Это позволяет ведущему оставаться популярным даже среди тех, кто никогда не смотрел ни «Следствие вели…», ни телевизор вообще.
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Читайте также другие наши материалы о телевидении 1990‑х:
2000‑е годы стали для сатирического журнала «Крокодил» роковыми, как и для большинства бумажных изданий. «Крокодил» несколько раз менял владельцев, оформление и количество рекламы, однако не смог вернуть былую популярность и добиться приемлемых доходов.
В конце 2003 года со страниц «Нового Крокодила» навсегда исчезла рубрика «Ба! Знакомые всё лица!..». Раздел с шаржами на известных людей просуществовал 30 лет — с 1983 года. Последняя версия «Крокодила» ненадолго пережила «народную» рубрику — в 2008 году знаменитый журнал завершил свою историю.
VATNIKSTAN публикует последнюю подборку «Знакомых лиц» из «Крокодила». На дружеских шаржах изображены деятели культуры, спортсмены и политики 2000‑х годов — Децл, «Тату», Николай Басков, актёры сериала «Улицы разбитых фонарей», Олег Романцев, Роналдо, Евгений Примаков, Виктор Черномырдин, Тони Блэр и многие другие.
Смотрите также предыдущие подборки шаржей на знаменитостей из журнала «Крокодил»:
Чтобы поддержать авторов и редакцию, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.
Ассистент кафедры истории России и археологии НовГУ Даниил Борисевич сообщил о запуске сайта «Карта памяти советского новгородца».
Студенты-историки под руководством Борисевича создали интерактивную карту, отражающую места, которые были важны для повседневной жизни горожан. С помощью неё каждый сможет «пройтись» по новгородским улицам минувшего столетия.
В основе лежит туристическая карта 1979 года. Авторы проекта собрали более 15 интервью, самые интересные воспоминания помещены на карту. Дополнительно к точкам привязаны архивные фотографии и документы.
Сейчас работа над сайтом продолжается: идёт его оптимизация под разные устройства, доработка некоторых точек стилистически, приведение к единообразию. Далее будет заполнен раздел расшифровками интервью и научными публикациями.
Ознакомиться с «Картой памяти советского новгородца» можно по ссылке.
Дневники писателей и поэтов советской эпохи — документ, важный не только с точки зрения литературы и истории. Мысли, спрятанные на страницах тетрадей и записных книжек, могут вызвать симпатию, сострадание и благоговейный трепет перед талантом любимого автора, а ещё — острое чувство разочарования, ужаса и даже брезгливой жалости.
Обитатели отечественного литературного олимпа были обычными людьми. Нервные, испуганные, сомневающиеся, страдающие от безденежья и алкоголизма, они находились в постоянной борьбе с собой и миром. Кто-то вышел из этой битвы победителем, кто-то погиб на поле брани, перемолотый жерновами репрессивной машины или измученный душевной болезнью.
VATNIKSTAN предлагает познакомиться поближе с советскими мастерами слова, полистав оставшиеся после них дневники.
Михаил Булгаков
От личного дневника Булгакова, который он вёл в начале 1920‑х годов, сохранились лишь отрывочные записи. Они получились под стать автору — загадочные, почти лишённые эмоций, но имеющие двойное дно, обнаружить которое способен только внимательный читатель. Отчасти это обусловлено личностью Булгакова, отчасти — самоцензурой. Так, говоря о событиях в стране, писатель лишь изредка позволял себе обозначить собственную позицию двусмысленными высказываниями вроде: «Мне с моими взглядами… трудно печататься и жить» или «Не нужно говорить о политике ни в коем случае».
Даже личное он доверял бумаге лишь отчасти. Жалобы на нехватку денег, тревожные размышления о будущем и собственной литературной карьере порой напоминают выдержки из медицинской карты нервного больного (что неудивительно, учитывая первую профессию Булгакова). Но тем интереснее читать эти лаконичные записи, разбирая их по косточкам, смакуя каждую авторскую мысль — острую, как медицинская игла («Всё идёт верхним концом и мордой в грязь»), или бесформенную, как комок ваты («Порхают лёгкие слушки, и два конца из них я уже поймал. Вот сволочь!»).
Дневниковые записи Даниила Хармса изображают его как педантичного, мнительного человека, который постоянно стремился упорядочить своё существование: он пытался следовать «правилам жизни» («Каждый день делай что-нибудь полезное», «Изучай и пользуй хатху и карму-йогу» и прочие), устанавливал себе строгий режим дня, составлял бесконечные списки дел и книг, тщательно подсчитывал траты и долги. Тут же писатель тосковал по первой жене, проклинал художницу Алису Порет (с которой у Хармса был кратковременный роман), рассказывал о драных гетрах и мятом пиджаке.
Во второй половине 1930‑х всё резко погрузилось во тьму. На происходящее вокруг намекают лишь осторожные записи, сделанные летом 1937 года: «Надо быть хладнокровным, т. е. уметь молчать и не менять постоянного выражения лица» и «Когда человек, говорящий с тобою, рассуждает неразумно, — говори с ним ласково и соглашайся». «Я достиг огромного падения. Я потерял трудоспособность совершенно. Я живой труп», — писал измученный страхом и голодом Хармс. Он постоянно обращался к богу и просил только одного — поскорее послать ему смерть.
Корней Чуковский
Дневники Корнея Чуковского — это история выживания литератора в эпоху тотальной цензуры, тесно сплетённая с личными трагедиями и творческими исканиями. В 1920‑е — нападки «борца со сказкой» Надежды Крупской («Только что сообщили мне про статью Крупской. Бедный я, бедный, неужели опять нищета?»), в сталинскую эпоху — продолжительная болезнь и смерть дочери («Лежит бледная, безглазая, с обритой головой на сквозняке… тоскует смертельной тоской»), постоянный страх и скрытая ярость, которая звучит сдавленным, словно сквозь сжатые зубы, рычанием в описаниях бытовых мелочей и встреч с коллегами.
Позже, уже обласканный народной любовью и награждённый букетом премий и орденов, автор «Крокодила» и «Телефона» будет всё чаще думать о приближающейся кончине, видя в ней не катастрофу, а избавление. Вообще, подобные размышления — одна из главных особенностей дневника писателя. Узелок красной нити, которой тема смерти проходит через записи Чуковского, завязался в 1921 году, когда он ради интереса посетил крематорий. А дальше — бесконечные стежки, сшивающие десятилетие за десятилетием. Сначала — редкие, неровные, затем — будто отстроченные на машинке опытной швеёй.
Марина Цветаева
От чтения дневников Цветаевой порой становится неловко — кажется, будто тайком копаешься в чужих личных вещах. В записях поэтесса предельно откровенна, и от этой откровенности к горлу то и дело подкатывает колючий ком.
Ранние дневники рассказывают о счастье, любви к мужу и дочери, жизни в солнечной Феодосии. Дальше — взрослее и серьёзнее: размышления о судьбе, поэзии, материнстве, семье, одиночестве и, наконец, смерти. В эмиграции Цветаева признала:
«Роковая ошибка — моё рождение в России! <…> Франция для меня легка, Россия — тяжела, в Герм[ании] ноги на земле, голова в небе».
После возвращения на «тяжёлую» родину записи в дневнике стали короче, но били больнее. Цветаева переживала опалу, безденежье, арест дочери, но продолжала ходить с высоко поднятой головой. Увы, причиной тому не устойчивый внутренний стержень и не сила характера. Цветаева писала:
«Никто не видит — не знает, что я год уже… ищу глазами — крюк, но его нет, п[отому] ч[то] везде электричество. Никаких „люстр“…»
И то ли обжигает, то ли резким холодом обдаёт её мрачное пророчество, которому суждено сбыться.
Ольга Берггольц
Ранние дневники Ольги Берггольц отражают ломку старых установок под влиянием новой реальности. Юная девушка из религиозной семьи называла Христа «великим коммунистом» и заявляла о желании вступить в партию. В 1930‑е годы она осталась верна действующей власти, но — воистину безумство храбрых! — не боялась открыто критиковать её вслух и на страницах дневника.
В 1938 году — арест. Дневники конфискованы. И… возвращены хозяйке, которой каким-то чудом удалось вернуться на свободу («Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в неё, гадили, потом сунули обратно и говорят: живи!»).
Осенью 1941 года будущая «Ленинградская Мадонна» безумно влюбилась в литературоведа Георгия Макогоненко, которому посвятила много сентиментальных записей, в то время как её супруг Николай Молчанов умирал от голодного истощения. «Я знаю, что Юра [Георгий] — блажь, защита организма, рассредоточение, и только», — оправдывала она себя. После войны поэтессу свалил с ног алкоголизм и замучали измены того самого Макогоненко, ставшего её вторым мужем.
Евгений Шварц
Читая дневники Евгения Шварца, вместо знакомого с детства доброго сказочника мы обнаруживаем сложного, нервного и вечно сомневающегося человека. Сомневающегося прежде всего в себе: склонный к самокритике, даже стремление к спокойствию и безопасности он называл «слабостью», которой стыдился. Мучающий его страх боли, навязчивое желание ладить с другими — всё это казалось Шварцу ничтожным и глупым.
То же и в творчестве: «Не могу писать, не могу писать честно, не могу писать глубоко, не могу писать достоверно, не могу писать не переиначивая…» Но честно и достоверно — нельзя. Даже на страницах дневника писатель умалчивал о своей вере и службе в Добровольческой белой армии. Вениамин Каверин считал, что часть дневников Шварца зашифрована в его пьесах, и выражал уверенность в том, что, когда «мемуары [Шварца] будут разгаданы и опубликованы, в русской литературе появится ещё одна великая книга».
Но и сейчас, пока такой книги нет, читать «отфильтрованные» мысли писателя можно и нужно. Читать ради подробных портретов современников, ради прекрасного, живого языка и меланхолических размышлений творческого человека, в которых наверняка узнают себя как начинающие, так и продолжающие авторы.
Анна Ахматова
Будучи очень сдержанной и скрытной, Анна Ахматова не могла поделиться мыслями даже с «терпеливой» бумагой. Не столько из-за угрозы репрессий, сколько из-за прочного внутреннего панциря, который скрывал от посторонних глаз истинные мысли и чувства поэтессы. Записать что-то личное — значит, пробить в этом панцире брешь. Раскрыть себя на листе бумаги — значит, бесстыдно обнажить тайны, предать себя.
Однако после смерти Ахматовой выяснилось, что дневники — точнее, записные книжки — у неё всё-таки были. В них царит полный хаос: списки дел и покупок, наброски стихов, размышления о литературе лишь изредка перемежаются с короткими личными записями. Эти разрозненные строчки складываются в запутанный лабиринт, где истинное прячется от любопытного чужака в закоулках и тупиках. Пройти этот лабиринт мало — нужно внимательно изучить каждый кирпичик, каждый камушек, который встретится на пути.
Михаил Пришвин
Записи, которые Михаил Пришвин ежедневно делал на протяжении почти 50 лет — с 1905 по 1954 годы, — занимают несколько томов. Содержание дневников приятно удивит тех, кто знаком с автором только по детскому рассказу «Лисичкин хлеб».
На страницах своих «тетрадок» — так называл их сам писатель — Пришвин размышлял на сложные темы: религия, свобода, цивилизация, отношения человека с государством, людьми и самим собой. Особое место занимают подробные описания природы, которые, будь они написаны не буквами, а мазками кисти, были бы достойны картин Куинджи и Левитана.
Пришвин — не просто писатель, но настоящий философ и художник, тонко чувствующий, глубокий человек, который видел красоту в обыденном и ценил каждый прожитый момент. Его объёмные дневники требуют неторопливого, вдумчивого чтения. Желательно — под абажуром торшера в мягком кресле с дымящейся чашкой чая на подлокотнике.
Юрий Нагибин
«Хороший писатель и дурной человек» — подобные отзывы нередко звучали в адрес Нагибина после публикации его дневника.
Действительно, уважаемый — пусть и не такой успешный, как его коллеги, — писатель оказался мизантропом, конъюнктурщиком, оппортунистом и пьяницей. И весь его дневник — это, как выразился литературный критик Виктор Топоров, «плач над собой и по себе». Но, если посмотреть на душевные терзания писателя под другим углом, можно обнаружить «кривую и спазматическую душу» (как говорил о себе сам Нагибин), которая металась в поисках себя настоящей, одновременно боясь потерять себя нынешнюю.
Многочисленные романы, алкоголь, потоки словесного яда, которым сочатся страницы дневника, — это отчаянные попытки залатать внутренний раскол, вызванный стремлением совместить писательский талант и государственный заказ, душевную чистоту и необходимость угождать действующей власти. По сути, Нагибин — тревожный и очень одинокий человек, ставший пленником эпохи, в которой ему пришлось жить. Оставьте белое пальто на вешалке: возможно, среди этих грязных, колючих, густых зарослей чужой души вы не раз встретите собственную тень и добрым (или не очень) словом помянете психиатра Карла Юнга.
Леонид Пантелеев
Завершает нашу подборку не совсем обычный дневник. «Наша Маша» Леонида Пантелеева — это скрупулёзное описание жизни и взросления его маленькой дочери Маши с первых дней жизни до пяти с небольшим лет. Отец регулярно делал записи, в которых рассказывал о поведении и привычках девочки, фиксировал её забавные слова и фразы, размышлял о методах воспитания.
Это лёгкое на первый взгляд чтение оставляет неприятный осадок. Во-первых, Пантелеев слишком увлекался идеей воспитать идеального человека, из-за чего часто бывал чересчур строг с дочерью. Во-вторых, Маша порой вела себя странно: её мучали приступы тревоги и страха (девочка боялась всего — от стрекоз до автомобилей), перед сном ей мерещился страшный «Он» с огромными глазами; она часто плакала, страдала перепадами настроения, не могла подружиться с другими детьми. Однажды Пантелеев застал дочь за «ободрацией» — Маша резала себе руку палкой (на тот момент ей около четырёх лет).
Пытаясь помочь девочке, писатель придумал для неё воображаемых друзей, роли которых исполнял сам. Общение казалось ему лучшим лекарством от нервной болезни. «Расти же, дочура милая, на радость нам и всем людям!» — написал он в конце дневника.
К сожалению, уже в подростковом возрасте Маша оказалась в психиатрической клинике, где и провела большую часть короткой жизни, ненадолго пережив родителей.
Чтобы читать все наши новые статьи без рекламы, подписывайтесь на платный телеграм-канал VATNIKSTAN_vip. Там мы делимся эксклюзивными материалами, знакомимся с историческими источниками и общаемся в комментариях. Стоимость подписки — 500 рублей в месяц.