Столичное лето 1981 года. Фотографии из книги «Москва. Иллюстрированная история»

В 1981 году изда­тель­ство «Совет­ская Рос­сия» выпу­сти­ло кни­гу «Москва. Иллю­стри­ро­ван­ная исто­рия». Над изда­ни­ем рабо­та­ли редак­то­ры-соста­ви­те­ли Нел­ли Арзу­ма­но­ва и Лев Колод­ный, рецен­зен­том высту­пил док­тор исто­ри­че­ских наук Андрей Сини­цын. «Москва. Иллю­стри­ро­ван­ная исто­рия» — это сбор­ник уни­каль­ных фото­гра­фий и увле­ка­тель­ных фак­тов о сто­ли­це. Кни­га зна­ко­мит чита­те­ля с мно­го­ве­ко­вой исто­ри­ей горо­да. На стра­ни­цах изда­ния мож­но най­ти сти­хи, исто­ри­че­ское досье и интер­вью с обще­ствен­ны­ми дея­те­ля­ми, рабо­чи­ми и учё­ны­ми, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют о городе.

VATNIKSTAN пуб­ли­ку­ет фото­гра­фии из кни­ги, кото­рые запе­чат­ле­ли мос­ков­ское лето 1981 года. На сним­ках — архи­тек­тур­ные памят­ни­ки и новострой­ки, тру­до­вые буд­ни горо­жан и отдых в пар­ках, на спорт­пло­щад­ках и природе.



Смот­ри­те так­же дру­гие фотоподборки: 

«Крас­но­дар­ский край в фото­гра­фи­ях 1970–1980‑х годов».

«Мос­ков­ское «Лето люб­ви»: VI Все­мир­ный фести­валь моло­дё­жи и сту­ден­тов в СССР».

«Москва и Загорск 1957 года на фото потом­ка рус­ских эми­гран­тов».

Как красные финны строили Советскую Карелию

В годы рево­лю­ции и Граж­дан­ской вой­ны в Рос­сии на сто­роне боль­ше­ви­ков сра­жа­лись мно­гие ино­стран­ные доб­ро­воль­цы — латы­ши, китай­цы, чехи, сло­ва­ки и дру­гие. Боль­шая их часть потом стро­и­ла новое госу­дар­ство на зем­лях быв­шей импе­рии. В созда­нии совет­ской стра­ны актив­но участ­во­ва­ли фин­ские эми­гран­ты-ком­му­ни­сты и соци­а­ли­сты — для них это был свое­об­раз­ный реванш за пора­же­ние в граж­дан­ской войне на родине. В 1920‑х годах фин­ны фак­ти­че­ски созда­ли Совет­скую Карелию.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет о том, кто из фин­ских ком­му­ни­стов поехал в Каре­лию и какую роль эти поли­ти­че­ские эми­гран­ты сыг­ра­ли в раз­ви­тии моло­дой соци­а­ли­сти­че­ской республики.


Гражданская война в Финляндии

Осе­нью 1917 года пар­ла­мент Фин­лян­дии про­воз­гла­сил рес­пуб­ли­ку. Де-факто быв­шее кня­же­ство импе­рии уже было само­сто­я­тель­ным госу­дар­ством. В декаб­ре совет­ское пра­ви­тель­ство при­зна­ло неза­ви­си­мость Фин­лян­дии. С 1917 года стра­ной управ­лял Сенат под руко­вод­ством Пера Свинхувуда.

Глав­ной про­бле­мой ново­го пра­ви­тель­ства стал про­до­воль­ствен­ный кри­зис. Фин­лян­дия силь­но зави­се­ла от ино­стран­ных поста­вок зер­на. Това­ры из Рос­сии прак­ти­че­ски не посту­па­ли, запад­ные стра­ны вво­зи­ли очень огра­ни­чен­ное коли­че­ство про­до­воль­ствия, опа­са­ясь атак немец­ко­го фло­та. Силь­нее все­го от кри­зи­са постра­да­ли рабо­чие в круп­ных горо­дах: цены на про­дук­ты рос­ли стре­ми­тель­но, у мно­гих людей не хва­та­ло денег.

Фин­ские соци­ал-демо­кра­ты нара­щи­ва­ли про­па­ган­ду: по при­ме­ру боль­ше­ви­ков, они тре­бо­ва­ли сокра­тить тру­до­вой день, вве­сти рабо­чий кон­троль на пред­при­я­ти­ях, пре­одо­леть про­до­воль­ствен­ный кри­зис. В круп­ных горо­дах нача­лись заба­стов­ки и выступ­ле­ния рабо­чих коллективов.

В кон­це янва­ря 1918 года фин­ские левые, то есть соци­ал-демо­кра­ты и отко­лов­ши­е­ся от них ком­му­ни­сты, орга­ни­зо­ва­ли вос­ста­ние в Хель­син­ки. Власть в рес­пуб­ли­ке пере­шла к сове­там и отря­дам Крас­ной гвар­дии. Успех мяте­жа обес­пе­чи­ли вне­зап­ность выступ­ле­ния и мало­чис­лен­ность сил пра­во­по­ряд­ка в сто­ли­це. В пер­вый день воору­жён­ные рабо­чие захва­ти­ли вок­зал, на сле­ду­ю­щий — взя­ли поли­цей­ские участ­ки, теле­граф, поч­тамт и все адми­ни­стра­тив­ные здания.

Про­тив рево­лю­ци­он­ных вла­стей высту­пи­ла коа­ли­ция белых: бур­жу­аз­ные демо­кра­ты в лице чле­нов Сена­та, воен­ные, кото­ры­ми руко­во­дил Карл-Густав Ман­нер­гейм, и уль­тра­пра­вые доб­ро­воль­цы из шюцкора.

Нача­лась граж­дан­ская вой­на. Бое­вые дей­ствия ока­за­лись ско­ро­теч­ны­ми, но жесто­ки­ми. Крас­ных под­дер­жи­ва­ла Совет­ская Рос­сия, кото­рая отпра­ви­ла на помощь око­ло семи тысяч бой­цов и коман­ди­ров РККА. На сто­роне белых сра­жа­лись до 15 тысяч сол­дат кай­зе­ров­ской армии, око­ло двух тысяч швед­ских доб­ро­воль­цев и до четы­рёх тысяч быв­ших сол­дат и офи­це­ров Рус­ской армии.

Фин­ские крас­но­гвар­дей­цы. Источ­ник: Рабкрин

Реша­ю­щий бои про­шли вес­ной и летом. Белые заня­ли несколь­ко важ­ных транс­порт­ных узлов, напри­мер Там­пе­ре. В мае контр­ре­во­лю­ци­он­ные части заня­ли сто­ли­цу, а окон­ча­тель­ное сопро­тив­ле­ние крас­ных пода­ви­ли к авгу­сту 1918 года. Белые изна­чаль­но кон­тро­ли­ро­ва­ли более 70% тер­ри­то­рии стра­ны — это поз­во­ли­ло им снаб­жать армию в разы луч­ше, чем это уда­ва­лось про­тив­ни­кам. Важ­ную роль сыг­ра­ло и то, что на сто­роне фин­ско­го Сена­та вое­ва­ла регу­ляр­ная немец­кая армия с четы­рёх­лет­ним опы­том пол­но­мас­штаб­ной войны.


Финская эмиграция

После вой­ны сфор­ми­ро­вал­ся новый Сенат, пре­мьер-мини­стром стра­ны стал Юхо Паа­си­ки­ви. В фин­ском пар­ла­мен­те актив­но высту­па­ли сто­рон­ни­ки монар­хии, боль­шое вли­я­ние после вой­ны полу­чи­ли воен­ные и лич­но Карл-Густав Ман­нер­гейм. В нояб­ре 1918 года Сенат пре­об­ра­зо­ва­ли в Госу­дар­ствен­ный совет. Вско­ре про­шли пер­вые выбо­ры пре­зи­ден­та, на кото­рых побе­дил Каар­ло Стольберг.

Побе­ди­те­ли раз­вер­ну­ли мас­со­вый тер­рор про­тив оппо­нен­тов. По раз­ным оцен­кам, жерт­ва­ми рас­стре­лов ста­ли око­ло 7,5 тыся­чи крас­ных, более 12 тысяч умер­ли в лаге­рях для воен­но­плен­ных из-за голо­да, болез­ней, пыток и систе­ма­ти­че­ских изби­е­ний. Сто­ит отме­тить, что крас­ные тоже не гну­ша­лись тер­ро­ра: одер­жи в войне побе­ду они, жертв едва ли было бы меньше.

В свя­зи с пре­сле­до­ва­ни­я­ми, угро­зой жиз­ни и сво­бо­де мно­гие фин­ские ком­му­ни­сты, соци­а­ли­сты, проф­со­юз­ные дея­те­ли и сочув­ству­ю­щие левым иде­ям люди бежа­ли. Марш­ру­тов было несколь­ко: неко­то­рые участ­ни­ки вой­ны отпра­ви­лись в США и Кана­ду, где ещё с нача­ла XX века скла­ды­ва­лась мно­го­чис­лен­ная фин­ская диас­по­ра. Эми­гра­ция на Запад ослож­ня­лась пре­сло­ву­той «крас­ной угро­зой»: севе­ро­аме­ри­кан­ские госу­дар­ства насто­ро­жен­но отно­си­лись к левым эми­гран­там и часто отка­зы­ва­ли в лега­ли­за­ции. Основ­ная часть «крас­ных фин­нов», око­ло 10 тысяч, эми­гри­ро­ва­ла в Совет­скую Рос­сию, треть из них осе­ла в Карелии.


Советская Карелия

Поли­ти­че­ская ситу­а­ция в реги­оне оста­ва­лась напря­жён­ной. У вла­сти нахо­дил­ся Оло­нец­кий губерн­ский совет. Во гла­ве сто­ял боль­ше­вик Вален­тин Пар­фё­нов, но в сове­те были доста­точ­но силь­ны пози­ции мень­ше­ви­ков и эсе­ров. Пла­нов созда­ния наци­о­наль­ной рес­пуб­ли­ки у мос­ков­ско­го цен­тра в 1918 году ещё не существовало.

Ули­ца Пет­ро­за­вод­ска. 1920 год. Источ­ник: ИА «Рес­пуб­ли­ка»

В Рос­сии раз­го­ра­лась Граж­дан­ская вой­на. Бело­фин­ские вой­ска посто­ян­но совер­ша­ли рей­ды на сопре­дель­ную тер­ри­то­рию, чтоб орга­ни­зо­вать вос­ста­ние карел про­тив совет­ской власти.

В неко­то­рых рай­о­нах Каре­лии, пре­иму­ще­ствен­но север­ных, выса­ди­лись вой­ска интер­вен­тов. В восточ­ной части Каре­лии корен­ное насе­ле­ние име­ло тра­ди­ци­он­но силь­ные свя­зи с фин­ски­ми тер­ри­то­ри­я­ми. Боль­шин­ство жите­лей не устра­и­ва­ла совет­ская власть, они виде­ли в фин­нах род­ствен­ный народ, кото­рый помо­жет осво­бо­дить­ся от боль­ше­ви­ков. Мно­гие каре­лы были гото­вы взять­ся за ору­жие и вое­вать про­тив Сове­тов — интер­вен­ты и белые фин­ны поль­зо­ва­лись этим.

В такое неспо­кой­ное вре­мя в Каре­лию при­бы­ло свы­ше трёх тысяч зака­лён­ных в боях и пар­тий­ной рабо­те фин­ских коммунистов.


Красные финны и государственное строительство в Карелии

В 1919 году Вла­ди­мир Ленин полу­чил пись­мо из Шве­ции от Эдвар­да Гюл­лин­га, чле­на ЦК Ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии Фин­лян­дии. Он пред­ла­гал мос­ков­ским това­ри­щам план устрой­ства Карелии:

«Эта Карель­ская ком­му­на поль­зо­ва­лась бы в извест­ной сте­пе­ни осо­бым поло­же­ни­ем в Рос­сий­ской Совет­ской Рес­пуб­ли­ке, при­чём она име­ла бы пра­во устра­и­вать свои внут­рен­ние дела, совет­ское хозяй­ство и своё народ­ное про­све­ще­ние авто­ном­но в сво­ём совет­ском собрании.

Обра­зо­ва­ние такой ком­му­ны име­ло под собой весь­ма кон­крет­ные цели: во-пер­вых, уста­нов­ле­ние еди­ной вла­сти на эко­но­ми­че­ски одно­род­ной тер­ри­то­рии, во-вто­рых, созда­ние наци­о­наль­ной авто­но­мии, спо­соб­ной про­ти­во­сто­ять про­па­ган­де враж­деб­ных ком­му­ни­стам сил, и, нако­нец, фор­ми­ро­ва­ние буду­ще­го фор­по­ста рево­лю­ции во всей Скандинавии».

Пред­ло­же­ние заин­те­ре­со­ва­ло Лени­на. В пер­вые после­ре­во­лю­ци­он­ные годы идея «экс­пор­та рево­лю­ции» не утра­ти­ла попу­ляр­ность, план созда­ния фор­по­ста рево­лю­ции лёг на бла­го­дат­ную поч­ву. Гюл­лин­га при­гла­си­ли в Моск­ву, а уже в авгу­сте 1920 года была созда­на новая соци­а­ли­сти­че­ская рес­пуб­ли­ка — Карель­ская Тру­до­вая Ком­му­на. Эдвард Гюл­линг стал пред­се­да­те­лем Испол­ни­тель­но­го комитета.

Эдвард Гюл­линг

Кро­ме Гюл­лин­га, в состав пер­во­го карель­ско­го пра­ви­тель­ства вошло несколь­ко крас­ных фин­нов, в том чис­ле те, кто при­е­хал в Каре­лию ещё в 1918 году, а не в 1920‑м, как гла­ва пра­ви­тель­ства. Фин­ские ком­му­ни­сты Яак­ко Мяк­ки, Густав Ровио, Юрьё Сиро­ла Иоганн Ярви­са­ло заня­ли важ­ные госу­дар­ствен­ные посты: руко­во­ди­ли народ­ны­ми комис­са­ри­а­та­ми ком­му­ны, воз­глав­ля­ли проф­со­ю­зы, рабо­та­ли в пар­тий­ных коми­те­тах. Сре­ди крас­ных фин­нов, сыг­рав­ших важ­ную роль в ста­нов­ле­нии ком­му­ны, были и жен­щи­ны. Жена Густа­ва, Хиль­ма Ярви­са­ло, созда­ла дви­же­ние за пра­ва жен­щин в Каре­лии, зани­ма­лась орга­ни­за­ци­ей лик­беза, откры­ла при­ют для «бед­ству­ю­щих женщин».

Для остав­ших­ся без роди­ны фин­нов Каре­лия ока­за­лась свое­об­раз­ным вто­рым шан­сом, попыт­кой постро­ить соци­а­ли­сти­че­ский рай. Они счи­та­ли: когда крас­ная Каре­лия рас­цве­тёт, кре­стьяне и рабо­чие Фин­лян­дии и всей Скан­ди­на­вии уви­дят, как пра­ви­тель­ства обма­ны­ва­ли их огол­те­лой анти­со­вет­ской про­па­ган­дой — и рево­лю­ция захлест­нёт Север­ную Европу.

Гюл­линг и това­ри­щи доби­лись для Карель­ской Тру­до­вой Ком­му­ны мно­же­ства при­ви­ле­гий, осо­бен­но эко­но­ми­че­ских. Широ­кие нало­го­вые льго­ты и бюд­жет­ная само­сто­я­тель­ность поз­во­ля­ли пра­ви­тель­ству тра­тить боль­шие сред­ства на после­во­ен­ное вос­ста­нов­ле­ние реги­о­на и созда­ние соци­аль­ной инфраструктуры.

В 1923 году КТК пре­об­ра­зо­ва­ли в Авто­ном­ную Карель­скую Совет­скую Соци­а­ли­сти­че­скую Рес­пуб­ли­ку. Крас­ные фин­ны сохра­ни­ли и даже при­умно­жи­ли лиди­ру­ю­щие пози­ции в новом пра­ви­тель­стве. Гла­вой рес­пуб­ли­ки оста­вал­ся Эдвард Гюллинг.


Финны и Красная армия

В 1925 году в Пет­ро­за­вод­ске был создан Карель­ский егер­ский бата­льон — наци­о­наль­ное воин­ское под­раз­де­ле­ние (такие под­раз­де­ле­ния суще­ство­ва­ли до 1938 года во мно­гих рес­пуб­ли­ках СССР). Целью созда­ния бата­льо­на была тер­ри­то­ри­аль­ная обо­ро­на Каре­лии от фин­ской интер­вен­ции. Авто­ром идеи стал Иван Хей­ко­нен, а пер­вым коман­ди­ром бата­льо­на — Эйолф Матсон.

Команд­ный состав Карель­ской егер­ской бри­га­ды у вхо­да в штаб

Бата­льон насчи­ты­вал око­ло вось­ми сотен бой­цов. Почти все коман­ди­ры были фин­на­ми: комис­сар — Вейк­ко Ман­те­ре, началь­ник шта­ба — Урхо Анти­кай­нен, пер­вый заме­сти­тель коман­ди­ра — Андрей Кой­ву­нен. Око­ло 70% сол­дат были каре­ла­ми, осталь­ные — русскими.

В 1931 году бата­льон пре­об­ра­зо­ва­ли в бри­га­ду. Воин­ская часть бази­ро­ва­лась в Пет­ро­за­вод­ске. Под нуж­ды под­раз­де­ле­ния были при­спо­соб­ле­ны быв­шие зда­ния и тер­ри­то­рия Оло­нец­кой духов­ной семинарии.

За всю исто­рию бри­га­да не участ­во­ва­ла в воору­жён­ных кон­флик­тах, одна­ко её коман­ди­ры посто­ян­но отправ­ля­лись на учё­бу в Ленин­град, с лич­ным соста­вом про­во­ди­ли заня­тия, бри­га­да регу­ляр­но про­хо­ди­ла уче­ния. Под­раз­де­ле­ние заре­ко­мен­до­ва­ло себя как наи­бо­лее под­хо­дя­щее для боёв в карель­ской местности.

Хотя бри­га­да ни разу не участ­во­ва­ло в реаль­ных боестолк­но­ве­ни­ях, его бой­цы охра­ня­ли госу­дар­ствен­ную гра­ни­цу и кон­тро­ли­ро­ва­ли обще­ствен­ный поря­док на мас­со­вых мероприятиях.

Осо­бен­но­стью карель­ской бри­га­ды была отлич­ная лыж­ная под­го­тов­ка. Это было очень мобиль­ное под­раз­де­ле­ние, кото­рое пред­по­ла­га­лось исполь­зо­вать для глу­бо­ких рей­дов в тыл про­тив­ни­ка. В кон­це 1930‑х годов пла­ни­ро­ва­лось пре­об­ра­зо­вать бри­га­ду в отдель­ную наци­о­наль­ную диви­зию, но в 1935 году под­раз­де­ле­ние рас­фор­ми­ро­ва­ли, как и осталь­ные наци­о­наль­ные войска.


Культурное влияние

Во вре­ме­на Рос­сий­ской импе­рии уро­вень гра­мот­но­сти в Фин­лян­дии был одним из самых высо­ких по стране. Боль­шин­ство фин­нов-эми­гран­тов регу­ляр­но чита­ли газе­ты и посе­ща­ли теат­ры. В Каре­лии 1920‑х годов такие куль­тур­ные потреб­но­сти было слож­но удо­вле­тво­рить, поэто­му фин­ны взя­лись за созда­ние новой культуры.

Дву­языч­ная вывес­ка на пет­ро­за­вод­ском мага­зине. Источ­ник: ИА «Рес­пуб­ли­ка»

Мно­гие крас­ные фин­ны полу­чи­ли уни­вер­си­тет­ское обра­зо­ва­ние, неко­то­рые обла­да­ли лите­ра­тур­ным и дра­ма­тур­ги­че­ским опы­том. До нача­ла 1930‑х годов фин­ский язык в Каре­лии был госу­дар­ствен­ным. На нём выхо­ди­ли еже­не­дель­ные и еже­днев­ные газе­ты, ста­ви­ли спек­так­ли, печа­та­ли книги.

Ялма­ри Вир­та­нен воз­гла­вил карель­скую ассо­ци­а­цию про­ле­тар­ских писа­те­лей, куда так­же вошли Эмиль Пар­рас, Леа Хело, Хиль­да Тих­ля. В 1921 году фин­ский режис­сёр-люби­тель Вик­тор Лин­ден орга­ни­зо­вал «наци­о­наль­ную труп­пу» в дра­ма­ти­че­ском теат­ре. Кол­лек­тив стал осно­вой Карель­ско­го наци­о­наль­но­го дра­ма­ти­че­ско­го теат­ра, создан­но­го 1932 году. В теат­ре ста­ви­ли пье­сы фин­ских писа­те­лей на фин­ском и карель­ском язы­ках, спек­так­ли затра­ги­ва­ли исто­ри­че­ские, мифо­ло­ги­че­ские и рево­лю­ци­он­ные темы.

Кол­лаж из фото­гра­фий актё­ров труп­пы наци­о­наль­но­го теат­ра. 1932 год

Эми­гран­ты сыг­ра­ли реша­ю­щую роль в осмыс­ле­нии собы­тий рево­лю­ции и граж­дан­ской вой­ны в Каре­лии. Ээро Хаапа­лай­нен изда­вал кни­ги об исто­рии рево­лю­ции, собрал кол­лек­цию доку­мен­тов и мему­а­ров о собы­ти­ях 1917–1922 годов. Лау­ри Летон­мя­ки пере­во­дил тру­ды Вла­ди­ми­ра Лени­на на фин­ский язык.

В рес­пуб­ли­ке дей­ство­ва­ло несколь­ко фин­ских изда­тельств, выпус­кав­ших газе­ты и жур­на­лы. Самым круп­ным из них было «Кирья». Основ­ная фин­но­языч­ная газе­та рес­пуб­ли­ки с 1920 года — Karjalan Kommuuni, изда­ва­лась в Петрозаводске.

Одна из фин­ских газет, выхо­див­ших в Пет­ро­за­вод­ске. Источ­ник: «Рам­блер»

Роль фин­нов в СМИ уси­ли­лась в 1926 году, когда в эфир вышла пер­вая в рес­пуб­ли­ке радио­стан­ция. Еже­днев­ное четы­рёх­ча­со­вое веща­ние состо­я­ло из пере­дач как на рус­ском, так и на фин­ском языках.


«Финский фактор» в карельской экономике

Мно­гие фин­ские эми­гран­ты по сути были бежен­ца­ми, кото­рые взя­ли с собой толь­ко самое необ­хо­ди­мое. Что­бы нала­дить соб­ствен­ную жизнь и добы­вать сред­ства к суще­ство­ва­нию, они объ­еди­ня­лись в ком­му­ны и артели.

Фин­ские кре­стьяне арен­до­ва­ли госу­дар­ствен­ные зем­ли и созда­ва­ли сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ком­му­ны, выра­щи­ва­ли про­до­воль­ствен­ные и тех­ни­че­ские куль­ту­ры, раз­во­ди­ли скот. Охот­ни­ки и рыбо­ло­вы орга­ни­зо­вы­ва­ли заго­то­ви­тель­ные арте­ли, участ­во­ва­ли в рабо­те рыбо­лов­ных и охот­ни­чьих хозяйств.

В Пет­ро­за­вод­ске, Олон­це, а так­же в дру­гих горо­дах и посёл­ках Каре­лии откры­ва­лись фин­ские мастер­ские, где про­из­во­ди­ли одеж­ду, посу­ду, инстру­мен­ты. Эми­гран­ты с управ­лен­че­ским опы­том ста­но­ви­лись дирек­то­ра­ми пред­при­я­тий. Так, Яак­ко Мяки рабо­тал пред­се­да­те­лем сов­хо­за «Бесо­вец» и дирек­то­ром хлебозавода.


Судьбы красных финнов в сталинские годы

В сере­дине 1930‑х годов совет­ская идео­ло­гия повер­ну­лась к кон­сер­ва­тиз­му. Никто не гре­зил о миро­вой рево­лю­ции или экс­пор­те совет­ской вла­сти. Стра­на под твёр­дой ста­лин­ской рукой стро­и­ла «соци­а­лизм в отдель­но взя­том госу­дар­стве». Меч­ты фин­нов о стро­и­тель­стве соци­а­ли­сти­че­ско­го рая посте­пен­но исчезли.

Фин­ских эми­гран­тов на зна­чи­мых постах сме­ни­ли рус­ские пар­тий­ные работ­ни­ки. Фин­ский язык поте­рял ста­тус госу­дар­ствен­но­го, нача­лась коре­ни­за­ция — на пер­вый план вышло не фин­ское, а карель­ское насле­дие республики.

В 1936–1938 годах по Каре­лии про­ка­ти­лись мас­со­вые репрес­сии. Из все­го коли­че­ства жертв 60% фин­ны. Вид­ных пар­тий­ных, куль­тур­ных, воен­ных дея­те­лей обви­ня­ли в «бур­жу­аз­ном наци­о­на­лиз­ме», «троц­киз­ме», «заго­во­ре фин­ско­го ген­шта­ба». Нака­за­ние одно — смерть. Гюл­линг, Ровио, Мяки, Хей­ко­нен аре­сто­ва­ны и рас­стре­ля­ны. По дан­ным из архи­ва Карель­ско­го УФСБ, все­го за годы Боль­шо­го тер­ро­ра было аре­сто­ва­но 4688 фин­нов, 4078 из них при­го­во­ри­ли к выс­шей мере наказания.

Неко­то­рым, напри­мер Отто Кууси­не­ну, уда­лось избе­жать аре­ста и казни.

Совсем ско­ро фин­ские ком­му­ни­сты сно­ва пона­до­би­лись совет­ской вла­сти: когда нача­лась Зим­няя вой­на, неко­то­рые из них вошли в мари­о­не­точ­ное пра­ви­тель­ство Фин­лянд­ской Демо­кра­ти­че­ской Республики.

В совре­мен­ной Каре­лии сохра­ня­ет­ся память о крас­ных фин­нах. Пет­ро­за­вод­чане гуля­ют по ули­це Ровио, набе­реж­ной Гюл­лин­га и нежат­ся на север­ном солн­це у под­но­жия памят­ни­ка Отто Кууси­не­ну. Сего­дня эту тему актив­но изу­ча­ют карель­ские исто­ри­ки, про­во­дят­ся кон­фе­рен­ции, печа­та­ют­ся книги.

Хотя марк­сизм — стро­го мате­ри­а­ли­сти­че­ская фило­со­фия, крас­ные фин­ны всё рав­но были иде­а­ли­ста­ми. Они вери­ли в рево­лю­цию, равен­ство и сво­бо­ду. Тыся­чи людей поки­ну­ли роди­ну, что­бы постро­ить иде­аль­ную ком­му­ни­сти­че­скую рес­пуб­ли­ку. Мно­гие пло­ды их уси­лий в Каре­лии пожи­на­ют до сих пор.


Читай­те так­же «Десять доку­мен­таль­ных филь­мов о Каре­лии».

«Заживо погребённые». Фрагмент из книги о каторге народника Александра Долгушина

В 1874 году рус­ский рево­лю­ци­о­нер Алек­сандр Васи­лье­вич Дол­гу­шин был осуж­дён на 10 лет катор­ги за уча­стие в наро­до­воль­че­ском круж­ке. Дол­гу­шин отбы­вал срок в Ново­бел­го­род­ской тюрь­ме Харь­ков­ской губер­нии. В заклю­че­нии Алек­сандр Васи­лье­вич рабо­тал над воз­зва­ни­ем «рус­ско­му обще­ству от поли­ти­че­ских каторж­ни­ков» — кни­гой «Зажи­во погре­бён­ные». Сорат­ник Дол­гу­ши­на Лев Дмо­хов­ский тай­но по частям пере­дал запи­си Алек­сандра Васи­лье­ви­ча сво­ей мате­ри во вре­мя сви­да­ний. В июле 1878 года бро­шю­ра была отпе­ча­та­на в под­поль­ной типо­гра­фии «Народ­ной воли».

Кни­га ста­ла смерт­ным при­го­во­ром для харь­ков­ско­го губер­на­то­ра Дмит­рия Кро­пот­ки­на, дво­ю­род­но­го бра­та Пет­ра Кро­пот­ки­на: рево­лю­ци­о­нер-народ­ник Гри­го­рий Голь­ден­берг застре­лил губер­на­то­ра в отмест­ку за изде­ва­тель­ства над поли­ти­че­ски­ми заключёнными.

После Ново­бел­го­род­ской тюрь­мы Алек­сандра Васи­лье­ви­ча ещё несколь­ко раз пере­сы­ла­ли меж­ду раз­ны­ми катор­га­ми. Рево­лю­ци­о­нер так и не вышел на волю: в 1885 году Дол­гу­шин умер в Шлис­сель­бург­ской кре­по­сти от туберкулёза.

В эту пят­ни­цу, 26 мая, состо­ит­ся пре­зен­та­ция ново­го тира­жа бро­шю­ры «Зажи­во погре­бён­ные», выпу­щен­но­го изда­тель­ством «Напиль­ник». На пре­зен­та­ции высту­пят автор пре­ди­сло­вия, пра­во­за­щит­ник и быв­ший полит­за­клю­чён­ный Иван Аста­шин и автор опуб­ли­ко­ван­ной в кни­ге крат­кой био­гра­фии Дол­гу­ши­на соци­аль­но-рево­лю­ци­он­ный пуб­ли­цист Мар­лен Инсаров.

Пред­ла­га­ем про­чи­тать отры­вок из запи­сок Алек­сандра Дол­гу­ши­на, в кото­ром автор рас­ска­зы­ва­ет о тяжё­лых усло­ви­ях заклю­че­ния в Ново­бел­го­род­ском цен­тра­ле, а так­же о неспра­вед­ли­во­сти и откры­той непри­яз­ни тюрем­щи­ков к поли­ти­че­ским каторжникам.


Бел­го­род­ская цен­траль­ная тюрь­ма для каторж­ни­ков, в 56 вёр­стах от Харь­ко­ва, состо­ит из так назы­ва­е­мо­го глав­но­го кор­пу­са и двух оди­но­чек. Глав­ный кор­пус назна­чен для общих камер, в кото­рых чис­ло аре­стан­тов неред­ко дости­га­ет 500–600 чело­век, хотя опре­де­лён­ный ком­плект — 450 человек.

Оди­ноч­ки же — не более, чем ряд камен­ных ящи­ков, куда запи­ра­ют живых людей. Чис­ло этих камен­ных ящи­ков в обе­их оди­ноч­ках про­сти­ра­ет­ся до 30, в каж­дой по 15. В них, по зако­ну, долж­ны содер­жать­ся вре­мен­но наи­бо­лее важ­ные аре­стан­ты. Это назна­че­ние их уже пока­зы­ва­ет вам, что меж­ду ними и общи­ми поме­ще­ни­я­ми долж­на суще­ство­вать рез­кая раз­ни­ца; и дей­стви­тель­но, кон­траст гро­мад­ный и бро­са­ет­ся в гла­за сам собою. Там — говор, шум, кое-какие при­зна­ки жиз­ни, хотя бы и аре­стант­ской. А посмот­ри­те на оди­ноч­ки — могиль­ная, мёрт­вая тиши­на! С пер­во­го взгля­да мож­но даже усо­мнить­ся, есть ли там живые люди; но часо­вой сна­ру­жи и над­зи­ра­тель в кори­до­ре удо­сто­ве­ря­ют, что они кое-кого сте­ре­гут. Ста­но­вит­ся страш­но за людей — как они могут жить в таком абсо­лют­ном уеди­не­нии, и начи­на­ешь пони­мать жало­бы зло­по­луч­но­го Тас­со у Бай­ро­на. Да, имен­но «здесь смех не смех, здесь мысль не плод ума, и чело­век — не жизнь, а смерть сама»!

Я уже ска­зал, что оди­ноч­ки, по зако­ну, пред­на­зна­че­ны для более тяж­ких пре­ступ­ни­ков. По-види­мо­му, опре­де­ле­ние сте­пе­ни пре­ступ­но­сти при­над­ле­жит все­це­ло юрис­дик­ции суда. У него для это­го есть дав­но прак­ти­ку­е­мая мер­ка — назна­че­ние сро­ка каторж­ных работ. Пре­ступ­ник, осуж­дён­ный на 10 лет, с точ­ки зре­ния суда, обя­за­тель­ной для адми­ни­стра­ции, вдвое пре­ступ­нее того, кто осуж­дён лишь на 5 лет. Это, кажет­ся, самая азбуч­ная юри­ди­че­ская исти­на. Меж­ду тем дей­стви­тель­ность рез­ко рас­хо­дит­ся с нею. В ново­бел­го­род­ских оди­ноч­ках сидят люди, осуж­дён­ные на 10, на 8, на 5 лет, и не вре­мен­но, а весь срок, в то самое вре­мя, как в общих каме­рах, в более льгот­ных усло­ви­ях, сплошь и рядом встре­ча­ют­ся каторж­ни­ки, при­го­во­рён­ные на 15–20 лет или на веч­ную каторж­ную рабо­ту в руд­ни­ках. Эта вопи­ю­щая неспра­вед­ли­вость объ­яс­ня­ет­ся тем, что почти все оди­ноч­ные суть поли­ти­че­ские преступники.

Насколь­ко нам извест­но, закон не дела­ет раз­ли­чия меж­ду каторж­ни­ка­ми уго­лов­ны­ми и поли­ти­че­ски­ми — они под­ве­де­ны под одну мерку.

Адми­ни­стра­ция, совер­шен­но игно­ри­руя зако­ны и реше­ния судеб­ной вла­сти, застав­ля­ет чело­ве­ка, осуж­дён­но­го на 5 лет, нести более тяж­кие нака­за­ния, чем осуж­дён­но­го дол­го­сроч­но­го каторж­ни­ка, толь­ко пото­му, что он не убий­ца, а политический.

Вот ещё несколь­ко при­ме­ров пра­ви­тель­ствен­но­го бес­при­стра­стия и бла­го­род­ства. В ново­бел­го­род­ской тюрь­ме 24 поли­ти­че­ских пре­ступ­ни­ка; сле­до­ва­тель­но, в оди­ноч­ных есть ещё несколь­ко сво­бод­ных, неза­ня­тых номе­ров. Туда поса­ди­ли уго­лов­ных, осуж­дён­ных на веч­ную катор­гу; но поса­ди­ли не затем, что­бы срав­нять их со зло­по­луч­ны­ми поли­ти­че­ски­ми, а исклю­чи­тель­но для наи­боль­ше­го стес­не­ния послед­них. Све­же­му чело­ве­ку это, может быть, пока­жет­ся неве­ро­ят­ным, но вот фак­ты: летом и осе­нью про­шло­го года, когда в тюрь­ме не было уго­лов­ных пре­ступ­ни­ков, все хозяй­ствен­ные рабо­ты испол­ня­ли поли­ти­че­ские: дров ли натас­кать, печи ли зато­пить, кори­до­ры ли под­ме­сти, воды ли нака­чать, полы ли вымыть, — все дела­ли сами поли­ти­че­ские, к вели­ко­му их удо­воль­ствию: всё-таки дви­же­ние и хоть какая-нибудь мускуль­ная работа.

Но при пер­вой же воз­мож­но­сти началь­ство поста­ра­лось отнять у них эту «при­ви­ле­гию»; как толь­ко при­бы­ли в тюрь­му уго­лов­ные, несколь­ко чело­век из них поса­ди­ли в оди­ноч­ки, с предо­став­ле­ни­ем им там всех хозяй­ствен­ных работ. Эти веч­но­ка­торж­ные уго­лов­ные толь­ко на ночь запи­ра­ют­ся в отдель­ные каме­ры, а целый день вме­сте. Поли­ти­че­ские же абсо­лют­но изо­ли­ро­ва­ны друг от дру­га. Ясно, что эти уго­лов­ные поса­же­ны в оди­ноч­ки не для отяг­че­ния им нака­за­ния, а лишь для стес­не­ния поли­ти­че­ских. Не гово­ря уже о хозяй­ствен­ных рабо­тах, в тюрь­мах есть кое-какие мастер­ские, как для удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­сти тюрь­мы, так и для выпол­не­ния зака­зов с воли.

Но поли­ти­че­ских тща­тель­но уда­ля­ют от вся­ких работ, ста­ра­ясь дове­сти до мини­му­ма их телес­ные дви­же­ния. Поли­ти­че­ские не раз обра­ща­лись с прось­бою: если им не доз­во­ле­но рабо­тать в мастер­ских или на чистом воз­ду­хе, то, по край­ней мере, раз­ре­шить зани­мать­ся в каме­рах. Но даже и в этом, более чем скром­ном, тре­бо­ва­нии им отка­за­но. Да что и гово­рить: им не доз­во­ля­ют даже самим мыть полы в сво­их каме­рах. Такое систе­ма­ти­че­ское уда­ле­ние от вся­ких работ прак­ти­ку­ет­ся по отно­ше­нию к людям, осуж­дён­ным на каторж­ные работы.

Чем объ­яс­нить такое, крайне печаль­ное и достой­ное вни­ма­ния явление?

Вся­ко­му понят­но, како­вы долж­ны быть резуль­та­ты подоб­ной систе­мы: до неве­ро­ят­но­сти стро­гое оди­ноч­ное заклю­че­ние, отсут­ствие вся­ких работ, ужас­ная подав­лен­ность, мало­пи­та­тель­ная пища, наме­рен­ные оскорб­ле­ния на каж­дом шагу и, вслед­ствие это­го, посто­ян­ное раз­дра­же­ние, полу­мрак в каме­ре (от зама­зан­ных крас­кою окон, чего в общих каме­рах нет), чрез­вы­чай­но вред­но дей­ству­ю­щий как на зре­ние, так и на нрав­ствен­ное состо­я­ние аре­стан­тов, отсут­ствие посте­ли, кан­да­лы, лише­ние чаю и таба­ку, к кото­рым при­учен орга­низм, всё это, конеч­но, спо­соб­но раз­ви­вать неимо­вер­ную болез­нен­ность и смерт­ность в сре­де политических.

И дей­стви­тель­но, меж­ду нами боле­ет обык­но­вен­но от 25–30 про­цен­тов, а о смерт­но­сти може­те судить по сле­ду­ю­ще­му фак­ту: до 1877 года в ново­бел­го­род­ской тюрь­ме было все­го чело­век 10 поли­ти­че­ских; из них до это­го же 1877 года, в тече­ние одно­го-двух лет, умер­ло трое: Гамов, Мали­нов­ский и Елецкий.

Алек­сандр Долгушин

Ито­го почти целая треть сде­ла­лась жерт­вою бес­че­ло­веч­ных усло­вий оди­ноч­но­го заклю­че­ния. Ведь это насто­я­щее систе­ма­ти­че­ское изби­е­ние! Адми­ни­стра­ция, как вид­но, не толь­ко счи­та­ет это явле­ние нор­маль­ным, но даже жела­тель­ным; по край­ней мере пред­ста­ви­те­ли её, не стес­ня­ясь, в гла­за поли­ти­че­ским боль­ным выра­жа­ют поже­ла­ния ско­рее убрать­ся на тот свет. Впро­чем, мож­но ли рас­про­стра­нять­ся об этом в насто­я­щее вре­мя, после того, как недав­но в суде обна­ру­же­но, что на 193 обви­ня­е­мых, пред­став­ших пред судом, ока­за­лось до 70 чело­век, умер­ших в доме пред­ва­ри­тель­но­го заключения!

После это­го всем извест­но­го «опы­та» уже нель­зя гово­рить, что поли­ти­че­ских уби­ва­ют в тюрь­мах по «недо­ра­зу­ме­нию».

Не харак­те­ри­стич­ны ли такие, напри­мер, фак­ты, что в ново­бел­го­род­ской тюрь­ме боль­ным уго­лов­ным дают чай, а боль­ные поли­ти­че­ские не поль­зу­ют­ся этим пре­иму­ще­ством; боль­ных уго­лов­ных обя­за­тель­но рас­ко­вы­ва­ют на все вре­мя болез­ни, а боль­ные поли­ти­че­ские остав­ля­ют­ся в кандалах.

То же самое отно­си­тель­но посте­ли: боль­ным поли­ти­че­ским не все­гда её выда­ют; это ско­рее зави­сит от капри­за смот­ри­те­ля, чем от рас­по­ря­же­ния доктора.

Для уго­лов­ных боль­ных суще­ству­ет боль­ни­ца, поли­ти­че­ских же ни при какой болез­ни в боль­ни­цу не отправ­ля­ют: их остав­ля­ют в их ужас­ных клет­ках! Зачем им боль­ни­ца. В клет­ках ско­рей поко­ле­ют. А это толь­ко и нужно!

Но слу­ча­ет­ся, что эти хилые, сла­бые юно­ши, по наро­чи­той ли зло­бе про­тив началь­ства или по чему дру­го­му, никак не хотят уми­рать. Год, два, четы­ре сидят они в этих ужас­ных застен­ках, выно­сят все­воз­мож­ные пыт­ки, и все — живы! Что делать с эти­ми непокорными?

Тогда совер­ша­ет­ся дело самое воз­му­ти­тель­ное, самое вопи­ю­щее, самое неслы­хан­ное — их дер­жат без срока!..

Тюрь­ма Тру­бец­ко­го басти­о­на Пет­ро­пав­лов­ской крепости

Для всех уго­лов­ных, винов­ных в убий­ствах, отце­убий­ствах, под­жо­гах, кро­во­сме­ше­ни­ях и дру­гих пре­ступ­ле­ни­ях не столь ужас­ных, судом назна­ча­ет­ся извест­ное чис­ло лет каторж­ных работ, разу­мея при этом нор­маль­ную, так ска­зать, катор­гу, то есть катор­гу в руд­ни­ках. Но власть очень хоро­шо пони­ма­ет, что суще­ству­ют виды нака­за­ний гораз­до более тяж­кие, чем рабо­ты в руд­ни­ках. В чис­ле их самым ужас­ным спра­вед­ли­во счи­та­ет­ся заклю­че­ние в цен­траль­ных тюрь­мах, в осо­бен­но­сти же оди­ноч­ное заклю­че­ние. Оди­ноч­ное заклю­че­ние счи­та­ет­ся самим пра­ви­тель­ством таким жесто­ким, что уго­лов­ные, даже самые тяж­кие, под­вер­га­ют­ся ему толь­ко на весь­ма корот­кий, так назы­ва­е­мый испы­ту­е­мый срок. После это­го их сажа­ют в общие каме­ры, где, конеч­но, заклю­че­ние без срав­не­ния легче.

Тем не менее и здесь оно счи­та­ет­ся настоль­ко тяже­лее обык­но­вен­ной катор­ги, что один год его при­рав­ни­ва­ет­ся, не счи­тая штра­фо­вок, к двум годам послед­ней. Таким обра­зом, все уго­лов­ные, осуж­дён­ные на сроч­ную катор­гу и поса­жен­ные в цен­траль­ную тюрь­му, нико­гда не выси­жи­ва­ют в ней более поло­ви­ны сро­ка. Затем, соглас­но зако­ну о каторж­ни­ках, отбыв­ших свой срок, они отправ­ля­ют­ся в Сибирь на поселение.

Для поли­ти­че­ских же ниче­го это­го не суще­ству­ет. Поли­ти­че­ских нико­гда не пере­во­дят из оди­ноч­ных в общие каме­ры. Поли­ти­че­ских нико­гда не отправ­ля­ют на посе­ле­ние. Кон­ча­ет­ся срок — их про­дол­жа­ют дер­жать и дер­жат в тех же каме­рах, при тех же условиях!..

«Оставь­те вся­кую надеж­ду, вы, сюда входящие!»

Смерть, одна смерть, мед­лен­ная, ужас­ная, ждёт впе­ре­ди вся­ко­го поли­ти­че­ско­го, пере­сту­пив­ше­го через страш­ный порог этой тюрьмы!
Да, они — «зажи­во погребенные»!

Ну, обще­ство, поз­воль же спро­сить тебя: что это — зло­упо­треб­ле­ние адми­ни­стра­ции или систе­ма­ти­че­ское, спо­кой­но обду­ман­ное зама­ри­ва­ние людей до смерти?


Читай­те так­же «Лите­ра­ту­ра для наро­да. Неле­галь­ные рево­лю­ци­он­ные кни­ги 1870‑х годов».

«Мы добиваемся настоящей советской власти». Западно-Сибирское восстание

Жители Сибири. Конец XIX — начало ХХ века

В 1921 году Запад­ная Сибирь вос­ста­ла про­тив боль­ше­ви­ков: мест­ные жите­ли были недо­воль­ны прод­раз­вёрст­кой и новой вла­стью в целом. В попыт­ке побе­дить объ­еди­ня­лись быв­шие вра­ги — эсе­ры и монар­хи­сты. Бунт охва­тил несколь­ко губер­ний, а по коли­че­ству участ­ни­ков — око­ло ста тысяч чело­век — стал одним из круп­ней­ших за всю Граж­дан­скую вой­ну, усту­пив лишь Там­бов­ско­му и Чапан­но­му вос­ста­ни­ям.

Несмот­ря на мас­штаб, вос­ста­ние мало изу­че­но, а вспо­ми­на­ют о нём крайне ред­ко. Напри­мер, Крон­штадт­ский мятеж изве­стен гораз­до боль­ше, хотя в нём участ­во­ва­ло при­бли­зи­тель­но 18 тысяч повстан­цев. Воз­мож­но, при­чи­на в том, что сиби­ря­ки не оста­ви­ли мему­а­ров и дру­гих источ­ни­ков. Боль­шин­ство участ­ни­ков собы­тий погиб­ли. В зна­чи­тель­ной сте­пе­ни о ходе вос­ста­ния извест­но со слов подав­ляв­ших его коммунистов.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, поче­му жите­ли Запад­ной Сиби­ри были оди­на­ко­во недо­воль­ны Кол­ча­ком и Крас­ной арми­ей, какие люди воз­гла­ви­ли про­те­сты и как боль­ше­ви­ки всё же сло­ми­ли сопротивление.


Продразвёрстка и насилие — главные причины недовольства

Запад­ная Сибирь в 1918–1919 годах нахо­ди­лась под кон­тро­лем Кол­ча­ка. Рус­ская армия мас­со­во моби­ли­зо­вы­ва­ла муж­чин, чем про­во­ци­ро­ва­ла недо­воль­ство и пар­ти­зан­ское дви­же­ние в тылах.

Осе­нью 1919 года белые отсту­пи­ли. В запад­но­си­бир­ских губер­ни­ях боль­ше­ви­ки утвер­ди­ли совет­скую власть, одна­ко она вско­ре пере­ста­ла устра­и­вать жите­лей. Основ­ная при­чи­на недо­воль­ства — непо­силь­ная прод­раз­вёрст­ка: у кре­стьян отни­ма­ли хлеб, мясо, мас­ло, яйца, ово­щи, кар­то­фель, шерсть, табак, кожи, рога, копы­та и мно­гое дру­гое. Все­го власть уста­но­ви­ла 37 раз­вёр­сток — отдель­но на каж­дый вид про­до­воль­ствия. Прод­раз­вёрст­ки часто сопро­вож­да­лись воору­жён­ны­ми столк­но­ве­ни­я­ми, изби­е­ни­я­ми, пыт­ка­ми и убий­ства­ми. Кре­стьяне впо­след­ствии утвер­жда­ли, что по уров­ню наси­лия совет­ские работ­ни­ки зна­чи­тель­но пре­взо­шли колчаковцев.

Прод­раз­вёрст­ка. 1919–1920 год. Фото неиз­вест­но­го авто­ра. Источ­ник: russiainphoto.ru

Крас­но­ар­мей­цы насиль­но сго­ня­ли сиби­ря­ков от 18 до 50 лет валить лес, что тоже порож­да­ло гнев и возмущение.

Со вто­рой поло­ви­ны 1920 года в Сиби­ри нача­лись локаль­ные вос­ста­ния. Осо­бен­но часто бун­то­ва­ли в Ишим­ском, Ялу­то­ров­ском, Пет­ро­пав­лов­ском и Тюка­лин­ском уез­дах. Посколь­ку вос­ста­ния были сти­хий­ны­ми, сла­бо орга­ни­зо­ван­ны­ми и раз­роз­нен­ны­ми, воору­жён­ные боль­ше­ви­ки лег­ко раз­го­ня­ли мятежников.

Дру­гой фор­мой кре­стьян­ско­го про­те­ста ста­ли убий­ства чинов­ни­ков и прод­от­ря­дов­цев, заме­чен­ных в наси­лии. Напри­мер, в сен­тяб­ре 1920 года уби­ли полит­ра­бот­ни­ка Ива­на Щер­ба­ко­ва. Мест­ные вла­сти уси­ли­ли репрес­сии про­тив несо­глас­ных, но этим толь­ко обост­ри­ли противостояние.

Жите­ли Сиби­ри. Конец XIX — нача­ло ХХ века

Начало бунта

31 янва­ря 1921 года в селе Чел­но­ков­ском Ишим­ско­го уез­да кре­стьяне попы­та­лись поме­шать прод­от­ря­дов­цам выве­сти семен­ное зер­но. Отряд открыл огонь — два чело­ве­ка погиб­ли, двое были ране­ны. Кре­стьяне схва­ти­лись за вилы, топо­ры, охот­ни­чьи ружья и про­гна­ли прод­от­ря­дов­цев. Так нача­лось Запад­но-Сибир­ское восстание.

За трое суток про­тест рас­про­стра­нил­ся на весь север Ишим­ско­го уез­да и пере­ки­нул­ся в Ялу­то­ров­ский. В после­ду­ю­щие дни к бун­ту при­со­еди­ни­лись ещё несколь­ко воло­стей. 6 фев­ра­ля Пол­но­моч­ный пред­се­да­тель ВЧК по Сиби­ри Иван Пав­лу­нов­ский сооб­щил в пре­зи­ди­ум ВЧК, что вос­ста­ние нача­лось в Тар­ском и Тюка­лин­ском уез­дах сосед­ней Омской губернии.

Все­го за две неде­ли сопро­тив­ле­ние заня­ло огром­ную тер­ри­то­рию Тоболь­ской, Тюмен­ской, Омской, а так­же восточ­ных уез­дов Ека­те­рин­бург­ской и Челя­бин­ской губер­ний. Повстан­цы дей­ство­ва­ли под лозун­га­ми: «Сове­ты без ком­му­ни­стов», «Долой раз­вёст­ку, тру­до­вую повин­ность, ком­му­ни­стов!», «Да здрав­ству­ет сво­бод­ная тор­гов­ля», «Да здрав­ству­ют бес­пар­тий­ные сове­ты кре­стьян­ских депу­та­тов», «Вся власть кре­стья­нам», «Мы борем­ся за хлеб, не гно­и­те его в амбарах».

В одном из воз­зва­ний говорилось:

«Мы доби­ва­ем­ся насто­я­щей совет­ской вла­сти, а не вла­сти ком­му­ни­сти­че­ской, кото­рая до сих пор была под видом вла­сти советской».

Посколь­ку вос­ста­ние охва­ти­ло боль­шую тер­ри­то­рию, еди­но­го лиде­ра у недо­воль­ных кре­стьян не было. В каж­дой воло­сти или уез­де про­тест воз­глав­лял свой лидер, зача­стую — участ­ник Пер­вой миро­вой и Граж­дан­ской войн.

Один из наи­бо­лее замет­ных лиде­ров — Вла­ди­мир Алек­се­е­вич Родин, кото­рый объ­еди­нил несколь­ко отря­дов в Народ­ную сибир­скую армию. Родин сра­жал­ся в Первую миро­вую, при Кол­ча­ке был моби­ли­зо­ван и дослу­жил­ся до пору­чи­ка, а после раз­гро­ма белых вер­нул­ся в род­ное село и рабо­тал учителем.

В пись­ме неко­е­го В. Сави­на от 20 фев­ра­ля 1921 года о Родине говорилось:

«О Родине сооб­щу — это учи­тель шко­лы 2‑й сту­пе­ни, чело­век с обра­зо­ва­ни­ем, энер­гич­ный и, как вид­но по его рабо­те, мож­но наде­ять­ся, бое­вой малый. В слу­чае неуда­чи где-либо, он немед­лен­но выез­жа­ет сам, не вол­ну­ясь напра­вит и полу­ча­ет успех. С воен­ным делом зна­ком. С моей сто­ро­ны, сомни­тель­но­го нет. О дру­гих его това­ри­щах ска­жу, что это тру­сы, в слу­чае чего, так они рас­те­ря­ют­ся и людей переполохают».

Воз­мож­но, поз­же орга­ни­за­тор­ские спо­соб­но­сти Роди­на поз­во­ли­ли бы ему стать еди­ным лиде­ром вос­ста­ния, одна­ко в кон­це фев­ра­ля 1921 года он погиб.

Раз­ве­ды­ва­тель­ная свод­ка шта­ба При­ураль­ско­го воен­но­го окру­га за 10 фев­ра­ля 1921 года сообщала:

«На поч­ве семен­ной кам­па­нии, прод­раз­вёрст­ки, недо­воль­ства труд­по­вин­но­стью в неко­то­рых рай­о­нах Ишим­ско­го, Ялу­то­ров­ско­го, Тоболь­ско­го и Тюмен­ско­го уез­дов вспых­ну­ло вос­ста­ние, в кото­ром в каче­стве руко­во­ди­те­лей участ­ву­ют офи­це­ры, начи­ная от пра­пор­щи­ка и кон­чая пол­ков­ни­ком… Вос­ста­ние не носит стро­го орга­ни­зо­ван­но­го харак­те­ра… Воору­же­ны повстан­цы частью пика­ми (кон­ные), коса­ми, неболь­шая часть — вин­тов­ка­ми, дро­бо­ви­ка­ми, оглоб­ля­ми. Есть пуле­мё­ты, но сколь­ко, неиз­вест­но… Уста­нов­ле­ны слу­чаи при­со­еди­не­ния к повстан­цам сель­со­ве­тов и волисполкомов.

Ими моби­ли­зу­ют­ся все муж­чи­ны. По допол­ни­тель­но полу­чен­ным тов. Бор­ха­лен­ко све­де­ни­ям, выслан­ные из рай­о­на Шад­рин­ска наши отря­ды под дав­ле­ни­ем повстан­цев при­нуж­де­ны были оста­вить рай­он Мехон­ские (50 верст севе­ро-восточ­нее Шад­рин­ска) и Кызыл­ба­ев­ские юрты».

Тер­ри­то­рия восстания

14 фев­ра­ля бун­тов­щи­ки взя­ли Пет­ро­пав­ловск, где к ним при­со­еди­ни­лись мест­ные жите­ли. Не успев­шие бежать крас­но­ар­мей­цы сда­лись в плен. Плен­ных каза­ков тут же рас­пу­сти­ли по домам, что­бы они орга­ни­зо­ва­ли повстан­че­ское дви­же­ние в ста­ни­цах. В рас­про­стра­ня­е­мых листов­ках говорилось:

«Гос­по­да каза­ки, пора проснуть­ся и сверг­нуть иго, бла­го­да­ря кото­ро­му не оста­лось в амба­рах ни зер­на, на полях — ни сно­па. Высту­пай­те, не бой­тесь, у нас орга­ни­за­ция большая».

Одна­ко надол­го удер­жать Пет­ро­пав­ловск повстан­цам не уда­лось. В ходе непре­рыв­ных боёв город три­жды пере­хо­дил из рук в руки и в ито­ге остал­ся за красными.

18 фев­ра­ля в Сиб­бю­ро ЦК РКП(б) посту­пи­ла телефонограмма:

«Тоболь­ский уезд объ­ят вос­ста­ни­ем. Весь уезд уни­зан бело­гвар­дей­ски­ми бан­да­ми, руко­во­ди­те­ли — офи­це­ры. Все бан­ды вели­ко­леп­но воору­же­ны. Неболь­шие отря­ды крас­но­ар­мей­цев гиб­нут как мухи. [Повстан­цы] ведут орга­ни­зо­ван­ное наступ­ле­ние на нас, и отбить­ся у нас мало шан­сов, [так как] у нас нет патро­нов и хоро­ших вин­то­вок. Город Тобольск окру­жён и [готов] к эва­ку­а­ции. Поло­же­ние без­вы­ход­ное. С Тюме­нью свя­зи нет. <…> Помо­щи, ина­че как с Омска, Тары [и] Иши­ма, ждать неот­ку­да. Патро­нов хва­тит на два дня, смо­жем про­дер­жать­ся не более трёх суток».

Дей­стви­тель­но, спу­стя трое суток, 21 фев­ра­ля, Тобольск взял отряд Васи­лия Жел­тов­ско­го. О Жел­тов­ском извест­но мало: ему было 26 лет, про­ис­хо­дил из кре­стьян Тоболь­ско­го уез­да, в Первую миро­вую дослу­жил­ся до фельд­фе­бе­ля, перед вос­ста­ни­ем был дело­про­из­во­ди­те­лем военкомата.

На сле­ду­ю­щий день после взя­тия Тоболь­ска Жел­тов­ский опуб­ли­ко­вал «Обра­ще­ние к гражданам»:

«Мы, кре­стьяне-паха­ри, идём за пра­ва чело­ве­ка и граж­да­ни­на сво­бод­ной Сиби­ри, идём за осво­бож­де­ние пора­бо­щён­ных игом ком­му­низ­ма бра­тьев дерев­ни и горо­да. Наша зада­ча — уни­что­жить ком­му­низм, залив­ший нашу роди­ну-мать кро­вью сынов её, тру­до­вое народ­ное досто­я­ние наше захва­тив­ший на разо­ре­ние и раз­граб­ле­ние, обра­щав­ший воль­но­го граж­да­ни­на в раба. Труд­на борь­ба с насиль­ни­ка­ми, но мы идём за пра­вое дело. Мы — народ, и мы победим.

При­зы­вая во имя настра­дав­шей­ся нашей доро­гой роди­ны, мы, сыны её, зовём вас — кре­стьян, рабо­чих, сол­дат, офи­це­ров, весь род­ной народ! Иди­те с нами на угне­та­те­лей-ком­му­ни­стов, помо­гай­те нам, неси­те всё, что может при­го­дить­ся в борь­бе за возрождение».

Ишим в фев­ра­ле несколь­ко раз зани­ма­ли про­ти­во­бор­ству­ю­щие силы, но в резуль­та­те город остал­ся за большевиками.

Повстан­цы на три неде­ли пере­кры­ли Транс­си­бир­скую маги­страль, отре­зав таким обра­зом связь Евро­пей­ской Рос­сии с Сиби­рью и Даль­ним Восто­ком. Вер­нуть кон­троль над желез­ной доро­гой крас­но­ар­мей­цам уда­лось лишь после дол­гих и упор­ных боёв.
Общая чис­лен­ность повстан­цев достиг­ла почти ста тысяч чело­век, одна­ко создать еди­ную армию им так и не уда­лось. Анти­боль­ше­вист­ские силы часто дей­ство­ва­ли неза­ви­си­мо друг от дру­га, пре­сле­до­ва­ли раз­ные цели и про­воз­гла­ша­ли раз­ные лозун­ги. Дело в том, что по одну сто­ро­ну фрон­та вое­ва­ли и эсе­ры, и белые офи­це­ры — то есть недав­ние непри­ми­ри­мые вра­ги, вре­мен­но объ­еди­нён­ные борь­бой с боль­ше­виз­мом. Неко­то­рые повстан­цы при­дер­жи­ва­лась монар­хи­че­ских взгля­дов и не жела­ли под­чи­нять­ся социалистам-революционерам.

Листов­ка запад­но-сибир­ских повстан­цев. Тобольск. Март 1921 года

Отсут­ствие един­ства, сла­бая дис­ци­пли­на, недо­ста­ток ору­жия и бое­при­па­сов, необу­чен­ность подав­ля­ю­щей части кре­стьян ста­ли основ­ны­ми при­чи­на­ми пора­же­ния вос­став­ших. К кон­цу фев­ра­ля боль­ше­ви­ки стя­ну­ли круп­ные силы и окру­жи­ли 20-тысяч­ную Ишим­ско-Пет­ро­пав­лов­скую груп­пи­ров­ку под коман­до­ва­ни­ем Вла­ди­ми­ра Родина.

Роди­на уби­ли. 8 и 17 мар­та его отря­ды частич­но про­рва­ли окру­же­ние и ушли в Кур­ган­ский и Ялу­то­ров­ский уез­ды. Те, кто не сумел вырвать­ся, погиб­ли или сда­лись после боя 18 мар­та. Плен в боль­шин­стве слу­ча­ев озна­чал ско­рый рас­стрел без суда и следствия.


Большевики подавляют восстание

После пора­же­ния южной груп­пи­ров­ки дру­гие фор­ми­ро­ва­ния повстан­цев нача­ли наступ­ле­ние на север от Тоболь­ска. Крас­но­ар­мей­цы не суме­ли дать отпор, и за сле­ду­ю­щие неде­ли вос­став­шие взя­ли несколь­ко горо­дов, вклю­чая Сур­гут, Берё­зо­во и Обдорск (ныне Салехард).

Со сто­ро­ны боль­ше­ви­ков подав­ле­ни­ем бун­та руко­во­ди­ли пред­се­да­тель Сибир­ско­го рев­ко­ма Иван Смир­нов, помощ­ник глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го ВС РСФСР по Сиби­ри Васи­лий Шорин и пред­се­да­тель Сибир­ской ЧК Иван Пав­лу­нов­ский. Двое послед­них — цар­ские офи­це­ры, под­дер­жав­шие боль­ше­ви­ков после революции.

Собрав зна­чи­тель­ные силы, Крас­ная армия вновь пере­шла в наступ­ле­ние. В пер­вые дни апре­ля повстан­цы про­иг­ра­ли на тоболь­ском направ­ле­нии. 8 апре­ля боль­ше­ви­ки взя­ли Тобольск в ходе жесто­ко­го штурма.

В кон­це апре­ля — нача­ле мая во вре­мя боёв у села Аро­ма­ше­во крас­ные вновь побе­ди­ли. Более пяти тысяч повстан­цев попа­ли в плен, а уце­лев­шие отсту­пи­ли. В бою 16 мая погиб Васи­лий Желтовский.

К севе­ру от Тоболь­ска, где мятеж­ни­ки доволь­но успеш­но дей­ство­ва­ли в мар­те и нача­ле апре­ля, боль­ше­ви­ки взя­ли реванш в кон­це мая — нача­ле июня и овла­де­ли рядом горо­дов, в том чис­ле Сур­гу­том и Обдорском.

На тер­ри­то­ри­ях, отби­тых у повстан­цев, и там, где бои про­дол­жа­лись, нача­лись репрес­сии про­тив нело­яль­ных мест­ных жите­лей. Пой­ман­ных с ору­жи­ем в руках сра­зу рас­стре­ли­ва­ли. Сёла, под­дер­жи­ва­ю­щие мятеж­ни­ков, сжи­га­ли либо раз­ру­ша­ли артил­ле­ри­ей. Если в каком-то месте была повре­жде­на желез­ная доро­га, сжи­га­ли сосед­нее село. Ино­гда боль­ше­ви­ки бра­ли в залож­ни­ки мир­ных жите­лей и рас­стре­ли­ва­ли их, если селяне не выда­ва­ли повстанцев.

Памят­ник залож­ни­кам, рас­стре­лян­ным боль­ше­ви­ка­ми при подав­ле­нии Запад­но-Сибир­ско­го вос­ста­ния в горо­де Берёзове

Точ­ные циф­ры погиб­ших в бою бун­тов­щи­ков, каз­нён­ных плен­ных и мир­ных жите­лей неиз­вест­ны. В боль­шин­стве слу­ча­ев это были вне­су­деб­ные рас­пра­вы, кото­рые никак не доку­мен­ти­ро­ва­ли. Если верить пред­се­да­те­лю Сиб­рев­ко­ма Ива­ну Смир­но­ву, то за март 1921 года толь­ко в Ишим­ском и Пет­ро­пав­лов­ском уез­дах крас­ные уби­ли око­ло 22 тыся­чи крестьян.

Сопро­тив­ле­ние на этом не закон­чи­лось. С лета 1921 года повстан­цы пере­шли к пар­ти­зан­ской борь­бе и ино­гда даже одер­жи­ва­ли новые локаль­ные побе­ды. Так, в нача­ле авгу­ста они заня­ли сёла Аро­ма­ше­во, Кро­то­во, Боль­шое Соро­ки­но и Пини­ги­но, захва­ти­ли обоз красных.

Тем же летом в неко­то­рых запад­но­си­бир­ских уез­дах начал­ся голод, что при­ве­ло к бан­ди­тиз­му: люди шли гра­бить, что­бы добыть еду.

Мно­гие меся­цы повстан­цы и уго­лов­ные бан­ды скры­ва­лись в лесах, пери­о­ди­че­ски дела­ли вылаз­ки, напа­да­ли на насе­лён­ные пунк­ты, крас­но­ар­мей­цев и мест­ные орга­ны власти.

Счи­та­ет­ся, что окон­ча­тель­но Запад­но-Сибир­ское вос­ста­ние пода­ви­ли толь­ко к кон­цу 1922 года. Одна­ко неко­то­рые пар­ти­за­ны скры­ва­лись ещё доль­ше: напри­мер, отряд Дмит­рия Пав­ло­ви­ча Дон­ско­го боль­ше­ви­ки раз­би­ли толь­ко в 1923 году.
Наи­бо­лее вид­ные лиде­ры сопро­тив­ле­ния погиб­ли в феврале—мае 1921 года, но после их смер­ти под­чи­нён­ные дол­го не пре­кра­ща­ли борь­бу. Это сви­де­тель­ству­ет о высо­ком уровне моти­ва­ции сре­ди рядо­вых бойцов.


Аресты и казни участников событий

Все лиде­ры вос­ста­ния — Родин, Жел­тов­ский, Корот­ков, Кле­пи­нин, Ата­ма­нов, Дон­ской, Пужев­ский, Афа­на­сьев и дру­гие — либо погиб­ли в боях, либо были каз­не­ны в плену.

Памят­ник жерт­вам тра­ги­че­ских собы­тий 1921 года. Тюмен­ская область, Ишим

Похо­жая судь­ба несколь­ко поз­же ожи­да­ла их про­тив­ни­ков, подав­ляв­ших бунт. Почти всех — Шори­на, Смир­но­ва, Пав­лу­нов­ско­го, а так­же руко­во­ди­те­ли более низ­ко­го уров­ня Мрач­ков­ско­го, Бобы­лё­ва, Лопа­рё­ва, Васи­лье­ва — аре­сто­ва­ли и рас­стре­ля­ли в 1936–1940 годах.

Вос­ста­ние на дол­гие годы попа­ло в ранг «забы­тых» собы­тий Граж­дан­ской вой­ны, как и его участ­ни­ки с обе­их сто­рон. Их име­на не упо­ми­на­ют­ся в учеб­ни­ках и неиз­вест­ны широ­кой обще­ствен­но­сти. Лишь в послед­ние годы появи­лось несколь­ко памят­ных зна­ков жерт­вам восстания.


Источники

  1. Еле­на Мачуль­ская. Запад­но-Сибир­ское вос­ста­ние про­тив коммунистов.
  2. Илья Полон­ский. Запад­но-Сибир­ское вос­ста­ние. За Сове­ты без коммунистов.
  3. Вла­ди­мир Шиш­кин. Энцик­ло­пе­дич­но о вос­ста­нии / Два­дцать пер­вый. Крас­ная весна:
  4. Анто­ло­гия архив­ных и иссле­до­ва­тель­ских мате­ри­а­лов о Запад­но-Сибир­ском вос­ста­нии 1921 года.
  5. Вла­ди­мир Шиш­кин. К вопро­су о новой кон­цеп­ции Запад­но-Сибир­ско­го мятежа.

Читай­те также: 

Чапан­ная вой­на: анти­боль­ше­вист­ское вос­ста­ние кре­стьян в Повол­жье

Там­бов­ское вос­ста­ние: послед­няя рус­ская кре­стьян­ская вой­на

Воро­неж­ское вос­ста­ние и его лидер Иван Колес­ни­ков

Вос­ста­ние в Вичу­ге: как совет­ская власть предот­вра­ти­ла «вто­рой Крон­штадт»

Архив телепрограммы «Прогулки по Екатеринодару»

В 2000‑х годах на крас­но­дар­ском теле­ви­де­нии выхо­ди­ла про­грам­ма «Про­гул­ки по Ека­те­ри­но­да­ру». Авто­ром пере­да­чи была жур­на­лист­ка и кра­е­вед Мари­на Ген­на­дьев­на Ники­шо­ва. В кад­ре Мари­на Ген­на­дьев­на шла по ули­цам Крас­но­да­ра и рас­ска­зы­ва­ла о выда­ю­щих­ся людях, зна­ко­вых собы­ти­ях и местах горо­да доре­во­лю­ци­он­но­го пери­о­да. В про­грам­ме пока­зы­ва­ли ста­рые видео- и фото­ма­те­ри­а­лы, кото­рые Ники­шо­ва нахо­ди­ла в госу­дар­ствен­ных архи­вах и музеях.

«Про­гул­ки по Ека­те­ри­но­да­ру» соче­та­ли под­чёрк­ну­тую интел­ли­гент­ность пода­чи и доступ­ность повест­во­ва­ния. Каж­дую пере­да­чу веду­щая завер­ша­ла цита­той извест­ной лич­но­сти и нази­да­тель­ным мини-эпи­ло­гом. Один из выпус­ков Ники­шо­ва закон­чи­ла словами:

«„Надо не забы­вать, что зав­тра пре­вра­ща­ет­ся во вче­ра“ — так гово­рил заме­ча­тель­ный рус­ский писа­тель Алек­сей Михай­ло­вич Реми­зов. Дей­стви­тель­но, все наши зав­тра, со сбыв­ши­ми­ся и несбыв­ши­ми­ся меч­та­ми, со все­ми пла­на­ми и дела­ми, неиз­беж­но обра­ща­ют­ся во дни про­шед­шие, вче­раш­ние дни. И толь­ко от нас самих зави­сит, оста­нет­ся ли в этих днях нечто, о чём с бла­го­дар­но­стью и сочув­стви­ем ста­нут пом­нить люди, кото­рые при­дут в этот мир после нас».

Выска­зы­ва­ние Мари­ны Ген­на­дьев­ны мож­но при­ме­нить и к её про­ек­ту. «Про­гул­ки по Ека­те­ри­но­да­ру» были попу­ляр­ны в нуле­вых, пере­да­чу до сих пор вспо­ми­на­ют люби­те­ли мест­но­го теле­ви­де­ния. Поми­мо доре­во­лю­ци­он­ной исто­рии горо­да, про­грам­ма пока­зы­ва­ет Крас­но­дар нача­ла XXI века: по ули­цам гром­ко про­ез­жа­ют маши­ны оте­че­ствен­но­го про­из­вод­ства, про­хо­дят люди в непри­выч­ной для наше­го вре­ме­ни одеж­де, неко­то­рые зда­ния сне­се­ны или силь­но изменены.

Насе­ле­ние горо­да с нача­ла нуле­вых вырос­ло почти в два раза: в 2000 году в Крас­но­да­ре жили 639 тысяч чело­век, в 2023‑м — более 1,1 мил­ли­о­на. Пере­да­ча Мари­на Ники­шо­вой помо­га­ет ново­му поко­ле­нию узнать исто­рию и тра­ди­ции города.

В 2012 году ком­па­ния «Новый ракурс» выло­жи­ла на сво­ём ютуб-кана­ле 25 выпус­ков «Про­гу­лок по Ека­те­ри­но­да­ру». Пред­ла­га­ем оку­нуть­ся в атмо­сфе­ру реги­о­наль­но­го теле­ви­де­ния нача­ла нуле­вых и доре­во­лю­ци­он­но­го про­шло­го сто­ли­цы Кубани.



Смот­ри­те так­же «Архив теле­про­грам­мы „Про­гул­ки по ули­цам Костромы“». 

Творческое подполье СССР 1950—1960‑х годов

Илья Кабаков в мастерской

Отте­пель, начав­ша­я­ся со смер­ти Ста­ли­на в 1953 году, при­ве­ла к ожив­ле­нию куль­тур­ной жиз­ни. В Москве регу­ляр­но про­хо­ди­ли ино­стран­ные выстав­ки: выстав­ка Пикассо (1956), выстав­ка про­из­ве­де­ний вось­ми совре­мен­ных худож­ни­ков Англии «Гля­дя на людей» (1957), Наци­о­наль­ная выстав­ка США (1959) и дру­гие. С 28 июля по 11 авгу­ста 1957 года состо­ял­ся фести­валь моло­дё­жи и сту­ден­тов, кото­рый стал куль­тур­ным празд­ни­ком для общества.

Это вре­мя сов­па­ло с рас­цве­том неофи­ци­аль­но­го твор­че­ства, не впи­сы­ва­ю­ще­го­ся в рам­ки гос­под­ству­ю­щей эсте­ти­ки соц­ре­а­лиз­ма. Сто­ит ого­во­рить­ся, что полу­под­поль­ная худо­же­ствен­ная жизнь в совет­ской куль­ту­ре при­сут­ство­ва­ла все­гда. Одна­ко этот, услов­но гово­ря, инер­ци­он­ный пласт неофи­ци­аль­ной куль­ту­ры нико­гда не пре­тен­до­вал на само­сто­я­тель­ную, актив­ную пози­цию. К сере­дине 1950‑х и осо­бен­но в 1960‑е годы он обрёл новые каче­ства. Появи­лось поко­ле­ние худож­ни­ков, осо­знан­но выби­ра­ю­щих под­поль­ный ста­тус. Неофи­ци­аль­ное искус­ство нача­ло играть опре­де­лён­ную роль в худо­же­ствен­ной жиз­ни, а не толь­ко в част­ном, быто­вом обще­нии, ста­ло фак­то­ром совре­мен­ной куль­ту­ры, а не лич­ной био­гра­фии [1].

Исто­рик Ека­те­ри­на Мель­ни­чук рас­ска­зы­ва­ет о под­поль­ных худож­ни­ках и неофи­ци­аль­ной куль­тур­ной жиз­ни в годы хру­щёв­ской отте­пе­ли, а так­же об одном из глав­ных кол­лек­ци­о­не­ров аван­гард­но­го искус­ства СССР.

24 мая Ека­те­ри­на про­чи­та­ет лек­цию «Неофи­ци­аль­ная куль­ту­ра 1950—1960‑х годов: места встреч». Меро­при­я­тие прой­дёт в рам­ках сов­мест­но­го про­ек­та VATNIKSTAN и Музея Моск­вы «Антро­по­ло­гия совет­ской повседневности».


Школы неофициального искусства

В 50–60‑е годы фор­ми­ро­ва­лась систе­ма «инсти­ту­ций» неофи­ци­аль­но­го искус­ства: суще­ство­ва­ли под­поль­ные шко­лы, места встреч худож­ни­ков, созда­ва­лись твор­че­ские груп­пы, появи­лись пер­вые соби­ра­те­ли ново­го искусства.

В сере­дине 50‑х годов в под­по­лье пер­вен­ство­ва­ла ака­де­мия Вась­ки-фонар­щи­ка. Это была экс­пе­ри­мен­таль­ная худо­же­ствен­ная сту­дия, кото­рая откры­то рабо­та­ла с 1951 года во гла­ве с Васи­ли­ем Сит­ни­ко­вым. Исто­рик искус­ства Ната­лья Тамру­чи рас­ска­зы­ва­ла, что отли­чи­тель­ной чер­той шко­лы Сит­ни­ко­ва было отсут­ствие какой-либо систе­мы обу­че­ния опре­де­лён­но­му направ­ле­нию в живо­пи­си: «На заня­ти­ях цари­ла абсо­лют­ная сво­бо­да твор­че­ства и желез­ная дисциплина…»[2]

В кон­це 1956 года участ­ни­ки сту­дии впер­вые пока­за­ли свои дости­же­ния в сту­ден­че­ском клу­бе МГУ на Мохо­вой на выстав­ке «Гиги­е­на тру­да». Из ака­де­мии Вась­ки-фонар­щи­ка вышли в свет худож­ни­ки Вла­ди­мир Вейс­берг, Вла­ди­мир Яко­влев, Дмит­рий Пла­вин­ский, Алек­сандр Хари­то­нов, Алек­сандр Ведерников.

Васи­лий Ситников

Ещё одной полу­офи­ци­аль­ной шко­лой руко­во­дил Элий Белю­тин. Заня­тия в экс­пе­ри­мен­таль­ной сту­дии нача­лись ещё в 1946 году, а к сере­дине 1950‑х она насчи­ты­ва­ла око­ло 200 чело­век. В отли­чие от Сит­ни­ко­ва, Белю­тин выра­бо­тал систе­му обу­че­ния, осно­ван­ную на насле­дии худож­ни­ка Пав­ла Чистя­ко­ва. Пер­вая офи­ци­аль­ная выстав­ка сту­дий­цев про­шла 26 нояб­ря 1962 года.

Элий Белю­тин. Похо­ро­ны Лени­на. 1962–1966 годы

Зада­чи, кото­рые обе шко­лы ста­ви­ли перед уче­ни­ка­ми, были схо­жи: рас­кре­по­ще­ние, осво­бож­де­ние от соци­а­ли­сти­че­ско­го кано­на, высво­бож­де­ние твор­че­ско­го начала.

Поми­мо школ неофи­ци­аль­но­го искус­ства, суще­ство­ва­ли настав­ни­ки сре­ди стар­ших масте­ров, у кото­рых моло­дые худож­ни­ки бра­ли уро­ки живо­пи­си. Во вре­мя прав­ле­ния Хру­щё­ва ходил анекдот:

— Кто такие формалисты?
— А это у кого фами­лия на бук­ву «Ф» — Фальк, Фаворcкий и Фон­ви­зин [3].

Имен­но эти «фор­ма­ли­сты» и были учи­те­ля­ми моло­дых живо­пис­цев. Худож­ник Илья Каба­ков вспо­ми­нал о неофи­ци­аль­ных встречах:

«Вру­бель, импрес­си­о­ни­сты были запре­ще­ны, мы их почти не зна­ли, не гово­ря о Сезанне, но с клас­си­ком „живо­пи­си“, мы, то есть несколь­ко дру­зей — Була­тов, Васи­льев, Межа­ни­нов и я, — позна­ко­ми­лись сра­зу после инсти­ту­та, то есть в 57‑м году. Это был Роберт Рафа­и­ло­вич Фальк. Мы регу­ляр­но, два раза в неде­лю, ходи­ли к нему на его чер­дак в мастер­скую на набе­реж­ной, и это было для нас „про­ник­но­ве­ние и кон­такт с Вели­кой Живописью“»[4].

Эрик Була­тов вспо­ми­нал об этих встре­чах как о про­ник­но­ве­нии в таин­ства вели­ко­го искус­ства, «скры­тые под семью печа­тя­ми: и мы зна­ли, что есть живые жре­цы это­го свя­щен­но­го искус­ства. Ими были три Ф — Фальк, Фон­ви­зин, Фавор­ский. И мы шли к ним и спрашивали…»[5]


Места встреч подпольных художников

В 50–60‑е годы фор­ми­ро­ва­лась осо­бая сре­да неофи­ци­аль­но­го искус­ства. Худож­ни­ки соби­ра­лись в опре­де­лён­ных местах, где мож­но было встре­тить близ­ких по духу людей и друзей.

Кафе «Арти­сти­че­ское» нахо­ди­лось в про­ез­де МХА­Та. Ана­то­лий Бру­си­лов­ский рассказывал:

«Пере­са­жи­ва­ясь от сто­ли­ка к сто­ли­ку с еже­днев­ным кофе и бутер­бро­да­ми, шум­но встре­чая при­хо­дя­щих, бес­ко­неч­но рас­ска­зы­вая ново­сти, анек­до­ты, делясь иде­я­ми и про­сто флир­туя — здесь про­во­ди­ли дни, писа­ли рецен­зии, заду­мы­ва­ли и тут же набра­сы­ва­ли эски­зы, при­ме­ря­лись к новым ролям»[6].

В нача­ле 60‑х годов в «Арти­сти­че­ском» Вла­ди­мир Папер­ный впер­вые позна­ко­мил­ся с неофи­ци­аль­ным искус­ством. Папер­ный уви­дел рисун­ки на сал­фет­ках худож­ни­ков Юло Соосте­ра и Юрия Ноле­ва-Собо­ле­ва, похо­жие на шиф­ро­ван­ные запис­ки под­поль­щи­ков: «Насмот­рев­шись на рисун­ки Соосте­ра и Собо­ле­ва, я и сам стал рисо­вать на салфетках»[7].

Гали­на Мане­вич носталь­ги­че­ски вспо­ми­на­ла о зна­ком­ствах, про­ис­хо­див­ших в залах Музея изоб­ра­зи­тель­но­го искусств име­ни Пуш­ки­на, где была откры­та посто­ян­ная экс­по­зи­ция фран­цуз­ско­го пост­им­прес­си­о­низ­ма. «Здесь, — писа­ла она, — доста­точ­но опре­де­лён­но выри­со­вы­ва­лись оппо­ни­ру­ю­щие друг дру­гу после­до­ва­те­ли Ван Гога и Сезанна»[8].

Худож­ни­ки обща­лись не толь­ко в кафе и в музе­ях, но так­же в мастер­ских и сво­их квар­ти­рах. Бру­си­лов­ский вспо­ми­нал, что мастер­ские были, как пра­ви­ло, страш­ные, нежи­лые под­ва­лы, реже чердаки.


В окрестностях Сретенки

Боль­шое коли­че­ство мастер­ских и квар­тир худож­ни­ков рас­по­ла­га­лось в окрест­но­стях ули­цы Сре­тен­ки. В них шла интен­сив­ная жизнь: цир­ку­ли­ро­ва­ла све­жая инфор­ма­ция о куль­тур­ных событиях,философствовали и горя­чо спо­ри­ли. Во вре­мя бур­ных засто­лий худож­ни­ки фор­ми­ро­ва­ли неофи­ци­аль­ную иерар­хию цен­но­стей и авто­ри­те­тов, опре­де­ля­ли новые тече­ния, сочи­ня­ли мани­фе­сты и декларации.

Твор­че­ский кон­гло­ме­рат полу­чил назва­ние «Сре­тен­ский буль­вар». Была ли это груп­па в том пони­ма­нии, какое мы при­вык­ли давать это­му сло­ву, и кто имен­но в неё вхо­дил, оста­ёт­ся не совсем ясно. Ната­лья Тамру­чи в ста­тье «Из исто­рии мос­ков­ско­го аван­гар­да» отно­сит к это­му объ­еди­не­нию круг людей, кото­рые при­мы­ка­ли к жур­на­лу «Зна­ние — сила», и тех, кто про­во­дил вре­мя в кафе «Арти­сти­че­ское»: Юло Соостер, Эрнст Неиз­вест­ный, Юрий Нолев-Собо­лев, Вла­ди­мир Янки­лев­ский, Илья Каба­ков, Вик­тор Пиво­ва­ров, Ана­то­лий Бру­си­лов­ский, Эду­ард Штейн­берг [9].

Хэп­пе­нинг в мастер­ской Юло Соосте­ра. Юло Соостер и Юрий Нолев-Собо­лев. 1967 год

Алек­сандр Гле­зер отме­чал, что груп­па нико­гда не была цель­ной, про­сто на Сре­тен­ке или близ­ле­жа­щих рай­о­нах жили худож­ни­ки, кото­рых свя­зы­ва­ли дру­же­ские отно­ше­ния и, несмот­ря на раз­ную направ­лен­ность их про­из­ве­де­ний, какой-то общий взгляд на совре­мен­ное искус­ство [10]. В груп­пу вхо­ди­ли Эрик Була­тов, Олег Васи­льев, Илья Каба­ков, Вла­ди­мир Янки­лев­ский. Неточ­ность в соста­ве участ­ни­ков не име­ет прин­ци­пи­аль­но­го зна­че­ния, так как это объ­еди­не­ние было сфор­ми­ро­ва­но бла­го­да­ря двум фак­то­рам: близ­кое рас­по­ло­же­ние мастер­ских и квар­тир и осо­знан­ное пра­во на худо­же­ствен­ное различие.

Илья Каба­ков в мастерской

Кро­ме того, сооб­ще­ства худож­ни­ков и дея­те­лей искусств созда­ва­лись в бли­жай­ших при­го­ро­дах Моск­вы. На стан­ции Лиа­но­зо­во была сфор­ми­ро­ва­на Лиа­но­зов­ская груп­па, состо­яв­шая из худож­ни­ков и поэтов. Её духов­ным цен­тром была семья Евге­ния Кропивницкого.

Такие объ­еди­не­ния фор­ми­ро­ва­лись и в отда­ле­нии от Моск­вы. Живо­пис­ная Тару­са ста­ла цен­тром неофи­ци­аль­ной куль­тур­ной жиз­ни сере­ди­ны 1950‑х годов. Местом при­тя­же­ния была изба худож­ни­ка Арка­дия Штейн­бер­га, где так­же тво­рил Борис Свешников.


Выставочная деятельность. Георгий Костаки

Выста­воч­ная дея­тель­ность 50–60‑х годов носи­ла двой­ствен­ный харак­тер. С одной сто­ро­ны, с 1957 года откры­ва­лись квар­тир­ные выстав­ки, на кото­рых худож­ни­ки из под­по­лья выстав­ля­ли рабо­ты. С дру­гой сто­ро­ны, про­хо­ди­ли офи­ци­аль­ные выстав­ки, где неко­то­рым худож­ни­кам уда­ва­лось пока­зать свои кар­ти­ны [11].

Появ­ля­лись пер­вые цени­те­ли неофи­ци­аль­но­го искус­ства. Рабо­ты Пла­вин­ско­го, Нему­хи­на, Мастер­ко­вой состав­ля­ли посто­ян­ную экс­по­зи­цию в квар­ти­ре искус­ство­ве­да Ильи Цир­ли­на. Цен­тром неофи­ци­аль­ной куль­тур­ной жиз­ни Моск­вы была квар­ти­ра Геор­гия Дио­ни­со­ви­ча Коста­ки, кото­рый собрал вели­ко­леп­ную кол­лек­цию рус­ско­го аван­гар­да. У него дома мож­но было уви­деть рабо­ты Васи­лия Кан­дин­ско­го, Любо­ви Попо­вой, Алек­сандра Дре­ви­на, Ари­стар­ха Лен­ту­ло­ва и других.

Худож­ник Дмит­рий Пла­вин­ский вспо­ми­нал о встре­чах дома у коллекционера:

«Нахо­дить­ся в квар­ти­ре Коста­ки, где с пола до потол­ка были раз­ве­ша­ны шедев­ры аван­гар­да 1920‑х годов, было для всех празд­ни­ком. В доме Коста­ки за одним сто­лом соби­ра­лись Оскар Рабин, Нему­хин, Вейсберг  и Дима Крас­но­пев­цев, к кото­ро­му Геор­гий Дио­ни­со­вич отно­сил­ся как к чело­ве­ку высо­ко­ин­тел­лек­ту­аль­но­му и свет­ско­му. Несколь­ко Дими­ных кар­тин было в его экс­по­зи­ции. За бутыл­кой джи­на или вод­ки с рос­кош­ной закус­кой мы отхо­ди­ли от соб­ствен­ных семейных неуря­диц, стра­хов и веч­но­го без­де­не­жья. Нам каза­лось — мы в раю. Язык осво­бож­дал­ся. Спо­ри­ли, оби­жа­лись, что-то дока­зы­вая друг другу…»

Геор­гий Костаки

Кро­ме того, Коста­ки был одним из пер­вых соби­ра­те­лей и поку­па­те­лей работ ново­го искус­ства. Кол­лек­цию Геор­гия Дио­ни­со­ви­ча состав­ля­ли кар­ти­ны Льва Кро­пив­ниц­ко­го, Дмит­рия Крас­но­пев­це­ва, Вла­ди­ми­ра Яко­вле­ва, Дмит­рия Пла­вин­ско­го, Оле­га Цел­ко­ва и дру­гих художников.

Дмит­рий Крас­но­пев­цев. Натюр­морт с завяд­ши­ми цве­та­ми. 1969 год. Из кол­лек­ции Костаки
Олег Цел­ков. Две жен­щи­ны. 1957 год. Из кол­лек­ции Костаки
Лев Кро­пив­ниц­кий. Разум­ный брак. 1960 год. Из кол­лек­ции Костаки
Вла­ди­мир Янки­лев­ский. Из серии «Тема и импро­ви­за­ция» № 36. 1962 год. Из кол­лек­ции Костаки

В 1977 году Геор­гий Коста­ки уехал с семьёй в Гре­цию. Мень­шую часть кол­лек­ции Коста­ки вывез с собой. Осталь­ные рабо­ты Геор­гий Дио­ни­со­вич вынуж­ден­но пере­дал Тре­тья­ков­ской гале­рее и музею-запо­вед­ни­ку «Цари­цы­но», а так­же пода­рил кол­лек­цию икон музею име­ни Андрея Рублёва.


Примечания

[1] Е. Боб­рин­ская Е. Чужие? Неофи­ци­аль­ное искус­ство: мифы, стра­те­гии, кон­цеп­ции. — М., 2012.
[2] Н. Тамру­чи. Из исто­рии мос­ков­ско­го аван­гар­да //Зна­ние- сила. 1991, № 5, http://www.znanie-sila.ru/designers/tamruchi.html.
[3] Дру­гое искус­ство. Москва, 1956–1976.
[4] И. Каба­ков. 60—70‑е…Записки о неофи­ци­аль­ной жиз­ни в Москве. М. 2008г.
[5] Цит. по Ю. Гер­чук. Ком­му­ни­ка­ции по пово­ду сво­бо­ды. Аван­гард­ные тен­ден­ции искус­ства оттепели.//Вопросы искус­ство­зна­ния. 1993, № 4.
[6] А. Бру­си­лов­ский. Студия.
[7] М. Айзен­берг, Ю. Ара­бов ‚Н. Бай­тов, Б. Гройс и др. Анде­гра­унд вче­ра и сегодня// Зна­мя. 1998, № 6.
[8] Г. Мане­вич. Цвет про­шед­ше­го вре­ме­ни. М. 2010.
[9] Н. Тамру­чи. Из исто­рии мос­ков­ско­го аван­гар­да // Зна­ние- сила. 1991, № 5., http://www.znanie-sila.ru/designers/tamruchi.html.
[10] А. Гле­зер. Совре­мен­ное рус­ское искусство.
[11] В 1957 году рабо­ты Зве­ре­ва были пока­за­ны на III выстав­ке моло­дых худож­ни­ков Моск­вы и Мос­ков­ской обла­сти. Кар­ти­ны А. Бру­си­лов­ско­го, Э. Була­то­ва и О. Раби­на были про­де­мон­стри­ро­ва­ны на выстав­ке живо­пи­си моло­дых худож­ни­ков к XI Все­мир­но­му фести­ва­лю моло­дё­жи в Ака­де­мии худо­жеств СССР.

Читай­те так­же «Некро­ре­а­лизм Евге­ния Юфи­та — забы­тый анде­гра­унд позд­не­го СССР».

Красный модельер: как Вячеслав Зайцев вошёл в советскую культуру

30 апре­ля скон­чал­ся Вяче­слав Зай­цев — един­ствен­ный совет­ский моде­льер, про­сла­вив­ший­ся на Запа­де. Мода в СССР была пре­ро­га­ти­вой звёзд и номен­кла­ту­ры, до про­стых граж­дан она дохо­ди­ла толь­ко в виде шир­по­тре­ба, став­ше­го пово­дом для мно­же­ства сати­ри­че­ских про­из­ве­де­ний. Боль­шин­ство кра­си­вых мод­ных наря­дов людям при­хо­ди­лось шить само­сто­я­тель­но, поэто­му в СССР высо­ко цени­лась про­фес­сия порт­но­го и даже швеи-закрой­щи­цы в ате­лье. Для обыч­ных совет­ских людей худож­ник-моде­льер Зай­цев, шив­ший наря­ды для эли­ты и арти­стов, был таким же небо­жи­те­лем, как чле­ны полит­бю­ро. Но всё-таки граж­дане мог­ли позна­ко­мить­ся с его наря­да­ми бла­го­да­ря экра­ну и сцене.

VATNIKSTAN вспо­ми­на­ет самые извест­ные рабо­ты мэт­ра, кото­рые мы можем счи­тать частью совет­ской культуры.


«Иван Васильевич меняет профессию» (1973, Леонид Гайдай)

Исто­рия миро­вой моды береж­но сохра­ня­ет при­ме­ры работ выда­ю­щих­ся кутю­рье в кино, при­да­ю­щие филь­мам осо­бый шарм и атмо­сфе­ру. Вяче­слав Зай­цев рабо­тал как худож­ник по костю­мам над несколь­ки­ми филь­ма­ми. Для все­на­род­но люби­мой коме­дии Лео­ни­да Гай­дая цар­ские одеж­ды поза­им­ство­ва­ли из кар­ти­ны «Иван Гроз­ный» Сер­гея Эйзен­штей­на, но Вяче­слав Михай­ло­вич был ответ­стве­нен за наря­ды экс­тра­ва­гант­ной актри­сы Зиноч­ки, кото­рую сыг­ра­ла Ната­лья Селезнёва.

Самым запо­ми­на­ю­щим­ся наря­дом в филь­ме ста­ло пла­тье-рубаш­ка зна­ко­во­го для Зай­це­ва крас­но­го цве­та. Такие пла­тья в сти­ле сафа­ри впер­вые появи­лись в 1968 году в кол­лек­ции Ив Сен-Лора­на. Дли­на мини, про­сто­та, пря­мой покрой — это стиль­ный мини­ма­лизм эпо­хи хип­пи. О сти­ле «детей цве­тов» напо­ми­на­ет даже типич­ная совет­ская брошь с крас­ны­ми цве­та­ми, при­ко­ло­тая к ворот­ни­ку. Куколь­ный образ актри­сы отсы­ла­ет к сти­лю бри­тан­ской супер­мо­де­ли Твиг­ги, девоч­ки-тро­сти­ноч­ки, кото­рая нико­гда не ста­нет взрос­лой, как лег­ко­мыс­лен­ная Зиночка.

Брюч­ный костюм с крас­ны­ми аксес­су­а­ра­ми по тем вре­ме­нам мож­но было счи­тать насто­я­щим вызо­вом обще­ству: для жен­щин ещё не было при­ня­то повсе­мест­но появ­лять­ся в брю­ках, кото­рые счи­та­лись рабо­чей одеж­дой. В этом бело­снеж­ном наря­де мож­но раз­гля­деть чер­ты «кос­ми­че­ской моды» 1960‑х годов, кото­рая появи­лась на волне поко­ре­ния кос­мо­са в кол­лек­ци­ях таких аван­гард­ных фран­цуз­ских дизай­не­ров, как Андре Кур­реж. Кста­ти, рука­ва-паго­ды в этом наря­де опе­ре­жа­ют запад­ную моду: они появи­лись в кол­лек­ции Пье­ра Кар­де­на уже после выхо­да совет­ско­го фильма.

Мно­го­слой­ное бело-розо­вое пла­тье отра­жа­ет уже моду 1970‑х годов. Его отли­ча­ет дли­на не мини, а миди, хотя чёт­кие «гра­фи­че­ские» эле­мен­ты, веро­ят­нее все­го, были вдох­нов­ле­ны куль­то­вой кол­лек­ци­ей осень-зима 1965–1966 годов Ив Сен-Лора­на «Мон­дри­ан» по моти­вам твор­че­ства гол­ланд­ско­го художника-абстракциониста.


«Отель „У погибшего альпиниста“» (1979, Григорий Кроманов)

Сня­тый в Эсто­нии на эстон­ском язы­ке с при­бал­тий­ски­ми актё­ра­ми, кото­рых дуб­ли­ро­ва­ли на рус­ский, фильм по одно­имён­но­му рома­ну и сце­на­рию бра­тьев Стру­гац­ких — один из луч­ших образ­цов совет­ской кино­фан­та­сти­ки. Экра­ни­за­ция полу­чи­лась неве­ро­ят­но стиль­ным нуа­ром с эле­мен­та­ми кибер­пан­ка. Фильм мож­но даже счи­тать одним из пред­ше­ствен­ни­ков совре­мен­ных нео­но­вых нуаров.

Меди­та­тив­ный элек­трон­ный саунд­трек эстон­ско­го ком­по­зи­то­ра Све­на Грюн­бер­га под­черк­нул таин­ствен­ную и зло­ве­щую атмо­сфе­ру оте­ля, погре­бён­но­го под снеж­ной лави­ной в безы­мян­ной евро­пей­ской стране, роль кото­рой «сыг­ра­ли» пей­за­жи гор­но­лыж­но­го курор­та непо­да­ле­ку от Алма-Аты. В совет­ском кино быва­ли неудач­ные попыт­ки изоб­ра­жать жизнь на Запа­де, но при­бал­тий­ский про­ект полу­чил­ся очень достой­ным. Роль в этом сыг­ра­ли и костю­мы автор­ства Вяче­сла­ва Зайцева.

При­бы­ва­ю­щий рас­сле­до­вать убий­ство инспек­тор Глеб­ски (Улдис Пуци­тис), подоб­но насто­я­ще­му нуар­но­му детек­ти­ву, появ­ля­ет­ся в пла­ще. Но перед нами не нуар, а фан­та­сти­ка, поэто­му мате­ри­а­лом пла­ща моде­льер выбрал не ткань, а корич­не­вую кожу. Инте­рес­но, что Зай­цев опять слег­ка опе­ре­дил Запад: кожа­ные нуар­ные пла­щи в вели­ком кибер­пан­ке Рид­ли Скот­та «Бегу­щий по лез­вию» появят­ся толь­ко в 1982 году.

Девуш­ка Брюн, кото­рую Глеб­ски пона­ча­лу при­ни­ма­ет за юно­шу, щего­ля­ет в огром­ных солн­це­за­щит­ных очках, закры­ва­ю­щих поло­ви­ну лица. Вечер­нее пла­тье Брюн укра­ша­ют перья, как и голов­ной убор фам-фаталь филь­ма, гос­по­жи Мозес. Оче­вид­но, эле­мент отдел­ки костю­мов каба­ре нра­вил­ся эпа­таж­но­му модельеру.

Гос­по­жа Мозес ока­зы­ва­ет­ся робо­том: огром­ный куд­ря­вый парик, длин­ные наклад­ные рес­ни­цы, «меха­ни­че­ские» дви­же­ния актри­сы Ире­ны Кря­у­зай­те созда­ют ощу­ще­ние искус­ствен­но­сти. Роко­вая жен­щи­на долж­на выгля­деть рос­кош­ной, и Зай­цев наря­дил её в меха и перья. Лёг­кая стру­я­ща­я­ся ткань само­го запо­ми­на­ю­ще­го­ся пла­тья филь­ма из блед­но-лило­во­го шифо­на носит отго­лос­ки фольк­лор­ной моды хип­пи. Воз­мож­но, имен­но моде­льер при­ду­мал укра­сить шею жен­щи­ны-робо­та метал­ли­че­ским чоке­ром, созда­ю­щим впе­чат­ле­ние, что у неё «при­вин­че­на» голова.


«Скворец и Лира» (1974, Григорий Александров)

Послед­ний фильм Любо­ви Орло­вой так и не вышел в про­кат, став зна­ме­ни­тым имен­но поэто­му. Искус­ство ниче­го не поте­ря­ло: это про­па­ган­дист­ская агит­ка под видом шпи­он­ско­го кино, сня­тая, когда твор­че­ский пик дуэ­та Орло­вы и Алек­сан­дро­ва остал­ся дале­ко поза­ди. Суще­ству­ет вер­сия, что фильм запре­ти­ли «свы­ше», посколь­ку он боль­ше не соот­вет­ство­вал поли­ти­че­ской повестке.

Дру­гая вер­сия гла­сит, что фильм не захо­те­ла выпус­кать на экра­ны сама Орло­ва. Играть в семь­де­сят 35-лет­нюю раз­вед­чи­цу под при­кры­ти­ем было явным пере­бо­ром. И всё же она была леген­дар­ной дивой, для кото­рой Вяче­слав Зай­цев удо­сто­ил­ся чести сшить несколь­ко изыс­кан­ных нарядов.


Балахон Аллы Пугачёвой и другие наряды звёзд

При­ма­дон­на совет­ской эст­ра­ды Алла Пуга­чё­ва выде­ля­лась на фоне дру­гих арти­сток, вопло­щав­ших тра­ди­ци­он­ные пред­став­ле­ния о сдер­жан­ной жен­ствен­но­сти: «жен­щи­на, кото­рая поёт» с коп­ной рыжих куд­рей и фор­ма­ми плюс-сайз, кото­рые было при­ня­то «пря­тать под мак­си», а не боди­по­зи­тив­но выстав­лять напо­каз, как в наше время.

Фигу­ру артист­ки спря­тал наряд овер­сайз, при­ду­ман­ный Вяче­сла­вом Михай­ло­ви­чем. Бала­хо­ны с рука­ва­ми «лету­чая мышь» надол­го ста­ли неотъ­ем­ле­мой чер­той её сце­ни­че­ско­го обра­за. Объ­ём­ные яркие пла­тья были вид­ны изда­ле­ка, что было акту­аль­но для певи­цы, соби­рав­шей целые стадионы.

Алла Бори­сов­на про­ком­мен­ти­ро­ва­ла смерть моде­лье­ра в сво­их соц­се­тях сло­ва­ми благодарности:

«Про­щай, мой друг. Спа­си­бо за всё».

А вот для Эди­ты Пье­хи моде­льер шил совсем дру­гие наря­ды — неж­ные и эле­гант­ные, в духе париж­ско­го шика 1960‑х годов. Это были костю­мы, напо­ми­на­ю­щие клас­си­ку Chanel, а так­же воз­душ­ные пла­тья из крим­пле­на и люби­мо­го моде­лье­ром шифо­на. На каж­дое из пла­тьев певи­цы ухо­ди­ло не мень­ше шести мет­ров тка­ни. Зай­цев так­же при­ду­мал для Пье­хи корот­кую стриж­ку с зави­ты­ми локо­на­ми, кото­рую пыта­лись повто­рить мно­гие совет­ские жен­щи­ны. О сво­их платьях-«зефирках» моде­льер гово­рил певице:

«Я не тебя оде­ваю, а твои песни».


Зайцев и Высоцкий

Друж­ба моде­лье­ра и леген­дар­но­го бар­да, позна­ко­мив­ших­ся ещё в моло­до­сти, — мало­из­вест­ный факт. Одна­ко у них было боль­ше обще­го, чем может показаться.

Вяче­слав Зай­цев в ком­па­нии Вла­ди­ми­ра Высоц­ко­го в квар­ти­ре модельера

Высоц­ко­го вез­де запре­ща­ли, но и карье­ра Зай­це­ва раз­ви­ва­лась неров­но: моде­льер-экс­пе­ри­мен­та­тор был слиш­ком кре­а­тив­ным для совет­ской моды. Чинов­ни­ки запре­ти­ли его первую кол­лек­цию спец­одеж­ды для житель­ниц сель­ской мест­но­сти. Уви­дев раз­но­цвет­ные фуфай­ки и рас­пис­ные вален­ки, началь­ство ахну­ло: «Вы изде­ва­е­тесь над совет­ской дей­стви­тель­но­стью!» Успех на Запа­де вооб­ще вышел ему боком. Зай­цев рассказывал:

«Когда в 1974‑м в Чехо­сло­ва­кии в жур­на­ле „Кве­ты“ вышла пере­пе­чат­ка из фран­цуз­ской прес­сы, где в обзо­ре моды я был назван в чис­ле пяти выда­ю­щих­ся моде­лье­ров мира за 100 лет: Фре­де­рик Ворт, Поль Пуа­ре, Коко Шанель, Кри­сти­ан Диор и Сла­ва Зай­цев, меня вызва­ли в ЦК пар­тии и ска­за­ли: „Что­бы вас боль­ше не было видно“».

Вяче­слав Михай­ло­вич любил рабо­тать с эле­мен­та­ми рус­ско­го народ­но­го костю­ма, зача­стую состав­ля­ю­ще­го осно­ву его кол­лек­ций. Пла­тье-кимо­но из пав­ло­по­сад­ских плат­ков Зай­цев сшил для Мари­ны Вла­ди, кото­рая долж­на была появить­ся в нём на облож­ке их сов­мест­ной пла­стин­ки с Высоц­ким в 1975 году. Пла­стин­ка не вышла в свет, но сохра­ни­лись рабо­ты фото­гра­фа Вале­рия Плот­ни­ко­ва, кото­рые дол­го висе­ли в мос­ков­ской квар­ти­ре Высоц­кой и Влади.

По прось­бе Высоц­ко­го в 1962 году начи­на­ю­щий моде­льер сшил в пода­рок костюм для Андрея Тар­ков­ско­го, кото­рый пред­став­лял на Вене­ци­ан­ском кино­фе­сти­ва­ле фильм «Ива­но­во дет­ство», при­нёс­ший ему миро­вую извест­ность в воз­расте все­го 29 лет. Сши­тый Зай­це­вым костюм из чёр­но­го кре­па стал пер­вым в жиз­ни режиссёра.

Андрей Тар­ков­ский с актри­сой Вален­ти­ной Маля­ви­ной на Вене­ци­ан­ском фестивале

Театральные костюмы

За свою карье­ру моде­льер создал костю­мы для мно­же­ства сце­ни­че­ских поста­но­вок в Совет­ском Сою­зе, а поз­же в Рос­сии и на Бро­д­вее. Он оформ­лял спек­так­ли для теат­ров «Совре­мен­ник», МХАТ, Теат­ра сати­ры и Теат­ра име­ни Евге­ния Вахтангова.
Самым ярким теат­раль­ным опы­том Зай­це­ва стал самый пер­вый, когда в 1973 году моде­льер создал сце­ни­че­ские костю­мы для извест­но­го спек­так­ля «Безум­ный день, или Женить­ба Фига­ро» на сцене Теат­ра сати­ры с Андре­ем Миро­но­вым в глав­ной роли.

В мод­ной одеж­де Зай­це­ва все­гда про­сле­жи­ва­лись эле­мен­ты теат­раль­но­сти, а его сце­ни­че­ские костю­мы ста­ли выгля­деть, как кол­лек­ция от-кутюр. Костю­мы бога­то укра­ше­ны вышив­кой, золо­тым шитьём и малень­ки­ми зер­каль­ца­ми. Моде­льер говорил:

«И я сде­лал то, чего не хва­та­ло в теат­раль­ном костю­ме: мне не нра­ви­лась бута­фор­ность и сухость — я взял нату­раль­ные тка­ни и сде­лал так, что­бы в костю­ме было не стыд­но вый­ти в зал».


«Ода одежде»

Извест­ность моде­лье­ра была так вели­ка, что он даже попал в поэ­зию. В 1978 году в жур­на­ле «Кро­ко­дил» опуб­ли­ко­ва­ли «Иро­ни­че­скую оду одеж­де» поэта Андрея Воз­не­сен­ско­го. Где-то в этих строч­ках «чита­ет­ся» бала­хон Пугачёвой.

Пер­вый бунт про­тив Бога — одежда.
Голый, создан­ный в холо­де леса,
поправ­ляя Созда­те­ля дерзко,
вдруг — оделся.

Под­ры­ва­ние строя — одежда,
когда жер­де­об­раз­ный чудак
каждодневно
жёл­той коф­ты выве­ши­вал флаг.

В чём вели­кие джин­сы повинны?
В веч­ном спо­ре низов и верхов —
тела ниж­няя половина
тор­же­ству­ет над ложью умов.

И, пле­ча­ми пожав, Сла­ва Зайцев,
что­бы лег­че дышать или плакать, —
деколь­те на гру­ди вырезает,
вниз углом, как арбуз­ную мякоть.

Ты дыши нестес­нён­но и смело,
очер­та­нья­ми хороша,
содер­жа­нье одеж­ды — тело,
содер­жа­ние тела — душа.


Читай­те так­же «Вод­ка, Ста­лин, кру­же­ва: вос­по­ми­на­ния Эль­зы Скиа­па­рел­ли о визи­те в Совет­ский Союз»

Десять документальных фильмов о Карелии

Каре­лия — один из самых инте­рес­ных и само­быт­ных реги­о­нов Рос­сии, наци­о­наль­ная рес­пуб­ли­ка, в кото­рой уже почти не оста­лось корен­ных жите­лей. Заво­ра­жи­ва­ю­щая север­ная при­ро­да, глу­бо­кая и древ­няя куль­ту­ра, напол­нен­ная про­ти­во­ре­чи­вы­ми собы­ти­я­ми исто­рия при­вле­ка­ет в Каре­лию свы­ше мил­ли­о­на тури­стов ежегодно.

Клим Шав­ри­ков пред­ла­га­ет посмот­реть десять доку­мен­таль­ных филь­мов, рас­ска­зы­ва­ю­щих об исто­рии Каре­лии. Сре­ди тем — леген­ды и были корен­ных наро­дов, живо­пис­ные Кижи и Вала­ам­ский архи­пе­лаг, а так­же роль фин­нов в ста­нов­ле­нии рес­пуб­ли­ки, строй­ка Бело­мор­ка­на­ла, судь­бы узни­ков Солов­ков и окку­па­ци­он­ных концлагерей.


«Соловки» (1928, А. Черкасов)

Кар­ти­ну снял режис­сёр Алек­сандр Чер­ка­сов по зака­зу ОГПУ. Лен­та «Солов­ки» — насто­я­щее сокро­ви­ще, при­мер того, как чеки­сты в про­па­ган­дист­ских целях пред­став­ля­ли свою рабо­ту по исправ­ле­нию вра­гов наро­да совет­ско­му обще­ству. Фильм был оциф­ро­ван в 2015 году, ори­ги­наль­ное музы­каль­ное сопро­вож­де­ние, к сожа­ле­нию, утеряно.

Чер­ка­сов демон­стри­ру­ет зри­те­лю про­цесс «пере­ков­ки» контр­ре­во­лю­ци­он­ных эле­мен­тов и уго­лов­ни­ков в зна­ме­ни­том СЛОНе — Соло­вец­ком лаге­ре осо­бо­го назна­че­ния. Лен­та пока­зы­ва­ет быт воль­ных жите­лей ост­ро­вов, рабо­ту охра­ны и дру­го­го пер­со­на­ла, а самое глав­ное — жизнь сотен заклю­чён­ных СЛО­На. Если смот­реть этот «гимн тру­ду» не с нача­ла, а уви­деть лишь отдель­ные сце­ны, мож­но поду­мать, что речь идёт о какой-нибудь совет­ской фабрике.

Фильм пред­став­ля­ет собой набор ред­ких архив­ных съё­мок 1927 года, мно­гие зда­ния на Солов­ках не сохра­ни­лись или изме­ни­ли пер­во­на­чаль­ный облик. В кар­тине ост­ро­ва пред­ста­ют в прак­ти­че­ски «нетро­ну­том» виде.


«Карело-Финская ССР» (1951, А. Иванов)

До 1956 года Каре­лия в соста­ве СССР суще­ство­ва­ла в ста­ту­се союз­ной рес­пуб­ли­ки, как Укра­и­на, Бела­русь и ещё 13 субъ­ек­тов. Каре­ло-Фин­ская ССР пред­став­ля­ла из себя севе­ро-запад­ную вит­ри­ну соци­а­лиз­ма, кото­рая долж­на была пока­зать фин­нам и скан­ди­на­вам пре­иму­ще­ства соци­а­ли­сти­че­ско­го строя.

В 1951 году в рам­ках госу­дар­ствен­но­го зака­за Алек­сандр Ива­нов снял видео­ви­зит­ку рес­пуб­ли­ки. В доку­мен­таль­ном филь­ме пери­о­да «высо­ко­го ста­ли­низ­ма» режис­сёр отра­зил все вея­ния того вре­ме­ни: сытые доволь­ные рабо­чие друж­но валят лес по буд­ням, а в вос­кре­се­нье пры­га­ют с трам­пли­на на лыжах и зани­ма­ют­ся борь­бой в зале.

Фильм ценен как обра­зец офи­ци­аль­но­го после­во­ен­но­го дис­кур­са с веч­ны­ми ода­ми про­мыш­лен­но­сти, кол­хоз­но­му хозяй­ству и нау­ке. При­сут­ству­ют ред­кие съём­ки вал­ки леса и дере­во­об­ра­бот­ки нача­ла 1950‑х годов, кад­ры вос­ста­нов­лен­но­го из руин фин­ской окку­па­ции Пет­ро­за­вод­ска. Фильм затра­ги­ва­ет и наци­о­наль­ную тему: вид­но, как мно­го было в рес­пуб­ли­ке фин­нов и каре­лов, осве­ща­ет­ся быт рабо­чих и куль­тур­ная жизнь карель­ско­го горо­да и деревень.

Доку­мен­таль­ная лен­та точ­но будет инте­рес­на тем, кто изу­ча­ет после­во­ен­ный быт и эсте­ти­ку позд­не­го сталинизма.


«Неизвестное лицо советско-финской войны» (1995, Л. Ховинхеймо)

Доку­мен­таль­ный фильм, сня­тый фин­ской коман­дой в Пет­ро­за­вод­ске, оциф­ро­вал внук узни­цы конц­ла­ге­ря. Рабо­та осно­ва­на на рас­ска­зах сви­де­те­лей окку­па­ции — выжив­ших заклю­чён­ных фин­ских лаге­рей в Пет­ро­за­вод­ске. Кро­ме того, в лен­те есть мно­же­ство кад­ров из аги­та­ци­он­ных филь­мов, сня­тых окку­пан­та­ми в Пет­ро­за­вод­ске и дру­гих горо­дах и сёлах Карелии.

Осе­нью 1941 года фин­ские вой­ска захва­ти­ли почти поло­ви­ну Совет­ской Каре­лии. В Фин­лян­дии тогда про­цве­та­ла реван­шист­ская идея при­со­еди­не­ния всех земель, насе­лён­ных род­ствен­ны­ми наро­да­ми, идея постро­е­ния Вели­кой Фин­лян­дии. На алтарь этой мис­сии поло­жи­ли жиз­ни несколь­ких десят­ков тысяч «неко­рен­ных» жите­лей Каре­лии. В одном толь­ко Пет­ро­за­вод­ске фин­ны постро­и­ли пять кон­цен­тра­ци­он­ных лаге­рей. В лен­те собра­но боль­шое коли­че­ство уст­ных сви­де­тельств воен­ных пре­ступ­ле­ний окку­пан­тов на карель­ской земле.


«Карелы. Земля легенд и былей» (2006, Н. Серебрякова)

Кар­ти­на, создан­ная кино­сту­ди­ей «Этнос» при под­держ­ке Коми­те­та по наци­о­наль­но­стям рес­пуб­ли­ки, явля­ет­ся сво­е­го рода этно­гра­фи­че­ской экс­кур­си­ей по карель­ским деревням.

Лен­та помо­жет луч­ше узнать исто­рию каре­лов, куль­ту­ру, а так­же про­бле­мы выжи­ва­е­мо­сти этни­че­ских тра­ди­ций малых наро­дов Рос­сии. Авто­ры филь­ма путе­ше­ство­ва­ли по карель­ским дерев­ням и запи­са­ли боль­шое коли­че­ство бесед с корен­ны­ми жите­ля­ми рес­пуб­ли­ки. В кар­тине часто зву­чит карель­ский язык раз­ных наречий.

Поми­мо это­го, в филь­ме при­сут­ству­ют кад­ры с тра­ди­ци­он­ной карель­ской архи­тек­ту­рой, празд­ни­ка­ми, а так­же тра­ди­ци­он­ное пение карель­ских рун, кото­рые скла­ды­ва­ют­ся в каре­ло-фин­ский наци­о­наль­ный эпос «Кале­ва­ла».


«Финский Петрозаводск» (2017, Арто Ринне)

Сего­дня мало кто даже из мест­ных жите­лей пони­ма­ет, какой огром­ный вклад внес­ли в ста­нов­ле­ние Каре­лии имен­но фин­ны. Рес­пуб­ли­ка долж­на была стать «аль­тер­на­тив­ной Фин­лян­ди­ей». После граж­дан­ской вой­ны в сосед­ней стране, где белые одер­жа­ли верх, мно­же­ство фин­ских ком­му­ни­стов и сочув­ству­ю­щих бежа­ли, их при­ня­ла Совет­ская Каре­лия. «Крас­ные фин­ны» во мно­гом соста­ви­ли пер­во­на­чаль­ный костяк руко­во­дя­щих совет­ских кад­ров в рес­пуб­ли­ке и доби­лись мно­же­ства при­ви­ле­гий для Каре­лии в соста­ве СССР.

В даль­ней­шем рес­пуб­ли­ка долж­на была стать плац­дар­мом для экс­пор­та рево­лю­ции в сосед­нюю Фин­лян­дию, но эти пла­ны не сбы­лись. Этот фильм — сугу­бо исто­ри­че­ский. Он рас­ска­зы­ва­ет исто­рию о двух вол­нах фин­ской эми­гра­ции — 1918 года и нача­ла 1930‑х годов — и о вкла­де этих эми­гран­тов в госу­дар­ствен­ное стро­и­тель­ство, эко­но­ми­ку, архи­тек­ту­ру, спорт.

На при­ме­ре «фин­ской Каре­лии» пре­крас­но про­сле­жи­ва­ет­ся судь­ба все­го СССР рубе­жа 1920–1930‑х годов. Всё начи­на­лось как стро­и­тель­ство ново­го Эль­до­ра­до на до сих пор неви­дан­ных прин­ци­пах равен­ства и брат­ства, но меч­ты иде­а­ли­стов раз­би­лись о кон­сер­ва­тив­ный пово­рот вре­мён сталинизма.

«Фин­ский Пет­ро­за­водск» пре­крас­но рас­кры­ва­ет роль фин­ско­го фак­то­ра в исто­рии Каре­лии. В кон­це кон­цов, жите­ли сто­ли­цы реги­о­на до сих пор ходят по ули­це Ровио и набе­реж­ной Гюллинга.


«Беломорканал. Вчера, сегодня, завтра» (2019, С. Феофанов)

Бело­мор­ско-Бал­тий­ский канал, уве­ко­ве­чен­ный в назва­нии самых извест­ных совет­ских папи­рос, — круп­ней­шая ста­лин­ская строй­ка в Каре­лии. Канал соеди­нил Белое и Бал­тий­ское моря через систе­му шлю­зов, судо­ход­ных рек и озёр. Строй­ка дли­лась с 1931 по 1933 год. Как и мно­гие дру­гие гран­ди­оз­ные про­мыш­лен­ные объ­ек­ты, ББК стро­и­ли в основ­ном заклю­чён­ные лаге­рей, как мини­мум 12 тысяч из них погиб­ли при соору­же­нии канала.

Фильм Ста­ни­сла­ва Фео­фа­но­ва не про исто­рию кана­ла в узком смыс­ле. Конеч­но, здесь есть интер­вью исто­ри­ков, музей­ных работ­ни­ков, инже­не­ров, опи­сы­ва­ю­щих сам канал, но основ­ная часть филь­ма постро­е­на на интер­вью нынеш­них жите­лей посёл­ков при ББК. Боль­шин­ство из них — потом­ки заклю­чён­ных или тюремщиков.

Поми­мо съё­мок потря­са­ю­щих инже­нер­ных соору­же­ний, в филь­ме мно­го вни­ма­ния уде­ле­но про­сто­му быту далё­кой карель­ской глу­бин­ки, дожи­ва­ю­щим послед­ние дни малень­ким посёл­ках, появив­шим­ся во вре­мя стро­и­тель­ства Бело­мор­ка­на­ла. Исто­рии, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют герои филь­ма, часто кон­тра­сти­ру­ют с пане­ги­ри­ка­ми «вели­кой строй­ке Севе­ра», каж­дая из них — это рас­сказ о страш­ном вре­ме­ни и испытаниях.


«Древнерусское искусство на острове Кижи» (2020, проект «Кижи онлайн»)

Мно­гие деся­ти­ле­тия Кижи явля­ют­ся глав­ной визит­ной кар­точ­кой Каре­лии. Архи­тек­тур­ный ансамбль ост­ро­ва состо­ит из двух дере­вян­ных церк­вей и коло­коль­ни XVIII века. Памят­ни­ки архи­тек­ту­ры вне­се­ны в спи­сок все­мир­но­го насле­дия ЮНЕСКО. Еже­год­но ост­ров посе­ща­ют десят­ки тысяч тури­стов, для мно­гих попасть на Кижи — основ­ная цель поезд­ки в республику.

Кро­ме того, что киж­ские церк­ви явля­ют­ся шедев­ра­ми север­но­го дере­вян­но­го зод­че­ства, в них сохра­ни­лись алта­ри и ико­но­ста­сы, мно­гие в изна­чаль­ном виде. В этой лен­те авто­ры стре­мят­ся пока­зать в первую оче­редь ред­кие рус­ские ико­ны XVI–XVIII веков, мно­гие ико­ны с мест­ны­ми карель­ски­ми свя­ты­ми мож­но встре­тить толь­ко на острове.


«Валаамский архипелаг. Nature of Russia» (2021, А. Переверзин)

Плод сотруд­ни­че­ства неза­ви­си­мо­го режис­сё­ра Алек­сандра Пере­вер­зи­на и Мини­стер­ства при­ро­ды Рос­сий­ской Феде­ра­ции. Эта кар­ти­на об исто­рии кра­си­вей­ше­го места — Вала­ам­ских ост­ро­вов, на одном из кото­рых нахо­дит­ся один из древ­ней­ших рус­ских мона­сты­рей. Но ещё боль­ше этот фильм о при­ро­де Ладож­ско­го озе­ра и его островов.

Шикар­ные виды, мед­лен­ное тягу­чее повест­во­ва­ние о Вала­а­ме и Ладо­ге в целом, про­стой и инте­рес­ный рас­сказ об осо­бен­но­стях фло­ры и фау­ны этих мест. Лен­та не пре­тен­ду­ет на уни­каль­ность — воз­мож­но, немно­го зауряд­ный фильм об очень неза­у­ряд­ных местах.


«Карелия — большое автопутешествие» (2021, ютуб-канал Discoverus)

Автор филь­ма пере­се­ка­ет Каре­лию с запа­да на восток: начи­на­ет путе­ше­ствие с Сор­та­ва­лы на гра­ни­це с Фин­лян­ди­ей и закан­чи­ва­ет в сто­ли­це рес­пуб­ли­ки Пет­ро­за­вод­ске. Путе­ше­ствие сопро­вож­да­ет­ся зре­лищ­ны­ми съём­ка­ми при­ро­ды и руко­твор­ных достопримечательностей.

Бло­гер пока­зы­ва­ет самый «фин­ский» город рес­пуб­ли­ки Сор­та­ва­лу с сохра­нив­шей­ся архи­тек­ту­рой XIX века, посе­ща­ет Вала­ам, Руске­а­лу, зна­ме­ни­тые Ладож­ские шхе­ры и наи­бо­лее извест­ные досто­при­ме­ча­тель­но­сти Петрозаводска.

Зри­те­ли филь­ма уви­дят прак­ти­че­ски все тури­сти­че­ски при­вле­ка­тель­ные объ­ек­ты Каре­лии. Это путе­во­ди­тель для тех, кто решит­ся на путе­ше­ствие в этот далё­кий, но очень кра­си­вый север­ный край.


«Незнаменитая война. Советско-финская повесть 1939–1944 годов» (2022, Б. Нигматуллин)

Доста­точ­но све­жая доку­мен­таль­ная лен­та рас­кры­ва­ет тему запу­тан­ных совет­ско-фин­ских отно­ше­ний с 1918 года и до кон­ца «вой­ны про­дол­же­ния» — так при­ня­то назы­вать уча­стие фин­нов в Вели­кой Оте­че­ствен­ной войне. Это исто­рия воен­ных кон­флик­тов, поли­ти­че­ских интриг и вза­им­ных пре­тен­зий двух государств.

В филь­ме огром­ное коли­че­ство архив­ных съё­мок Зим­ней вой­ны, подроб­ное объ­яс­не­ние хода бое­вых дей­ствий с при­ме­не­ни­ем ком­пью­тер­ной гра­фи­ки. При этом авто­ры нашли и оциф­ро­ва­ли видео­за­пи­си с уст­ны­ми сви­де­тель­ства­ми вете­ра­нов Зим­ней вой­ны, кото­рые были сня­ты в 1990‑х годах в Петрозаводске.

На сего­дняш­ний день это один из самых подроб­ных и бес­при­страст­ных взгля­дов на совет­ско-фин­ские отно­ше­ния, пред­став­лен­ных в доку­мен­таль­ном кинематографе.


Читай­те так­же «Отры­вок из кни­ги „В пучине Граж­дан­ской вой­ны: Каре­лы в поис­ках стра­те­гий выжи­ва­ния. 1917–1922“»

«Неофициальная культура 1950–1960‑х годов: места встреч»: новая лекция в Центре Гиляровского

В сле­ду­ю­щую сре­ду, 24 мая, исто­рик и сотруд­ни­ца Музея Моск­вы Ека­те­ри­на Мель­ни­чук про­чи­та­ет лек­цию «Неофи­ци­аль­ная куль­ту­ра 1950–1960‑х годов: места встреч». Меро­при­я­тие прой­дёт в рам­ках сов­мест­но­го про­ек­та VATNIKSTAN и Музея Моск­вы «Антро­по­ло­гия совет­ской повседневности».

Ека­те­ри­на рас­ска­жет об изме­не­ни­ях, кото­рые про­изо­шли в 1950–1960‑х годах. Отте­пель, несмот­ря на все про­ти­во­ре­чия, при­ве­ла к ожив­ле­нию в куль­тур­ной сфе­ре. В Москве ста­ли регу­ляр­но про­хо­дить ино­стран­ные выстав­ки: выстав­ка Пикассо (1956 г.), выстав­ка про­из­ве­де­ний вось­ми совре­мен­ных худож­ни­ков Англии под назва­ни­ем «Гля­дя на людей» (1957 г.) и дру­гие выстав­ки. С 28 июля по 11 авгу­ста 1957 года состо­ял­ся фести­валь моло­дё­жи и сту­ден­тов, кото­рый стал насто­я­щим куль­тур­ным празд­ни­ком для обще­ства. В резуль­та­те этих собы­тий про­ис­хо­ди­ло ожив­ле­ние во всех обла­стях лите­ра­ту­ры и искусства.

Это же вре­мя сов­па­да­ет с рас­цве­том неофи­ци­аль­но­го твор­че­ства интел­ли­ген­ции, не впи­сы­ва­ю­ще­го­ся в рам­ки гос­под­ству­ю­щей эсте­ти­ки соц­ре­а­лиз­ма. В 1950–1960‑е гг. про­ис­хо­дит фор­ми­ро­ва­ние систе­мы «инсти­ту­ций» неофи­ци­аль­но­го искус­ства. Под систе­мой инсти­ту­ций под­ра­зу­ме­ва­ет­ся суще­ство­ва­ние школ под­поль­но­го искус­ства, нали­чие осо­бой сре­ды: места встреч худож­ни­ков, появ­ле­ние пер­вых соби­ра­те­лей ново­го искус­ства, оформ­ле­ние твор­че­ских групп. На встре­че лек­тор поде­лит­ся вос­по­ми­на­ни­я­ми участ­ни­ков куль­тур­но­го про­цес­са и рас­ска­жет об осо­бой сре­де неофи­ци­аль­но­го искус­ства, о местах встреч твор­че­ской интел­ли­ген­ции и пер­вых оча­гах неофи­ци­аль­ной жизни.

Дата: 24 мая, 19:00.

Место: Центр Гиля­ров­ско­го. Москва, Сто­леш­ни­ков пер., 9, стр. 5.

Сто­и­мость:

— одна лек­ция — 500 руб­лей,

— льгот­ный для пен­си­о­не­ров и сту­ден­тов вузов — 350 рублей,

— або­не­мент на 5 лек­ций — 2000 руб­лей 

Сле­ду­ю­щие лек­ции будут посвя­ще­ны дет­ским дво­ро­вым играм, исто­кам рус­ско­го рока и жен­щи­нам в совет­ском кине­ма­то­гра­фе — акту­аль­ная про­грам­ма опуб­ли­ко­ва­на на сай­те Музея Моск­вы.

Формейшен 2.0: как «Ленина Пакет» изменили русский андеграунд

Во вто­рой поло­вине 2000‑х годов в Рос­сии сфор­ми­ро­ва­лось уни­каль­ное музы­каль­ное явле­ние, кото­ро­му слож­но дать одно­знач­ную харак­те­ри­сти­ку или опре­де­ле­ние. Эти люди отка­за­лись играть по суще­ству­ю­щим пра­ви­лам и созда­ли свои. Опи­ра­ясь на всю глу­би­ну и широ­ту рус­ско­го язы­ка и куль­ту­ры, они при­внес­ли новиз­ну, заклю­ча­ю­щу­ю­ся в иде­ях и под­хо­де к само­вы­ра­же­нию. Мож­но ска­зать, что в Рос­сии воз­ник­ло что-то напо­до­бие эзо­те­ри­че­ско­го под­по­лья Британии.

Если же попы­тать­ся этот фено­мен как-то опре­де­лить, то наи­бо­лее под­хо­дя­щим сло­вом мож­но счи­тать «фор­мей­шен». Изна­чаль­но тер­мин вве­ла в отно­ше­нии музы­кан­тов вокруг себя груп­па «Инструк­ция по выжи­ва­нию», а поз­же при­сво­и­ли пред­ста­ви­те­ли мос­ков­ско­го экзи­стен­ци­аль­но­го панк-рока, за кото­ры­ми он окон­ча­тель­но закре­пил­ся после выхо­да одно­имён­ной кни­ги Фелик­са Сандалова.

Мы пооб­ща­лись с участ­ни­ка­ми «ЛП фор­мей­ше­на», что­бы понять суть явле­ния и узнать, по каким прин­ци­пам оно суще­ство­ва­ло. В мате­ри­а­ле рас­ска­зы­ва­ем, что ново­го при­внес­ли в музы­ку груп­па «Лени­на Пакет» и сото­ва­ри­щи и поче­му рэп стал панком.


Зарождение

Клас­си­че­ским соста­вом «Лени­на Пакет» мож­но счи­тать Ваню Айва­на, Double V и Бабан­ги­ду — их голо­са были основ­ны­ми на пер­вых рели­зах. В запи­сях так­же участ­во­ва­ли Мика, One_Style, gang, Лёва, олдскул, Мас­лов­ский, нфо­никс. Поз­же читать рэп стал Иван Смех, кото­рый до это­го рабо­тал над музыкой.

Ваня Айван рассказал:

«Часть людей прин­ци­пи­аль­но были не слу­ша­ю­щи­ми реп, впи­сы­ва­ли всех, с кем обща­лись по прин­ци­пу, что каж­дый может при­го­дить­ся. Почти сра­зу при­ду­ма­ли парал­лель­но, что под тем же назва­ни­ем пусть дела­ет свои экс­пе­ри­мен­таль­ные тре­ки Double V, и позва­ли его. То есть кон­цеп­ция была добить­ся устой­чи­во­сти суще­ство­ва­ния про­ек­та за счёт того, чтоб не сво­дить­ся к одно­му соста­ву, одно­му чело­ве­ку и так далее. Не один, так дру­гой. И ещё мож­но достичь боль­ше­го — каж­дый дела­ет что-то своё, и ты можешь радо­вать­ся за дости­же­ния каж­до­го, как за дости­же­ния само­го себя».

Пер­вые аль­бо­мы «Гет­то неле­пых людей» (2006) и «Нас спон­си­ру­ет Зюга­нов» (2009) зна­чи­тель­но отли­ча­лись от суще­ство­вав­ше­го тогда рэпа и ста­ли глот­ком све­же­го воз­ду­ха в душ­ном хип-хоп меж­ду­со­бой­чи­ке. В первую оче­редь необыч­ность груп­пы выра­жа­лась в темах тек­стов и экс­пе­ри­мен­тах со зву­ком. При­выч­ные биты обрас­та­ли шума­ми и неожи­дан­ны­ми пере­хо­да­ми, а в куп­ле­тах про­сле­жи­ва­лась иро­ния. Это выде­ля­ло «Лени­на Пакет» от осталь­ных: если боль­шин­ство рэпе­ров стре­ми­лись заявить о сво­ём пафо­се, то «ЛП» ста­ра­лись этот пафос уба­вить. «Лени­на Пакет» ста­ли одни­ми из пер­вых, кто при­внёс в рус­ский рэп аван­гард. Мож­но ска­зать, что «ЛП» высту­пи­ли в роли обэ­ри­утов в хип-хопе нулевых.

Чле­ны «Паке­та» жили в раз­ных горо­дах (Обнинск, Москва, Кали­нин­град) и изна­чаль­но обща­лись толь­ко через интер­нет. Груп­па ста­ла попу­ляр­ной на фору­ме hip-hop.ru, чему отча­сти спо­соб­ство­ва­ла актив­ность Бабан­ги­ды, кото­рый так­же широ­ко изве­стен как участ­ник рэп-батт­лов. При­ме­ча­тель­но, что Баба­на никто не видел вжи­вую, вклю­чая и самих участ­ни­ков «ЛП». После выхо­да соль­но­го аль­бо­ма «Мака­ре­вич» (2012) Бабан­ги­да исчез. Какое-то вре­мя он ещё появ­лял­ся на hip-hop.ru, но рели­зы не выпус­кал. Сей­час Бабан­ги­да нахо­дит­ся в кате­го­рии рэп-легенд.

Прак­ти­че­ски с само­го нача­ла суще­ство­ва­ла кон­цеп­ция пла­ва­ю­ще­го соста­ва. От аль­бо­ма к аль­бо­му появ­ля­лись новые фиты. Одно­вре­мен­но участ­ни­ки «ЛП» запи­сы­ва­ли сов­мест­ные пес­ни для рели­зов това­ри­щей: The Cold Dicks, Лёши Омско­го (Боро­вик Ера­лаш), Замая, Zerno, SpaceCave, «Труп­пы тру­пов», Ста­ри­ка Оре­ха, Lowkarma, РЖБ, «Бухен­вальд фла­вы», Гной­но­го (он же Овсян­кин), Сла­вы КПСС (он же Гной­ный, но не Овсян­кин) и мно­гих дру­гих. Эти испол­ни­те­ли повли­я­ли на «Лени­на Пакет» на раз­ных эта­пах, хоть и не всех их мож­но отне­сти к сооб­ще­ству группы.

Ваня Айван объяснил:

«В реаль­но­сти в первую оче­редь была важ­на бли­зость в плане обще­ния, а не музы­каль­ные навы­ки, поэто­му, види­мо, схо­жие пред­став­ле­ния, это и объ­еди­ня­ло. Ещё курс на lo-fi и запись вне сту­дий. И ещё прин­цип „мы не очень похо­жи меж­ду собой, но с осталь­ны­ми мы не похо­жи намно­го боль­ше, так что попы­та­ем­ся нахо­дить общий язык тут“. Ну, и схо­жие музы­каль­ные вкусы».

Груп­па «Лени­на Пакет» ока­за­лась фун­да­мен­том фор­мей­ше­на — музы­кан­ты не раз созна­тель­но назы­ва­ли себя так. Состав посто­ян­но менял­ся, что поз­во­ля­ет гово­рить о кол­лек­ти­ве как о сооб­ще­стве. В то же вре­мя соль­ные про­ек­ты участ­ни­ков «ЛП» заслу­жи­ва­ют отдель­но­го вни­ма­ния: они не огра­ни­чи­ва­ют­ся рэпом, актив­но исполь­зу­ют дру­гие жан­ры, начи­ная от пост­пан­ка и закан­чи­вая нойзом.


Рэп — это панк

Раз­но­об­ра­зие участ­ни­ков и опре­де­ли­ло непо­вто­ри­мый стиль «ЛП». Важ­ную роль сыг­ра­ли музы­каль­ные ори­ен­ти­ры: сибир­ский и мос­ков­ский экзи­стен­ци­аль­ный панк, а так­же мно­же­ство ино­стран­ных арти­стов, упо­ми­на­ния кото­рых встре­ча­ют­ся как в откры­той, так и заву­а­ли­ро­ван­ной фор­ме. Из рэп-мая­ков мож­но выде­лить музы­ку кранк, зву­ча­ние кото­ро­го ста­ра­лись насле­до­вать Ваня Айван и Double V. Свою леп­ту внёс и Deejay Randy M, кото­рый отве­чал за биты, све­де­ние и масте­ринг с пер­вых записей.

В каче­стве нер­эпер­ских при­ме­ров мож­но назвать «Соло­мен­ных ено­тов», Сан­ти­ма с его «Бан­дой четы­рёх» и «Резер­ва­ци­ей здесь», «Ожог», «Реги­он 77», «Лисич­кин хлеб», Его­ра Лето­ва и осталь­ной сибир­ский панк, вклю­чая «Инструк­цию по выжи­ва­нию», а осо­бен­но «Ком­му­низм», «ДК», «Мини­стер­ство люб­ви», «Мёрт­вый ты». «Лени­на Пакет» ста­ли сво­е­го рода про­дол­жа­те­ля­ми тра­ди­ции, зало­жен­ной преды­ду­щим поко­ле­ни­ем арт-панк сце­ны. Кро­ме того, повли­ял и обшир­ный куль­тур­ный бэк­гра­унд музы­кан­тов «ЛП»: лите­ра­ту­ра, кино, исто­рия и поли­ти­че­ские идео­ло­гии. От каж­до­го фено­ме­на и явле­ния бра­лось под­хо­дя­щее в каче­стве пищи для творчества.

Участ­ни­ки «ЛП» под­дер­жи­ва­ют связь с пред­ста­ви­те­ля­ми сибир­ско­го и мос­ков­ско­го пан­ка. Напри­мер, Ваня Айван брал интер­вью для зина у Рома­на Неумо­е­ва, общал­ся с Кузей УО, Миро­сла­вом Неми­ро­вым, Алек­сан­дром Рож­ко­вым, Боря­ном из «Лисич­ки­но­го хле­ба», а так­же играл с Вла­дом Сели­ва­но­вым из Север­но­го дви­же­ния формейшена.

Иван Смех отметил:

«В целом наслед­ствен­ность все­гда под­чёр­ки­ва­лась и транс­ли­ро­ва­лась в твор­че­стве. Ори­ен­ти­ру­ясь на „куль­то­вые груп­пы“, пере­ни­ма­ли стра­те­гии и рабо­та­ли в этом направ­ле­нии, это было орга­нич­но и не очень труд­но, прав­да, сей­час мне кажет­ся спор­ной задачей».

«Лени­на Пакет» — одно­вре­мен­но иро­ния, про­во­ка­ция, лирич­ность и серьёз­ность. Они все­гда нахо­дят­ся на гра­ни, сами выби­рая, где нахо­дит­ся чер­та доз­во­лен­но­го. Несмот­ря на зна­чи­тель­ную долю комич­но­го, затра­ги­ва­ют­ся и важ­ные соци­аль­но-бытий­ные темы.


Вселенная «ЛП»

Нема­лую роль сыг­ра­ла и при­вяз­ка к локаль­ным вещам и людям из тусов­ки. В текстах «Лени­на пакет» упо­ми­на­ют исто­ри­че­ских дея­те­лей, писа­те­лей, зна­ко­мых и при­ду­ман­ных пер­со­на­жей. В пес­нях появ­ля­ют­ся сосед Айва­на, быв­ший эфэ­с­бэш­ник Ана­то­лий Алек­се­е­вич, граж­да­нин Пят­ка и участ­ник фор­мей­ше­на Мас­лов­ский, из извест­ных лич­но­стей — Алек­сандр Дугин, Семён Фара­да, Ген­на­дий Зюга­нов, Алек­сандр Бре­нер, Мак­сим Дин­ке­вич и дру­гие зна­ко­вые фигу­ры. «Лени­на пакет» сфор­ми­ро­ва­ли соб­ствен­ную все­лен­ную, кото­рую под­хва­ти­ли дру­же­ские кол­лек­ти­вы, пони­ма­ю­щие суть такой игры. Подоб­ный метод при­ме­нял и Борис Усов из «Соло­мен­ных енотов».

Так, сати­ри­че­ская ком­по­зи­ция «Грюн­дик вос­крес» пол­но­стью постро­е­на на отсыл­ках к твор­че­ству лиде­ра «Рабов лам­пы». На про­сто­рах интер­не­та есть подроб­ный раз­бор пес­ни.

Тек­сты «ЛП» все­гда пере­пол­не­ны юмо­ром, отсыл­ка­ми и цита­та­ми. Любой аспект жиз­ни заслу­жи­ва­ет при­сталь­но­го поэ­ти­че­ско­го вни­ма­ния, рав­но как и высме­и­ва­ния. Поэто­му твор­че­ство груп­пы — одно­вре­мен­но вызов все­му миру и насмеш­ка наблюдателя.

Осо­бое отно­ше­ние у «ЛП» к кавер-вер­си­ям, что очень ред­ко встре­ча­ет­ся на рус­ской рэп-сцене. Взять хотя бы пол­но­стью пере­пи­сан­ный аль­бом Дец­ла «Кто ты?», пере­пев­ки Devo, «Чёр­но­го Луки­ча» или даже Леп­са с Тимати.

Double V объяснил:

«Общим у всех были отвра­ще­ние к реп-эст­ра­де того (и это­го) вре­ме­ни и юмо­ри­сти­че­ский под­ход ко все­му. То есть юмо­рок не знал гра­ниц, мно­гих ино­гда это шоки­ро­ва­ло, но все­гда во гла­ве угла сто­ял имен­но юмо­ри­сти­че­ский под­ход или хотя бы какая-то фига в кар­мане, если, напри­мер, трек был серьёз­ным. При этом шут­ки ради шуток не осо­бо прак­ти­ко­ва­лись, а вот некое высме­и­ва­ние дурац­ких явле­ний было всегда».

Нема­лую роль в твор­че­стве «ЛП» игра­ет экс­пе­ри­мен­таль­ная состав­ля­ю­щая — напри­мер, соеди­нить то, что рань­ше счи­та­лось несо­еди­ни­мым. Ансамбль часто высту­па­ет с кол­ле­га­ми из панк-рока и фри-джа­за: груп­пы «Бром», «Да, Смерть» и мно­гие дру­гие, кото­рые в какой-то сте­пе­ни мож­но отне­сти к сооб­ще­ству. Экс­пе­ри­мент сво­дит­ся не толь­ко к зву­ча­нию и сов­мест­ным запи­сям, но и выра­жа­ет­ся в выступ­ле­ни­ях, кото­рые могут про­хо­дить в клу­бе, квар­ти­ре, гара­же, под­ва­ле, заброш­ке или лесу. Этим под­чёр­ки­ва­ет­ся анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ская направ­лен­ность движения.

«ЛП фор­мей­шен» суще­ству­ет парал­лель­но всем испол­ни­те­лям и направ­ле­ни­ям, кото­рые при­ня­то отно­сить к рэпу, вклю­чая его абстракт­ные ответв­ле­ния, — отсю­да и пре­не­бре­жи­тель­ное напи­са­ние сло­ва «реп». Они отка­за­лись от все­воз­мож­ных иерар­хий и созда­ли соб­ствен­ные пра­ви­ла, при­няв кото­рые каж­дый мог ока­зать­ся частью фор­мей­ше­на. Хотя пра­вил как тако­вых и не было, здесь не суще­ство­ва­ло огра­ни­че­ний по темам или жан­рам. Ско­рее, общ­ность заклю­ча­лась в обра­зе жиз­ни и взгля­де на мир. Зачем сорев­но­вать­ся с дру­ги­ми, кто выше, если мож­но объ­явить себя вели­ким и вну­шить это остальным?

Поми­мо это­го, «Лени­на Пакет» объ­еди­ни­ли вокруг себя сооб­ще­ство поэтов, худож­ни­ков и музы­кан­тов, что и поз­во­ля­ет гово­рить о кол­лек­ти­ве как о сообществе.


Другие проекты

Важ­но обо­зна­чить и сайд-про­ек­ты фор­мей­ше­на. В первую оче­редь это отдель­ные рели­зы Вани Айва­на, Ива­на Сме­ха, Double V и соль­ные запи­си Бабан­ги­ды. Так­же чле­ны «Лени­на Пакет» парал­лель­но участ­во­ва­ли в про­ек­тах «Пищик Джу­люк», «Бреж­нев клей», «Нова­то­ры аван­гар­да», «Крас­ные п*****ы», «пись­ма с изнан­ки», Stalin 333, «Рот­тен эмбри­он» и мно­гих других.

Самый близ­кий к «ЛП» кол­лек­тив — The Cold Dicks. У групп мно­же­ство сов­мест­ных тре­ков и выступ­ле­ний. CD обра­зо­ва­лась в Обнин­ске под вли­я­ни­ем «ЛП». Спер­ва они игра­ли грайнд­кор и индаст­ри­ал, но после зна­ком­ства с Айва­ном реши­ли делать рэп. Тема­ти­ка и пода­ча двух кол­лек­ти­вов схо­жи, но при этом The Cold Dicks, со всей при­су­щей им инди­ви­ду­аль­но­стью, нель­зя назвать копией.

Лидер The Cold Dicks Андрей Жиль­цов вспоминал:

«The Cold Dicks появил­ся как эда­кий сател­лит, ответв­ле­ние зна­ме­ни­тых уже на то вре­мя „Лени­на пакет“. Ваня Айван актив­но давал сове­ты, как что писать, участ­во­вал в пер­вых кон­церт­ных выступ­ле­ни­ях, зача­стую их же орга­ни­зо­вы­вал, давал бога­тей­шую обрат­ную связь по услы­шан­но­му (запи­сан­ным альбомам)».

Какое-то вре­мя груп­пы были неот­де­ли­мы друг от дру­га, запи­сы­ва­лись и игра­ли вме­сте. В нача­ле 2010‑х годов у ЛП обра­зо­вал­ся кон­церт­ный состав, куда вхо­ди­ли Дмит­рий Лап­шин, B. S., Пётр Отоц­кий, Полы­нов, Люся, Kapyushoniha, Мас­лё­нок, Замай и дру­гие. На неко­то­рое вре­мя к ним при­мкнул Боро­вик Ера­лаш, кото­рый затем вме­сте с Жиль­цо­вым пора­до­вал слу­ша­те­лей про­ек­та­ми «Секс на реп­точ­ке», «Кисм­эн» и анти­р­эп-груп­пой «БРАТДВА». Эти кол­лек­ти­вы тоже отно­сят­ся к волне фор­мей­ше­на. В интер­вью ютуб-кана­лу «Депрс­на» Ваня Айван гово­рил, что «Лени­на Пакет» может высту­пать одно­вре­мен­но в раз­ных горо­дах. Таким обра­зом, идеи сооб­ще­ства каж­дый участ­ник может транс­ли­ро­вать отдельно.

Так или ина­че, все, кто ока­зы­вал­ся на фитах или упо­ми­нал­ся в пес­нях «Лени­на Пакет», ста­но­вил­ся частью фор­мей­ше­на. Каж­дый из пред­ста­ви­те­лей при­вно­сил что-то уни­каль­ное и пред­став­лял новое ответв­ле­ние, зани­ма­ясь при этом соб­ствен­ным творчеством.

Нель­зя не упо­мя­нуть про зины и паб­ли­ки, кото­ры­ми зани­ма­лись участ­ни­ки. В какой-то сте­пе­ни они были про­дол­же­ни­ем песен, но уже в фор­ма­те пуб­ли­ци­сти­че­ских заме­ток и днев­ни­ко­вых запи­сей на бума­ге. Напри­мер, Ваня Айван изда­вал жур­на­лы «ГУЛАГ» и «Слегка/Пост Слег­ка», а после вме­сте с Андре­ем Жиль­цо­вым — «Гоу скам гоу» и «Тромб Гри­бу­ни­на»; Double V делал интер­нет-зин «Бит­тер». Поми­мо это­го, на про­сто­рах VK участ­ни­ки фор­мей­ше­на вели паб­ли­ки. Один из самых зна­чи­мых — «Лукош­ко рос­сий­ско­го глу­бо­ко­мыс­лия» — о музы­ке, лите­ра­ту­ре и обо всём, что око­ло, кото­рый кури­ро­вал Иван Смех. Его перу при­над­ле­жит и теле­грам-канал «Про­гул­ки по садам рос­сий­ско­го музи­ци­ро­ва­ния». Ещё одним важ­ным местом сре­ди тусов­ки мож­но назвать паб­лик «#0лайков».


«ЛП формейшен» сейчас

В послед­ние несколь­ко лет фор­мей­шен сошёл на нет. Каж­дый из его пред­ста­ви­те­лей занят соб­ствен­ны­ми про­ек­та­ми, но сохра­ня­ет харак­тер­ный под­ход. Айван зани­ма­ет­ся про­ек­том «Ваня Айван’s Neu Order», Иван Смех высту­па­ет под псев­до­ни­мом Иван Щег­лов, Double V рабо­та­ет над дарк-эмби­ент и пост-индаст­ри­ал про­ек­та­ми в рам­ках «ПИСЬМА С ИЗНАНКИ» и кра­уд-тех­но под назва­ни­ем HagalaR Soundsystem, а Deejay Randy M запи­сы­ва­ет соль­ные инструменталы.

Deejay Randy M отметил:

«В ран­ний пери­од было чуть более чёт­кое пред­став­ле­ние о том, как под­зем­ка долж­на зву­чать, и, как пра­ви­ло, было доста­точ­но выдать мак­си­маль­но плот­ную вер­сию это­го, и все зна­ли, как с этим рабо­тать. Сей­час такой моно­куль­ту­ры совсем не оста­лось. С каж­дым годом всё боль­ше направ­ле­ний, куда рас­ти, чем вдох­нов­лять­ся, и каж­дый видит по-сво­е­му. Если сей­час я и Айван рас­пи­шем подроб­но, каким будет иде­аль­ный про­дакшн для одно­го и того же тре­ка, то это будет совсем что-то с раз­ных планет».

Отде­лив­шись друг от дру­га, участ­ни­ки рас­ши­ри­ли фор­мей­шен. Они рас­про­стра­ня­ют мето­ды и идеи, при­су­щие сооб­ще­ству. Пред­ста­ви­те­ли «ЛП фор­мей­шен» вряд ли собе­рут­ся столь обшир­ным соста­вом, как рань­ше, на что есть ряд объ­ек­тив­ных при­чин. Тем не менее это явле­ние всё рав­но вой­дёт в исто­рию рос­сий­ской музы­ки, ведь «Лени­на Пакет» — это не толь­ко про музы­ку, но и про куль­тур­ную стра­те­гию и вос­при­я­тие мира в целом.

Как пока­зал при­мер «Лени­на Пакет», рам­ки жан­ров суще­ству­ют, что­бы за них выхо­дить, а рэп — не отдель­ное направ­ле­ние, а фун­да­мент для экс­пе­ри­мен­тов и само­вы­ра­же­ния. Фено­мен «ЛП фор­мей­ше­на» может пока­зать­ся локаль­ным, но его мас­штаб и глу­би­ну ещё пред­сто­ит изу­чить, так как по сво­е­му охва­ту он заслу­жи­ва­ет кни­ги или диссертации.


Читай­те так­же «Ой! в Рос­сии: пять глав­ных групп оте­че­ствен­но­го ой-пан­ка».

«Неофициальная культура 1950–1960‑х годов: места встреч»: новая лекция в Центре Гиляровского

Анонс лекции Екатерины Мельничук в рамках проекта «Антропология советской повседневности».

«Архитектура типового жилья советской Москвы»: лекция Дениса Ромодина в Центре Гиляровского

Анонс лекции в рамках проекта «Антропология советской повседневности».

Новая лекция в Центре Гиляровского: Наталия Раздина расскажет о «Сталинской Москве»

Анонс лекции в рамках проекта «Антропология советской повседневности».

Лекторий в Музее Москвы: автор VATNIKSTAN Евгений Беличков расскажет о сексуальной революции в 1920‑е годы

Анонс лекции „Поверить алгеброй гармонию“: утопии раннего СССР о романтических и сексуальных отношениях».