На пути к ленинскому «окну в Европу». Советско-эстонский мирный договор 1920 года

«Эсто­ния пере­жи­ва­ет пери­од керен­щи­ны, рабо­чие начи­на­ют узна­вать под­лость сво­их учре­ди­лов­ских вождей, раз­гра­бив­ших про­фес­си­о­наль­ные сою­зы и убив­ших 20 ком­му­ни­стов, они ско­ро сверг­нут эту власть и созда­дут Совет­скую Эсто­нию, кото­рая заклю­чит с нами новый мир». Так оце­ни­вал Вла­ди­мир Ленин буду­щее неза­ви­си­мой Эстон­ской рес­пуб­ли­ки в янва­ре 1920 года. В день его выступ­ле­ния в горо­де Тар­ту шли мир­ные пере­го­во­ры меж­ду боль­ше­ви­ка­ми и пред­ста­ви­те­ля­ми неза­ви­си­мой рес­пуб­ли­ки. Дого­вор, под­пи­сан­ный по его ито­гам, стал пер­вым меж­ду­на­род­ным актом Совет­ской Рос­сии и бур­жу­аз­но­го госу­дар­ства со вре­мён Брест­ско­го мира, пер­вым в чере­де мир­ных дого­во­ров, заклю­чён­ных боль­ше­ви­ка­ми с быв­ши­ми частя­ми Рос­сий­ской импе­рии, и открыл доро­гу к нор­ма­ли­за­ции отно­ше­ний с соседями.

VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет, какие цели ста­ви­ли совет­ские и эстон­ские дипло­ма­ты на мир­ных пере­го­во­рах, о каких тер­ри­то­ри­ях спо­ри­ли сто­ро­ны и как совет­ским пред­ста­ви­те­лям уда­лось сокра­тить ком­пен­са­цию эстон­цам с 88 до 15 мил­ли­о­нов рублей. 

Белые против красных в Эстонии

24 фев­ра­ля 1918 года в Реве­ле был опуб­ли­ко­ван «Мани­фест всем наро­дам Эсто­нии». Быв­шая губер­ния Рос­сий­ской импе­рии объ­яв­ля­лась неза­ви­си­мой демо­кра­ти­че­ской рес­пуб­ли­кой. В созда­нии тек­ста доку­мен­та при­ня­ли уча­стие вид­ные поли­ти­че­ские дея­те­ли Эст­лян­дии: Юри Вильмс, Кон­стан­тин Пятс и Юхан Куук. В сфор­ми­ро­ван­ное в тот же день Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство, поми­мо выше­пе­ре­чис­лен­ных, вошли ещё несколь­ко чело­век, сре­ди кото­рых был Яан Поска — быв­ший комис­сар рос­сий­ско­го Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства в Реве­ле. Все они отно­си­лись к либе­раль­ным поли­ти­че­ским силам, отста­и­вав­шим после Фев­раль­ской рево­лю­ции идею об авто­но­мии Эсто­нии в соста­ве России.

Одна­ко уже 25 фев­ра­ля в город всту­пи­ли гер­ман­ские вой­ска. Окку­па­ци­он­ная адми­ни­стра­ция, конеч­но, ни о какой неза­ви­си­мой Эсто­нии и слы­шать не хоте­ла. В Бер­лине суще­ство­вал свой план: объ­еди­нить Лат­вию и Эсто­нию в Бал­тий­ское гер­цог­ство с поли­ти­че­ским доми­ни­ро­ва­ни­ем ост­зей­ских нем­цев. После закреп­ле­ния тер­ри­то­ри­аль­ных при­об­ре­те­ний по ито­гам пере­го­во­ров в Брест-Литов­ске Гер­ма­ния при­сту­пи­ла к созда­нию мари­о­не­точ­но­го государства.

Но окон­ча­тель­но­го оформ­ле­ния гер­цог­ства не про­изо­шло. 9 нояб­ря 1918 года в Бер­лине про­изо­шла рево­лю­ция, а спу­стя два дня Гер­ма­ния вышла из вой­ны. Начал­ся вывод немец­ких войск из Эсто­нии. Сло­жив­шей­ся ситу­а­ци­ей вос­поль­зо­ва­лись боль­ше­ви­ки. Бук­валь­но по пятам отсту­па­ю­щих нем­цев про­дви­га­лась Крас­ная армия, в кото­рой состо­я­ли и эстон­цы. В Реве­ле же быв­шая воен­ная адми­ни­стра­ция пере­да­ла власть эстон­ско­му Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству, вос­ста­нов­лен­но­му в том же соста­ве и воз­глав­ля­е­мо­му Кон­стан­ти­ном Пят­сом. В стране фак­ти­че­ски нача­лась граж­дан­ская вой­на. 29 нояб­ря в захва­чен­ной боль­ше­ви­ка­ми Нарве была про­воз­гла­ше­на Эст­лянд­ская Тру­до­вая Ком­му­на — крас­ная аль­тер­на­ти­ва Вре­мен­но­му правительству.

В янва­ре 1919 года Крас­ная армия подо­шла почти вплот­ную к Тал­ли­ну. Судь­ба сто­ли­цы рес­пуб­ли­ки реша­лась в тяжё­лых боях, в кото­рых, при под­держ­ке бри­тан­ско­го фло­та, при­быв­ше­го на Бал­ти­ку, при­ни­ма­ли уча­стие воору­жён­ные силы моло­дой Эсто­нии, фин­ские, швед­ские, дат­ские доб­ро­воль­цы и рус­ские белогвардейцы.

Чис­лен­ность эстон­ских сил и их союз­ни­ков состав­ля­ла око­ло 6 тысяч чело­век и посто­ян­но попол­ня­лась за счёт моби­ли­за­ции и при­то­ка ино­стран­ных доб­ро­воль­цев. 7‑я армия Север­но­го фрон­та, насту­пав­шая в Эсто­нии, насчи­ты­ва­ла око­ло 7,5 тыся­чи чело­век, кото­рые дей­ство­ва­ли по всей тер­ри­то­рии страны.

Контр­на­ступ­ле­ние, начав­ше­е­ся 7 янва­ря, пре­взо­шло все ожи­да­ния — эстон­цам уда­лось не толь­ко защи­тить сто­ли­цу, но вытес­нить Крас­ную армию за реку Нарву и обес­пе­чить себе плац­дар­мы на дру­гом бере­гу, взяв Иван­го­род, Гун­гер­бург и Кри­у­ши. Вся тер­ри­то­рия рес­пуб­ли­ки была осво­бож­де­на. Побе­да была одер­жа­на во мно­гом за счёт посто­ян­ных поста­вок ору­жия стра­на­ми Антан­ты и про­ве­дён­ной моби­ли­за­ции, поз­во­лив­шей достичь чис­лен­но­го преимущества.

1919 год стал реша­ю­щим для Севе­ро-Запад­но­го фрон­та Граж­дан­ской вой­ны. Эсто­ния пре­вра­ти­лась в базу для бело­гвар­дей­ских сил реги­о­на, кото­рые воз­глав­лял сна­ча­ла гене­рал Алек­сандр Родзян­ко, а позд­нее — Нико­лай Юде­нич. С име­нем послед­не­го свя­за­но зна­ме­ни­тое наступ­ле­ние на Пет­ро­град осе­нью 1919 года, кото­рое не при­ве­ло к взя­тию быв­шей сто­ли­цы. Наобо­рот, части белой армии отсту­пи­ли на тер­ри­то­рию Эсто­нии, где льви­ную их долю разору­жи­ли. К это­му вре­ме­ни пра­ви­тель­ство стра­ны сде­ла­ло став­ку на заклю­че­ние мира с Совет­ской Рос­си­ей, а при­сут­ствие воору­жён­ной белой армии мог­ло поме­шать достичь дого­во­рён­но­стей с боль­ше­ви­ка­ми. Крас­ная армия вновь подо­шла к гра­ни­це, нача­лись бои за Нарву. В этих усло­ви­ях в декаб­ре 1919 года в эстон­ском Тар­ту стар­то­ва­ла мир­ная конференция.

Трудная дорога к миру

Ещё до наступ­ле­ния Юде­ни­ча на Пет­ро­град Эсто­ния и Совет­ская Рос­сия зон­ди­ро­ва­ли поч­ву на пред­мет воз­мож­ных пере­го­во­ров. В апре­ле 1919 года по резуль­та­там выбо­ров в Учре­ди­тель­ное собра­ние боль­шин­ство голо­сов полу­чи­ли левые пар­тии (соци­ал-демо­кра­ты, пар­тия тру­да и неза­ви­си­мые соци­а­ли­сты — в сум­ме 64,2%), в про­грам­ме кото­рых осо­бое место отво­ди­лось обе­ща­нию уста­но­вить дол­го­ждан­ный мир.

В усло­ви­ях вес­ны 1919 года для дости­же­ния мира было все­го два пути: дождать­ся побе­ды анти­боль­ше­вист­ской коа­ли­ции или же заклю­чить сепа­рат­ный мир­ный дого­вор. Оба вари­ан­та сосед­ство­ва­ли с труд­но­стя­ми. В пер­вом слу­чае белые пра­ви­тель­ства не спе­ши­ли при­зна­вать неза­ви­си­мость быв­шей Эст­лянд­ской губер­нии, пред­по­чи­тая отло­жить этот вопрос до буду­ще­го все­рос­сий­ско­го Учре­ди­тель­но­го собра­ния, что созда­ва­ло труд­но­сти в сотруд­ни­че­стве Тал­ли­на и анти­боль­ше­вист­ских сил. Реа­ли­за­ция же вто­ро­го пути без­услов­но при­во­ди­ла к кон­фрон­та­ции про­тив­ни­ков Совет­ской России.

Одна­ко две тре­ти насе­ле­ния Эсто­нии, про­го­ло­со­вав­шие за левые пар­тии, всё же жда­ли прак­ти­че­ских шагов к дости­же­нию мира. В авгу­сте обе сто­ро­ны про­дол­жа­ли про­щу­пы­вать поч­ву на пред­мет пере­го­во­ров. В Москве эстон­ское пред­ло­же­ние нала­дить кон­такт лоб­би­ро­вал кор­ре­спон­дент «Ман­че­стер Гар­диан» Уильям Гуд. В кон­це меся­ца в Тал­лин на неофи­ци­аль­ную встре­чу с депу­та­том Учре­ди­тель­но­го собра­ния Яаном Поской при­бы­ла эстон­ская деле­га­ция ком­му­ни­стов. Ито­гом этих неофи­ци­аль­ных пере­го­во­ров ста­ла нота нар­ко­ма ино­стран­ных дел Геор­гия Чиче­ри­на в Тал­лин, в кото­рой Совет­ская Рос­сия пред­ло­жи­ла при­сту­пить к кон­суль­та­ци­ям. Эстон­цы спу­стя несколь­ко дней согла­си­лись послать деле­га­цию в Псков.

Пере­го­во­ры нача­лись 17 сен­тяб­ря. Эсто­нию пред­став­ля­ла деле­га­ция депу­та­тов Учре­ди­тель­но­го собра­ния во гла­ве с быв­шим глас­ным Ревель­ской город­ской думы, чле­ном Эстон­ской народ­ной пар­тии Адо Бир­ком. От Совет­ской Рос­сии в пере­го­во­рах участ­во­ва­ли Лео­нид Кра­син и Мак­сим Лит­ви­нов. Пере­го­во­ры шли два дня и не при­ве­ли к резуль­та­там: с само­го нача­ла воз­ник­ли серьёз­ные рас­хож­де­ния в пози­ци­ях сто­рон. Эстон­цы пла­ни­ро­ва­ли, что в кон­фе­рен­ции при­мут уча­стие пред­ста­ви­те­ли дру­гих стран Бал­тии, вклю­чая Фин­лян­дию, в то вре­мя как боль­ше­ви­ки рас­счи­ты­ва­ли на сепа­рат­ные пере­го­во­ры. Несмот­ря на то что кон­суль­та­ции завер­ши­лись ничем, они убе­ди­тель­но пока­за­ли воз­мож­ность сто­рон сесть за стол переговоров.

Осе­нью 1919 года нача­лось наступ­ле­ние армии Нико­лая Юде­ни­ча на Пет­ро­град. Огра­ни­чен­ные эстон­ские силы участ­во­ва­ли в нём, одна­ко пра­ви­тель­ство вновь иска­ло воз­мож­ность сесть с боль­ше­ви­ка­ми за стол пере­го­во­ров. В самый раз­гар наступ­ле­ния, в октяб­ре 1919 года, с помо­щью посред­ни­че­ства дру­го­го жур­на­ли­ста «Ман­че­стер Гар­диан», Арту­ра Рен­со­ма, была достиг­ну­та дого­во­рён­ность о про­ве­де­нии кон­суль­та­ций о воз­вра­ще­нии воен­но­плен­ных. 16 нояб­ря для уча­стия в пере­го­во­рах в Тал­лин при­был Мак­сим Лит­ви­нов. На встре­чах с эстон­ски­ми офи­ци­аль­ны­ми лица­ми (в чис­ле кото­рых был и пре­мьер-министр Яан Тын­ни­сон) был затро­нут вопрос о буду­щих мир­ных переговорах.

Было реше­но начать пере­го­во­ры 1 декаб­ря в эстон­ском Тар­ту. К это­му вре­ме­ни Севе­ро-Запад­ная белая армия окон­ча­тель­но отсту­пи­ла на тер­ри­то­рию Эсто­нии и обо­ро­ня­ла от боль­ше­ви­ков Нарву. Изве­стие о нача­ле мир­ной кон­фе­рен­ции было встре­че­но воен­ны­ми чина­ми более чем болез­нен­но. Контр-адми­рал Вла­ди­мир Пил­кин, мор­ской министр Севе­ро-Запад­но­го пра­ви­тель­ства, запи­сал в днев­ни­ке 1 декабря:

«Они [эстон­цы] хотят заклю­чить мир с боль­ше­ви­ка­ми, и наша армия, так же, как и Пра­ви­тель­ство, им меша­ют. „Наши доро­ги рас­хо­дят­ся“, — гово­рят эстон­цы. Веро­ят­но, лик­ви­да­ция и армии, и пра­ви­тель­ства тре­бу­ют­ся боль­ше­ви­ка­ми. Как тон­ки, так ска­зать, легаль­ные чув­ства эстонцев».

Поле битвы — стол переговоров

На буду­щих мир­ных пере­го­во­рах совет­ская дипло­ма­тия ста­ви­ла перед собой реше­ние несколь­ких задач. Во-пер­вых, было необ­хо­ди­мо покон­чить с угро­зой Пет­ро­гра­ду. В слу­чае Эсто­нии это пред­по­ла­га­ло лик­ви­да­цию Севе­ро-Запад­ной армии и обя­за­тель­ство Тал­ли­на не делать из сво­ей тер­ри­то­рии в буду­щем базу для враж­деб­ных к боль­ше­ви­кам сил. Во-вто­рых, для постра­дав­шей от Граж­дан­ской вой­ны эко­но­ми­ки Совет­ской Рос­сии тре­бо­ва­лось вос­ста­но­вить тор­го­вые отно­ше­ния с евро­пей­ски­ми стра­на­ми. Пер­вым шагом для это­го было уре­гу­ли­ро­ва­ние ситу­а­ции на Севе­ро-Запа­де и откры­тие пор­тов: уста­нов­ле­ние мир­ных отно­ше­ний с Эсто­ни­ей (а в пер­спек­ти­ве — с Фин­лян­ди­ей) поз­во­ля­ло начать тра­ле­ние мин­ных заграж­де­ний в Фин­ском зали­ве и дебло­ки­ро­вать Пет­ро­град. План-мини­мум заклю­чал­ся в откры­тии для совет­ской тор­гов­ли пор­та в Тал­лине. Эсто­нии же тре­бо­ва­лось покон­чить с вой­ной, от кото­ро­го уста­ло мир­ное насе­ле­ние и добить­ся при­зна­ния сво­ей независимости.

Мир­ная кон­фе­рен­ция нача­лась с неболь­шим опоз­да­ни­ем, 5 декаб­ря 1919 года. Пред­се­да­те­лем совет­ской деле­га­ции стал Лео­нид Кра­син. Кро­ме него в её состав так­же вхо­ди­ли дипло­мат Адольф Иоф­фе, Мак­сим Лит­ви­нов, воен­ный экс­перт гене­рал Фёдор Костя­ев, мор­ской экс­перт Кон­стан­тин Бен­кен­дорф, Иси­дор Гуков­ский и дру­гие. Эсто­нию пред­став­ля­ли пред­се­да­тель Яан Поска, Антс Пийп, Майт Пуу­ман, Юли­ус Сель­маа и Яан Соотс.

В ходе пере­го­во­ров воз­ник­ли вопро­сы, по кото­рым сто­ро­ны прак­ти­че­ски до само­го кон­ца кон­суль­та­ций не мог­ли прий­ти к еди­но­му реше­нию. Одним из них ста­ла тер­ри­то­ри­аль­ная про­бле­ма. Во вре­мя кон­фе­рен­ции сто­ро­ны обме­ня­лись несколь­ки­ми про­ек­та­ми буду­щей госу­дар­ствен­ной гра­ни­цы. Мак­си­маль­ные эстон­ские тре­бо­ва­ния вклю­ча­ли в себя пере­да­чу зна­чи­тель­ных тер­ри­то­рий на пра­вом бере­гу реки Нар­вы, вклю­чая Иван­го­род и Печо­ры. Гра­ни­ца, в част­но­сти, про­хо­ди­ла бы через Ямбург (совре­мен­ный Кин­ги­сепп). Впро­чем, совет­ская сто­ро­на так­же про­де­мон­стри­ро­ва­ла «аннек­си­о­нист­ские» пла­ны, пред­ла­гая пере­дать под кон­троль Моск­вы зна­чи­тель­ные зем­ли на севе­ро-восто­ке Эстонии.

Новые про­ек­ты обе­их сто­рон незна­чи­тель­но отли­ча­лись от пер­во­на­чаль­ных. Одно­вре­мен­но боль­ше­ви­ки пыта­лись повли­ять на ход пере­го­во­ров с помо­щью войск, уси­лив ата­ки на Нарву, кото­рую вме­сте с эстон­ца­ми обо­ро­ня­ли оста­вав­ши­е­ся в строю части Севе­ро-Запад­ной армии уже под руко­вод­ством гене­ра­ла Пет­ра Гла­зе­на­па. Осталь­ные либо сда­ва­лись крас­но­ар­мей­цам, либо ухо­ди­ли на тер­ри­то­рию Эсто­нии, где из-за вспы­шек тифа их разору­жа­ли и поме­ща­ли в спе­ци­аль­ные лаге­ря. Ход мир­ных пере­го­во­ров ясно ука­зы­вал на то, что бело­гвар­дей­ских войск на тер­ри­то­рии Эсто­нии боль­ше не будет — Тал­лин ясно наце­лил­ся на заклю­че­ние дого­во­ра, а Вели­ко­бри­та­ния не пре­пят­ство­ва­ла уре­гу­ли­ро­ва­нию отношений.

Из-за тер­ри­то­ри­аль­ных спо­ров пере­го­во­ры зашли в тупик. Лишь 17 декаб­ря совет­ские дипло­ма­ты предо­ста­ви­ли новый про­ект, раз­ра­бо­тан­ный в Москве Геор­ги­ем Чиче­ри­ным, Вла­ди­ми­ром Лени­ным и Львом Троц­ким. Совет­ская Рос­сия усту­па­ла Тал­ли­ну Печо­ры, Иван­го­род и тер­ри­то­рии к запа­ду от него. Вза­мен, по рас­чё­ту боль­ше­ви­ков, Эсто­ния мог­ла стать более сго­вор­чи­вой в вопро­сах о судь­бе Севе­ро-Запад­ной армии. Поми­мо это­го, Совет­ская Рос­сия, таким обра­зом, пока­зы­ва­ла Тал­ли­ну, что не име­ет стрем­ле­ний к захва­ту территорий.

Эстон­ская деле­га­ция взя­ла пере­рыв для пере­го­во­ров с пра­ви­тель­ством. В ито­ге к 31 декаб­ря сто­ро­ны при­шли к обще­му реше­нию. Был под­пи­сан дого­вор о пере­ми­рии, в кото­ром опи­сы­ва­лась линия раз­гра­ни­че­ния меж­ду вой­ска­ми. Имен­но она во мно­гом повто­ри­ла кон­ту­ры буду­щей госу­дар­ствен­ной гра­ни­цы. Эсто­нии доста­ва­лись Печо­ры и Иван­го­род, а так­же пра­во стро­ить воен­ные укреп­ле­ния на пра­вом бере­гу реки Нарвы.

После уре­гу­ли­ро­ва­ния тер­ри­то­ри­аль­ных спо­ров сто­ро­ны при­сту­пи­ли к обсуж­де­нию эко­но­ми­че­ских вопро­сов. Они заклю­ча­лись в эстон­ском «наслед­стве» исчез­нув­шей Рос­сий­ской импе­рии. Несмот­ря на то, что по этой про­бле­ме деле­га­ты доволь­но быст­ро при­шли к еди­но­му реше­нию, её обсуж­де­ние так­же про­хо­ди­ло ост­ро. Эсто­ния оце­ни­ва­ла свои акти­вы в 88 мил­ли­о­нов руб­лей, с чем не были соглас­ны боль­ше­ви­ки. Участ­ник кон­фе­рен­ции, воен­но-мор­ской экс­перт Кон­стан­тин Бен­кен­дорф, впо­след­ствии эми­гри­ро­вав­ший в Вели­ко­бри­та­нию, вспо­ми­нал в мему­а­рах о ходе консультаций:

«День за днём док­тор Иоф­фе сра­жал­ся, исполь­зуя все воз­мож­ные и невоз­мож­ные дово­ды и угро­зы, имев­ши­е­ся в его рас­по­ря­же­нии, но эстон­цы не сдви­ну­лись с места и твёр­до сто­я­ли на сво­ём. Мне выпа­ло — и я этим очень гор­жусь — най­ти спо­соб умень­шить их сопро­тив­ле­ние. Тро­ну­тый смут­ным вос­по­ми­на­ни­ем, я теле­гра­фи­ро­вал домой, запра­ши­вая общую сум­му в золо­тых руб­лях аван­сов, выпла­чен­ных Адми­рал­тей­ством двум основ­ным и мно­же­ству мень­ших вер­фей и свя­зан­ных с ними инже­нер­ных соору­же­ний в Реве­ле и дру­гих эстон­ских пор­тах за зака­зан­ные до и во вре­мя вой­ны, постав­ка кото­рых не состоялась.

Ответ, тре­бу­ю­щий неко­то­рых иссле­до­ва­ний, всё же при­шёл через неде­лю в виде огром­ной пап­ки <…>. Резуль­тат был в выс­шей сте­пе­ни удо­вле­тво­ри­тель­ным — общая сум­ма, предо­став­лен­ная доку­мен­та­ми и вычтен­ная из сум­мы, тре­бу­е­мой эстон­ца­ми, оста­ви­ла баланс в их поль­зу, при­мер­но экви­ва­лент­ный тому, что Рос­сия была гото­ва предо­ста­вить им в каче­стве их доли золо­то­го запа­са. Поэто­му док­тор Иоф­фе открыл сле­ду­ю­щую сес­сию, потре­бо­вав от эстон­цев воз­ме­ще­ния упо­мя­ну­тых аван­сов. Я взял­ся за рас­сказ и начал сооб­щать на кон­фе­рен­цию подроб­ные циф­ры из сто­яв­ше­го пере­до мной отчета».

В ито­ге сто­ро­ны дого­во­ри­лись на ком­пен­са­ции эстон­ской сто­роне 15 мил­ли­о­нов руб­лей. После это­го оста­ва­лось лишь дого­во­рить­ся о фор­му­ли­ров­ке ста­тей и достичь кон­сен­су­са по менее важ­ным вопросам.

Оценки договора

В ночь на 2 фев­ра­ля 1920 года сто­ро­ны под­пи­са­ли окон­ча­тель­ный вари­ант доку­мен­та. На сле­ду­ю­щий вечер состо­ял­ся тор­же­ствен­ный при­ём для журналистов.

Тар­тус­кий мир­ный дого­вор стал пер­вым меж­ду­на­род­ным актом, заклю­чён­ным совет­ским пра­ви­тель­ством с бур­жу­аз­ным госу­дар­ством со вре­мён пере­го­во­ров в Брест-Литов­ске. Неслу­чай­но Вла­ди­мир Ленин в одном из сво­их выступ­ле­ний назвал его «окном, про­би­тым рус­ски­ми рабо­чи­ми в Запад­ную Евро­пу». 4 фев­ра­ля 1920 года, на рати­фи­ка­ции дого­во­ра на засе­да­нии ВЦИК, нар­ком по ино­стран­ным делам Геор­гий Чиче­рин оха­рак­те­ри­зо­вал заклю­чи­тель­ный акт мир­ной кон­фе­рен­ции в Тар­ту как «гене­раль­ную репе­ти­цию согла­ше­ния с Антантой».

Эстон­цы так­же высо­ко оце­ни­ва­ли мир­ный дого­вор. Гла­ва деле­га­ции Яан Поска назвал 2 фев­ра­ля 1920 года «самым важ­ным днём в жиз­ни Эсто­нии на про­тя­же­нии 700 лет». На рати­фи­ка­ции доку­мен­та в Учре­ди­тель­ном собра­нии 13 фев­ра­ля он же небез­осно­ва­тель­но отмечал:

«…Не сле­ду­ет забы­вать, что боль­ше­ви­ки вели с нами мир­ные пере­го­во­ры в то вре­мя, когда воен­ной необ­хо­ди­мо­сти у них в этом не было: Кол­чак был раз­бит, Дени­кин почти раз­бит, и во вре­мя пере­го­во­ров у боль­ше­ви­ков серьёз­ных про­тив­ни­ков не было».

До кон­ца года Совет­ская Рос­сия и Эсто­ния дого­во­ри­лись об уста­нов­ле­нии кон­суль­ских отно­ше­ний. В Тал­лин отпра­вил­ся Мак­сим Лит­ви­нов, а в Моск­ву — Тынис Варес.

Рекомендованная литература

Мель­тю­хов М. При­бал­тий­ский плац­дарм в меж­ду­на­род­ной поли­ти­ке Моск­вы (1918 — 1939 гг.) М.: Алго­ритм, 2015. 608 с.

Граф М. Эсто­ния и Рос­сия 1917 — 1991: ана­то­мия рас­ста­ва­ния. Тал­лин, 2007. 568 с.

Читай­те так­же дру­гие наши мате­ри­а­лы о внеш­ней поли­ти­ке и дипломатии: 

Мог ли СССР стать частью НАТО? Мифы и фак­ты о воз­мож­ном сою­зе с Запа­дом. 

«Над всей Испа­ни­ей без­об­лач­ное небо». 

Пер­вый англий­ский министр в совет­ской Москве: Иден в гостях у Ста­ли­на в 1935 году. 

Гааг­ские кон­фе­рен­ции Нико­лая II: спа­сти мир на краю ката­стро­фы.